Sun depression

«Любовь — это цветок, если ты не поливаешь его, не удобряешь, он начинает увядать.»

🥀

Суббота. «1:03» Юнги уже и не помнит как добрался до дома, ведь он падал каждые пять метров и с трудом поднимался, а желание остаться лежать на асфальте все нарастало. Помнит только ужасную боль внутри и кровь, которая то и дело лилась изо рта, когда он кашлял, прикрывая губы рукой. Захлопнув входную дверь, парень на шатающихся ногах добрался до своей комнаты и упал рядом с кроватью на холодный матрас, даже не включив свет. Так он и лежал во тьме, наблюдая как на потолке иногда пробегает свет от фар, проезжающих машин на улице. В голове было пусто. Ни единой мысли. Также пусто было и внутри, кажется, Мин уже умер морально. — Так больно мне ещё никогда не было. — горько усмехнулся черноволосый, прикрыв рот рукой и кашляя в ладонь. Отстронив её, юноша опять увидел кровь, — Одна кровь. Больше ничего, — Юнги больше не чувствовал их. Розы молчали. Неужели им наконец-то стало стыдно за то, что они сотворили с парнем? Но теперь Мин скучал. За долгое время проживания вместе с ними внутри, он уже привык к своим розам, которым тоже было тяжело, — Вы же всё ещё внутри, я прав? Эй. Не молчите, прошу, поговорите со мной, — тихо сказал юноша, а по его вискам потекли горячие слезы. Это, наверное, единственное, что было сейчас теплым в квартире, — Просто. Давайте о кое чем договоримся? Обещайте мне, что ровно в полночь в воскресенье, вы покинете моё тело. Я не хочу, чтобы вы погибали вместе со мной. — шептал Юнги, медленно погружаясь в долгожданный сон, который наверняка не продлиться долго из-за ужасной боли.

🥀

«18:57» Флорист ошибся. Его сноведения продлились почти что весь день первого выходного на этой тяжелой неделе, что одновременно радовало и огорчало. Радовало — что боль совсем скоро покинет парня, а на её место придет покой. Розы, мучавшиеся несколько долгих лет наконец-то вновь будут свободы. Они смогут спокойно уйти и найти новый дом, среди своих собратьев в каком-нибудь прекрасном саду или же внутри нового человека, который не будет тянуть с признанием так долго, как это делал Мин. Новый будет умнее. Огорчало — что Юнги навсегда оставит этот мир. Даже как-то не верится. Он больше не коснется родных клавиш пианино, стул перед которым всегда жалобно поскрипывал, когда тот садился за инструмент. Не увидит яркую улыбку Хосока, которая появлялась перед лицом почти каждый день и к которой так быстро привыкаешь. Не услышит пения птиц и столь прекрасный шум прибоя. Но кто сказал, что душа его пропадет или же просто испарится? Жизнь после смерти должна существовать, не так ли? Он ведь пообещал всегда быть рядом с рыжим. — Жаль, что я не увижу тебя вживую перед смертью, Чон. — слабо усмехнулся черноволосый, тихо прокашлявшись в слабо сжатый кулак. Взяв телефон, Юнги начал листать фотографии в галерее, — Где же она?.. У меня должна быть хоть одна его фотография. https://pin.it/3f9wOsG …и Юнги находит её. Та самая фотография, на которой он в последний раз видит своё солнце, которое озаряло его темный и серый мир лучами. Мин уверен, они могли дотянуться прямо до небес, а может и выше. Хосок всегда был таким. Жизнерадостный парень, радующийся новому дню и любой мелочи. Черноволосый всегда присутствовал в те моменты, когда рыжий был действительно счастлив. Именно тогда на его лице появлялась эта лучезарная улыбка, которая была однозначно ярче миллионов огней ночного города. Юнги всегда был готов пойти на всё, чтобы увидеть эти искорки в глазах. Они зажигались, когда Хо получал от старшего долгожданную похвалу за выполненую работу или когда получал от него скромный, но все равно такой дорогой подарок. Ещё, что нравится юноше в Чоне, так это то, что этот солнечный парень умеет ценить мелочи. Не зря он припоминает Мину о всех его косяках или же каком-то смешном моменте из жизни. Он запоминает их и откладывает на полку куда-то глубоко внутри себя, чтобы в нужный момент достать и прочесть, как самую интересную на свете историю. Они могли понимать друг друга без слов. Умели общаться глазами, ведь они никогда не обманут, но почему-то Хосок не замечал в них любви, которая пылала жарким огнем в Юнги. Костер разгорался каждый раз, когда друг дарил ему легкое прикосновение или же теплое слово, на которое Мин всегда отвечал отвращением на лице, хотя внутри всегда вставал ком в горле. Хотелось кричать от радости, прыгать и носиться по кругу. Однажды. Юнги все же не сдержался. Когда в средних классах настало 14 февраля, все обменивались открытками, шоколадом и нежными поцелуями. Конечно же, Хосок в тот день сиял как никогда, ведь он был популярен среди девушек и поэтому вытащить его из толпы поклонниц было крайне трудно. Но Мину все же это удалось. Черноволосый отчетливо помнит каждую деталь на заброшенном чердаке, который позже стал их секретным убежищем. Но именно тогда, на каждом сантиметре в помещении, лежал огромный слой пыли, который собирался там десятилетиями. Юнги помнит, как с силой толкнул друга в грудь, припечатывая к стене и с жадностью целуя в губы, которые были вкуса спелого персика из-за бесцветного бальзама. «19:03» — Хах, — посмеялся парень, прикусывая и без того искусанные губы, — Чон, а ты помнишь, что ты тогда сказал?.. Помнишь, как я оправдавался, а ты и не понял, что это от части ложь? — Юн опять погрузился в воспоминания, где отстронившись от поцелуя он тихо сказал: «Я — гей». На что Хосок со смущенной улыбкой ответил: «Я тоже», — Именно тогда мы узнали об ориентации друг друга, но больше к тому случаю с поцелуем не возвращались. Ты стеснялся? — Мин звездой лежал на уже согревшимся матрасе и смотрел перед собой. Кинув взгляд на окно, парень уже не смог оторвать его от туда. Синий небосклон был полон миллионами, нет, миллиардами ярких точек, что напоминали мерцающих светлячков. Это было прекрасно. Найдя две самые выделяющиеся, перед глазами черноволосого опять появился образ Чона, что заставило слегка улыбнуться, но улыбка быстро сполза с лица, ведь после сильных ударов по лицу кулаком, раны немного пощипывали, — Эти звезды мерцают так же ярко, как и твои глаза. Но когда успело стемнеть? — это вопрос навсегда останется без ответа, — Просто прекрасно. Мне нравится, — губами произнес парень и его тяжелые веки опустились, погружая в мирный сон, который настрадавшийся за всю свою жизнь — Юнги заслужил.

