✸๖ۜВенец Небесного Равновесия✸

✸✸✸

      Никогда ещё так сильно в жизни ей не хотелось просыпаться. Тьма вокруг больше не пугала как раньше. Она укутывала одеялом бездушия и умиротворения, ограждая от внешнего мира. Ни чувств, ни эмоций, ни слёз и ни борьбы за, уже загубленную жизнь. С самого детства она знала, что с тьмой всегда нужно бороться, но как это сделать, если ни сил, ни аргументов «против» более не осталось? Цепляться за тоненькую соломинку надежды в бушующем океане безнадёжности, молясь Шепфе, чтобы она не оборвалась — с каждым прожитым днём, хотелось всё меньше.       Виктория поморщилась сквозь сон, ощутив на своём горячем лбу, что-то мокрое и холодное. Полотенце? Она тихо вздохнула, не желая просыпаться. Подозревала, что как только откроет глаза, жестокая реальность обрушиться на её плечи невыносимой скалой. Николь…       Девушка не хотела знать. Боялась осознать, что потеряла дочь из-за своей слабости и прихоти одного самоуверенного ублюдка. Вновь за неё всё решили. А ведь она хотела так немного — быть счастливой, покоряясь велению сердца. Но смирение перед судьбой сделало своё дело, и к чему это привело? Вновь разбита, сломлена, унижена и загублена чужими руками. В душе и в сердце всё меньше любви и радости. Нет чувств, надежды. Веры в ясное и счастливое будущее. Как догорающая свеча, уповающая на новую искру, она будет жалко сиять только ради жажды расплаты за свои потери.       Всё же Вики должна проснуться. Ради себя и Николаса. Ради мести за мужа и дочь. Обязана поквитаться, а дальше будь, что будет…              Длинные, пушистые ресницы затрепетали на бледных женских щеках, а после широко распахнулись, словно чёрные веера, когда Николас, с детской мольбой в голосе, позвал маму.       Пётр перевёл дыхание, принуждая себя отвести взгляд от госпожи, что своими васильковыми глазами, могла околдовать любого, если сильно захочет. И речь не только о её способности.       Такая тонкая, изящная, горделивая и по-ангельски прекрасная. Глядя на неё, Пётр не раз убеждался, что такую госпожу, нужно не только завоевать, но и добиться её полного доверия, для мирного существования подле неё. Он ей не ровня, как и чёртов лорд, возомнивший, что через страх, боль и унижение, можно достичь безоговорочного уважения к себе.       В памяти всплыло заплаканное, избитое лицо Лили. Ангел была так невинна и так добра — она не заслуживала того, что с ней приключилось. Если лорд узнает о том, что Пётр не стал убивать её, а наоборот, спрятал в своём старом доме — не сносить ему головы. Но ведь это было уже и не важно. Демон поклялся сделать всё, что в его силах, лишь бы помочь всем невиновным обрести свободу.       А теперь Виктория. Точнее её неродившийся ребёнок. Лорд чётко отдал приказ: всеми способами не дать светлой душе выжить. Это нужно было для продолжения его же собственного рода. Отвратительное желание отвратительного бессмертного. Но Пётр, хоть и был заложником проклятия — знал слишком много, чтобы свободно делать то, что посчитает нужным.       Демон приложил все усилия, лишь бы только спасти малышку. И видит Шепфа, если бы не воля судьбы — у него ничего бы не получилось.       Виктория с недоверием рассматривала его улыбку, что не сходила с лица Петра, после долгожданных слов повитухи. Демон в предвкушении нервно потопывал ногой. Хотел быстрее сообщить новость, что поднимет настроение госпоже, и он удостоиться чести узреть её искреннюю улыбку.       — С пробуждением, госпожа! — слишком восторженно произнёс Пётр, чем смутил Викторию. Нахмурив брови, она отвернулась.       — Где? — её рассеянный взгляд блуждал по маленькой комнатке, пытаясь сфокусироваться на чём-то.       — Маленький господин в своей кроватке. Если желаете, я принесу его Вам. — Пётр тут же вскочил с небольшой деревянной табуретки, но был остановлен жестом ангела. Вики покачала головой, поморщившись от собственной слабости.       