✸๖ۜВенец Небесного Равновесия✸

✸✸✸

      Небольшая комнатка, за каких-то пару часов, уж слишком быстро наполнилась хаотичными голосами женщин и истошным криком боли Виктории. Елена, вместе с Констанцией и другими служанками, помогали Бабушке Афифе подготовить всё для начала родов. А после к ним присоединилась Ребекка, прилетевшая вместе с мужем чуть позднее. Мужчины тоже помогали чем могли, хоть их старались не дёргать лишний раз. Какими бы не были мужчины сильными, властными и устрашающими, но тема родов для их тонкой душевной организации являлась уж слишком волнительной. А потому им выдали успокаивающее в виде крепкого коньяка и отправили в гостиную заглушать нервы и выпивать за лёгкие роды. Всех кроме Геральда. За всё это время демон даже и не думал отпустить дрожащую руку жены и подчиниться её постоянным громким приказам уйти.       Он был рядом с Викторией, помогая и поддерживая её во всём. Геральд гладил, успокаивал жену, попутно выполняя все советы Афифе, что контролировала состояние девушки. В какой-то момент, Вики устала отталкивать мужа, и охотно вжималась в его объятия, во время очередных схваток. Сил не было и плакать, голос давно сорвался, а потому ей оставалось лишь глубоко дышать и терпеть.       Виктория не замечала того, что ей говорят повитухи, Елена, мама и Геральд. Она не ощущала ничего, кроме боли. Не видела ничего, кроме тьмы. Единственное, что она чувствовала — это тепло энергии малыша, и родной аромат парфюма мужа. И всё бы было хорошо, если бы не эта противная нота женских духов Вивьен. Вики громко взвыла. Если бы она могла, то снова разревелась. Девушка дёрнулась, в попытке освободиться от крепкой хватки Геральда, но это было бессмысленно.       — Всё! Начинается! Государь, Вам нужно уйти. — сообщила Афифе, после очередного просмотра.       Стремглав вокруг Геральда и Виктории закружили служанки. Одни помогали роженице поудобнее лечь на кровать, другие мягко, но спешно, пытались спровадить испуганного Самаэля. Как только сильные руки неохотно высвободили Вики, та вздрогнула и распахнула глаза в поисках источника тепла и защиты.       — НЕТ! Нет, нет, нет! Геральд! Прошу, не бросай меня! — Виктория вытянула дрожащую руку к мужу.       — Мне страшно! Не уходи, пожалуйста! — сердце Геральда невыносимо сжалось от того с каким отчаянием и испугом к нему тянулась Вики. Он хотел тут же сорваться и остаться с ней в этот трудный, для неё момент.       — Пожалуйста! Пусть он останется! Я хочу, чтобы он остался! — со слезами на глазах, девушка жалобно взглянула на Бабушку Афифе. Тоже самое сделал и Геральд. Один быстрый кивок головы женщины, и демон уже держал любимую за руку, целуя её в потный лоб и вытирая слёзы с красных щёк.       Афифе быстро сказала ему, что делать, как себя вести и главное, как не мешаться. На практике у женщины было немало совместных родов. Часто роженицам было куда спокойнее и легче выдерживать все «прелести» появления на свет новой жизни, когда рядом с ними находился их родной и любимый виновник сия мероприятия. А потому Бабушка Афифе, заняв своё место между раскрытых ног Виктории, с чистой совестью, приготовилась к самому сложному моменту в её профессии.              Первые роды редко бывают лёгкими. Казалось, будто время замерло, неумолимо принося всё больше и больше боли, с каждой долгой секундой. Каждый дикий девичий крик даровал облегчение, но тут же схватывала новая порция боли, заставляя Викторию срывать голос и сильно тужиться. Будто её ломают и выворачивают изнутри наизнанку. Она устала. Ей хотелось умереть, только бы не чувствовать, не переживать этот ад снова и снова.       Выдох. Вдох. И новые схватки.       