И никакого нет смысла в жизни, кроме любви...

- Яков! У нас нет подарка! - утро пятницы началось практически со слёз. - Подарка?... - Штольман пытался сфокусировать взгляд. - Да! Да! Подарка! Для дяди... - её упавшая слеза обожгла его, вмиг даря ясность мысли. - Посмотри в верхнем левом ящичке секретера, - спокойно сказал он, и она пулей, оказавшись там, уже поворачивала ключик. - Яков!... - она крутила в руках квадратную бархатную коробочку, насыщенного тёмного шоколадного цвета. - Какой ты... - и она замерла, восхищённо глядя на мужа. - Ты же не открыла её! - хихикнул он, любуясь женой, по-видимому, забывшей о своей наготе, ведь накануне они не смогли уснуть пока... и он явно почувствовал, как любование и видения вечера, ускорили бег его крови. - Какая красота... Но как... Когда? - открытая коробочка красовалась на столе, в то время как Анна вытягивалась вдоль мужа в теплоте одеяла. - О дне рождении я знал... По Парижскому периоду... - Яков внимательно наблюдал за Аниной реакцией, но она с любопытством ждала продолжения. - А что подарить, не было сомнений: я видел его восхищённый взгляд, когда он привёз свадебные наборы, - он улыбнулся, видя искренний восторг в глазах жены. - А как же... - она повела рукой. - Регулярно отправляя корреспонденцию в Петербург, я написал Михаилу Семёновичу, обратился к Петру Александровичу... и voilà... - Яков... - её губы завладели им, спускаясь ниже и ниже... - Аня! - восторженно произнёс он, после глубокого вдоха, как только она коснулась чувствительного ободка под оголённой головкой. - Пётр Иванович, Вы заметили, что камень в перстне, имеет Ваш любимый цвет? - подтрунивая над родственником, молвила Мария Тимофеевна. - Я признателен, что Вы обращаете внимание на такие нюансы, - парировал Пётр Иванович. - Это - Коньячный алмаз! - и он с любованием отставил руку в сторону. - Волшебство какое-то, - Штольман на протяжении вечера не раз ловил себя на мысли, - Аня с дядюшкой словно вернулись в прошлое... юморят, секретничают... как тогда, в начале нашего знакомства... - и перед взором замелькали картины: то барышня вбегает в кабинет, то восседает на велосипеде, то оказывается в его объятиях, спасённая от пожара, то импульсивно целует... и вдруг над ухом реальный шепоток: - Яков Платонович, Вы предпочли сейчас чью-то другую компанию? Вы не с нами... - ревностно молвила Анна, и Яков улыбнулся её изогнутым, задрожавшим губам, как давно... - Я всегда с Вами, дорогая Анна Викторовна... Ты очень нужна... Мне... - он с последними словами встал к ней и в завершении коснулся губами её виска. - Ну, уж нет! - вмешался Пётр Иванович. - Оставьте все ваши любезности на потом, сегодня я - герой праздничного вечера! - Дядя, конечно-конечно! - Анна испарилась, словно мираж, и только ладонь, успевшая лечь на округлый живот жены, хранила его изгиб и не давала усомниться в реальности последних мгновений. - Мне так радостно и... легко... - Анна нырнула под одеяло, тут же смежив веки.       Яков, видя её усталость, воздержался от каких-либо ласк, и укладываясь рядом лишь пожелал спокойной ночи: - Заснуть быть может и увидеть сны...       Он мог смело сказать, что повидал много на жизненном пути, но такое молниеносное перерождение созерцал впервые: из сонной, с моргающими глазами, молодой женщины, - в соблазнительницу с горящим взглядом.       Штольман пожирал её глазами: Аня возвысилась сбоку от него, сев на колени, не спеша сняла с себя сорочку... Её ладони сотворили невиданное: она подхватила ими груди, и слегка сжав их, словно пожаловалась: - Они такие тяжёлые...       В ответ, словно рычание раздалось в комнате, Яков с хрипотой выдохнул воздух: его вечерние видения Анны и сиюминутное любование усилили стократ чувство победы над оставленной в прошлом невозможностью желанного...       Он с жаждой принимал ласки жены, оставшись нагим под её страстным взором. - Я люблю тебя... - и не давая ответить, - я хочу тебя... - она села поверх, обдавая жаром своего лона окаменевшего его... - Анечка... - он инстинктивно двинул бёдрами, глубоко вздохнув и вдавившись головой в подушку. - Яков... - в тон наполнявшему обоих желанию, выдохнула она, не сдерживаясь в ритмичном скольжении по обжигавшему стволу...       Они наслаждались остротой ощущений, отодвигая финальный аккорд чувственного действа... - Ты куда? - приподнялся Яков вслед за женой, вмиг оказавшейся между его ног.       Он с любопытством наблюдал за ней: она подставила его ненасытному взору округлые полушария... Штольман с реакцией хищника занял удобную позицию и завладел сокрытой складочкой меж ними... Опустившись на руки, Анна открыла себя для откровенных ласк мужа: его язык творил волшебство... Он отпустил жену лишь на мгновение, чтобы насадить на себя... Сильные руки обнимали её со спины, горячие широкие ладони наслаждались тяжестью полных грудей... Звуки страсти на два голоса слились воедино: он вошёл в неё под корень изливаясь в пульсирующее лоно... - Ты - необыкновенная! - своё признание Яков сопроводил каскадом поцелуев по возвышавшейся перед ним спине любимой.