И никакого нет смысла в жизни, кроме любви...

- Александр! - прогремело имя из уст Марии Тимофеевны. - Да у нас такого имени отродясь не было! - А теперь будет! - Анна плавно появилась из-за спины мужа с новорожденным на руках. - Позвольте представить - Александр Яковлевич Штольман!       Затишье на мгновение сменилось ажиотажем в непосредственной близости перед Анной с сыном на руках. Штольман встал стеной и заявил: - Не будет тишины - увезу и не покажу! - Я... можно мне... - нерешительно произнесла хозяйка дома. - Конечно, Мария Тимофеевна, - уважительно произнёс зять и отошёл в сторону. - Сашенька! Солнышко! - елейно произнесла бабушка, но в руки младенца не получила. - Александр! - произнёс дед, переводя взгляд с внука то на дочь, то на зятя. - А вы вообще помните о Невском, о Македонском? Осознаёте, как назвали? - Осознаём, - послушно молвила дочь, сопровождаемая улыбкой мужа. - Алекс! - витиевато описав в воздухе спираль рукой, заявил Пётр Иванович. - Почему-то я даже не сомневалась! - усмехнулась Анна. - Я чего-то не знаю?! - считав юмор племянницы, уточнил дядюшка. - Яков! - помотав головой, Анна продолжила, - Яков, по-видимому, остановился именно на этом варианте...       Заметив, затянувшийся разговор, Штольман подошёл. - Ну, что Яков Платонович, поздравляю Вас! - Миронов младший церемонно совершил лёгкий поклон головы, - и вас, - он сделал широкий жест рукой между мужем и женой.       На утро дом на Царицынской проснулся ни свет ни заря. По надрывному крику было понятно, что малыш хотел есть, а молока пока не было. Драгоценное молозиво утоляло голод, но, по-видимому, не до насыщения, и новорожденный затихал только на материнских руках.       Чтобы не смущать нянюшек, в рассветный час Яков покинул комнату, а днём стало понятно, что главе молодого семейства необходима комната-кабинет. - Анечка! Родная моя! Это на то самое короткое время, пока установится режим, и Глафира с Прасковьей тебе смогут в этом без моего присутствия быстрее помочь, в силу своего воспитания, - успокаивал жену Штольман. - Мама говорит, что это и к лучшему, и надо искать кормилицу... - они стояли у окна в сумерках. - Думаю, не стоит торопиться, - Яков чувствовал желание Анны, самой вскармливать сына, и её переживания по поводу непредвиденного препятствия. - Прасковья же говорит, что надо немного подождать... - он нежно невесомо осыпал поцелуями запрокинутое перед ним лицо. - Муж правильно говорит, - Прасковья умела исчезать и появляться незаметно. - А ещё важен сон... Яков Платонович, утро вечера мудренее...