Виктория, в очередной раз, со всей силы сжала широкую ладонь мужа, но тот и не думал противиться. Для него это было не важно. Всё внимание демона было целиком и полностью отдано Вики. Самаэль гладил девушку по мокрым волосам, оставлял лёгкие поцелуи на лице и тонких пальчиках жены. Отвлекал её, как только мог и можно было. И за это, Виктория будет благодарна Геральду до конца своих дней.              Потребовалось немало времени и усилий перед тем, как в комнате раздался первый крик их ребёнка.       — Мальчик! У вас замечательный здоровенький мальчик! — торжественно воскликнула Афифе держа в руках новорожденного малыша. Все присутствующие с облегчением выдохнули.       Елена, со слезами на глазах, помогла вымыть младенца, а после выбежала из комнаты, оглашая радостную весть. Сразу же послышались громкие «УРА!» вперемешку со смехом и звоном стеклянных стаканов. Обмывают.       В это же время, малыша укутали в пелёнки и положили на грудь новоиспечённой мамочке. Гул в голове притих, перед глазами перестало плыть, беря в фокус маленькое чудо, лежащее на сердце матери. По щекам вновь полились слёзы, но теперь уже от счастья.       Виктория не могла налюбоваться милым маленьким личиком своего сына. Это их с Геральдом первенец. Она смогла несмотря ни на что. Все проблемы и тревоги, сейчас казались такими далёкими и незначительными.       Девушка обернулась к мужу, и заплакала ещё сильнее, радостно улыбаясь. Геральд был не лучше неё. Он тоже плакал, непрерывно целуя жену в висок и гладя пальцем маленькую щёчку сына. Слов не требовалось. Поцеловав малыша в лобик, Виктория прильнула к губам мужа, и целовала его до тех пор, пока комнату не начали заполнять родственники с поздравлениями.       Новорождённый, в одно мгновение стал облюбованный каждым из присутствующих. Грегор с довольным видом оценивал их семейную схожесть, тогда как Елена не забывала приписывать и гены новоиспеченной мамы, попутно вытирая свои слёзы. Самуил рыдал от счастья, даже не стесняясь этого, в то время, как Ребекка успокаивала мужа, сама, еле сдерживая слёзы.       Но несмотря на счастливую улыбку и задорный смех, Виктория устало вздохнула. Бабушка Афифе, без слов всё прекрасно понимая, мягко спровадила светящихся радостью родственничков, позволяя госпоже отдохнуть вместе с мужем и сыночком.       Перед своим же уходом Афифе показала Виктории, как нужно кормить грудью, а после сразу же удалилась. Девушка слегка поморщилась от боли при кормлении, но этот дискомфорт не помешал ей томно прикрыть глаза и улыбнуться, держа Геральда за руку.       Она всё никак не могла прийти в себя. После стольких долгих часов нескончаемых мучений, покой и тишина казались такими нереальными. Легкое причмокивание сына и нежное поглаживание горячей ладони Геральда по её волосам. Она охотно нежилась в своём полном опустошении. Никаких мыслей, никаких чувств, лишь приятная пустота в душе.       Вики расслабилась, позволяя усталости взять верх и затянуть её в океан безмятежного сна, но услышав напряженный голос Геральда, невольно напряглась.       — Вики, то, что ты видела… — тихо произнёс он, не осознавая, какую ошибку совершил.       — Не сейчас, Геральд. — сорванный голос больно резанул по горлу. Но Виктория знала, что в данный момент она ничего не хочет слышать, ни видеть и даже думать. Тем более вновь плакать.       — Уходи, Геральд. Дай мне отдохнуть и сам тоже отдохни. — её холодный приказ, слетевший с сухих губ сильно возымел на Геральда, и тот, недолго думая, тихо встал.       Мягко поцеловав сына, демон поймал холодную ладонь Виктории, чтобы прижать тонкие пальцы к своим губам и уйти. Девушка не успела ощутить щемящей боли в сердце, при виде уходящего мужа. Сон забрал её мгновенно, топя все чувства в глубокой ледяной тьме.       