🥀

Воскресенье. «13:16» Мин проснулся из-за лучей солнца, которые били в окно, падая прямо на лицо, что на секунду черноволосому показалось, что перед ним стоит Хосок, освещая всю комнату своими яркими лучами, но нет. Просто показалось. Юнги было немного непривычно, целых два дня он не слышал голос Чона, который то и дело жужжал в ушах, а сейчас было тихо, даже слишком. Такая тишина пугает, но спасает одно: звуки города. Где-то далеко-далеко слышится гудок локомотива, который тащит за собой остальные вагоны, будто многодетная мать. Прямо под окнами проезжают машины, водители которых иногда матерятся, потому что опаздывают на работу. Мин теряется во всех этих голосах. Ему хочется услышать только один, но его нет. «13:20» — Если я закрою глаза, там будут моменты с тобой, — прошептал Юнги, с трудом заставляя себя подняться с матраса и оглядеть комнату, — Не комната, а помойка. Пофиг, — черноволосый отмахнулся и сел за пианино, пытаясь играть, но ничего не получалось. Иногда выходили какие-то ломаные ноты, которые обрывались на середине, что звучало просто ужасно и очень бесило, — Черт! Соберись! — парень рукой снес все лежащие бумаги на инструменте, что тем ничего не оставалось, как разлететься по комнате, опускаясь на пол, — Кха-кха! — Мин схватился за грудь и начал сильно кашлять. Кровь стекла с его губ, падая прямо на клавиши, — Не стоит так нервничать. Я все-таки уже не такой устойчивый, как раньше. Забавно. Говорю, как пожилой мужчина.

