Если бы я мог вернуться в прошлое

      Одинокий путник на осле въехал на дорогу, ведущую в Цайи. Он был одет в потрëпанную серую накидку, а его волосы были стянуты длинной красной лентой. Вэй Усянь почти ничего не помнил о том, как начал своë путешествие. Только то, что он одолжил новую одежду у фермера, рассказав ему историю о том, как на него напали воры и он потерял всë свое имущество. Увидев на нëм запëкшуюся кровь — не принадлежащую ему, о чëм фермер не знал, — он сжалился, дал ему крышу над головой и угостил едой. Вэй Усянь чувствовал себя виноватым после того, как ночью вылез из постели и украл одного из ослов в сарае. Тот старик был хорошим человеком, он не заслуживал того, чтобы его обокрали, а его единственной ошибкой было — поверить такому человеку, как Вэй Усянь. Никто не должен быть таким доверчивым, особенно с незнакомцами. Что дает человеку порядочность? Посмотреть хотя бы на то, что случилось с Лань Чжанем, самым порядочным человеком, которого он когда-либо имел несчастье знать. У Вэй Усяня перехватило дыхание. Он знал, что не в его интересах думать о Лань Ванцзи до тех пор, пока не придëтся, — а именно тогда, когда он доберëтся до Облачных Глубин и преклонит колени перед ним. А пока — нет, спасибо. Вэй Усянь не нуждался в этой головной боли.       Он не знал, как долго держал путь. Осëл, котого он украл, также был не слишком покорным. Поскольку это было лучше, чем идти пешком, Вэй Усянь смирился со странным настроением этого существа. Маленькое Яблочко, так он назвал его из-за случая, когда животное чуть не откусило ему руку, когда собиралось съесть яблоко — единственное, что он мог себе позволить, потому что его новый хозяин был до ужаса беден.       Вэй Ин был голоден. Он устал, и у него болело всë тело. Он никогда прежде не испытывал такой глубокой усталости. Всë, чего он хотел, — это отдохнуть. Ему даже не нужна была кровать. Он хотел лечь прямо здесь, под звëздами, и проспать целую неделю. Но он не мог. Не сейчас. Он был так близко. Цайи был всего в нескольких ли от него. Скоро он доберëтся до Облачных Глубин, но что тогда? Вэй Усянь не был уверен, что его впустят с распростëртыми объятиями, несмотря на мягкий характер Ланей. Все они были прекрасно обученными бойцами, и Вэй Усянь был уверен, что он, должно быть, самый ненавистный человек на Земле, особенно после того, как убил их обожаемого Второго Нефрита. Он задумался над этой проблемой. Как он, разыскиваемый преступник, мог проникнуть в Гусу незамеченным? Это было невозможно. Единственный выход — пробиваться. Вэй Усянь вздохнул. Он не горел желанием продолжать борьбу, но увидеть Лань Чжаня было необходимо, поэтому сражаться, видимо, придëтся. Борьба требовала энергии, а значит ему нужно было поспать. Когда он въехал в город Цайи, то направил осла в гостиницу, где он останавливался за день до начала обучения в Гусу. Вэй Усянь сел в углу и нетерпеливо ждал, когда официант заметит его. Он умирал с голоду. — Я слышал, что от него ничего не осталось. Трупы разорвали его на куски! — воскликнул кто-то. — Говорят, это было настолько отвратительно, что никто не захотел даже взглянуть на его тело! — добавил другой.       Вэй Усянь застыл. — Жаль, что такой красивый человек погиб такой страшной смертью. — Старейшина Илина — поистине величайшее бедствие. Я слышал, что Ханьгуан-Цзюнь пытался успокоить его, вместо того чтобы атаковать. Они ведь раньше даже учились вместе. — Ему не следовало так поступать. Посмотри, до чего довела его доброта. Умереть такой ужасной смертью в юном возрасте. Это так трагично.       Вэй Усянь прикрыл глаза и попытался унять бешено колотящееся сердце. — Говорят, Старейшина Илина нанëс ему с десяток ударов мечом, из-за чего все его внутренности были разорваны, — кто-то издал рвотный звук.       