И никакого нет смысла в жизни, кроме любви...

- Воскресенье... - Мария Тимофеевна в прекраснейшем расположении духа церемонно пила кофе за завтраком, поглядывая на присутствовавших за столом. - А не устроить ли нам сегодня торжественный ужин? - внезапно спросила она. - Повод? Я что-то упустил? - Виктор Иванович моментально среагировал на предложение. - Просто так! - несколько мечтательно улыбнулась хозяйка дома. - Мне показалось... Что ты наоборот соскучилась по тишине... - муж внимательно посмотрел на жену. - Да, нет... даже непривычно как-то... все разъехались... - меланхолично подметила она. - Не все! - вступила в разговор Анна, с удивлением наблюдавшая за мамой. - Мы здесь. - Надолго ли? - продолжая мило улыбаться, продолжила беседу Мария Тимофеевна. - Ну, не знаю... - Аня взглянула на мужа. - Это - риторический вопрос, - спокойно подметила мама. - Я - за! - спасая ситуацию заявил Яков. - Если не возражаете, мы с Аней будем возвращаться, и можем заехать и пригласить доктора Милца. - Анюта, а Вы куда? - оживилась мама. - Яков Платонович, а мы куда? - нотки вызова запрыгали по словам жены.       Мужчины за столом переглянулись, и не сговариваясь, улыбнулись. - Мы... - шутливо начал Яков, но вдруг спокойно серьёзно продолжил, - мы давно собирались к Прасковье, давай её сегодня навестим? Штольман не видел Прасковью пять лет, и на его взгляд она ничуть не изменилась, чему он был очень рад. Яков желал, чтобы у жены была помощница, но Анна категорически не хотела пускать кого-либо в их жизнь, а вот на возможность пригласить в нянюшки бывшую служанку сразу ответила согласием. Но, честно, в таком развитии событий сомневался сам Штольман, ведь возраст берёт своё. Как оказалось, бодрости тела и ясности ума Прасковье было не занимать. - Александр Францевич, - госпожа Миронова встретила гостя, как в элегантных салонах столицы: походка, мимика, жесты, наряд... - Мария Тимофеевна, - ответствовал ей во всём доктор Милц.       То, что на него после последних событий смотрели по-другому, понимал и он сам, но пока ничего пояснять или рассказывать не желал, а окружающие к его удовольствию проявляли выдержку.       Вечер шёл в тёплой семейной атмосфере, что и озвучил в качестве тоста глава дома на Царицынской. - Да, но одного члена семьи, всё-таки, кривая дорожка сманила... - легко добавила ложку дёгтя хозяйка дома. - Процитирую Антона Павловича... Мы на днях немного позволили себе втроём засидеться за полночь... Так вот думаю, он не стал бы возражать... Если человек не курит и не пьёт, поневоле задумаешься, а не сволочь ли он, - и доктор в завершении сказанного склонил голову на бок, словно сам обдумывая последние слова. - Ааа, как вы сходили, Анюта? - молниеносно нашёлся Виктор Иванович, меняя тему разговора, и оставляя жену без возможности ответа. - Хорошо, - ответил Штольман, видя, что Анна борется со смехом. - Прасковья переедет в дом недели через три... - Как раз перед Великим постом, - добавил Александр Францевич. - Что-то беспокоит? - поинтересовался Яков, когда уже в комнате Анна с выдохом опустилась в кресло. - Всё хорошо... Думаю, некоторая тяжесть в ногах объясняется нашим сегодняшним походом... Отвыкла... - словно извиняясь ответила она и закинула ноги на кушетку.       Он сел в изножье кровати. Положил её ступни себе на колени... - Аааа... - протянула она от удовольствия. - Как приятно... - Засыпай... - шепнул Яков, заметив через некоторое время, как Анна борется со сном.