Кукла

      Я, признаться, не люблю войну. В этом действе нет ни романтики, ни эстетики и ничего сколько-нибудь красивого. Кровь, смерть и слёзы. Хотя всё это в какой-то степени интересно, я бы предпочёл, чтобы люди не воевали.       Но так уж сложилось, что жестокость заложена в вас издревле. Я ничего не могу с этим поделать. Тяга убивать есть в каждом из вас, у кого-то она больше, у кого-то меньше. Но, всё же, каждый из вас желает причинить смерть другому.       Вы даже представить себе не можете, сколько смертей случается в эту самую секунду. А ведь, человеческая жизнь — отдельная история. Очень интересная история, спешу заметить. Если вам кажется, что жизнь какого-то незнакомого человека ничего не стоит, вы глубоко заблуждаетесь.       А война… да, она способна породить некоторые интересные моменты. Обострить человеческие чувства, сорвать маски, довести до предела инстинкты — всё это может война. Но, это мимолётно, и на самом деле, не стоит того, чтобы губить столько интересных кукол.       Кристина прибыла на фронт во втором месяце зимы. По счастливому стечению обстоятельств, она и Кай попали в одно и то же место — город Терес. Прекрасный город, между прочим. Был.       Продолжительные обстрелы, и изнуряющая блокада сделали своё дело. Город лежал в руинах. На улицах постоянно велись бои, и республиканцы ни за что не хотели отдавать его северянам. Но, у последних был туз в рукаве. Туз, на который они надеялись больше всего.       Кристина, снова нацепившая на лицо маску серьёзной и непреклонной дочери Севера, осматривала огромную машину, что была полностью обита металлом. Грозное оружие на гусеницах способных проехать где угодно. огромная главная пушка и пара пулемётов по бокам. Это оружие было детищем её разума.       Никто из находившихся в лагере не умел толком управляться с этой махиной. Одна лишь Кристина знала все тонкости этого стального гиганта, чья броня поблескивала на раннем утреннем солнце. Чёрный орёл, нанесённый на лоб машины, был готов сорваться и унестись в гущу сражения.       Она провела рукой по боку машины. Металл шершавый и неприятный на ощупь. Но, этот металл был призван защитить целый экипаж, в то время как семидесятишестимиллиметровая пушка готова нести погибель всем врагам империи. И чем дольше Кристина смотрела на своё создание, тем тяжелее становилось у неё на душе.       Когда она чертила его, находясь в уютной тёплой комнатке в столице, это оружие производило на неё совсем иное впечатление, нежели теперь. Тогда её охватил творческий азарт, она и не думала приносить кому-то страдания. Ведь, война в Нортъяре была делом обыкновенным, и никто не придавал внимания тому, сколько судеб ломается во время боготворимой их лидерами бойни.       Кристина ещё не видела боёв, но уже насмотрелась на калек, доставленных в полевой медпункт. А, если подняться на одну из вышек, то можно было отлично видеть вечно дымящийся город. Ей было жутко находится в такой близости от смерти.       Но, что она могла поделать? Поставив свою карьеру выше личной жизни, Кристина подписала себе приговор. Она не могла оспорить приказ начальства, ссылаясь на замужество, детей или что-то подобное.       Она развернулась, и встретилась взглядом с Каем. Облачённый в полевую военную форму, он выглядел куда мужественнее чем обычно. А война сняла с его лица извечно глупое выражение полного непонимания. Парень стал куда серьёзнее.       Он прибыл в Терес на месяц раньше Кристины, и уже успел поучаствовать в боях. И хотя, не считая пары царапин и вывихов, никаких серьёзных увечий он не получил, рана на его душе была огромной. После первого же боя, Кай сильно поменялся.       