И никакого нет смысла в жизни, кроме любви...

      Как только стало известно, что в ближайшем времени Якову Платоновичу предстоит поездка в Москву, Анна все возможные свободные минуты старалась быть рядом с ним. - Создаю запас воспоминаний, эмоций, прикосновений, - как-то подметила Анна, запуская свою ладошку в вихры Штольмана, чья голова покоилась на её коленях. Они удалились подальше от людных мест, мечтающие об уединении.       В городе быстро распространилась информация, что Анна Миронова помолвлена, да ещё и с кем, с вернувшимся надворным советником Штольманом. И их желание побыть наедине стало невыполнимым: в доме Мироновых их постоянно окружали домочадцы, а вне дома эта пара вызывала неподдельный интерес, что очень мешало желаемое воплотить в действительность. Им оставались прогулки в глубине сада, и иногда вылазки на лоно природы.       До отъезда оставалось два дня. Яков с Анной прогуливались в городском парке. Воздух, за день нагретый солнцем и напитанный безумным ароматом трав, цветов, одурманивал их. Желая освежиться, направились в кафе на городской площади. Будучи сладкоежкой, Анна не удержалась от повторной порции мороженого, и уже заканчивая с ней, улыбаясь и принюхиваясь, сказала: - Сейчас дождь пойдёт!       И действительно, прошло буквально пару минут и небо разверзлось мощными потоками воды так, что город мгновенно опустел, все попрятались, кто где смог. До гостиницы Штольмана было подать рукой, и его первой мыслью было продолжить вечер в ресторане, раз уж погода внесла свои коррективы. Но оказавшись на месте, они увидели, что дождь изменил не только их планы, и все столики были заняты. - Это даже к лучшему, - мелькнула мысль у Якова. - Они вымокли до нитки, и сидеть, ужиная в таком состоянии, большого удовольствия не доставило бы. - Пойдём, - последовал лёгкий наклон к её голове и шёпотом сказанное слово. - Весь гардероб в Вашем распоряжении милая Анна Викторовна, - Штольман улыбаясь открыл шкаф. - Дождь не прекращается, находиться в мокром не стоит, - и он удалился в смежную комнату.       Как ей показалось, прошло буквально пару мгновений, а Яков появился уже свежий и переодетый. Но она успела сделать выбор в одежде, и последовав его примеру, закрыла за собой дверь в заветную комнатку.       Ей, конечно, потребовалось времени больше, чем ему, но он не терял его даром. Яков организовал чай с пирожками и пирожными, коль ужин не сложился. Заканчивая нехитрую сервировку, он услышал звук открываемой двери, и через несколько мгновений ощутил несмелое объятие со спины. Яков оставил вазочки, сахарницу, ложечки, и не торопясь, провернулся в кольце её рук.       Она стояла перед ним в его нижнем белье, с закатанными рукавами и штанами, босая, с распущенными волосами, с ясными глазами, устремлёнными на него с любовью и еле заметным прищуром. Кровь в одно мгновение взыграла в нём. Яков обхватил её затылок, погрузив свои ладони в шёлк волос, и приник к губам, демонстрируя силу страсти, охватившую его.       В следующее мгновение Анна, словно пушинка, оказалась на кровати, прижатая для надёжности сильным телом. Она, явственно ощущая эпицентр страсти, непроизвольно задвигала бёдрами. Он застонал от удовольствия, и осознавая, что даже не проникая в неё, готов кончить, отстранился, желая оттянуть этот сладостный момент. Мгновенно почувствовав себя покинутой, Анна наполнила комнату страдающими, возбуждающими, манящими звуками. Захваченный страстью, Яков сдёрнул с неё штаны, и задрав ей ноги, удерживая их руками, приник к источнику, наполненному соками. Он упивался ими, пока она не замерла задрожав в ритмичных движениях. Она унеслась далеко-далеко... Не желая оставаться в одиночестве, он медленно стал прокладывать дорожку из поцелуев снизу вверх, освобождая Анну от рубашки. Завладев сосками, Яков ощутил её возвращение: она обхватила его голову ладонями и с наслаждением перебирала завитки волос. Сорвав стон удовольствия из её уст, он завладел ими. Её тело реагировало на каждую, даже лёгкую ласку, он любовался ей. - Я хочу тебя... - это было сказано так тихо, что могло затеряться среди звуков страсти, но он услышал, и не удержался: - Повтори... - Я хочу тебя!       Яков, возвышаясь на коленях между её ног, удерживая их, любовался открывающейся перед ним красотой. Повторять больше не требовалось, он вошёл в неё, и не торопясь, наращивая темп, привёл обоих к вершине наслаждения.       Они лежали нежась в объятиях друг друга. Вечер подступал неумолимо. - Надо заполучить сухое платье, - Яков первым вернулся в реальность, продолжая наслаждаться созерцанием изгибов тела любимой. - Я знаю как, доверься мне! - не чувствуя какого-либо сопротивления, Штольман соскочил с кровати, вызвав у Анны восхищённый взгляд.       За время его отсутствия Анна облачилась в тот же наряд с закатанными рукавами и штанами, и обнаружила на столе остывший чай с пирожками и пирожными, за поеданием которых её и застал Яков.       Отправляя Анну переодеваться, дал понять, что при необходимости может выполнить роль служанки: помочь, поднести, зашнуровать, застегнуть; чем вызвал явное смущение. - Как сочетается в ней: готовность к любой откровенной ласке и смущение при безобидной шутке? - удивился Яков, но он понял, что ему это нравится.       В скором времени Анна в сопровождении Якова Платоновича вошли в столовую дома Мироновых, и были приглашены ужинающими присоединиться к ним. - Какой интересный выбор платья, Аннет! Это что-то из нового? - задавая вопрос, Пётр Иванович кратковременно поймал пронзительный взгляд гостя, и улыбка сбежала с его лица. - Аня, что-то я не припомню такого выбора... - задумалась Мария Тимофеевна. - Пётр Иванович, а как давно Вы стали знатоком моды в женском платье? - ироничный тон Якова Платоновича заставил Миронова младшего собраться и сменить тему разговора. - Да что это мы о платьях, словно кумушки! Дождь то какой сегодня ливанул! - не в бровь, а в глаз попал дядюшка, вызвав улыбку племянницы.       Выйдя проводить Якова Платоновича на крыльцо, Анна позволила себе прижаться к нему, и в темноте слегка коснуться его губ. Он, наклонившись к ней, заметил, что было бы неплохо заиметь в его номере запасные варианты одежды для неё, так, на всякий случай, и придержав за талию, поцеловал.