🥀

«13:25» Хосок расстроен и растерян. Целых два дня он не мог набраться храбрости, чтобы позвонить Юнги, который сказал, что больше не хочет его видеть и их долгой дружбе настал конец. Чон никогда бы и не смог себе вообразить жизнь без его вредного, и почти всегда холодного, черноволосого друга, что подарил парню его первый поцелуй. Да, рыжий не забыл о том дне, но вспоминать его было слишком. больно? В те годы, Мин Юнги — был его первой любовью. И как же он был счастлив, когда этот мальчишка с угольными лисьими глазками сам его поцеловал на праздник всех влюбленных, так открыто заявляя о своей ориентации. Тогда, Чон хотел взорваться фейерверком, показывая все свои яркие чувства, но не стал, ведь они с Мином всего-лишь друзья, а друзья не признаются друг другу в любви. Время шло, надежды на взаимность становились все меньше, а мальчиков на одну ночь в постеле Хо, все больше. Рыжий всегда восхищался Юнги. Его сдержанности, любви к музыке. Иногда, Хосок даже завидовал тому, что такие тонкие и бледные пальцы, касаются не его, а клавиш. Чон всегда слушал, как его друг играл на пианино. Парню всегда так нравилось наблюдать за черноволосым, пока тот играет разнообразные мелодии. Но всегда оставалось кое-что неизменным — прикрытые глаза. Юнги постоянно их закрывал, когда играл на пианино. Будто пытался почувствовать то, что хочет передать ему музыка. Хо казалось, что Мин действительно может слышать музыку во всем, даже в обычном порыве ветра. — Хосок. Ты все ещё думаешь о Юнги? — спросил Тэхён, — Я думаю, он сказал так на эмоциях. Может, все же позвонишь ему? — погладил Хо по щеке, — Я уверен, Юнги ждет твоего звонка. — Я. Даже не знаю, — вздохнул рыжий, устремляя взгляд своих коричневых глаз в голубые очи напротив, — Я позвоню ему позже. Сейчас нам нужно найти Чимина. Ты знаешь где он живет? Нужно кое-что передать ему от Юнги. — Что? Зачем Юнги понадобился Чимин? — немного удивленно спросил Ким, присаживаясь рядом с Хосоком на мягкий коричневый диван. Его волосы были неосторожно уложены, впрочем, как обычно. Выглядел он очень уютно и по домашнему в потертых тканевых шортах и толстовке оверсайз. — Он сказал, что это очень важно, — сказал Хосок, обнимая Тэхена за тонкую теплую и нежную талию. Уткнувшись носом в шею, Чон начал втягивать запах брюнета, что стал таким родным, — Так ты поможешь мне найти Чимина? — Конечно, пойдем, — улыбнулся Ким. «13:45» На улице было немного прохладно, хотя это обычное дело, когда наступает осень. Листья окрасились в красный, оранжевый, желтый, коричневый. Не хватит слов, чтобы описать красоту природы, которая подстраивается под осень. Не зря многие писатели пишут про неё, ведь она действительно прекрасна. Не хватает и Хосоку, когда тот выходит из дома на улицу, вдыхая полной грудью свежий воздух. Холодный ветер неприятно пощипывал щеки и руки, заставляя убрать их в карманы. Все люди на улице кутаются в теплые шарфы, покупают горячий кофе или чай, грея о картонный стаканчик замерзшие ладони. Обходят на тротуаре большие лужи о которые бояться намочить свои ботинки. Только одному Чону всеравно идти по лужам или по асфальту. Хосок и Тэхён остановились под маленькой крышей остановки. — Далеко ехать до Чимина? — взглянул на экран телефона рыжий. «13:52», — Я бы хотел заехать к Мину, а не позвонить. Лучше всего разъяснить все лично, разве нет? Не думаю, что он выгонит меня из квартиры, надеюсь. — закусил нижнюю губу Чон. — Да, он довольно далеко живет, — задумался Тэхён, тоже посмотрев на часы, — Если разговор будет не долгим, то мы успеем заскочить к Юнги, — улыбнулся брюнет, обнимая Хо за талию со спины. — Тэхен-и, ты поедешь домой, а я к Юнги. Не думаю, что он очень сильно обрадуется, если ты приедешь со мной. — поджав губы, сказал Чон и посмотрел вдаль, надеясь увидеть там приближающийся автобус, но пока ничего не было. — Я хочу, чтобы вы помирились, поэтому готов отпустить тебя одного, — поцеловал парня в щёку голубоглазый, — Может вызвать такси? — Ты что, это же очень дорого получится, — чуть нахмурился Хосок, оборачиваясь к парню и прижимая к себе, — Мне, конечно, денег не жалко, но лучше давай ещё немного подождем? — Хорошо, — кивнул младший и, чуть приподнявшись на носочки, прикрыл глаза, целуя своего Чона.

🥀

«14:02» — Мм, — болезненно протянул Юнги, медленно и нехотя открывая глаза, начиная бегать взглядом по комнате. Он лежал на матрасе, а все его руки были в крови, — Сон дал мне обнять тебя, — прошептал парень, садясь на матрасе и жмуря глаза из-за слишком яркого солнца, — Никто не звонил? — задает риторический вопрос Мин, взяв в руки телефон и проверяя звонки, — Конечно нет, — черноволосый грустно усмехнулся и поднялся, — Всё в крови, будто тут убийство произошло. Замечательно просто, — парень подошёл к своему рабочему столу, начиная искать ручку и листок, — Время так быстро летит. Осталось всего-ничего. Нужно рассказать, что со мной произошло. Этих мелких ублюдков нужно наказать. Сначала я, а потом что? Будут избивать детей и подростков? Грабить пожилых? — нахмурился парень, взяв ручку и начиная писать свою историю, будто писатель пишет свой роман. Без кашля с кровью, конечно же, не обошлось, но она не запачкала лист, благо Юнги успевал вовремя отвернуться. Розы начали бушевать, что было довольно странно, ведь они молчали уже на протяжении нескольких дней. С чего вдруг так взбудоражились? Было больно. Слишком тяжело терпеть их боль вместе со своей. Они неприятно давили на итак искалеченные органы.