И Кристину пугали эти изменения. Их сложно было заметить с первого раза, но жёсткость в его голосе, и понурый взгляд выдавали Кая. Он был готов в любой момент схватиться за ружьё, готов был сражаться за собственную жизнь до последнего.       — Привет, — сухо произнёс он.       — Доброе утро, — Кристина отвечала так же тихо.       — Эта махина, — он кивнул в сторону машины. — Она правда двигается?       — Конечно, что за глупый вопрос? — нехотя усмехнулась Кристина. — Его же сюда как-то довезли.       — Огромная железяка, — Кай постучал по корпусу. — Не поздоровится республиканцам.       Кристина ничего не ответила, прислонилась спиной к броне машины, и подняла взгляд к небу. Здесь, на севере Виецианской республики, небо всегда было каким-то недружелюбным и серым. И даже, когда в редкие моменты, над обширными лесами поднималось солнце, свет его был холодным и неуютным.       За Каем на улице стали появляться и другие. Множество солдат в чёрной форме с синими вставками. Для Кристины солдатский быт был чужд. Несмотря на собственное звание, девушке никогда не приходилось бывать в частях. Она проводила свою жизнь в широких кабинетах и дорогих поместьях, потому и не представляла, чем живут обыкновенные солдаты империи.       Она обучала добровольцев управлению боевой машиной, рассказывал о технических тонкостях, о слабых сторонах. Но, видимо, этого было мало. Экипаж работал неслаженно, и участвовать в настоящем сражении всё ещё не мог. Кристина понимала, что на обучение уйдут месяцы, в лучшем случае. Однако, командование требовало от неё скорейших результатов.       Это давило на девушку. Хотя, внешне она оставалась весьма уверенной и твёрдой, её эмоциональное состояние оставляло желать лучшего. Кристина была раздавленной и вымотанной. Каждый день давался ей с огромным трудом.       — С таким оружием, мы обязательно победим, — Кай встал рядом с Кристиной. — А, как возьмём Церирес, вернёмся домой. Заживём ещё лучше, чем раньше.       Она снова промолчала.       — Ты меня слышишь? — Кай заинтересованно посмотрел в лицо Кристины.       — Не знаю, — тихо прошептала она.

***

      Тусклый свет свечи, несколько сложенных воедино бумаг на столе, на которых подробно расчерчен план города и близлежащих окрестностей. В небольшом блиндаже собрался командующий состав юго-западной императорской армии.       Бой за Терес затянулся, и несмотря на то, что виецианцы уже давно были отрезаны от линий снабжения, а численность защитников города становилась день ото дня меньше, армии северян никак не могли взять этот ключевой по значению город.       С востока, к тому же, приходили весьма скверные новости о том, что на помощь республике подоспела Мезия, что никак не входило в планы Ульрики. Императрица желала взять Церирес в течении полугода. Но, хотя в этот раз, Нортъяр пробился дальше обычного, война снова перешла в окопную стадию.       Сейчас, Нортъяр мог положиться лишь на собственные технологии, которым не было равных на материке. Газ уже показал себя на полях сражений на востоке, а активное использование пулемётного вооружения, позволило выкосить большую часть защитников знаменитой крепости Аперкуно.       Теперь, пришла очередь детища Кристины. Она, вместе с остальными нагнулась над картой местности. Девушка уже видела, где легче всего было навязать бой республиканцам, и где её оружие покажет себя на все сто процентов. Но, говорить она не спешила. Вместо неё говорил Хоффман.       Генерал только недавно вернулся из Аперкуно, где имперская армия отлично себя показала. И несмотря на довольно сложную ситуацию на фронте, Герберт Хоффман был полон азарта, и готов дать отпор любому, кто встанет между ним и его победой. Терес был нужен ему не меньше чем Аперкуно.       — Здесь, — он указал на один из районов города. — Этот район необходимо взять. Виецианцы окопались там, и не отдают нам центр. Севвара — бездарный генерал, это факт. Но, он умеет воодушевлять. Республиканцы, голодные, раненные и измождённые бессонными ночами, всё равно продолжают ожесточённо держать город. Выбить их традиционными методами — можно. Но, я считаю, что это отличная возможность испытать ваше оружие в действии, майор Ларенс.       — Не могу с вами согласиться, — не отрывая взгляда от карты, заявила Кристина. — Да, машина справится с задачей, но только в случае, если ею будет управлять подготовленный экипаж.       — Не ваша ли это задача? Вы хотите сказать, что до сих пор не смогли подготовить экипаж к боевым действиям?       — Это невозможно, генерал, — она отрицательно покачала головой. — За столь короткий срок, подготовить людей, которые никогда прежде не работали с такой техникой…       — Майор Ларенс, — Хоффман грубо прервал её. — Перед вами была поставлена задача, подготовить профессиональный экипаж для управления ВАШЕЙ же боевой машиной. Империя доверилась вам и вашему феноменальному уму. Если к завтрашнему дню экипаж не будет готов к атаке, я рапортую о вашей профнепригодности в дихтрауф.       — Генерал, при всём уважении! — Кристина сорвалась. — Вы ставите передо мной невыполнимую задачу! Никто не в состоянии подготовить этих людей за один месяц! Мне нужно ещё, хотя бы пара недель!       — У нас нет пары недель, — Хоффман поднялся во весь рост, и навис над Кристиной. В его тени она казалась столь маленькой и беспомощной, что мне стало даже жаль её. — Виецианцы что-то задумали. И наша задача действовать на опережение. Это вы понимаете, майор Ларенс?       Она молчала.       — За Тересом находится Верторис — центр их гнилой республики. Возьмём Верторис — возьмём и Церирес. Мы не можем медлить, и давать виецианцам шанс на контрнаступление. Атакуем завтра. И я надеюсь, что вы сделаете всё возможное, чтобы это оружие зарекомендовало себя. В противном случае, я сомневаюсь, что вы сохраните свои погоны и место при императрице, майор Ларенс.       — Вы безумец, генерал, — Кристина нацепила на голову фуражку, и поспешила к выходу.       Хоффман же, лишь оценил её безынтересным взглядом и вернулся к изучению карты. Никто из них не знал, чем закончится сегодняшняя ночь. Да и как бы они узнали? К сожалению, люди не владеют даром смотреть в будущее. Могут только гадать.       Хочу вас предупредить, если позволите. Я прожил многие и многие годы в этом мире, видел самых разных людей. Я участвовал в событиях, о которых сейчас могут только сочинять легенды, общался с личностями, которых современный люд считает богоподобными. Я становился свидетелем возвышения самых грозных государств, равно, как и свидетелем их краха.       Но, вот что я могу сказать вам наверняка. Самоуверенность никого и никогда не доводила до хорошего финала. И, я не имею в виду бахвальство и безрассудное самолюбование, нет. Я говорю вам о самоуверенности в целом. Ведь, в человеческом обществе очень ценятся люди уверенные, сильные, властные. Но, к вашему сведенью, всё это большое заблуждение.       На моей практике, самыми живучими и удачливыми людьми оказывались те, кто готовился к худшему. Эти люди верили в собственное поражение, но не в победу. И когда наступал час, это давало им возможность думать холоднее. Они не сокрушались от неудач, ибо были к ним готовы.       Генерал Хоффман, был так опьянён успехами южной кампании, что поверил лишь в победу. Для него не существовало слова «поражение». Твёрдо уверенный в превосходстве своего стратегического гения, он каждую ночь грезил тем, как победно пройдётся по улицам великого города Церирес. Как над республиканским дворцом будет реять чёрный орёл, как он встанет подле императрицы Ульрики, как тысячи солдат рукоплещут ему.       