✸✸✸

             Весть о появлении на свет дитя главных представителей закона Равновесия молниеносно разлетелась по Небесам, не успели сами новоиспеченные родители нарадоваться своему маленькому чуду. И вот неделю спустя состоялись родины малыша Николаса, в белом дворце.       Вопреки своему состоянию и постоянному переживанию со стороны Геральда и не только, на празднике Виктория, как никогда улыбалась, добродушно принимая поздравления и пожелания от пришедших гостей. Особенно ей было приятно видеть в этот день Бонта. С большим букетом полевых цветов, одетый с иголочки, мужчина выглядел особенно привлекательно. И так считали все присутствующие дамы, а не только Вики.       Ей было лестно ловить на себе их завистливо-удивлённые взгляды и тихие слова осуждения, когда «самый завидный холостяк» уделял всё своё внимание замужней женщине, что уже, как неделю мать наследника Самаэля Геральда — «самого желанного мужчины Небес».       Это безумно веселило девушку. В особенности ей было забавно наблюдать за постоянными перепалками между Бонтом и Геральдом. Яростные взгляды и колкости под видом формальных бесед. Всё это вызывало в Виктории лишь снисходительный смех. «М-да, нашли же место и время для выяснения отношений…» — вздыхала Виктория, поглядывая на двух мужчин.       В чьих руках только не побывал Николас. Велиал с Мамоном нянькаясь с малышом, еле сдерживались, чтобы не пустить скупую мужскую слезу.       — Ах, как же быстро растут дети. Вот только недавно отмечали родины малышки Вики, а теперь празднуем родины её сына. — вздохнул Мамон, на что старый король кивнул:       — Ты погоди немного. Скоро и Мими с Люцифером нас так осчастливят. — Велиал похлопал друга по плечу, когда демон тихо всхлипнул.       Серафим Самуил не упускал возможности подержать в руках внука, хвастаясь им перед коллегами. Ребекке же чудом получалось спасать Николаса из крепкой хватки мужа, и помогала ей в этом Аврора, что удачно просилась к папе на ручки. Хоть Ребекка наотрез отказывалась называть себя «бабушкой», и всем также запрещала, она была не прочь нацеловать пухленькие щёчки внучка. Конечно же не при гостях. У неё ещё будет время.       И так из рук Ребекки и Наамы Аманды, Николас очутился у Дагдариона Моргана и Эйшет Донаты, а за ними попал к своим «тётушкам» и «дядюшкам». Люцифер и Мими были в восторге от малыша не меньше, чем Ади и Сэми. Дино и Александра были такого же мнения. Казалось, будто один вид Николаса подкрепил их уверенность. «У нас получится, мы тоже сможем». Что уж говорить о Грегоре и Елене, что невольно задумались о пополнении в семье ещё одним ребёнком.       Все в этот день были без ума от малыша, кроме самого Николаса, которому совсем не нравился такой большой поток внимания к нему и поэтому он постоянно плакал. Успокаивался Николас только в объятьях Геральда, мгновенно засыпая на отцовском плече. Также недовольны были Лука с Авророй. Они дулись и капризничали, думая, что про них все забыли, хотя это было совсем не так.       Виктория же была лишь рада немного отдохнуть от материнства. Всю неделю ангел восстанавливалась после родов попутно привыкая к мысли, что она теперь мама. Вики соврала бы сказав, что полностью поправилась и пришла в себя. Морально она была опустошена, да и физических сил у неё почти не было. Но это совсем не мешало ей светиться безграничной любовью к сыну, ухаживая и заботясь о нём.       И даже сейчас, желая хоть на минуту отвлечься от материнских дел, Виктория охотно впитывала советы мамочек, тщательно обдумывая, что полезно, а что нет. Также поступал и Геральд, имеющий большой опыт.       Они оба прекрасно понимали, что это лишь начало, но оно уже положено — а это не может не радовать.              