Сезон дождей

            — Ты чего удумал, божевольный? — фыркнул и убрал руки блондина с себя. — Никуда я с тобой не пойду, тем более сейчас, ночь на дворе и ливень.       Лев слегка как-то даже расстроился от отказа рыжеволосого соседа. Он редко спит, поэтому для него не имеет значения, ночь на дворе или день.       — Ливень, — воодушевленно произнёс омега и улыбнулся.       Ему очень сильно хотелось пойти на улицу, но белокурый не хотел злить и возможно расстраивать Ермолая.       Во взгляде блондина читалось то, что он вот-вот может сорваться и побежать на улицу, но невзирая на свою самовольность решил остаться. Ермола отвечает за него, а лишние проблемы другим доставлять не охота, Лев не сильно похож на лицемера.       — Сиди здесь и ни шагу на улицу, понял? — строго сказал рыжий, быстро зыркнув на Льва через плечо.       Ермолай улегся на свою кровать, кутаясь в одеяло почти с головой, стараясь согреться.       «Какой раз за день я это делал и какой раз мои планы поспать рушит этот… Омега?» — пронеслось в голове крепостного и он опять поглядел на Льва после повернулся обратно и уткнулся носом с мягкую подушку, но тут же быстро вздохнул и опять повернулся в сторону соседней кровати.       — Завтра поговорим, — дополнил, так как посчитал невежливо совсем игнорировать омегу и мигом лёг обратно, дабы никто не успел прочитать эмоции на лице.       — Ладно… Завтра так завтра, — закивал и улегся к себе на кровать, также обняв подушку, как и Ермолай.       После этих слов рыжий вздохнул и вскоре долгожданно провалился в сон, уж очень устал он за этот насыщенный и напряжённый день, хотя, если быть точнее — ночь.

***

      Первым из комнаты вышел Лев. Он хотел как можно быстрее спросить у Дмитрия разрешение на то, чтобы пойти гулять в парк. Он особенно свеж и прекрасен после сильного дождя, от которого остался лишь небольшой морось.       «Зачем я иду вообще к нему? Почему я не могу просто взять Ермолу и уйти… А… Ну да, потому что мы просто крепостные. Как же я могу забыть», — вертелось в голове у юноши, пока он шел по направлению в комнату дворянина.       Парню было немного страшно заходить к альфе по нескольким причинам:       1. Он альфа.       2. Он дворянин.       3. У Льва все еще течка, которая в любой момент может ударить по паху и его уже ничего не спасет, потому что он будет в комнате у высшего.       Однако, так как белокурый у нас довольно смелый мальчик, хотя это больше похоже на отсутствие самосохранения, он все же решил попробовать отпроситься.       

Стук в дверь.