Но, увы. Генерал не знал, что восточный фронт уже был прорван. Не знал он и о том, что была полностью отвоёвана крепость Аперкуно, что Мезийские армии соединились с республиканскими, и уверенно двигались в направлении Тереса.       Хоффман не знал, что эта ночь принесёт с собой только смерть.       Кристина выбралась из блиндажа, и двинулась к палаткам. Её распирало от негодования и отчаяния. Больше всего на свете ей хотелось вернуться в родной Майнхольм, и забыть обо всём, что связывало её с армией.       Только сейчас до неё дошло осознание, что как бы она ни старалась, как бы ни пыталась выслужиться перед командованием, всё было тщетно. Никто не воспринимал её, как личность, как равного себе. Для этих людей, Кристина была лишь инструментом, который они будут использовать до тех пор, пока не сломают. А как сломают, заменят на более новый. Благо, в империи было полно молодых и пылких умов.       Скоро она вышла к палаткам, где снова встретилась со своим детищем. Если раньше эта машина казалась ей самым великим делом её жизни, то теперь девушка испытывала только ненависть. Она хотела бы уничтожить эту груду металла, превратить её в дымящиеся осколки.       Ей казалось, что это нечто насмехается над ней, смотрит сверху вниз. Будто бы, созданный ей монстр зажил собственной жизнью. Но, ведь это она подарила ему жизнь! Она продумала это оружие до мельчайших подробностей! Она!       — Ты не должен был существовать, — тихо произнесла она.       — Ошибаешься, дорогая, — в её голове раздался тяжёлый металлический лязг. — Это тебя не должно существовать. Ты — кусок мяса. Слабое безвольное животное, которое состарится и истлеет, точно угли. Я — совершенное оружие, бессмертный металл. Здесь я решаю, кому существовать, а кому нет.       — Я! Я создала тебя, — она говорила всё громче. — Если бы не я, ты не стоял здесь!       — Неправда, — лязг в её голове усиливался. — И ты это знаешь. В империи полно людей, что были способны воплотить меня. Тебе просто повезло. Ты просто успела раньше других. Радуйся. Радуйся своему мимолётному успеху, девочка. Потому как, тебе повезло находиться в моей тени.       — Замолчи, — прошипела Кристина. — Я знаю, как тебя уничтожить. Знаю твои слабости. И поверь, я сделаю это! Думаешь, я не смогу? Думаешь, испугаюсь? О нет! Нет, я превращу тебя в мусор, кучу обломков! — Не думай, что я не знаю о твоих слабостях, девочка, — лязгающий голос в её голове, словно бы насмехался.       Она со всей силы пнула корпус машины. Раздался глухой металлический звук, а сама Кристина схватилась за стопу. Голос в голове пропал, а вместо него, уши залил протяжный звук сигнального горна. Боевая тревога.       Раздался первый хлопок. За ним следующий. Взрыв. Не прошло и пары минут, как в лагере началась неразбериха. Бойцы повыскакивали из палаток абсолютно растерянными. Хватаясь за ружья в ожидании приказа.       А с востока к лагерю приближалась целая лавина, осыпающая лагерь выстрелами. В панике Кристина бегом бросилась в траншеи. Звуки выстрелов, свит пуль и взрывы пугали её. Страх — вполне типичная человеческая эмоция. И в ту ночь я ощутил, какой жуткий страх испытывала Кристина.       В ушах её свистело, а тело окоченело от ужаса. Никто не ожидал этого нападения. Никто не оповестил их о поражении на восточной части фронта. Каждому, кто держал осаду Тереса казалось, что у империи ещё полно времени, что виецианцы разбиты и отступают.       Но сейчас, когда всего в паре метров от Кристины разорвалась очередная граната, осыпая девушку землёй, никто не сомневался в решимости республики отвоевать своё назад. И меньше всего в этой жизни, Кристина хотела погибнуть на поле боя.       В траншеи спустились уже организованные и готовые к бою солдаты. Почти под самым ухом Кристины зазвучали оглушающие выстрелы имперских винтовок. И что самое страшное, она услышала звук мотора и скрежет гусениц. К траншеям подъехало её детище.       