Вечером следующего дня, Виктория убаюкивала Николаса тихо мурлыкая колыбельную, что пели ей мать и отец. Всякий раз она удивлялась насколько хорошо это действовало. Сын, как и она в детстве, довольно быстро засыпал. Хотя это не могло сравниться с отцовским плечом, слабость к которому, видимо, передаётся по наследству.       Уложив мирно сопящего Николаса в люльку, Вики подошла к окну, совсем немного его приоткрыв. Девушка боялась, что осенний ветерок мог стать причиной простуды сына, но и полное отсутствие свежего воздуха ни к чему хорошему не приведёт.       И снова она. Виктория замерла, испуганно вперив взгляд в лицо знакомой ей женщины. Она стояла в саду, из теней деревьев наблюдая за Викторией. Ангел несколько раз моргнула, надеясь, что непрошеное видение исчезнет, как делала до этого. Но женщина продолжала стоять на месте и непрерывно смотреть девушке в глаза. Пальцы неприятно похолодели, а сердце тревожно забилось в груди.       Вики почудилось, будто женщина зовёт её. Будто ждёт, когда девушка спустится прямо к ней. Но зачем? Виктория чуть шире открыла окно, и подалась вперёд. Возможно, она и вправду хотела подойти. Узнать, что ей нужно от неё и почему так долго преследует? Но голос, раздавшийся за её спиной, вовремя отрезвил Викторию.       — Вики? — девушка вздрогнула и обернулась к пришедшему Геральду.       — Что-то случилось? — демон поймал её напуганный, слегка затуманенный взгляд.       Виктория вновь посмотрела на сад, но женщины там уже не было. Незаметно выдохнув, она покачала головой:       — Нет, нет. Всё в порядке, просто…мне показалось… — Вики повернулась к мужу и, как-то растерянно улыбнулась.       — Наверное я слишком устала. Не бери в голову. — она поёжилась, обняв себя за плечи.       Геральд молча подошёл к Виктории протянув к ней руки, но та отпрянула от него, сделав шаг назад.       — Вики, нам нужно поговорить. — тихо произнёс демон, прикрыв окно.       — Не думаю, что сейчас хорошее время для этого, я и вправду вымоталась. Спокойной ночи. — на носочках, дабы не разбудить Николаса, Вики вышла из комнаты сына, что находилась напротив её и Геральда покоев.       Она слышала, как муж шёл за ней следом, а потому, зайдя в спальню, Вики даже и не думала закрыть за собой дверь. Зная Геральда, так просто она от него не отделается.       Зажгя прикроватную лампу, Виктория недовольно вздохнула, когда дверь всё же закрылась за Геральдом. Она вымученно уставилась на демона, скрестив руки на груди.       — Что непонятного в словах «я устала, спокойной ночи», Геральд?       — Ты выслушаешь меня, и плевать я хотел, что при этом ты будешь делать. — его серьёзный тон, и хмурый вид, заставили Вики раздражённо закатить глаза.       — У меня нет никакого желания с тобой разговаривать.       — Что непонятного в словах «плевать я хотел»? — Геральд навис над ней грозной стеной, но Вики лишь усмехнулась, отвернувшись от него. — «Туше.»       — То, что ты видела в тот вечер, это не более, чем недоразумение. Ловушка, созданная Вивьен. — мужчина мягко сжал плечи жены, не давая шанса в очередной раз уйти от него.       — Я клянусь тебе, Вики, когда я был в кабинете, то ко мне вошла ты. Протянула ко мне руки, и ничего не сказав, начала целовать. Я не смог отойти, меня будто парализовало. Единственное, что я мог, это отвечать тебе с таким же пылом.       — Хочешь сказать, что тебя совсем не смутило твоё состояние? — Виктория заглянула в его глаза, но быстро отвела взгляд обратно.       — Нет, с тобой у меня часто такое бывает. Иногда я сам удивляюсь, как виртуозно ты способна довести меня до исступления.       — Продолжай уже! — процедила сквозь зубы Вики, пряча своё смущение.       — А после в кабинет ворвалась ты, и я понял, что целую вовсе не тебя, а Вивьен. Но прийти в себя я не успел, тело скрутило сильной болью. Помогла мне лишь твоя пощёчина. — демон усмехнулся, машинально дотронувшись пальцами своей щеки.       