Но усаживаться обратно демон не стал. Подойдя к прикроватной тумбочке, он взял в руку стакан с лекарством. Пётр не доверял здешним лекарям по понятным причинам, а потому, вспомнив всё, чему его учил отец, он приготовил травяную настойку собственноручно. Про себя смеялся, ведь в детстве наивно полагал, что ничего подобного ему в жизни не пригодиться. Кто бы знал…       — Что это? — Виктория недоверчиво дёрнулась в сторону.       — Не волнуйтесь, госпожа, это обычное лекарство, быстро Вас на ноги поднимет. — демон осторожно поднёс к ней стакан, но та даже и не думала его пить. Он лишь снисходительно покачал головой.       Петр хотел, чтобы госпожа побыстрее поправилась. Ему было невыносимо видеть её такой, не имея большой возможности помочь. Слишком уж сильно он верил, что Серафима Виктория — их последняя надежда на спасение. Но он понимал, что — доверие нужно завоёвывать неспешно, особенно перед той, что почти потеряла веру к любому в своих глазах. К счастью Пётр отличался великим терпением и кропотливостью к достижению своих целей.       — Придётся Вам, госпожа, поверить мне, на благо себе и своей дочери. — он мягко коснулся хрупкого женского плеча, настаивая на своём. Но девушка недовольно махнула рукой:       — Поверить? Я никому в этом проклятом месте даже и не подумаю… — она неожиданно замолкла, широко распахнув глаза.       Сердце Петра невольно сжалось от того, с какой надеждой на него посмотрела госпожа:       — Что ты сказал?       Пётр улыбнулся. Настал тот момент, когда сама судьба разбавит всю горечь ложкой мёда. А после, когда она всё узнает, жизнь вновь приобретёт смысл. Прекрасные глаза больше не будут заливаться слезами и краснеть от того, насколько они горячие и постоянные.       — Да, госпожа, с вашей дочкой всё хорошо. Шепфа свидетель, она также сильна душой, как и Вы. И я не вру, клянусь жизнью. Сами в этом убедитесь. — тихо произнёс он, а после последовала минута осознания.       Демон с трепетом наблюдал, как теплеют глаза госпожи. Как в них появляется блеск, а на щеках появляется живой румянец. Она ощутила это. Жизнь, душу и энергию, приложив руку к животу. На мгновение Вики прикрыла глаза и лицо её осветила улыбка. Будто луч редкого солнца расцвёл в тесной тёмной комнате. Ангел тихо рассмеялась, не веря в настоящее. Неосознанно расправила плечи и крылья её дрогнули. Две слезинки упали на её щеки, а пальцы с нежностью гладили ткань платья там, где была её малышка.       — Но как?..       — Никто в здравом уме не позволил бы случиться подобному несчастью. В том числе и я. — Виктория поджала губы, испытывая укол вины.       Пребывая в своём горе, она совсем забыла, что не все «неверные» находятся по своей воле. Она посмотрела на Петра с нескрываемой благодарностью, осознавая, что перед ней лишь одна из жертв проклятия. Демон без слов понял её, кивнув на стакан с лекарством. Вики, дрожащими руками, приняла стакан, выпив всё до дна. Тут же лицо Петра стало серьёзным. Виктория заметно насторожилась, и демон поспешил смягчить взгляд:       — Вам нужно хорошенько отдохнуть и набраться сил перед важным… — его прервал неистовый рёв зверя откуда-то снизу, а после грохот ломающейся стены.       От испуга Николас громко заплакал. Виктория тут же вскочила к сыну.       — Что это такое?! Что там происходит?! — крикнула она стоящему у окна Петру.       — Шепфа нас сохрани!.. — с ужасом прошептал демон.       Девушке такой ответ совсем не понравился. Крепко прижав к себе рыдающего сына, она подбежала к окну ужаснувшись не меньше Петра.       — Это же…       — Адский волк, госпожа.       Сердце Виктории лихорадочно забилось в груди. На заднем дворе разразилась битва между Малем и пятиметровым адским волком.       — Геральд. — безошибочно узнала она.       Нельзя было не узнать. Его энергия будто заполнила всё собой вокруг. Окутывала и сжимала в смертельных тисках каждого, кто осмеливался стоять рядом. В диком хвойном лесу бушевал огонь, а холодный ручей превратился в бушующую реку, жаждущую поглотить собой всё существовавшее.       