🥀

«16:46» — Ты посмотри сколько времени, — озадаченно сказал Хосок, почесав затылок, смотря на экран телефона, — Тэ, ты был прав. Нужно было вызвать такси, так мы бы добрались до сюда намного быстрее, чем на автобусе. В котором, кстати, мне чуть не отдавили все пальцы ног. — Зато будет что вспомнить, не так ли? — улыбнулся брюнет, взяв Чона за руку, — От остановки до дома Чимина пешком идти минут 20. Так что давай поторопимся, иначе ты не успеешь к Юнги заехать, а в ночи я тебя уже никуда не пущу, — довольно серьезно сказал Ким, утягивая рыжего за собой на одну из улочек. Дома здесь были старенькие, но выглядели очень уютно. Хосок озирался вокруг, рассматривая каждое здание, что встречалось впереди. Казалось, что они были построены ещё в те годы, когда девушки носили платья в пол, а мужчины комзолы. — И правда, — усмехнулся парень, сжав теплую руку Кима. Даже укутанный в теплый шарф и надетой на голове шапкой брюнет выглядел так по домашнему. Чону это очень нравилось. Нравилось, что не смотря на ситуацию — Тэхён оставался таким домашним. И Хосок может спокойно заявить, что Ким — его дом. Там, где будет Тэхён — там будет дом для Хосока, — Что? Я ведь не маленький, ты не можешь просто взять и загнать меня домой, как мама, — прыснул от смеха парень. — Ещё как могу. Слушайся меня. Я ведь о твоей безопасности волнуюсь, мало ли, вдруг там будут хулиганы ходить? — чуть нахмурился брюнет. «17:06» Дом Чимина оказался точно таким же, как и все на этой улице. Раньше, Хосок уверен, у него был ярко-персиковый цвет, но сейчас осталась только потрескавшаяся от времени краска. Но даже таким, дом на утратил своей красоты. Внутри здания было довольно тепло. Имелся даже старенький лифт, который уже много лет выполнял поставленную перед ним задачу — перевозка пассажиров. Каждый раз при подъеме и спуске он слегка поскрипывал, будто хотел предупредить, что двери закрываются и лучше не пытаться его остановить. Жителям этого чудного дома, в свою очередь, казалось, что лифт скрипит от того, что уже совсем не пригоден к работе и вот-вот сломается, что было полной чушью. Ведь этот старичок способен ещё на многое. Вот бы только хоть кто-нибудь смазал старые механизмы, тогда лифт не скрипел бы. — Мне здесь нравится, — улыбнулся Чон, спокойно выходя из лифта, который прибыл на нужный этаж, с характерным скрипом оповещая об этом новых пассажиров, — Тут уютно и так тихо. Я люблю тишину, а не шум, доносящийся из открытого окна. — Я тоже люблю тишину, — улыбнулся Тэхён, взяв парня за руку, и утянув за собой в один из коридоров. Он, кстати, тоже был с потрескавшейся от времени краской нежно-оранжевого цвета. Старые лампы над головой иногда помигивали, оставляя двух парней в такие моменты ненадолго в темноте, — Ага, а вот и квартира 56, — сказав это, Ким нажал на кнопку домофона, ожидая, когда Чимин подойдёт к двери. — Кто там? — раздался тихий голосок за тяжелой дверью. — Чимин-и, это Тэхён и Хосок, — сказал голубоглазый, помохав в глазок, надеясь, что так Пак их лучше рассмотрит и узнает. — О, — послышался тихий щелчек и дверь с неприятным скрипом открылась, а из квартиры высунул голову блондин, — Я не ждал гостей, — немного растерянно сказал младший, пропуская Хенов внутрь своей уютной квартирки, — Тут немного не прибрано, не обращайте на это внимания. Эм. Сделать чай или кофе? На улице холодно, наверное. — Не откажусь, — улыбаясь мальчику, кивнул Хосок. Проводив того взглядом до кухни, рыжий повернулся к Киму и шепнул, — С ним что-то не так. — Да, я тоже заметил, — прикусил губу Тэхён, соглашаясь, — Нужно как-нибудь осторожно спросить о том, что с ним происходит, но только не в лоб, мало ли к чему это может привести, — прошептал брюнет, разуваясь и проходя на кухню. За ним последовал и Чон. — Извините, у меня только черный чай, — скромно улыбнулся Чимин, наливая кипяток в три чашки, — Сахар нужен? — Да, я люблю послаще, — сел за стол рыжий, рассматривая кухню. Она была маленькая, но выглядела уютно. Фотообои с тропиками почему-то очень хорошо вписывались в незатейливый интерьер. Кухонный гарнитур был нежно-зеленого цвета, впрочем, как и столик со стульями, на одном из которых сейчас разместился Хосок. — Мне тоже, — улыбнулся Тэхён и сел за стол рядом с рыжим, немного сжав его руку. Так они и сидели, молча наблюдая, как мальчик готовит им чай. — Мне нечего дать к чаю, простите, — скромно закусил губу блондин, поставив чашки на стол, — Сколько раз я уже извинился? — тихо посмеялся парнишка, садясь напротив гостей, — Итак, мне все ещё интересно, что вас привело в мою квартирку вечером? — Нам тоже стоит извиниться, за столь поздний визит, — откашлялся Чон, отпивая горячий чай, помешивая