Викторию кольнуло чувство вины. Она прекрасно помнила, что вытворяла под влиянием багровой ярости, хоть и пыталась забыть. И если с Вивьен она считала, что поступила правильно, то вот с Геральдом… — «Нечего было выводить меня!»       — Как красиво ты говоришь, а главное, как удобно. — она скинула с себя его руки и отошла к столу. Как жаль, что у неё не было красивого хрустального кувшина с крепким бренди, такого же, что был припрятан у мужа. Он бы ей сейчас очень пригодился.       — Это чистая правда, Вики. Если не веришь мне, можешь…       — Что? Прочесть тебя? Больно нужно мне это делать! Или ты думаешь, что я столько лет отрекалась от своей способности, чтобы теперь использовать её при любом удобном случае? Может тогда ты используешь свою и ускачешь от меня подальше? — Вики гневно воззрилась на Геральда, но долго смотреть на него она не могла.       — Но иначе ты мне не поверишь.       — А разве я говорила, что не верю тебе? — она усмехнулась, увидев удивленное лицо мужа рядом с собой, и медленно продолжила:       — Вчера я поговорила с Дино и он мне рассказал, что из арсенала Фенцио, каким-то чудом пропал празиолит*.       — Камень иллюзий? Но как он очутился у Вивьен?       — Это уже другой вопрос. Но помимо празиолита пропало одно зелье, что помогает обладателю подчинить волю других в угоду себе. Как объяснил Дино, само зелье не долго действует, зато мгновенно. Возможно, эта дрянь нанесла его себе на губы.       — Тогда это многое объясняет.       — Да, многое. К счастью, всё произошло не так ужасно, как в видении Сэми. И всё же, оно сбылось.       — Значит, ты мне веришь?       — Да, Геральд. Мне не нужно использовать свою способность, чтоб всерьёз не сомневаться в твоей верности. Так что можешь спать спокойно.       Геральд довольно улыбнулся, обнимая жену со спины. Но Виктория напряглась. Почему-то близость с ним, вызывала неприятные ощущения. Вики сжалась и слегка поморщилась, когда губы Геральда нежно коснулись её шеи. По её коже пробежали мурашки, и с томным вздохом ангел прикрыла глаза. Но лучше бы она этого не делала.       В её голове подло всплывали воспоминания того вечера. Как этими же губами и руками Геральд ласкал Вивьен. Как этим же крепким телом прижимался к ней. Вики стало дурно. Демон тем временем усилил напор, сладко терзая тонкую кожу шеи и покусывая ключицы. Виктория не сопротивлялась, но и не отдавалась, как раньше.       Самаэль аккуратно сжал набухшую грудь жены под шелком ночного халатика и с её губ сорвался мучительный стон. Она пыталась расслабиться и ни о чём не думать, но всё было бесполезно. Тело требовало Геральда целиком и полностью, но самой ей было нестерпимо больно. Сам демон это отчётливо ощущал, а потому не стал настаивать, когда Виктория его остановила.       — Я…не могу, Геральд. Всё же я действительно сильно устала. — она зажмурилась, пытаясь сдержать подступающие слёзы.       — Я верю тебе, Вики. Как и ты веришь мне. Но вот простила ли ты меня? — прошептав ей это, Геральд вдохнул аромат её волос, горько выдыхая.       Виктория молчала. Ей безумно не хотелось гнать демона. Не хотелось, чтобы он уходил, лишал её единственного тепла в эту холодную осеннюю ночь. Но и находиться рядом с ним было выше её сил. И эти чувства разрывали её, выворачивали и душили. Почему же она, зная о невиновности Геральда, так мучает и его и себя? Вики не могла найти ответа в своём сердце, как бы она не хотела. Но знала точно, сегодняшней ночью — им не быть вместе.       — Спокойной ночи, Геральд. — она не посмела взглянуть в его глаза.       — Спокойной, любовь моя.       Только спустя час, заплаканная, Виктория нашла в себе силы встать с пола и лечь на кровать. И снова эта спокойная и безразличная тьма, в которой ангел исподволь тонула всё глубже и глубже.       