Огромный адский волк, чья чёрная, как смоль, шерсть стояла дыбом, а глаза горели уничтожающим огнём преисподней. Он оскалился, выставляя на свет ряд острых зубов, и махнул большой когтистой лапой в сторону Маля. Мужчина успел отскочить, мечом оставив рану на лапе зверя. Геральд громко зарычал, раскрыв пасть, чем сбил Маля с ног.       Виктория задрожала, не обратив внимания на Николаса, что перестав плакать, начал проситься к папе. Через это жалкое окошко мало что можно было рассмотреть. В ней появилось желание увидеть мужа воочию. Застать поражение Маля и, каким-то чудом, не дать Геральду покончить с ним. Она вспомнила о своём долге помочь всем принуждённо-заключённым узникам избавиться от проклятия. Но как?       — Госпожа, куда Вы? Там опасно! — всполошился Пётр, когда ангел всунула ему в руки Николаса.       — Позаботься о нём, прошу! — крикнула она и выбежала из комнаты.       Ей хотелось истерично рассмеяться от мысли, что её сыну сейчас куда безопаснее с «неверным» чем с ней.       Виктория неслась по коридорам замка, не замечая грохота снаружи и паникующую прислугу внутри. Бежала, словно боялась, что ей всё это приснилось, и разъярённого, но живого Геральда не было во дворе. Нет! Это не могло быть сном или же видением, и устрашающее рычание зверя — тому доказательство. Его энергия наполняла Вики с избытком, вытесняя её собственную. Геральд ЖИВ и сейчас вершил судьбу лорда «неверных», совершенно не догадываясь о том, что и Вики, и его сын были в целости и сохранности. Виктория догадывалась, какие слова услышал Геральд из уст Бонта. Какую боль они ему причинили, и насколько разозлили, что довели до такого состояния.       То-ли от страха, то-ли от счастья Виктория лишь ускорилась, не слушая голос рассудка, полностью повинуясь зову сердца. Она не хотела и думать о том, что не сможет остановить Геральда, когда это потребуется. Если получилось однажды, то почему не должно получиться опять? Её решимость в том, что Геральд никогда не причинит ей вреда, была непоколебима.       — Стой! — когда девушка уже была у самого выхода, кто-то неожиданно схватил её за локоть.       Вики дёрнулась, начав вырываться, но сильная рука сжалась лишь сильнее, вынуждая ту остановиться, а после её силой прижали к стене. Девушка с негодованием выругалась, не оставляя попыток освободиться.       — Да стой же ты! — она бросила взгляд на бессмертного, полностью готовая драться, но замерла, удивлённо воззрившись на знакомого мужчину.       — БОНТ? — слишком громко воскликнула она. Ей точно мерещилось, ведь такого просто не может быть.       Перед ней стоял Бонт, настороженно смотря ей прямо в глаза. Он крепко держал её плечи вынуждая смотреть только на него. Разум девушки отказывался что-либо понимать. Она видела собственными глазами, как Бонт сражался с Геральдом на заднем дворе. А теперь он же стоит перед ней с тревогой всматриваясь в её лицо.       — Я…я сейчас всё объясню.              Маль взмыл в небо, еле как увернувшись от острых зубов Геральда. Со стороны могло показаться, что он тот ещё безумец — пойти в одиночку на адского волка. Эта затея не сулила хорошим исходом. Но именно это ему и нужно было. Либо он одержит победу и навсегда избавиться от своего ночного кошмара, либо умрёт, прихватив за собой всех «неверных». Такой план лорда вполне устраивал, и весьма будоражил. Настоящая битва не на жизнь, а насмерть.       Его глаза лихорадочно сверкнули в ночи. Подлетев к волку, Маль приземлился на его спину, взмахнув мечом. Он был готов нанести очередной удар, но Геральд тут же встал на задние лапы, скинув с себя лорда. Тот кубарем покатился по вспоротой, от когтей, земле. Секунда промедления, Маль вскочил и отлетел в сторону уклоняясь от взмаха широкой лапы. Громко смеясь, мужчина восхищался: как такая огромная псина способна так ловко перемещаться? Казалось, что с его габаритами, волку будет сложнее маневрировать на небольшой площади, окруженной стеной из высоких деревьев. Но метис недооценивал противника, и ему это шибко понравилось. Ведь, так даже интереснее.       