На двери табличка «не входить»

      Комаеда сидел на до блеска вычищенном полу собственного дома и вырисовывал аккуратные буквы алой краской на небольшой деревянной табличке, которую он самостоятельно смастерил. Теперь все будут знать и, парень очень сильно надеется, что прислушаются к написанному высказыванию. Кроме него. Нагито каждый раз надеялся, что он всё-таки заглянет, но этого не происходило. Даже удача не смогла помочь. Теперь на его двери красовалась табличка «Не входить». Вероятно, для такого никчёмного и бесполезного человека, как он, зазорно просить невероятно прекрасных абсолютных учеников о таком. Пусть он и не считал каждого из них столь же прекрасным, сколько и Хаджиме. Разве можно отыскать на этом прогнившем острове ещё более удивительного человека, чем он? Нет, ни за что. Никто не сможет заменить Хинату, каждый это знает. Если бы не он, все были бы давно мертвы. Нагито хотел однажды, хотя бы на мгновение, дотронуться до него. Погладить по колючим волосам, которые всегда пахли шоколадным шампунем. Беловолосый знал, ведь иногда ему удаётся постоять рядом и насладиться его компанией. Пусть он и старается не говорить ни единого слова, когда они наедине. Ему страшно спугнуть Хаджиме своими сумасшедшими и глупыми мыслями, ведь тот достоин более интересного диалога с более интересным собеседником. К примеру та же Нанами, с которой он проводил слишком много времени за обсуждением игр. Нагито считал, что не имеет права на ревность или какие-либо другие схожие чувства, но увы, поделать парень с собой ничего не может. Его повседневная рутина состояла из того, что он старался очистить домик от каждой пылинки. Беловолосый до жути ждал визита Хинаты, а пускать того в грязный дом — постыдное дело. Везунчик даже скупил некоторые цветы и растения из магазина на острове, создавая некий уют. Хотя, это всё было не тем, что он хотел. Без Хаджиме всё было совершенно не так, как нужно. Комаеда лежал на собственной холодной постели, которая уже давно пропахла запахом медикаментов, как услышал слабый стук в дверь. «Боже, ну почему вы не можете просто взять и уйти?» — Подумал он про себя, вздыхая. Открывать дверь парень точно не станет, всё же ясно сказано прямо на ней. Но гость за дверью стал лишь настойчивее, продолжая долбить по бедной деревяшке, — Комаеда, ты там ещё не помер? — Парень старался говорить максимально громко, дабы его точно услышали. Нагито, неожиданно даже для самого себя, подорвался с кровати, падая возле двери, но тут же поднимаясь и открывая дверь, — Хината-кун! — Радостно прокричал он. Хаджиме оглядел его с головы до ног, отметив критически нездоровый вид и излишнюю бледность, — Ты не появлялся в ресторане уже три дня, тебе следовало бы поесть нормально, — Он оказался единственным, кто по доброй воле решил отнести обед везунчику. Нагито сильно покраснел, поняв, что за него беспокоился именно он, — Это очень добродушно с твоей стороны, спасибо. — Могу ли я пройти? — Перед тем как постучать, Хината успел прочитать предупреждающую табличку. — К-к-конечно! — Беловолосого до дрожи будоражила вся эта ситуация. Даже сама мысль о том, что Хаджиме ступит на порог его домика, приносила невероятное удовольствие. — Надо же, у тебя так чисто, мне казалось что ты совсем не любишь уборку, — Подходя вглубь комнаты отметил Хаджиме. — Смотря ради чего… — Комаеде хотелось рвать на себе кожу, ведь его труды окупились, парень заметил, — Ты можешь присесть прямо на кровать. Усевшись, Хината протянул Нагито еду в пластмассовой коробочке, — Махиру попросила занести это для тебя. Но увы, беловолосый его не слышал, засмотревшись на то, как красиво и ровно двигались алые губы. Ему хотелось хотя бы кончиками пальцев прикоснуться к ним. — Ты меня слушаешь? — Хаджиме показалось, что его приходу совсем не рады, — Если я помешал тебе, то прости, больше не буду беспокоить, — Он поставил всё, что принёс, на холодное одеяло, и поднялся, желая выйти. — Нет, это не так, постой, — Беловолосый просто не может снова его упустить, — Я очень рад твоему приходу! — К чему тогда та табличка? — Парень не стал даже уточнять, ведь знал, что до него всё равно дойдёт сразу, — Ты ведь не хочешь никого видеть, я прав? — Это правда, но… — Он облизал пересохшие уста, пытаясь отыскать ответ в собственной голове, — Ты можешь остаться. Бессмысленно скрывать свои чувства и дальше, Комаеда скажет ему прямо сейчас. Есть ли толк в том, что он лишь молча наблюдает? Справедливо ли это по отношению к его любви? Может ли он, ничтожный мусор, так распоряжаться судьбой? Нет, не может. И никогда не мог. — Что ты думаешь о моём домике? Тебе нравится? — Беловолосый улыбнулся, словно сейчас они разговаривают о простых бытовых вещах, — Я очень старался сделать его именно таким, каким он сейчас является. Мне показалось, ты из тех людей, кому нравится чистота и растения. — Мне… Нравится, — Хината почувствовал что-то неладное, — Но как это связано с нашей ситуацией? — Я люблю сидеть здесь и разговаривать сам с собой очень громко, представляя, что ты где-то рядом, — Постепенно его голос, как и тело, начинали слабо подрагивать, перерастая в сильную дрожь, — Правда, обычно я всегда один, абсолютно всегда. Из его глаз потекли горькие слёзы, мокрой тонкой дорожкой скатываясь с щеки по подбородку. Хаджиме поспешил подойти и утереть их рукой, — Если тебе так одиноко, думаю, я могу иногда заглядывать к тебе поговорить. — Прости, Хината-кун, но если ты вновь уйдёшь, я… — Набравшись смелости, он приобнял его за талию, укладывая голову на плечи, — Не смогу позволить тебе уйти. — Правда? — Скорее наигранно, чем правдиво, удивился парень, — Ну, раз так, я просто не могу покинуть тебя. От сильных эмоций Нагито приблизился к лицу напротив, недолго разглядывая губы, а после слабо их целуя. Хаджиме не отставал и тоже ответил, шагая вместе с беловолосым назад и падая на постель, которая больше никогда не будет такой же холодной, как и прежде. Сладостный поцелуй мог бы продолжаться и дольше, но Комаеда посчитал, что Хината уже устал, поэтому остановился, ложась рядом. Тот прильнул к его плечу, укладываясь ближе, — Знаешь, мне кажется я могу остаться с тобой.