✸✸✸

             Весь следующий месяц проходил мучительно долго. Впервые, со времен, когда маленькая Вики переступила порог зловещего поместья, Штайнвальд выглядел негостеприимным и давящим немым молчанием. Словно сами стены дома впитывали в себя гнетущую атмосферу, царящую в нём.       Геральд всё чаще стал пропадать, пытаясь забыться в работе и скрыться от тягостных мыслей. Виктория же всё меньше имела желания с кем-то видеться, да и вообще покидать комнату сына. Бессонные ночи, что отражались в их синяках под глазами, говорили о состоянии супругов красноречивее всяких слов. И только рядом с Николасом они расцветали, хоть и ненадолго.       Тем не менее, как бы сильно Виктория и Геральд не пытались скрывать свои внутренние переживания, кому нужно было, те всё прекрасно видели и очень волновались. Но всякая попытка друзей и родственников разговорить их сводилась на нет. И если Геральд ещё как-то шёл на контакт, то Вики совсем отстранилась, отдавая всю себя Николасу.       Многие говорили ей, что своим состоянием и излишней привязанностью к сыну она, лишь сильнее, навредит самой себе. Что уж говорить про Николаса. Малыш, как никто другой, ощущал всю душевную материнскую боль и впитывал её с молоком. Но Виктория отмахивалась. Она отлично осознавала, что творила, но ничего поделать с собой не могла. Только рядом с сыном она чувствовала хоть какой-то душевный покой. Он помогал ей отвлечься от самобичевания. Дарил ей смысл в её существовании.       Виктория буквально всё делала сама, почти никому не позволяя приближаться к сыну. Единственную пользу, которую приносила это больная привязанность, что девушка самолично гуляла с Николасом. И то, стала она это делать только после принудительного разговора с Еленой.       Как раз на таких нечастых прогулках, Виктории, так удачно составлял компанию Бонт. Он был единственный, кто не докучал ей расспросами о её состоянии и не лез в её личные проблемы. Метис, по большей части, рассказывал о всяких историях и даже свежих сплетнях, что творилось на Небесах, пока молодая мамочка не выходила из поместья.       Сама же Вики мало говорила. Ей приятнее было слушать его рассказы, смех или слова негодования. Или же приятную тишину. Она наслаждалась каждой секундой этой некой свободы от проблем, которые сама себе и придумала.       — Госпожа, мне нужно вам кое-что сказать. — тихо произнёс Бонт, мельком глянув на двух служанок, что всегда сопровождали Викторию на прогулках.       Заметив намёк Бонта, Вики развернулась к своим служанкам, подозвав их кивком головы.       — Фиби, Айше, возьмите Николаса и ждите меня здесь. Следите, чтобы его не продуло, тут довольно сильный ветер. — девушка аккуратно отдала спящего и хорошо укутанного сына в руки служанкам.       Виктория и Бонт медленно зашагали вдоль набережной. Уже вечерело, и вид был чрезвычайно прекрасен. Вода мягкими волнами подступала к берегу, и также игриво уходила обратно. В ней блистали едва появившиеся звёзды, и лучи заходящего солнца.       В какой-то момент, к Виктории пришла мысль, что она хотела бы оказаться тут в крепких объятьях Геральда. Прижаться к нему всем телом, позволяя мужу, согревать её своим теплом. Она, в очередной раз, подарила бы ему свой пылкий поцелуй. А после, когда ночь окутает берег тёмной пеленой, Вики без стеснений и лишних разговоров, отдалась бы ему прямо тут…       Лицо Виктории заметно покраснело. Ей захотелось и плакать, и смеяться одновременно. В последнее время её обострённое либидо не давало ангелу покоя. Видит Шепфа, Виктория давно бы наведалась в спальню Геральда, если бы не её чёртовы страдания.       