      Дмитрий Николаевич в такой час все ещё спал и был чертовски недоволен внезапный пробуждение. Альфа поднялся с большой кровати и подошёл к двери, достаточно резко открывая её.       — Чего тебе? — недовольно спросил, немного удивишься тому, кто пришёл.       Перед Львом сейчас господин предстал несколько в ином виде: вместо строгого и дорогого фрака Дмитрий был одет в сероватую ночную рубашку и такие же брюки из шёлка, волосы вчера были собраны в низкий хвост с атласным бантом, сейчас же они растрепаны и спокойно лежали на плечах. Лицо блондина было       сонным, нахмуренным, а на щеке виднелся след от подушки.       — О-ой… — немного сконфузился, — извините… Я вас разбудил…       «Зачем ты вообще извиняешься», — пронеслось у того в голове.       — Я не думал, что вы все еще спите. Ах… Не суть, ближе к делу. Парнишка поправил волосы.       — Можно мы с Ермолаем сходим в парк погулять, пока сезон дождей не закончился.       Лев редко высыпается и поэтому утром обычно очень не внимательный и рассеянный. Когда же тот окончательно приходит в себя, в нем оживает его бурный характер. В принципе это и объясняет его нынешнее поведение стериотипного омеги.       Дмитрий Николаевич сначала удивлёно вскинул брови, а потом нахмурил их и с ухмылкой посмотрел на омегу.       — Вчера ты своевольничал и не явился ко мне. Нужно это как-то исправить, — хмыкнул блондин и грубо дёрнул парнишку за руку, затаскивая в свои покои.        — Но… Меня даже не предупредили! — слегка запаниковал тот, но до него поздно дошло и вот он оказался в спальне альфы.        — Черт! Извините, что не пришёл! — поспешил извиняться тот, хотя этого он искренне делать не хотел, да и не в его стиле это. — Я просто не знал! Меня не предупреждали! Прошу, отпустите! — стал сопротивляться тот.        Дмитрий Николаевич не поддавался его оправданиям и мольбам, поэтому просто грубовато кинул омегу на свою кровать. Руки альфы начали блуждать по одетому тельцу Льва, но скоро он это исправил и сорвал с омеги платье, оставляя его лишь в одних панталончиках. Платье будет нынче сложно заштопать.       Малец испуганно глядел на барина и пытался вырваться из плена его рук, всячески изворачиваясь и выгибаясь, но все тщетно, слишком большая массовая и силовая разница.        — Худоват, — так оценил фигуру парнишки Дмитрий, но не остановился и начал ласкать его, поглаживая омегу по соскам, впалому животу и костлявым бедрам.       В момент полного осознания ситуации присущая Льву уверенность падает и начинается искренняя паника.       — Прошу вас! Господин, пожалуйста! — уже на грани истерики фактически кричал малец, всеми силами пытаясь оттолкнуть от себя нависшее над ним тело. Однако, повторно сравнивая их силовые возможности, эти действия можно считать бессмысленным.       Дмитрий, которому видимо надоело терпеть брыкания омеги, ударил того по щеке, отчего Лев завыл сильнее.       — Прекрати! Ты провинился и должен быть наказан за это! — после этих слов альфа стал стягивать последнюю часть гардероба омеги.       Блондин у нас настырный, поэтому усилил сопротивления.       — Пустите меня! Я не хочу… — уже фактически рыдал парень.       Дворянин остановился на пару секунд и отошёл.       Крепостной с облегчением выдохнул, уже надеясь, что все закончилось. Однако помещик лишь подошёл к шкафчику и что-то достал из него. Ад только начинается.       — Встань! — попросил… хотя нет, приказал Дмитрий.       Сопротивляться бессмысленно. Это естественно очевидно, но нахлынувший адреналин и поток слез не позволял так просто взять и расслабиться… «получить удовольствие».       Не успел он подняться, как руки уже атаковала веревка.       — Чт… Что вы делаете?! Пустите! — тот стал вновь вырываться, однако силы их в любом случае не равны.       Уронив Льва на кровать, альфа привязал веревку к столбикам на задней стенке кровати. Силы у крепостного уже были на исходе, но он не сдавался, надеясь на чудо. Но… Мы же не в сказке, верно?.       Страшно. А хотя кому НЕ будет страшно?!       Когда дворянин перевернул омегу на живот и поставил на четвереньки, тот почувствовал дискомфорт между ног и боль на уровне паха. По рыку человека над ним было понятно, что почувствовал это не только он.       В голове у Дмитрия стало пусто. Все мысли исчезли. Кровь начала бурлить в ушах, от чего член стал просто каменным.

Сил сдерживаться уже не было.

      Очень быстро альфа избавился от остатков одежды. И когда его взгляд упал на оттопыренную маленькую попку, ему как будто совсем голову снесло.       Смазав член омежей смазкой и подставив его к дырочке крепостного, Дмитрий резко вошел, без растяжки, не дав парню даже и понять происходящего.       Столь резкое проникновение вызвало Льва вопль боли.       Парень начал буквально рыдать. Это произошло либо из-за ощущения, как будто тебя разрывают на две части, либо от отчаяния. Однако, похоже его телу очень даже нравилось ощущение боли.       Темп все усиливался, а альфа стал вдалбливать подчиненного в кровать, разрывая его нутро, которое точно будет заживать очень долго.       Запах течной омеги бил Дмитрию в нос, от чего тот совершенно не думал о последствиях.       Лев же был в сознание. Боль помогала ему не отключиться, и поэтому он стал наклоняться все ниже и ниже, отчего помещик никак не мог дотянуться до его шеи.       Зато угол стал более острый от чего ощущения проникновения стали более приятные. Но как же Лев? О да, он тоже вошёл во вкус.       Ему хотелось ещё сильнее, больше, жестче. Дмитрий стал вдалбливаться по самые яйца, а пошлые, хлюпающие звуки раздавались по всей комнате в перемешку с стонами и воплями боли.       Боль. Страх. Ненависть и отчаяние переполняли Льва, заставляя ненавидеть еще сильнее не только помещика, но и себя.       Его тело извивалось под альфой, прося больше ласк, хотя мысленно он сопротивлялся.       И так происходило каждый раз. Где бы он не оказывался. Даже самый приличный и добрый альфа в итоге ебал парня до потери сознания, лишь потому что он омега, у которого раз в месяц льется смазка из дырки и который физически не может дать отпор.       Но ему это нравилось. Да, нравилось! То как его разрывают, душат и используют просто как вещь. Он кайфовал от этого, хотя сам же не хотел признавать это.       Именно сейчас, в очередной раз лежа на кровати лицом в подушку и чувствуя, как кровь стекает по его ногам, он все же признал это и возненавидел себя еще сильнее.       Вечная война здравого смысла и внутренней «хотелки» не прекращается уже несколько лет.