А ведь лорд даже не подозревал, что совсем недалеко бушует ещё одна битва в его собственном лагере. И на этот раз «неверные» терпели поражение один за другим. А если бы и знал, Маль слишком увлечён своей игрой, и даже не подумал бы прийти на помощь, в которой сейчас ой как нуждались. Он никогда не отличался милосердием и подобными чувствами, что всегда усложняли и так несправедливую жизнь. Только холодный расчёт и безжалостное достижение цели. Не больше, не меньше.       Тем временем Маль хитрил, изворачивался, нанося незначительные, но неприятные ранения Геральду. Глубокие порезы щипали кожу волка, пульсировали и сильно кровили. Их почти не было видно. Густая горячая кровь ручьями струилась по звериному телу, пропитывая густую чёрную шерсть. Геральд опасно рычал, терпя боль и угрожающе облизываясь. Вся его сущность, здравый рассудок, были заглушены животными инстинктами. Как главарь своей стаи, он кружил по маленькому двору, выжидая подходящего момента. Впиваясь кровавыми глазами в свою добычу, Геральд показывал всем своим видом, что он голоден. Но голод был не физический, а моральный — а это в разы хуже.       Маль измывался над Геральдом, крича ему разнообразные гадости, сильнее провоцируя зверя. Также он поступал в первую их битву, из которой вышел победителем. И также он поступит сейчас. Рано или поздно один из них выдохнется, и тогда настанет долгожданный момент для смертельного удара. Он с нетерпением предвкушал, зная, что при любом исходе выиграет. Даже если сейчас появится Виктория и остановит Геральда — у Маля был свой козырь в рукаве. Им ни за что не спасти тех слабаков, коих он завербовал.       Заливаясь злорадным гортанным смехом, он полоснул по морде волка мечом, но Геральд, будто не обратил на это внимания. Раскрыв пасть пошире, он сделал выпад, моментально поймав лорда за ногу. Острые зубы впились в колено, разрывая ткань штанов, а следом кожу, вонзаясь глубоко в мышцы и сухожилия. Геральд ощутил хруст костей, и металлический вкус крови растекся на его языке.       Метис завопил от боли, но для Геральда его крики — были слаще музыки. Адский волк замотал головой, сулясь оторвать лорду ногу. Опустившись на лапы, Геральд прижал Маля к земле лапой, продолжая разгрызать кость. Второй лапой демон принялся выдирать крыло лорду. Лицо Маля раскраснелось от ужаса и мучительной боли. Он пытался совладать с паникой, так внезапно, и так непривычно, пронзающей его тело. Дышать было невозможно, а на глаза навернулись…слёзы? На мгновение он вспомнил Энтони. Как жалко он выглядел в тот момент, когда Геральд беспощадно растерзал его. Метис усмехнулся, осознавая, что его постигнет такая же убогая участь.       — Геральд, стой! — неожиданный женский крик раздался где-то со стороны поместья.       На радость Маля, Геральд застыл, на время прекращая адские пытки. Пушистые уши повернулись в сторону торопливых шагов. Пасть слегка приоткрылась, и из неё выпала откусанная нога Маля. Лорду хотелось рассмеяться и разрыдаться одновременно. Но он только обречённо вздохнул, ощущая, как под весом громадной лапы, трещат рёбра и сдавливаются лёгкие.       Виктория аккуратно приблизилась, оставаясь на безопасном расстоянии. Боясь бросить случайный взгляд на лорда, Вики со странным трепетом смотрела только на Геральда. Вот он выпрямился и медленно повернул голову к ней. Она пыталась не замечать все те реки крови, что отовсюду сочились из ран и из пасти волка. Зверь сощурился, оскалился и опасно пригнулся. Сердце девушки замерло, а тело парализовало от страха и восхищения.       Ей резко захотелось сорваться с места и со всех ног убежать подальше от монстра, что сверлил её адскими глазами. Внутренняя дрожь охватила её с головы до ног, и волк это учуял. Он грозно зарычал, и Виктория неосознанно отступила назад, потеряв равновесие.       — Геральд!.. — тихий шепот сорвался с её дрожащих губ, когда волк неспешно подошёл к ангелу, возвышаясь во весь рост над ней.       Вики вздрогнула от знакомых ей чувств. Даже сейчас, пребывая в теле адского волка, Геральд был восхитителен в своём величии. Как тогда, в их первую встречу. Могучий, большой и пугающий демон, в чьих глазах пылала тоска и вечная боль. Так же, как сейчас, но выжидающе смотрел на неё, такую маленькую и хрупкую в сравнении с ним. Когда-то давно именно Виктория сделала первый шаг к нему, и в этот раз ей придётся поступить также.       Воспользовавшись необычным смирением зверя, Виктория осторожно вытянула ладонь, не теряя зрительного контакта. Глазами она безмолвно говорила ему, что она жива, как и жив Николас. Что она рядом и не боится его. Не презирает, а восхищается. Любит и принимает его всей своей душой и сердцем.       Геральд настороженно зарычал, а после послушно склонил голову, неуклюже касаясь большим мокрым носом её маленькой ладошки. Вики улыбнулась, и из глаз её полились слёзы радости. Поднявшись на ноги, Виктория ласково погладила колючую шерсть у самого носа, стараясь не касаться свежих ран. Геральд устало опустил голову на землю, позволяя любимым рукам прикасаться к нему.       А ведь он уже и не надеялся вновь ощутить прикосновения Виктории. Думал, что потерял. Верил, что больше не услышит её голоса, не увидит прекрасного лица, не почувствует тот трепет в груди, что вызывала любовь. И Виктория испытывала тоже самое.       — Я…я так счастлива, что ты жив. — её голос дрогнул. Вики уткнулась заплаканным лицом в его шерстку, не скрывая рыданий. Геральд тихо заскулил, ощущая, как животная сущность отступает, возвращая хозяину прежний облик.       Минуту спустя, ослабленный, но счастливый Геральд сжимал в крепких объятиях свою жену. Он прижимал её к себе, с благоговением вдыхая аромат её волос. Наполняясь её энергией. Чувствуя её тепло, и как бешено стучит её сердце. Закрыв большими крыльями Викторию от всего мира, Геральд целовал её губы и мокрые щёки. Шептал слова любви, и Вики отвечала ему так же пылко. Они рассматривали друг друга, любовно гладили, словно в последний раз. Плакали и смеялись от охвативших их чувств и безграничной радости.       Подумать только, ещё совсем недавно они оба думали, что мертвы. А теперь все эти переживания, страдания стали такими неважными. Всё плохое растаяло в наваждении, как лёд под жаркими лучами летнего солнца. Укутанные волной сладких чувств, они совсем не замечали голоса вокруг. За ними тихо наблюдали, не смея мешать трепетному моменту воссоединения.       Но время шло и нынешние проблемы сами себя не решат. Слёзы высохли, оставив после приятную пустоту в душе, наполняющую тела новым приливом сил.       — Рад видеть тебя в добром здравии, Геральд. — услышав голос Грегора, Вики и Геральд обернулись. Позади них стояли потрёпанные недавней битвой, но довольные друзья и родные.       Грегор, Люцифер, Дино, Ади, Велиал и Самуил. А также Ребекка, настоявшая драться с мужем плечом к плечу, ради спасения их дочери и внука. Все они, хоть и знали, что Геральд, наверняка жив, но всё же до сих пор не могли поверить своим глазам. Особенно те, кто воочию увидел, как чёртов лорд, собственноручно убил его.       Геральд встал на ноги, попутно помогая подняться Виктории. Слегка пошатываясь, он подошёл к брату и крепко обнял:       — Взаимно, брат. — до ушей демона дошёл вздох облегчения Грегора. Геральд незаметно усмехнулся, боясь себе представить, как сильно волновался его брат.       После в руках Грегора оказалась Виктория. Каждый из близких не постеснялся, и щедро одаривал ангела и демона теплыми объятиями и крепкими рукопожатиями. Перед лицом огромной беды все титулы теряли всякое значение, являя всему свету истинную сущность любого, как и в момент великой радости.       — А где наш горе-лорд? — пробежавшись взглядом, Геральд заметил еле дышавшего метиса. Весь перепачканный в крови, сидел на земле в небольшом окружении солдат армии Люцифера.       — Схватили его сразу же, как только Вики отвлекла тебя. Мы в аккурат поспели к тому моменту, когда он намеревался сбежать. Знатно же ты его покалечил. — злорадно усмехнулся Велиал, хлопая друга по плечу. Но Геральд лишь поморщился, ощутив вкус крови во рту. Очевидно, это не то, чем бы он хотел гордиться.       — И что нам теперь с ним делать? — поинтересовалась Ребекка, бросив в сторону Маля презрительный взгляд.       — Как «что»? Он — источник всех нынешних бед. Разве не очевидно? Казнить прилюдно, или тут покончить с ним. — Люцифер, по-деловому, скрестил руки на груди, пожав плечами, будто говорил о обыденных вещах.       — Или в темнице его запереть, пусть там догнивает. — отозвался Ади опасно сверкнув глазами.       — Нет! Нельзя! Сначала нужно избавиться от проклятия, иначе множество невинных погибнут вместе с ним. — тут же выступила Виктория.       — Значит, только по этой причине он всё ещё жив? — Грегор вопросительно посмотрел на брата. Геральд тут же кивнул, задумчиво поджав губы.       — Тогда нельзя терять время. Не думаю, что с такими ранами он долго протянет. Вики, ты знаешь, как снять проклятие? — Дино мягко коснулся локтя девушки.       — Да, я должна… — гортанный смех Маля прервал Вики на полуслове.       — «…должна изничтожить бурю, исповедовав моего сына.» — метис сплюнул кровь, выпрямившись.       — Да, именно так она тебе и сказала. Но помниться, ты уже пыталась подобное провернуть. — он нахально усмехнулся, краем глаза замечая, как Геральд недобро сжал кулаки.       — Верно, но тогда я ещё не знала вашей главной тайны. — Виктория довольно усмехнулась, поворачивая голову в сторону поместья.       Оттуда к ним, широким шагом, шёл Бонт. Казалось, кроме Маля, был удивлён ещё и Геральд. Он ведь совсем ничего не знает.       — Что?! Я пропустил, что-то важное, пока находился в небытие? — Геральд бесстыдно разглядывал Бонта, что был похож на лорда, как две капли воды.       — Они близнецы? — Геральд поднял бровь, вопросительно покосившись на Вики.       — Да, к великому несчастью, мы с ним близнецы. — за Викторию ответил сам Бонт.       — И именно я являюсь источником проклятия, а он — носитель и создатель. — Бонт ткнул пальцем в Маля, но тот лишь покачал головой.        — Подумать только, родной брат предал. — в голосе Маля не было и намёка на обиду, одна только ирония.       — Не тебе говорить о предательстве. Ты очень удобно позабыл о «братской любви», когда посмел проклясть меня, а после бросил на произвол судьбы. Один на один с чёртовой тьмой в душе, и постоянными голосами в голове. — от слов брата, Маль закатил глаза, а после перевёл всё своё внимание на Викторию:       — Ты большая молодец, Виктория, раз решилась на ещё одно убийство. Ради достижения целей никого не пожалеешь — понимаю. Всё-таки, есть между нами что-то схожее. — Маль залился кашлем, сплёвывая очередной сгусток крови на землю.       — Убийство? О чём он говорит? — Виктория настороженно всмотрелась в лицо Бонта, подмечая, что между ним и Малем всё же есть разница во внешности, хоть и небольшая. Да и характер, манера речи, даже голоса разнились. И как она раньше этого не заметила?       — Так ты не сказал ей? — Маль слишком резко рассмеялся, поморщившись от боли. Он с наслаждением ощутил, как всё его бренное тело слабеет. Ещё немного и в небытиё он заберёт с собой приличное количество бессмертных.       — Как только ты дотронешься до истока своей способностью, проклятие уничтожит его, как и меня. Я всё предусмотрел. — Маль злорадно оскалился, когда Вики с ужасом охнула.       — Сучий ты потрох. — прошипел Велиал. Маль пожал плечами:       — Стараюсь.       — Бонт, ты ничего не говорил об этом. — у Виктории сжалось сердце. Разве она сможет, вот так просто взять и собственными руками погубить близкого ей друга? Невиновного бессмертного, что из-за алчности брата, стал его первой жертвой. Голова неприятно загудела. Девушка лишь на мгновение зажмурила глаза.       — Разве это сейчас важно? Рано или поздно проклятию суждено было убить меня. При любом исходе я обречён. — он схватил руку Вики, прижав женскую ладонь к своей шее:       — Так пусть лучше моя гибель принесёт освобождение, чем смерть. Давай, Виктория. Только в тебе моё спасение.       — Что?! Нет, я… — она попыталась отдёрнуть руку, но в это же мгновение, Маль вытащил ножик одного из солдат, поднеся к своему горлу.       — Вот чёрт! — стоящий рядом Самуил вовремя схватил метиса за локоть, останавливая его.       — Ну же, Вики! — Бонт решительно дёрнул стушевавшуюся девушку. Её пальцы невольно сжались на его шее. Она чувствовала, как под ними бьётся пульс, и как её способность, через кожу проникает в его сознание.              Вики распахнула глаза. Пред её взором предстал чудный сад, наполненный разнообразными цветами, запахами, птицами и тёплыми лучами солнца. Тут было так тихо и так спокойно. Где-то вдалеке журчал фонтан, предавая прекрасной картине свежести. Девушка робко шагнула вперёд, прислушиваясь, как звонко плещется вода. Неторопливо минуя высокие кусты цветов, она вышла на небольшую зелёную полянку. В середине стоял тот самый фонтан из белого камня. А подле него сидела прекрасная женщина. Ангел воплоти.       Заправив белоснежную прядь волос за ухо, женщина мягко касалась пальцами кристально-чистой воды. Виктория подалась вперёд, желая поближе разглядеть ангела.       — Я ждала тебя, Исповедующая. — её до боли знакомый мелодичный голос заставил Викторию вздрогнуть.       — Цимбелин? — имя слетело с её губ быстрее догадки, пришедшей ей в голову.       Цимбелин улыбнулась, посмотрев на девушку нежными голубыми глазами.       — Разве это не восхитительно? Безграничные Небеса, с разнообразной природой, культурой и множеством прекрасных бессмертных существующих в ней. Мир так велик, но так тесен. Куда бы ты не спряталась, куда бы не держала путь, рано или поздно, все мы придём к истоку жизни, смиренно склонив голову пред госпожой судьбой. Госпожа, дарующая жизнь и также легко забирающая её. — не отрывая руки от воды, женщина изящно поднялась на ноги. Виктория не смела пошевелиться, с трепетом наблюдая за ней. Смакуя мелодичное сопрано.       — Каждый в своей судьбе играет главную роль, но, к несчастью, не каждый осознаёт этого, вплоть до смертного одра. Весы Немезиды уже никогда не обретут прежнее равновесие. Многих это страшит, но такова воля судьбы. Воля, пред которой сам Шепфа не властен. — она плавно запустила руку в самый центр фонтана. По белоснежной коже заструились маленькие ручейки воды.       — Покой весов был навсегда нарушен, но всё же, временами они сходятся в ровную линию спокойствия. И лишь от поступков бессмертных зависит, насколько стабильно весы будут встречаться в безмолвном покое. — сжав что-то в ладони, Цимбелин отошла от фонтана, мягко подплыв к Виктории.       — Мой сын, охваченный местью, пошёл против воли судьбы, совершив ужасную ошибку, очернив себя и брата. Его приговор известен и мне. Совсем скоро придёт его час расплаты. Но судьба благосклонна, услышав мои молитвы за детей своих. Она даёт шанс одуматься. Очиститься. Она послала моим мальчикам тебя. — женщина раскрыла ладонь, показывая Вики небольшой камень. Он был похож на фиолетовый обсидиан: чёрный, как ночь, с переливающимися прожилками фиолетового цвета.       Виктория отшатнулась и замотала головой.       — Нет. Если я к нему прикоснусь — то Бонт умрёт вместе с Малем.       Но Цимбелин лишь светло улыбнулась. Аккуратно взяв Викторию за руку, она вложила в неё камень.       — Ступай, Виктория. И никогда не сомневайся в благих намерениях госпожи Судьбы. — Цимбелин заботливо погладила девушку по щеке, перед тем, как исчезнуть вслед за прекрасным садом навсегда.