Девушка волей-неволей начала засматриваться на Бонта, и это ей совсем не нравилось. Вики отчего-то знала, что попроси она мужчину уединиться, он не будет против. Об этом говорили его взгляды, намёки в словах, случайные касания. Но, как бы не была плоха ситуация в её личной жизни, Виктория никогда не пойдёт на измену. Да и ей самой это совсем не интересно.       — Так, что же ты хотел мне сказать? — отведя взгляд от горизонта, Вики остановилась.       Бонт встал рядом, слегка потупив голову. На его красивом задумчивом лице играла лёгкая улыбка. С минуту помолчав, метис усмехнулся, поймав взглядом сверкающие глаза Виктории. Он невольно залюбовался ей. На фоне чарующего заката, ангел выглядела ещё более волнительно, несмотря на внутренние страдания, что она старается прятать.       — Думается мне, ты и сама знаешь, что я хочу сказать. — он привлекательно понизил голос. Девушка кивнула:       — Догадываюсь, но хотелось бы услышать это лично от тебя. — Бонт тихо рассмеялся, принимая её вызов.       — Да, моя госпожа, я безвозвратно потерял голову, как только увидел тебя в первый раз. — он взял её хрупкую холодную ладонь.       — И я не буду требовать взаимности. Но и держать в себе эти чувства я более не в силах. — наклонившись к её лицу, Бонт перешёл на завораживающий шёпот:       — Я люблю тебя. — он подался вперёд. На мгновение, Виктория забыла, как дышать. Она почувствовала будоражащий трепет в груди от предвкушения. Но её рука успела вовремя накрыть губы Бонта, предотвращая поцелуй.       — Хорошо, Бонт, я тебя услышала. — Вики отстранилась, убрав руку. Она со стыдом отметила, насколько мягкие у Бонта губы.       В разноцветных глазах Бонта промелькнуло удивление, но всё же он понимающе кивнул.       — До скорой встречи, моя госпожа. — поцеловав руку Виктории, Бонт лукаво улыбнулся и нехотя оставил девушку на попечение служанкам.              Позднее, вернувшись домой, Виктория направлялась вместе с Николасом в комнату сына, когда увидела вышедшую из кабинета Геральда Ребекку. Её холодный и строгий взгляд заставил дочь вздрогнуть и машинально поклониться.       — Виктория, я, как раз тебя ждала. — она даже не взглянула на спящего внука. Кивнув служанкам позади Вики, Бекки дала распоряжение унести Николаса в комнату, не спуская пристального взгляда с дочери.       Когда служанки скрылись, оставив мать и дочь одних, Ребекка молча по-хозяйски зашагала вперёд, и Виктория, с дурным предчувствием, пошла следом. Женщина остановилась возле дверей в небольшой читальный зал, находящийся рядом с библиотекой. Войдя в комнату, Ребекка села на мягкий диванчик, наблюдая, как её дочь закрыла за собой дверь и села напротив неё.       — Что-то случилось? — Вики невинно воззрилась на мать, и та слегка удивлённо подняла бровь:       — Это я должна у тебя спрашивать, Виктория. Что-то случилось? — Ребекка мельком бросила взгляд на смежную с библиотекой дверь.       — Я не понимаю о чём ты…       — Не разыгрывай комедию, Вики, особенно передо мной. — Бэкки подняла руку, недовольно поморщившись.       — Почему тебя так долго не было? Уже, как час стемнело. — Вики плотно сжала губы, от вопроса матери.       