На этих словах пальцы Вэй Усяня сжались в кулак, а глаза покраснели. Да как они смеют! Даже если он в конце концов убил Ванцзи, это никогда не входило в его намерения! Они могли думать о нём, что хотели, но он никогда не причинил бы вреда Лань Чжаню по своей воле! Да, он убил его. Это была его вина, его неудача, его бремя. Но чтобы люди говорили, что он нанёс много ударов мечом Лань Чжаню? Неужели все считают их заклятыми врагами? Вэй Усянь никогда не думал о Лань Ванцзи как таковом. Пока его жизнь была отчасти спокойной, он всегда хотел подружиться с ним. Неужели это действительно то, во что люди хотели верить? Он медленно поднялся со своего места и подошел к группе мужчин, похлопав по плечу того, кто произнëс последнее замечание. — Заткнись, — сказал ему Вэй Усянь тихо, но его тон подразумевал явную угрозу. Но мужчина был слишком пьян, чтобы испугаться. — Да что с тобой? Тут люди общаются. Если тебе это не нравится, можешь пойти в другое место.       Вэй Усянь улыбнулся воистину устрашающей улыбкой, когда чëрные завитки тëмной энергии обвились вокруг его пальцев. Он мягко провёл рукой по лицу мужчины. — Если ты не умеешь держать язык за зубами, мне придется сделать это за тебя. Уверяю, это будет не очень приятно, — мужчина побледнел. — Ты… ты… — пролепетал он. — Ш-ш-ш… — Вэй Усянь успокоил его. — Ты ведь не хочешь этого? — чëрная дымка обвилась вокруг шеи мужчины. Он испуганно покачал головой. — Вот и хорошо. В твоих интересах сделать так, чтобы этого не случилось, — Вэй Усянь оставил его и вышел на улицу. Чувство голода отступило и вместо этого обида тяжёлым камнем легла у него внутри, из-за чего даже дышать стало больно. Он потëр грудь. Когда он выбирал этот путь, то знал, что в конце концов это его убьëт. Но теперь ему казалось, что это произойдет раньше, чем он ожидал. Пусть будет так. Он убил его. Какое он имеет право жить дальше? Он почувствовал ещё один болезненный укол в сердце. Вэй Усянь пожал плечами и направился к Яблочку, который стоял точно там, где он его оставил. — Пошли, Яблочко. — он отдал ослу последнее яблоко, которое у него было с собой, и пошел по направлению к Облачным Глубинам. Слова пьяниц эхом отдавались в его голове.       Лань Чжань…

***

      Нечистая Юдоль. — Сичэнь, — рука Не Минцзюэ легла на его плечо, заставляя проснуться. Его шея болела от того, что он склонился над кроватью брата, а его правая рука постоянно передавала духовную энергию Ванцзи. Он не помнил, когда заснул. — Минцзюэ, — его голос прозвучал непривычно сухо. — Тебе нужно как следует отдохнуть. Прошло уже два дня. Ты можешь в любой момент упасть в обморок от усталости, — Лань Сичэнь покачал головой прежде, чем Не Минцзюэ смог закончить свое предложение. — Нет. — Сичэнь… — Я сказал — нет. — Но… — Что, если бы это был Хуайсан? Почему ты убеждаешь меня сделать это? — Лань Сичэнь нарушил ещë одно правило клана Лань, прервав его. Сичэнь повернулся к своему брату. Его взгляд проследил за нитью, связывающей его с Ванцзи, чтобы убедиться, что душа не покинула его. Он тихо вздохнул с облегчением, обнаружив, что его брат всë ещё был жив.       Не Минцзюэ беспомощно посмотрел на десяток целителей, собравшихся вокруг кровати, они все были здесь, чтобы заботиться о Ванцзи. Глава целителей неодобрительно покачал головой. Минцзюэ бросил последний взгляд на Сичэня, который бодрствовал у постели брата. Он знал, что спорить с ним бессмысленно. Они отправились в Цинхэ, потому что Сичэнь не был уверен, что Лань Ванцзи выдержит путь до Облачных Глубин. Он уже послал сообщение в Гусу, чтобы те прислали своих лучших целителей. Не Минцзюэ сомневался, что это что-то изменит. Целители клана Не уже сделали всë возможное, чтобы сохранить жизнь Лань Ванцзи. Не Минцзюэ знал, что ни один другой заклинатель не смог бы продержаться так долго с такими ранами. В его горле образовался ком.       