ложкой сахар, прилипший ко дну, — Но это не могло ждать до завтра. Дело в том, что Юнги попросил меня кое-что передать тебе, — поджав губы, чуть тише сказал Хосок, посмотрев в сторону. — Что? Юнги попросил? И что же он сказал? — немного взволнованно спросил мальчик, стараясь скрыть волнение — отпив немного чая из чашки. — Он передал, чтобы ты забыл о том парне, в которого влюблен, потому что у вас с ним все равно ничего не получится. Вот, что он сказал мне по телефону, — смотря на свое отражение в кружке, сказал старший, боясь поднять глаза вверх, ведь реакция Чимина — довольно очевидна. Возможно, он начнет плакать или просто примет это спокойно. Не просто прийти с такой вестью. Чону тоже было бы больно, если вместо того, чтобы объясниться лично, любимый тобою человек посылает к тебе незнакомых людей, которые, в свою очередь, говорят плохие новости прямо в лицо. Рыжий все же решается поднять взгляд. И зря. Разбитое стекло. Вот, что он увидел в глазах напротив. Кажется, Чимин, как и Юнги, разбился сейчас на миллионы кусочков. И врядли кто-нибудь, сможет собрать их вновь. Неужели одно предложение действительно способно убить человека? Но разве такое возможно? Чимин, раньше, в такое не верил, но теперь, когда почувствовал подобное на себе — поверил. И, наверное, это не стоило того. — Чимин. Ты только не расстраивайся, — тихо позвал Тэхён, взяв мальчика за руку, — Ты ещё так молод. У тебя вся жизнь впереди. Я уверен, ты сможешь найти для себя партию и получше, — погладив бледноватую кожу, своей медовой, что слегка успокоило Пака, но этого было недостаточно. Это не то, — Этот дурак и не понимает кого теряет! У тебя в одном мизинце доброты больше, чем у некоторых во всем теле! — Да. Дурак, — усмехнулся Чимин, отпивая свой, уже немного остывший, чай, — Юнги сказал ещё что-нибудь? «Да, так достаточно больно», — усмехнулся своим же мыслям блондин и эта ухмылка была совсем не доброй, что заставило старших напрячься. — Нет, он больше ничего не сказал, — даже как-то грустно сказал Хосок, допив свой чай, — Тэхён прав, забудь того дурака. Мы хоть и знакомы не так давно, но я считаю, что ты достоин самого лучшего. Ты — самый чистый ребёнок, которого я когда-либо встречал, — улыбнулся рыжий, взглянув на часы, — Вы только посмотрите сколько времени! — подскочил со стула парень. — Не так уж и поздно, — задумчиво протянул Чимин, смотря на часы. «19:13», — Вы спешите на автобус? — Хосок хочет к Юнги заехать, чтобы поговорить, а то уже 2 дня от него вестей нет никаких, — сказал Тэхён, тоже поднимаясь из-за стола, — Чимин, может останешься на ночь у нас? Мне не хочется оставлять тебя тут одного. Ты, конечно, извини, но у вас тут райончик слишком тихий, хоть и красивый. Мне будет спокойнее, если ты поедешь с нами, — взяв мальчика за руку, чуть ли не на коленях прося, сказал голубоглазый. — Хорошо, только мне нужно сразу тогда учебники взять и форму, чтобы от вас сразу побежать в школу, — сдавшись даже без боя, вздохнул блондин, убегая в свою комнату, собирать вещи. — Ты видел его взгляд, когда я сказал слова Юнги? — поджал губы рыжий, подходя к Тэхену, — Все что мы пока можем сделать для него — так это забрать к себе на какое-то время. — Это лучше, чем ничего, правда? — криво улыбнулся Ким, взяв любимого за руку, — Может все-таки завтра с утра поедешь? Сейчас опасно на улице. Я буду волноваться. — Все хорошо, я у тебя сильный, или ты забыл? — тихо посмеялся старший, прижимая к себе брюнета за талию и целуя в макушку. «19:39» Холодок, забравшийся под одежду, не стыдясь, пересчитал все позвонки у трех парней, заставляя поежится, а тело покрыться толпами мурашек. Все-таки на улице чертовски холодно по вечерам, особенно осенью. До остановки идти минут 20, хорошо, что чай помог согреться и теперь он грел всех изнутри. На улице почти никого не было. Только иногда встречались на пути милые пары, которые жались к друг другу в попытках согреться. Встречались также и одиночки. Хосок не знал почему, но одиночки всегда были какими-то грустными. Может, у них тоже сердце разбито? Или они просто скучают по тем временам, когда были кому-то нужны? — Чимин, давай мне свою сумку. Тяжелая, наверное, — сказал Чон, подходя к мальчику, но тот отнекался, сказав, что и сам справится, — Я настаиваю. Не стоит носить такие тяжести перед сном. Потом с утра спина болеть будет. Давай, — рыжий выжидающе протянул руку к мальчишке. Чимин сомневался несколько секунд, но потом все же отдал сумку старшему, — Не волнуйся, я позабочусь о твоей сумке. Она доедет до нашего дома в ценности и сохранности. — Хорошо, я тебе верю, — тихо засмеялся блондин, следуя за Тэхеном к остановке, которая уже виделась впереди.