Огромный величественный монстр, закованный в металл, возвышался над окопами, возвышался над Кристиной. Несколько томительных секунд, и раздался оглушительный залп. Снаряд влетел в ряды республиканской армии, оставив после себя лишь глубокую воронку. Выстрелы не наносили этому титану никаких повреждений. Он точно скала стоял на одном месте, посылая один снаряд за другим.       У Кристины перехватило дух, она не могла более думать ни о чём, кроме этой машины. И было неясно, какие именно эмоции охватили её в ту минуту. Страх, вперемешку с гордостью, ощущение собственной беспомощности и, что самое главное, чувство вины. Вины за то, что её стараниями, подобное чудовище будет нести смерть.       Наступление республиканцев стало менее активным, и за небольшую паузу, дарованную имперцам, бойцы успели перегруппироваться, и занять более выгодную оборону. Именно в этот момент всеобщей суматохи, Кристина снова встретилась с Каем.       Парень, поправляя каску на ходу, заметил прижавшуюся к стене траншеи девушку. Он пристроился рядом с ней, высунулся из траншеи, отправив в сторону врага пару выстрелов, и снова пригнулся. Он не боялся. Нет. Конечно, Кай был растерян и взволнован, но, не шарахался от каждого выстрела, как сама Кристина.       Он присел рядом, и обхватил её лицо руками.       — Кристина! — измазанные в земле ладошки, оставляли на её белоснежных щеках грязные следы. — Слушай сюда! Слушаешь?       Она нервно закивала.       — Не высовывайся! Не поднимайся отсюда! Мы их оттесним, нужно лишь немного потерпеть!       Кай снова вскинул винтовку, и послал пару тройку выстрелов. Он никуда не попадал, можете поверить моим словам. Парень стрелял посредственно, а тем более в ночной темноте. Он лишь надеялся, что его огонь не подпустит врага ближе.       Кристина же, всё никак не отрывала взгляд от машины, которая продолжала выпускать снаряды, что с невероятным шумом разрывались вдали. Вам никогда не доводилось видеть лицо человека, которого со всех сторон окружала смерть?       О, страшное зрелище. Человек не в состоянии сконцентрироваться на чём-то конкретном, взгляд скачет из одной стороны в другую, ноги и руки отказываются, и двинуться становится невозможно. Смерть дышит этому бедняге в затылок, а он не может даже посмотреть ей в лицо.       Выстрелы со стороны нападающих стали более рассеянными, строй их растянулся. Республиканцы пытались взять северян в кольцо. И учитывая, что оружие Кристины отлично сыграло на подавление, это было неплохой стратегией.       Когда Кай в очередной раз встал в полный рост, случайная пуля пришлась ему чуть ниже ключицы. Ошарашенный парень повалился на спину, но всё ещё был жив. И всё же, раны он никак не ожидал, отчего повалившись на землю, истошно закричал.       Кристина бросилась к нему, но тот оттолкнул девушку. Взгляд Кая я запомню навсегда. В нём уже не было каких-то определённых эмоций, одно лишь желание — не умереть. Эта мысль стучала в его голове так сильно, что парень потерял связь с реальностью. И лишь очередное прикосновение Кристины, смогло вернуть его в какое-то подобие сознания.       Рана была не серьёзной. Благо, империя заботиться о защите своих солдат куда лучше, чем республика. Однако, взять оружие в рукиКай был уже не в состоянии. Кровь перекрыть было нечем, потому Кристина прижала свои ладони к ране.       — Ничего, — дрожащим голосом произнёс Кай. — Сейчас… мы погоним их. Вот увидишь!       — Конечно, — Кристина закивала. — Только так погоним…       — А потом, вернёмся домой, да? — он болезненно улыбнулся.       — Вернёмся.       — И, Ида снова не будет пускать меня… к тебе не пустит.       — Пустит, — теперь заулыбалась Уже Кристина. — Куда ей деваться?       — Обещаешь? — Кай с трудом подтянулся, приняв сидячее положение.       — Обещаю, — девушка ещё крепче сжала его рану. Горячая кровь струилась по её рукам, но Кристина старалась не обращать на это внимания.       Кай схватил её руку, и убрав от раны, сильно сжал в своей ладони. Боли он почти не чувствовал. Но, страх рисовал в воображении жуткие картины, которые казались парню настолько реалистичными, что он буквально чувствовал всю ту агонию.       — Кристина, — он поднёс руку к её лицу. — Выходи за меня.       Девушка снова расплылась в измученной улыбке. Видя его бледное испуганное лицо, она прекрасно знала, что ему ответить. Теперь Кристина не сомневалась, теперь всё встало на свои места.       И она кивнула. Уверенно, и чётко. Девушка сильнее сжала руку Кая, и с трудом разомкнув губы, прозвучал её дёрганный мелодичный едва слышимый голос:       — Да.       Сверху раздался металлический лязг, и в траншею, всей своей массой заехал металлический монстр. Острой носовой частью, он опустился на самое слабое место Кристины, оставив лишь кровавое месиво, и руку, что застыла в мёртвой хватке.       Кристина улыбалась, не осознавая, что произошло в эти несколько секунд. Она, усыпанная грязью, с руками на которых осталась его, ещё тёплая кровь, смотрела на уткнувшегося в траншею титана.       И лишь когда Кристине вернулось ощущение реальности, я услышал её крик. Громкий вопль отчаяния, что пронёсся по всему поля боя. И как мне показалось, достиг каждого уха в этом мире. Никогда не слышал, чтобы люди так кричали.       Никому бы не пожелал услышать такое вживую. Этот крик пробудил во мне эмоции, которых я не мог испытывать. Впервые за всё время, которое я себя помню, я почувствовал боль. Настоящую неподдельную боль.       И крик этот не унимался, срываясь на какие-то нечеловеческие ноты. Я не мог поверить, что человек способен так кричать. Какую же силу Кристина вложила в этот крик? И что самое главное, что может случиться, если оставить её в таком состоянии?       Вы, наверное, не понимаете о чём я. Когда я услышал этот звук, то почувствовал нечто чужое, неестественное. Сложно объяснить вам, чтобы это было понятно. Будто бы голос Кристины менял саму суть существования. Это было похоже на огромную невидимую волну, захлестнувшую всё вокруг. И чем дольше Кристина кричала, тем дальше эта волна устремлялась.       Она сжимала оставшуюся от Кая руку, и кричала, кричала, кричала. Если бы я оставил её так, и ничего не предпринял… кто знает, что бы случилось. Поэтому, как мне кажется, я принял единственно верное решение.       Кристину обволокло туманом, время вокруг застыло. Прекратились выстрелы, исчезли взрывы, исчез насмехающийся над ней лязгающий голос монстра. Кристина оказалась там, где уже давно и никого не было.       Широкое раскидистое поле, а вдалеке глубокий хвойный лес. В этом месте не было ни времени, ни света, ни жизни, ни смерти. Это место — мой дом. Для Кристины пропал весь мир, а Кристина, пропала для всего мира.       Поймите меня, я не мог оставить эту девушку там. Никто не знает, что бы случилось с миром, если бы я не выдернул её в тот момент. Вы даже представить себе не сможете. Вас там не было. На секунду мне показалось, что человечество может рухнуть от того отчаяния, что охватило Кристину.       То, что она скрывала на протяжении всей жизни высвободилось, и мне стало не по себе, от той силы, которую мне довелось лицезреть. Для большинства людей, крик Кристины остался незамеченным. Лишь самые чуткие смогли заметить, как что-то надломилось в их душах.       Я не знаю, что именно она сделала в тот момент, как повиляла на этот мир. И даже когда, я пытался достучаться до неё, узнать об этом. Она молчала. Теперь, она всегда молчит. Молчит и бродит.       