Он знал Лань Ванцзи с детства, ведь тот рос прямо у него на глазах. Он видел, как гибель матери повлияла на братьев. Даже несмотря на то, что визиты стали менее частыми, как только он стал главой ордена, Не Минцзюэ всегда находил время встретиться с Сичэнем и, следовательно, с Ванцзи, по крайней мере раз в несколько месяцев. Когда он не мог этого сделать, Сичэнь сам брал Ванцзи, посещая его клан. Вначале они надеялись, что Ванцзи и Хуайсан станут друзьями, но потом оба отказались от этой надежды. Лань Ванцзи до чëртиков напугал Хуайсана одним своим взглядом, после чего тот никогда не осмеливался приблизиться к нему. Ванцзи же, со своей стороны, был слишком сдержан, чтобы проявлять инициативу. Так что, даже если у них было более чем достаточно возможностей подружиться друг с другом, этого никогда бы не произошло. Минцзюэ не был так близок с Ванцзи, как Сичэнь, но он по-прежнему относился к нему, как к младшему брату. Вначале это было потому, что Ванцзи был важен для Сичэня, а Сичэнь был очень важен для Не Минцзюэ. Он никогда не мог быть так же хорош, как Сичэнь в чтении Ванцзи — никто не мог сравниться с ним — но научился анализировать его эмоции достаточно, чтобы знать, что Лань Ванцзи доверяет и уважает его. Он высоко это ценил.       В помещении было очень много людей. Ещë одной проблемой являлась неприязнь Ванцзи к чужим прикосновениям. Сичэнь не хотел, чтобы кто-то прикасался к нему больше, чем это было необходимо. Это означало, что он и три других заклинателя Не, специализирующихся на исцелении, направляли энергию, держа руки других людей. То, что они делали — была изнурительная работа, и если не быть достаточно осторожными, они могли сжечь человека изнутри. Минцзюэ верил, что его целители знают свои пределы и отступают, когда им нужен отдых. Лань Сичэнь же в их число не входил. Он взял на себя основную часть работы и отдыхал лишь изредка, да и то не отходя от Ванцзи. Даже когда он прекращал исцеление, он все равно вливал свою собственную энергию в тело брата. Однако, по словам целителей, независимо от того, сколько энергии они направляли в него, этого было недостаточно. Он так ни разу и не пришëл в сознание. В этот момент все они начали задаваться одним и тем же вопросом.       Чьë упрямство позволяло его душе не покидать тело? Его собственное или Лань Сичэня?       Не Минцзюэ чувствовал себя совершенно бесполезным. Он ходил из стороны в сторону, когда к нему подошёл Не Хуайсан. — Дагэ. — Что такое А-Сан? — Не Хуайсан вздрогнул от его резкого тона, и не Минцзюэ тут же пожалел об этом. — Прибыли Ланьские целители. — Наконец-то. Почему так долго? — Лань Болин, главный целитель сказал, что они должны были собрать некоторые редкие травы, прежде чем отправиться, так как они не знали истинных масштабов ранений Второго Молодого Господина. Они выглядят измученными, брат. Я думаю, они даже не останавливались, чтобы отдохнуть. — Отправь целителей в покои. Они должны встретиться с Сичэнем только после того, как восстановятся. — При всëм моëм уважении, глава клана Не. Я хотел бы видеть моего пациента, — раздался голос позади. Не Минцзюэ обернулся и увидел Лань Болиня, стоявшего у его двери с напряжëнным выражением лица. Минцзюэ почтительно склонил голову. — Старейшина Болин. — Я хотел бы видеть Второго Молодого Господина сейчас, пожалуйста, — повторил он. Эти чëртовы упрямые Лани… Минцзюэ хотелось в отчаянии вскинуть руками, но он этого не сделал, потому что был главой ордена, а также потому, что слишком уважал Болина как старейшину. Он был известным целителем. Этот человек лечил и его, и Сичэня, когда они были детьми. Он также прибывал в Нечистую Юдоль без лишних вопросов, если его опыт требовался в особо тяжëлых случаях. Он не хотел ссориться с ним. Он послал Хуайсана к остальным целителям, чтобы проводить их в свои покои, и повернулся в противоположном направлении вместе с Лань Болином. Он объяснил ситуацию, когда они шли в покои, и высказал свои собственные опасения не только по поводу Ванцзи, но и по поводу Сичэня. Все это время Лань Болин хранил молчание.       