🥀

«19:40» Весь пол комнаты Юнги был заброшен скомканными листами бумаги — это были черновики письма, которое Мин с таким трудом пытался написать. Не думал он, что излагать свои чувства на листе тонкой бумаги, которая так недолговечна, настолько тяжело. Как истинный музыкант — черноволосый привык, чтобы каждое слово было связано, но сейчас в каждой новой попытке написания письма он постоянно терял свою мысль, что и привело к такому мусору в комнате. — Почему так сложно описать свои чувства? — вздохнул Мин, вновь отбрасывая от себя неудачный набросок, — Я так устал. Писать вновь и вновь. Одно и тоже. Почему не получается? Я же так стараюсь! — зажмурился тот, упираясь локтями о стол и сжимая ладонями волосы по бокам. Просидев так пару минут, парень зарылся в мыслях и тут. Юнги резко осенило. Если не получается написать свои чувства, то почему бы не попробовать сказать их на камеру? — Почему же я раньше до этого не додумался? Я придурок, — вскочил из-за стола парень, но тут же согнулся по полам от боли внутри, — Блять, совсем забыл. Нужно быть аккуратнее, — Юнги откашлялся, вытирая рукавом рубашки кровь на губах. Осторожно подойдя к матрасу, Мин сел на него, взяв в руки телефон. Ни одного сообщения или звонка. Стало обидно и грустно. Черноволосый почувствовал себя очень одиноким и брошенным. Почему Хосок не звонит? Почему не пишет? Неужели ему стало всеравно? Он рад, что наконец Юнги отвалил от него? — Пофиг, я всё равно запишу это чертово видео. — открыв камеру на телефоне, Мин начал запись, перед этим, поставив телефон поудобнее перед собой, — Черт. Почему так неловко? — усмехнулся парень, посмотрев на экран, — Дорогой Чон Хосок. — выдохнул черноволосый, собираясь с мыслями, — С самого начала я не собирался влюбляться в тебя, так что это все твоя вина. Но. Эта любовь подарила мне крылья. Пусть они и невидимы.

🥀

«22:24» После того, как Хосок проводил Тэхена и Чимина домой, парень направился к Юнги, всем сердцем и душой надеясь увидеть его. Он верил, что старший сейчас дома, греется в теплом пледе на диване, пьет горячий чай и смотрит глупые комедии по телевизору. Чон очень хочет оказаться сейчас рядом с ним. Хочет крепко обнять, рассказать о своих, уже забытых, чувствах, выпить с ним по бутылочке их любимого пива с карамелью и заесть его сухариками с королевскими креветками. Это все так похоже на сон, что рыжий не успевает заметить впереди идущих парней, и случайно врезается в них. — Простите, мне так жаль, — поджав губы, сказал Хосок, помогая двум парням подняться с холодного асфальта. Оба незнакомца были в стельку пьяны, но зла не держали. Чон даже удивился, обычно пьяные люди очень агрессивные, а эти. Может потому что они ещё молодые и не умеют пить? — Все нормально. Вы тоже нас простите, — шатаясь из стороны в сторону, сказал один из них, смотря по сторонам, — Вроде нет. — Тише ты! А то этот старикан опять нас услышит! — шикнул на того второй. — Вас старики гоняют от сюда? — тихо посмеялся рыжий, тоже осматриваясь, но на улице никого кроме них не оказалось. — Это был не старик. Какой-то мужик нас побил, потому что мы грозились отомстить одному пацану, — нахмурился первый, придерживаясь за друга, который тоже еле держался на ногах. — И как же выглядел этот мужчина? — убирая руки за спину и сцепляя их в замок, усмехнулся Хосок. — Он был невысокий. С черными волосами, а глаза, как омуты. Кожа бледная, будто вампир, — чуть тише сказал второй, с опаской оглядываясь. В этом описании Хосок сразу же узнал Юнги, но вида не подал, ведь именно эти нетрезвые парни могут помочь узнать, что, может быть, случилось с Мином. Рыжий решает не тянуть и спрашивает: — И кто победил в драке? — Конечно же мы! Правда ведь? — незаметно пихнул в бок первого второй, — Мы надрали его упругую задницу! — Да! Мы ему и с левой, и с правой, а он как зверь — все нападает и нападает! Но мы все же его отпустили, — сказал первый самодовольно улыбаясь. — Вы. Избили моего друга? — на лицо Чона упала тень. Он одарил пьяных парнишек уничтожающим взглядом и подошел ближе. Внутри разжегся огонь гнева. Хотелось убить этих двоих за то, что они вообще дотронулись до Юнги. Хосок сразу понял, что они врут. Но то, что черноволосый действительно мог влезть, чтобы защитить кого-то — чистая правда. Мин всегда был таким. В школе он постоянно влезал в чужие конфликты, получал за это, но сдачи не давал, потому что мог унизить словами, но чем старше он становился, тем этот способ становился менее эффективным. В некоторых случаях, было намного проще дать по морде, чем что-то разъяснять. Несколько раз доходило и до того, что Чону приходилось спасать его шкуру. После чего он получал сухое «Спасибо» или «Я мог и сам справиться». — В-вы его друг?! — пискнул второй, отступая назад, — П-простите! — выкрикнул младший, схватив окаменевшего друга за шкирку и убегая далеко-далеко по темной улице. — Мелкие уроды, — нахмурился Хосок, сунув замершие руки в карманы теплой куртки и стиснув зубы до скрежета, — Юнги. Надеюсь, с тобой все хорошо. Я скоро приду, дождись меня, — выдохнув, Чон посмотрел на дымок, который быстро растворился в прохладном воздухе, — Будь ты сейчас здесь, то обязательно сказал бы, что звезды сегодня необычайно прекрасны, как говоришь это всегда. — настроение резко упало, рыжий и сам не понимал из-за чего. Или из-за кого? Может, он волнуется за друга? Почему? Юнги и против четверых дрался, и оставался в выигрыше. Но сейчас почему-то все казалось каким-то другим. Было ощущение, что с Мином случилась беда, но это всего-лишь чувство. Хосок убедится во всем лично, когда прийдет к черноволосому домой.