Вероятно, она мечтает о смерти, мечтает встретится с Каем. Но, мне нельзя этого допустить. Нельзя, чтобы Кристина умирала. Я не знаю, к каким последствиям приведёт смерть этой девушки. Поэтому, всё что я могу сделать для неё — оставить в своём мире.       И сейчас, Кристину можно найти бредущей по тому хвойному лесу. Она точно призрак, безмолвный и потерявший интерес ко всему. Железный титан не обманул её, он знал больное место Кристины. Знал, и ударил.       Её собственные мечты и стремления уничтожили всё, чем Кристина дорожила, что она любила. Размазав в кровавое пятно, раздробив кости, детище, порождённое её собственным разумом, лишило её единственного утешения в этой жизни.       Когда она была готова всё изменить, когда крепко решилась на светлое будущее, прошлое её не отпустило. И теперь, Кристина каждый день проживает эту ночь снова и снова, раз за разом. Её сознание повторяет момент, когда металлический титан обрушился в траншею.       Неопытный мехвод не справился с управлением, или же сама машина решила жестоко отомстить Кристине за слова? Уже неважно. Эта история… пожалуй она стала самой неординарной в моей коллекции.       Я до сих пор не знаю, правильно ли поступил, дав этим двоим возможность оказаться рядом друг с другом в ту ночь. Возможно, пусти я их жизни на самотёк, подобного никогда не случилось бы. Но, теперь, постоянно возвращаясь к тому дню, когда Кристина возвращается из столицы, я задаюсь одним и тем же вопросом: «Кто такие люди?»       Я не понимаю вас. Не могу приблизиться к вашему типу мысли, к вашей природе. Я был создан по вашему подобию, но никогда не смогу стать вами. Только имитация, только театр, лицедейство.       Иногда, я всматриваюсь в глаза Кристины, пытаюсь уловить что-то, чего и сам не понимаю. Она не единственная, кто потеряла любимых во время бойни. Но, вы и сами теперь понимаете, что история Кристины Ларенс — девушки что создала смерть, совсем не так проста, как кажется на первый взгляд.       Эта кукла стоит на отдельной полке потому, что отличается от остальных. Потому, что в отличии от других моих игрушек, я не уверен — играю ли ей я, или она играет мной.

Послесловие

      Я был создан задолго до того, как первые люди смогли ступить на эту землю. И с самого первого дня, я чётко осознавал своё предназначение. И даже когда привычный мир рухнул, а небо затянул пепел, погрузив нас в вечную ночь. Когда содрогнулась земля, и там, где ещё недавно стояли великие города, образовались моря и океаны. Я бродил по этому миру.       Я был везде и всегда. Я видел рождение каждого живого существа на этом шарике. Я знаю такие вещи, о которых людям не суждено узнать никогда. Я мог бы стереть всех людей с лица мира, одним щелчком пальцев. Я мог бы устроить вам страшный суд. Но, я не стал.       Жестокость, алчность, зависть, ваши пороки неисчислимы. Вы мните себя хозяевами этого мира, верите в мощь своего интеллекта, в своё превосходство. Считаете, будто бы ваше существование — ваша заслуга.       До чего же смехотворно ваше копошение, до чего же убоги ваши попытки понять и осознать собственную природу. И даже, когда вы начнёте подбираться к правде, даже когда сможете отыскать что-то похожее на реальность — это будут лишь осколки истины. Жалкие куски правды, которые достанутся вам ужасающими жертвами.       И однажды, когда я снова понадоблюсь вам всем, я приду. Я в очередной раз вытащу ваш жалкий род из невежества и тьмы. Я выведу вас к новым горизонтам. А вы? Вы забудете меня. Всегда забывали.       Но, пока я существую, мои истории будут полниться. Всё больше и больше кукол будут наполнять мои полки. И когда меня не станет, вы ощутите на собственной шкуре, как сильно я был вам необходим. ​ ​

Вы — осколок Осколок чего-то большего