Лань Сичэнь, все ещë сидевший рядом с братом, обернулся, когда дверь открылась, и с облегчением поднялся, увидев, что прибыл Болин. Не то чтобы он не доверял целителям Не, но Болин был единственным человеком, которому он мог безоговорочно доверить Ванцзи. — Ты выглядишь мертвецки усталым, Сичэнь, — предостерег мужчина. К удивлению Не Минцзюэ, Лань Сичэнь виновато опустил голову. — Старейшина… — Уходи. — Я не могу. Ванцзи… — лицо мужчины смягчилось, когда он увидел панику в глазах Лань Сичэня. — Сичэнь, я понимаю, к чему ты клонишь. Но тебе нужно как следует отдохнуть. Я не хочу, чтобы мне пришлось исцелять и тебя. Так что, пожалуйста, поешь и поспи не менее восьми часов. После этого сможешь вернуться сюда.       Лань Сичэнь стиснул зубы. — Нет, — продолжил он, прежде чем целитель успел ответить. — Я бы поел и поспал. Но я не оставлю его здесь одного. Я не могу. Я дал обещание. Пожалуйста, не просите меня бросить его сейчас. А-Чжань, он… — ближе к концу его голос начал дрожать, и Минцзюэ успокаивающе положил руку ему на спину. Лань Болин вздохнул. — В таком случае, прикажите поставить здесь ещё одну кровать. Ты больше не будешь спать на этом стуле. Ты можешь продолжать держать его руку, но абсолютно никакой передачи энергии. Тебе нужен отдых, чтобы восстановить свои силы. — тон старейшины не терпел возражений. Лань Сичэнь послушно кивнул. Он знал, что старейшина был снисходителен к нему, вероятно, потому, что он видел, как Сичэнь переживал, когда Лань Ванцзи плохо себя чувствовал. Он также знал, что присутствие Лань Сичэня поможет Ванцзи успокоиться, если он проснëтся. Сичэнь в очередной раз проследил за нитью, что связывала его с братом, убеждаясь, что его душа всё ещё никуда не исчезла. Просто чтобы успокоить себя. А-Чжань должен был жить. — Сичэнь, есть ещë кое-что… — Лань Болин замолчал. — Что такое? — Лань Сичэнь снова насторожился. — С Ванцзи что-то…       Лань Болин отрицательно покачал головой. — Целители клана Не проделали отличную работу. Я рад видеть, что они не забыли ничего из того, чему я их учил. — Это всё? — Нет. Вэй Усянь… — тихо начал лекарь.       Спина Лань Сичэня выпрямилась, а кулаки сжались. — Что он сделал? — он едва позволял ярости промелькнуть в его голосе. — Он…кажется, у него был какой-то психический срыв. По дороге сюда до нас дошли слухи, что он разрывает людей на части, спрашивая, где Ванцзи. — Пусть только попробует, — тон Лань Сичэня был таким же приятным, как и всегда, но температура вокруг него, казалось, внезапно упала. — Сичэнь, как ты думаешь, что произойдет, если он попадëт в Облачные Глубины? Возможно, он уже направляется туда. — Дядя с этим разберëтся. Вы же знаете, что сделал Ванцзи. Пока те люди находятся там, Вэй Усянь не нападëт. — Если ты уверен. Но это сработает только в том случае, если он в здравом уме, а это, похоже, не так. — Тогда, я думаю, Ванцзи придëтся простить нас за то, что мы убили Вэй Усяня. Они постараются этого не делать, но если дело дойдет до боя, дядя прикажет не брать в плен, а казнить всех их. — Это не пойдет на пользу твоему брату, когда он проснëтся. Он так много работал над тем, чтобы позволить им остаться… — Я знаю. Будем надеяться, что до этого не дойдëт и что Вэй Усянь достаточно умëн, чтобы затевать подобное.       Лань Болин надеялся, что слова Сичэня окажутся правдой. Он не хотел думать о том, что произойдет в противном случае. Даже имея лучших целителей, у Гусу Лань не будет никаких шансов против Вэй Усяня. Он вздохнул и повернулся к Ванцзи, пытаясь сосредоточиться на единственном, — исцелении.