🥀

«23:38» Юнги несколько часов снимал видео, рассказывая свою историю. Как он влюбился и что ощущал в первое время. Какие чувства испытал, когда он с Чоном впервые поцеловались на 14 февраля. Как ему было больно, когда Хосок встречался с кем-то другим или просто спал, а его не замечал. Рассказал все про розы. Абсолютно все. Как они появились и что с ними будет дальше. Поведал те истории о которых младший ещё никогда не слышал. Рассказал про этих чертовых хулиганов и попросил защищать Чимина, ведь он уже этого, к сожалению, делать не сможет, но обещает присматривать за всеми. Юнги поклялся, прямо на камеру, что всегда будет рядом. В каждом порыве ветра, капельке дождя или цветке. Пообещал смотреть на трех парней со звезд и ведать им истории о том, как же наверху красиво и прекрасно. Жаль, что они не смогут этого услышать. — Я надеюсь, что ты догадаешься открыть галерею на моем телефоне, когда меня не станет, — Юнги посмотрел вниз, чуть усмехнувшись, перебирая пальцами край окровавленной рубашки, — Я умираю, Хосок. Но я совсем не жалею, что отдал свое сердце тебе, хоть ты его и не принял. Но жить без твоей улыбки, твоих рук, твоего тепла. И любви, не той, на которую я надеялся, но все равно такой теплой. — Мин поднял полный слез взгляд на камеру, слегка улыбаясь, — Просто невыносимо. Сколько там времени?.. «23:48». У меня осталось 12 минут, Чон. Я так рад, что успел столько всего тебе рассказать. — по бледным и немного худым щекам побежали горячие слезы, падая прямо на рубашку. Но не смотря на это, черноволосый нашел в себе силы улыбнуться самой искренней улыбкой, которую изредка видел Хосок. 10 минут. — Должен ли я сказать что-нибудь напоследок, прежде чем попрощаться? — размазывая слезы по лицу, задал риторический вопрос Мин, посмотрев в окно, где яркими точками виделись звезды, — Я нашел в тебе себя. — прошептал Юнги, — Знаешь, звезды сегодня так прекрасны. — парень протянул руку к телефону и в последний раз посмотрел в камеру, — Доброй ночи, Хосок, — после этих слов запись прекратилась. Сохранив видео, Юнги погасил экран смартфона и прижал его к своей груди. 6 минут. Комната погрузилась во мрак. Отовсюду начали лезть искаженные тени, пытающиеся ухватиться за ещё живого парня, но тот не обращал на них внимания. В свете луны черноволосый напоминал призрака. Его бледная кожа сияла, когда лучи нежно касались её, будто провожая в последний путь. А Юнги было все равно. Он спокойно лег на матрас, ожидая своего конца. Интересно все-таки, что же его ждет? Действительно ли его душа останется рядом с Чоном или же она растворится в бесконечной вселенной? Юнги переродится? Столько вопросов появилось в голове. Но ответа на них не было, так что они быстро покинули его мысли. 3 минуты. — Прошу, сделайте так, чтобы было не больно, — прошептал Юнги, обращаясь к своим розам, — Это мое последнее желание. Я знаю, вы это можете. 2 минуты. «Я всегда буду слушать твои рассказы, которые ты будешь говорить для меня, смотря в пустоту», — подумал Мин, прикрыв глаза и слегка облизывая пересохшие губы. 1 минута. — Если вдруг, тебе станет одиноко или грустно. Приезжай к морю. Там находится. — по щеке Юнги пробежала его последняя слеза. Он прикрыл глаза, чтобы не видеть эту тьму, а потом закончил: — Моя душа. Понедельник. «00:00». На лице Мина застыла легкая улыбка. Его глаза были закрыты, а единственная эмоция, которая осталась на его лице — это полное спокойствие и умиротворение. Он умер счастливым.

