И никакого нет смысла в жизни, кроме любви...

- Что делается? Что делается! - приговаривала Глаша, накрывая завтрак. - Что-то случилось, Глафира Тихоновна? - поинтересовался Штольман. - Случилось, Яков Платоныч, случилось! - ловко орудуя то кофейником, то чайником, охотно продолжила служанка. - Поднялись то все ни свет ни заря! И Пётр Иванович... - она замерла, явно что-то припоминая, - это ж когда такое бывало? - Гла-ша, - с укоризной проговорила Мария Тимофеевна, чеканя слог, и Глафира Тихоновна мигом ретировалась. - М-да! Дела, знаете ли! - дядюшка многозначительно глянул на Штольмана.       Ночью выпал первый в этом году, поздний, снег. Было холодно, и Аня не вышла провожать мужа на крыльцо, её с удовольствием подменил Пётр Иванович. - Вы, уж, не переусердствуйте, не хочется пугать домочадцев, - напутствовал его Яков, поймав взгляд из окна, от которого за ними велось наблюдение, не менее пристальных, чем у дочери, материнских глаз.       С ночи Штольмана не отпускало смутное чувство: - Нина в городе... Я что-то упускаю...       В участок решил проехать через доктора Милца: показаться на глаза. Не успел войти, как в нос ударил неприятный запах. - Александр Францевич, рад видеть Вас! Вы что, секретное оружие разрабатываете? Запах отвратительный, - не церемонясь, с порога заявил вошедший. - О! Яков Платонович, вернулись! Это хорошо! И я тоже рад Вас видеть! - не отрываясь от совершаемых манипуляций, приветствовал доктор. - А вот с предположением, не попали! Готовлю микстуру от кашля. А запах? Так это - карбонат аммония, да, он довольно неприятно пахнет. Он же добавляется в нюхательную соль, ну, чтобы потерявший сознание, моментально приходил в себя, - пошутил Милц.       Яков прислонился к столу, будто в поисках опоры: - Нюхательная соль... Жан! - он перенёсся в вечер отъезда, и вдруг сквозь шум услышал бормотание гостя, переполненное болью «toujours cherchez la femme». - Что Вы сказали? Яков Платонович? - переспросил хозяин кабинета. - Доктор, благодарю! Увидимся! - уже на ходу произнёс Штольман. - Неугомонный! - с долей любования заключил Александр Францевич, и затем добавил, - два сапога пара! - а через мгновение ещё, - конечно, конечно увидимся! - Коробейников! Антон Андреич! Поехали! - уже в экипаже Штольман пояснил, - искать надо было пару, мужчину и женщину! - Да, заселилась накануне ночью пара, семейная, - учтиво отвечал администратор гостиницы. - Мужчина в летах, статный, дама - приятная. Французы. - Это как это, ты понял, милейший? - заинтересовался Коробейников. - Ну, фамилия - Ле Галль... Так они и между собой - по-французски, а с нами только он разговаривал, мужчина, - последовал ответ. - Проводи! - без лишних слов скомандовал Яков. - С удовольствием-с, - и по пути к лестнице работник добавил, - мужчина как раз один будет, дама ушла недавно-с. - Антон Андреич! К Мироновым! Срочно! Оставайтесь там! - распорядился на ходу Штольман. - А Вы? - догадываясь кем был этот статный господин, спросил Коробейников. - Справлюсь, - уже со ступеней прозвучал ответ.       На стук дверь никто не открыл, и даже не отозвался. - Может, там и нет никого, - под давлением напряжения, Яков прищурился, будто желая через дверь разглядеть внутренность апартаментов. - Да нет же, я уверен, джентльмен - там, - указав на номер, заявил администратор. - Тогда открывайте! - и холод металла уже коснулся ладони Штольмана. - О! Господин! - вошедший следом, администратор кинулся к лежавшему на полу связанному мужчине. - Дама, не в пример Вам, оказалась менее благородна? - вытаскивая кляп, подметил Яков. - Для общего спокойствия проследуем в участок, - констатировал он. - К Вашим услугам, господин Штольман, - Жан был спокоен, освобождаемый от пут, лишь глаза сверкали лихорадочным блеском.       К участку они прибыли одновременно, и ещё подбегая, Коробейников выдохнул: - Анны Викторовны дома нет!