***

      Момент кульминации пришёл к Дмитрию очень быстро.       Лев же в этот момент уже был совершенно без сил. Почувствовав, что в его попку что-то вливается, он даже немного обрадовался. Наконец-то это закончилось.       Вытащив член из парня, Дмитрий надел свою одежду и вышел из комнаты, оставив его там.       — Убрать там все и сообщите… Как его там… Льву, чтобы тот явился на кухне через час… Я голодный! — направляясь в сторону гардеробной сказал дворянин.       Несколько слуг лишь кивнули и сразу убежали в комнату.       — И приготовьте мне ванну! — на последок крикнул старший и закрыл за собой дверь.       Среди слуг был и Ермолай, который обычно приносит барину чай в постель, но сейчас он смотрел на Дмитрия очень растерянно и даже как-то обиженно. Когда омега услышал имя своего соседа по комнате, то распахнул глаза и его дух охватил злостью. Рыжеволосый был настроен враждебно к тому, кто теперь является его соперником и собрался забрать его барина.       Парнишка решительным шагом, опережая своих знакомых, вошёл в комнату Дмитрия Николаевича и ринулся к Льву.       Крепостной, чьи волосы уже не отливали той серебристостью, а казались более седыми от постоянного стресса, сидел на кровати и фактически не двигался.       Всё его тело ныло от боли, а сам он явно был истощен. Кровь испачкала пастель, пока омега попытался хоть как-то сесть, ведь слышал желание дворянина, насчёт завтрака. Как будто он будет его выполнять.       Можно было ожидать, что Ермолай проявит сочувствие и постарается утешить и помочь Льву, но произошло совсем иное.       Омега подошёл к лежащему и, замахнувшись, звонко ударил его по щеке, что есть силы, оставляя красное пятно на коже.       — Бесовский распутник! — Ермолай схватил Льва за волосы и ударил ещё раз в то же место, — Дмитрий Николаевич мой, мой барин…       Омега не испытывал любовных чувств к Дмитрию, но было чувство собственичества и соперничества.       — Мне не нужен твой барин… — из последних сил пытался произнести Лев, потирая покрасневшую щеку. Хоть этот удар, по сравнению с ранним происшествием, был как святое поглаживание божества, все равно было неприятно. — Я пришёл спросить насчет прогулки по парку… А он схватил меня и затащил в кровать, мол я к нему вчера не зашёл…       Руки омеги затряслись и тот сжался, закрывая руками голову.       — Я даже… не знал… — уже заливаясь слезами сказал тот.       Ермолай ничего не ответил, только ещё раз ударил блондина, рассекая его щеку, а после ушёл, хлопнув дверью.       Не долго думая, рыжеволосый пошёл на чердак барского дома, он всегда туда приходил, когда ему хотелось побыть одному.       Сел у старого комода и поджал колени к груди, уткнувшись в них и заревел. Ему было обидно предательство со стороны Дмитрия Николаевича. Он ведь его, только его. И барин называл его своим, своим единственным, говорил что он самый лучший.       И ведь правда, чем этот захудалый Лев лучше него? Весь иссохший, больной, бесцветный, по сравнению с розовощеким, пышнотелым, с медным кудрями Ермолаем.       Но долго рыжеволосый не просидел там, из раздумий и немых злых тираж его выдернул голос кухарки, которая звала омегу помочь с обедом для барина.       Ермолай вздохнул и слез с чердака, обтряхнул свое платье от пыли и поправил белый кружевной чепчик на голове.       Омега послушно выполнял указания кухарки, что её даже насторожило, так как неспокойный Ермолай все время пререкался и сам «знал, что ему и делать». Девушка начала немного шутливо и ненавящего расспрашивать в чем же причина такого настроения коллеги, но на них омега отмахивался и всем своим видом показывал, что не хочет разговаривать.