🥀

«00:05» Хосок быстро поднялся по лестнице до нужного этажа и подошел к такой знакомой двери, которая почти стала родной. Собравшись с духом, Чон уже хотел  постучать, но та была открыта, что довольно странно, ведь Юнги очень ответственный и не оставил бы дверь не закрытой. Приоткрыв её, рыжий заглянул внутрь темной квартиры. Может воры? Стоит ли вызывать полицию? Или сначала осмотреться? — Юнги?.. — парень тихо зашел в квартиру, закрывая за собой дверь. Не разуваясь, он прошел сразу в комнату Мина, застывая на пороге. Повсюду были скомканные листы бумаги, но это не самое страшное. Кровь. Она была везде. На полу, на пианино. И на. — Юнги! — Хосок подбежал к бледному парню, который лежал на холодном матрасе, а вокруг него — лепестки роз. Тоже все в крови, — Юнги, что с тобой?! — младший упал на колени рядом с другом, хватая того за плечи. Его тело было холодным, как лед, а голова запрокинулась назад, будто все функции внутри были отключены, — Скажи что-нибудь! Юнги, ты слышишь меня?! — Хосок приложил ухо к груди старшего и вздрогнул, а по его спине пробежали мурашки. Сердце не билось. — Юнги, не умирай! — крикнул парень, прижимая голову друга к своей груди, а лицом утыкаясь в его черные волосы, — Юнги, ну пожалуйста! Умоляю! Я без тебя не смогу. Хосок кричал. Кричал срывая связки. Ему было плевать на себя и на остальных. Как можно думать о чем-то другом, когда твой друг лежит у тебя на руках мертвый? Как можно думать о себе, когда на лице Юнги застыла легкая улыбка, не характерная для него? Как можно. — Юнги, почему?! — слезы Чона лились ручьем, падая прямо на бездыханное тело, — Я же. Надеялся. Я столько всего не успел сказать тебе! — рыжий осторожно убрал челку с закрытых глаз Мина и не стесняясь шмыгнул. При Юнги. Живом. Хосок бы себе такого не позволил, но сейчас. Сейчас ему это можно, — Прости меня! Это все моя вина! Я так виноват перед тобой! Мне стоило позвонить раньше! Слишком поздно. Рыжий осторожно поднял тело друга и отнес на кровать, положив на одеяло. Так тяжело смотреть на него. Кажется, будто он спит, но на самом деле. Он уже никогда не проснется. Хосок больше не услышит голос Юнги. Не услышит как он ругается, смеется и просто говорит. Не увидит блеск в его глазах, не почувствует запах и тепло рук. Парень камнем рухнул рядом с кроватью, издавая истошный вопль в ладони. Чон не понимал. Почему? Когда наступил этот переломный момент? Где он не уследил? Вновь подняв взгляд на Мина, Хосок заметил в его руке телефон. Осторожно взяв его, он зашел в последние вкладки и прочел заметку. — Что?.. Юнги, я не понимаю. — Хосок надеялся услышать сейчас тяжелый вздох и его любимое: «Ты идиот? Там же все черным по белому написано! Чего непонятного?», но в ответ была тишина. Никто не ответил. Тишина давила. Поэтому было больнее и тяжелее в разы. Перейдя в другую закладку Хосок увидел недавно законченное видео, которое длилось несколько часов, — Ты. Записал это для меня? Юнги, я обещаю, что каждый день буду смотреть его, как самый интересный фильм на всем белом свете, — И он будет его смотреть, как и обещал. Каждый божий день перед сном. Будто исповедь, он будет повторять слова, которые выучит наизусть. Чон поднялся с колен и начал собирать с пола клочки бумаги, убирая их в один из рюкзаков Мина. Хосок оставит их себе. Как память. И ни за что не выбросит. Никогда. Тэ: «Хоби, ты уже у Юнги?» Хо: «Да» Тэ: «Он дома?» Хо: «Нет. Тут была записка, что он заболел и уехал к маме.» «На кладбище.», — это навсегда останется только в мыслях Хосока. Ни Тэхён, ни Чимин не вкурсе, что родители Юнги умерли давным-давно, так что пусть думают пока так. Возможно, когда придет время — он расскажет правду, но точно не сейчас. Они слишком молоды, чтобы погружаться из-за этого в депрессию. Хосок возьмет все на себя. Он выполнит все просьбы, что написал Юнги и будет приезжать к морю каждый день, рассказывая, что произошло интересного. Хосок никогда не забудет своего лучшего друга, которого полюбил всем сердцем. Сзади раздался тихий шелест лепестков роз, которые поднялись вверх, как от порыва ветра, направляясь в сторону Чона. Тот лишь почувствовал некое тепло, будто кто-то обнял со спины, но когда обернулся — никого не было, только лепестки, которые теперь будут везде следовать за ним, ведь в них осталась частичка души Юнги.

🥀