Sun depression

🥀

Прохладный ночной ветер неприятно дунул в лицо, когда дверь перед щупленьким парнем медленно с неприятным и режущим слух скрипом, поддалась на приложенную силу, открывая вид на темную, всеми забытую крышу, с которой открывался не менее прекрасный пейзаж. Город, мерцающий миллионами огней. Верхушки небоскребов иногда мигали красным, давая сигнал самолётам и вертолётам, находившимся в тот момент в небе, что ниже опускаться нельзя, иначе произойдет неминуимая катастрофа. На город давно опустились непроглядные сумерки, заставляя белоснежную кожу, в который раз, покрыться мурашками от вновь забравшегося под толстовку ветерка. Парень, вторгнувшийся так бесцеремонно и без приглашения, скучающим видом оглядел крышу, не замечая на ней абсолютно ничего. Ни мусора, ни птиц, ничего, кроме скопившейся на ней пыли. Названный гость, не особо брезгая, уверенным шагом направился к краю крыши, прикрывая за собой дверь. С каждым его шагом пыль под ногами поднималась все выше, часть которой улетала вместе с ветром, а тем пищинкам, что повезло меньше, пришлось с неуязвимой для глаз человека тяжестью, осесть обратно на пол крыши, ожидая своего часа, когда и они смогут покинуть этот наскучивший вид. Юноша остановился перед толстыми бортиками и всеми легкими вдохнул свежий воздух, прикрывая глаза от наслаждения, а потом забрался на такой опасный, но в тоже время манящий край. Без какой-либо спешки и волнения, парень начал свой путь по краю острого лезвия. Стоит лишь один раз отступиться, и тогда все будет кончено. В спальном районе, в ночной тишине раздастся, неприятный для чужих ушей, удар ещё живого тела, соприкоснувшегося с холодным, как могила асфальтом, а за ним последует нескончаемый хруст, ломающихся от такого резкого приземления костей, которые в свою очередь обязательно разорвут фарфоровую, будто кукольную кожу, заставляя потоки крови вырваться наружу, бушующим океаном. В тот момент парень ничего не почувствует. Его смерть будет быстрой и безболезненной, ведь он точно разобьёт себе голову при таком то падении или же его шейные позвонки не выдержат, рассыпаясь пеплом внутри. Вся жизнь пролетит перед глазами. Все те лица, которые перед смертью увидит парень, останутся с ним навеки, и он надеется, что однажды встретится с ними когда-нибудь, спустя много-много лет. Но такие соблазнительные планы прерывает трезвый голос разума, внушающий, что время пока не пришло и парнишке рано умирать. К своему же удивлению юноша соглашается с внутренним голосом и решает идти более осторожно, ведь он действительно ещё многое не успел сделать, увидеть, почувствовать и сказать. — «Любая вещь когда-нибудь ломается, и мы — не исключение». Прекрасные слова, не так ли? Мне они нравятся тем, что люди сравниваются с вещью. Если так подумать, то это действительно правда. Женщины — вещь. Дети — вещь. Даже я — вещь для кого-то. Я как марионетка в чужих руках. Кто-то с силой дергает за веревочки, заставляя меня наступать на одни и те же грабли, — вздыхая, начал говорить своим бархатным голосом черноволосый парень свою исповедь, продолжая свой путь по краю крыши, без капли страха, как по нарисованной линии на тротуаре, — Считаешь, что я свихнулся? Это не так, я в полном порядке. Просто я так устал, ты даже не представляешь на сколько. Так тяжело иногда скрывать свою боль за улыбкой. — в ответ тишина. Юнги действительно свихнулся, ведь он на этой крыше совершенно один. Ни единой души, только огромная луна, освещающая путь и не дающая упасть. Может Мин говорит именно с ней? — Почему я слышу только тишину? Она так давит на голову, что кажется вот-вот взорвется. Кто-нибудь. Ответьте мне, пожалуйста. Неужели я так много прошу? — Юнги слез с края и лег, начиная рассматривать звезды, — Ночь такая прекрасная. Все эти звезды, как маленькие светлячки, а луна. — парень не успел договорить, как раздался телефонный звонок. Нехотя, черноволосый потянулся к карману, доставая вибрирующий смартфон. На экране высветилось: «Любовь всей моей жизни», — Нет. Почему ты звонишь именно сейчас?.. Я не готов. Юнги, черт возьми! Соберись, тряпка! — слегка побив себя по щеке, Мин ответил на звонок, — Алло? — А, Юнгии-яя~~ Где ты сейчас? ~~ — Хосок, ты что опять напился? — усмехнулся черноволосый, устремляя свой взгляд на ночное небо. — Вовсе нет! Ну. Может чуток. — Хосок тихо посмеялся, пока на заднем фоне играла одна из клубных песен, которую Юнги выучил наизусть. Он привык забирать напившегося в стельку лучшего друга из одно и того же бара, на протяжении нескольких долгих лет, — Заберёшь меня и моего нового друга? Он такооой классный! Я прямо не могу! Мне кажется у меня с ним сегодня что-нибудь получится. Ну, ты понимаешь о чем я~~~ Улыбка на лице Мина пропала. Восхищённый и полный любви взгляд мгновенно стеклеет, не показывая больше ни одну эмоцию, словно взгляд принадлежит бездушной кукле. Внутренний мир в которой раз потрескался и с огромной тяжестью рухнул куда-то в бездну, и больше никогда из неё не вернется, а на восстановление потребуется какое-то количество времени и не факт, что сможет восстановиться целиком. — Что? — пытаясь сдержать новый поток слёз и истерический вопль, спросил Юнги. — Я говорю про сеекс. — шепнул в трубку Хосок, — А, ты же ещё девственник, откуда тебе то об этом знать, — на другом конце трубки раздался такой знакомый и родной смех, заставивший слёзы потоком потечь по щекам. Юнги больше не мог терпеть такую боль. Он дал себе ровно неделю. Если он не признается Чон Хосоку — своему лучшему другу детства, в любви за неделю, то покончит жизнь самоубийством. — Хосок. Я. — начал дрожащим от слез голосом Юнги. Мин быстро вытер щёки, собираясь с мыслями, — Чон Хосок, ты мне. — Ааа, Юнгии-я! Тебе не нужно приезжать, он вызвал такси, так что мы поедем на нём! Тебя плохо слышно, что ты говоришь? — сказал Хосок, а в его трубке послышались звуки поцелуев, — Мм, Тэхён, подожди, у меня. Мх. У меня Юнги на трубке висит. Хен, я тебе перезвоню! — Хосок, подожд!.. — крикнул Юнги, но друг уже сбросил, — Эй. Любовь всей моей жизни. Ты меня слышишь? Юноша лежал во тьме под короткие гудки, давно сброшенного вызова, и истерически кричал в ладонь, не в силах больше сдерживать переполняющие его эмоции. Пустота наполняющая его изнутри — лезла наружу, пока Юнги наконец-таки не перевернулся и не выплюнул то, что так терзало его горло. Кровь вперемешку с лепестками роз. Противное и необъяснимое никем зрелище. Последние несколько лет безответной любви, привели к такому побочному эффекту, которое убивает Юнги изнутри в прямом смысле. — Почему ты не хочешь полюбить меня?.. — прошептал Юнги и новая волна слёз, и грусти захлестнула его с новой силой.

🥀