И никакого нет смысла в жизни, кроме любви...

      По яркому свету сквозь закрытые веки Анна поняла, что наступило утро. - Яков... Мой Яков... - она улыбнулась, всё ещё не открывая глаз. - Я даже не услышала, когда он пришёл, - секундная паника, - а если он и не приходил? - и страх, сковывавший тело, вползал в неё.       Мгновение внутренней борьбы: разомкнула веки, ещё секунда - поворот головы, и... - Мой... - переполненная нежностью к лежащему рядом мужчине, Анна повернулась, чтобы свободно любоваться им. - Слегка взлетевший вихор... Отдыхающие брови, расправившие свои крылья... Смеженные веки, спрятавшие живые горящие любимые глаза... Нос, скулы, дающие понять о качествах личности владельца... Губы... О!... - желание, пронзившее её, поселилось внизу живота. - Губы... - она знала всю гамму чувств, способную быть вызванной этими губами, от ненависти до любви... - Язык, подаривший столько ласки... - сердце её колотилось, и чтобы стук его не разбудил мужа, она пустилась в разглядывание дальше. - Яков сегодня в нижнем... Надо же, сокрытый бельём он вызывает чуть ли не большее желание! - и она буквально в последний момент остановилась, чтобы не прикоснуться к нему: её глаза продолжали вбирать его в себя: сквозь прорезь на рубахи она увидела мерно вздымавшуюся грудь, а подобравшись взглядом к завязкам на штанах, Анна забыла, как дышать. - Что это такое? Близости нет всего лишь сутки, а я схожу с ума?! - бурное воображение выдавало ей картинку за картинкой, которые могли быть сейчас под слегка возвышавшейся тканью штанов, вдоволь перебрав видения, её взгляд добрался до его мужественных нагих слегка разведённых в стороны стоп, пробежавшись глазами по каждому пальчику, она отправилась в обратный путь, и... - Доброе утро, любимая! - его глаза горели, блестели, улыбались. - Боже мой! В какой момент он увидел меня... - Анна была не в состоянии вымолвить ни слова. - Встаём, встаём, - Яков чмокнул её растерянную, внутренне хихикнув: утро второго дня... рановато, особенно для первого раза... подождём, - у нас много дел. - Мы уедем ночным поездом в воскресенье. Сразу из театра направимся на вокзал, поэтому весь багаж необходимо частями переправить сначала Петру Ивановичу, а уж он отправит его на вокзал. - У нас нет другого варианта развития событий? - Возможно и есть... Но мы выбрали этот. Да? - Да...       Их день пролетел в сборах. В обеденное время семейная пара покинула квартиру, чтобы кое-что приобрести по мелочи и отобедать в «Доминик».       Насыщенные заботами часы, некая нервозность от предстоящего путешествия, да к тому же физическая дистанцированность, вот уже второй день, дали о себе знать к вечеру. Анна наливала чай, и каким-то образом крышечка от чайника упала и разбилась. Слёзы побежали ручьём. Первое, что ей захотелось сделать, это спрятать осколки, чтобы Яков не видел, потом она обозлилась на себя за нерасторопность, и тут же ей стало так себя жалко, что ничего лучше не придумала, как скрыться в ванной комнате.       Вошедший Яков, так и не услышавший приглашение к чаю, всё понял: что-то разбитое на полу, отсутствие жены в гостиной...       Подойдя к ванной, услышал шум воды, дёрнул ручку... - Умница! Не заперлась! - даже в этой мелочи, он увидел добрый знак. - Аня! Моя хорошая, что случилось? - Я... Я... Я... - нешуточные слёзы лились из глаз. - У меня ничего не получается. Крышка разбилась. И... И я всё время думаю о тебе, - краска залила её лицо, и она повернулась к нему спиной. - Зачем думать, мы рядом, - он положил руку ей на плечо, и почувствовал пробежавшую по ней дрожь. - Мы... Я не могу до тебя дотронуться, поцеловать, ... - Почему? - Яков! Есть препятствие! - Это твоя фантазия! И я тебе сейчас докажу...       Как по волшебству он оказался нагим, а следом и Анна. Яков прижал её к себе, словно делясь с ней уверенностью, силой, и окутывая своей любовью. - Аня... - грудной, исполненный желания призыв заполнил комнату.       Сделав шаг они оказались под тёплыми струями воды, смывая напряжение, накопившееся в них. Он был терпелив в возвращении своей Анны: дразня, возбуждая, освобождая её; и достигнув вершины, взял её, подчиняя себе.       Чаёвничала молодая семья далеко заполночь.