Стараясь не думать о недавних событиях, ангел прошлась взглядом по книжным полкам, кофейным столикам, диванчикам, коврам и настольным лампам. Жаль, что окна были завешаны плотными шторами, девушка была бы не прочь посмотреть ещё и туда.       — Я гуляла с Николасом по набережной. Если бы знала, что ты ждёшь меня, я бы так не задерживалась. — она ответила спокойно, но щёки её предательски покраснели.       — Только с Николасом? А, как же тот наглец, что при каждой возможности круги вокруг тебя наворачивает?       — Бонт? Ну да, он сопровождал меня сегодня, но я не вижу в этом ничего такого, с нами были служанки…       — Ничего такого? Вики, ты забываешь, что ты не маленькая дурочка, только что вышедшая в свет, а замужняя женщина, имеющая ребёнка.       — И что? Может мне теперь закрыться в высокой башне, забыть всех своих друзей и ни с кем не разговаривать? — Ребекка усмехнулась на гневные слова дочери:       — Насколько я знаю ты уже давно добровольно живёшь по такой схеме. Да и никто тебе не запрещал проводить время с друзьями. Но вот только этот Бонт тебе не друг, а ухажёр. И он этого особо не скрывает, а ты только и делаешь, что поощряешь его поведение.       — Это не так…       — Разве? Может ещё начнёшь отрицать, что не используешь Бонта, чтобы наказать Геральда? — Вики возмущенно подскочила с места:       — Что?! Как ты вообще могла…а! Теперь понятно о чём ты с Геральдом в кабинете разговаривала. Кости мне перемывали, какая я плохая? — она чуть не задохнулась от негодования, в то время, как Ребекка сохраняла спокойствие.       — Глупости. Геральд единственный из вас двоих, кто рад меня видеть. Безусловно мы обсуждали тебя и тебя одну. И то большая часть нашего разговора — был нескончаемый монолог беспокойства и переживаний. — Виктория выдавила кривую улыбку.       — Хочешь сказать, он за меня волнуется, да?       — А ты в этом сомневаешься?       — Вижу я, как он трясётся за меня. Точнее, не вижу. С последнего нашего разговора, я будто для него не существую. Видимся только в комнате Николаса. — скрестив руки на груди, Вики нервно зашагала по комнате.       — А, что ты хочешь, чтобы он делал? Бегал за тобой, хотя видеть ты его не хочешь, и вымаливал прощение за то, что его подставили? — Вики промолчала, тогда со своего места встала уже Ребекка.       — А друзей и родных ты за что наказываешь? А саму себя за что? Заперлась в комнате сына и рыдаешь днями и ночами. А о Николасе ты подумала? Ты вообще знаешь, как сильно ухудшилось его здоровье? — потупив голову, девушка прикусила губу.       — Мам, я…       — Когда ты была маленькой, ты хоть раз видела, как мы с отцом ссорились? — Вики покачала головой.       — Правильно, ты тогда даже представить себе не могла, что у нас вообще есть, какие-то проблемы. А они были и довольно большие. — женщина тяжело вздохнула, поймав удивлённый взгляд дочери.       — Когда твой возлюбленный будущий Главный Серафим-революционер, что дружит с врагом народа, а ты простушка из деревни с большими целями в жизни, в свой адрес мало чего хорошего услышишь. Особенно от родни. И сколько слов, столько и проблем. Завистники говорили всё, чтобы мы никогда не обвенчались, а наши близкие — делали. — подойдя к окну, Ребекка слегка приоткрыла штору, вглядываясь в ночную тьму.       — А сколько было историй с изменами до и после нашей свадьбы. Даже после твоего рождения и по сей день, кто-то пытается нам насолить. Страшнее всего, когда тебе говорят, что твоего любимого убили в бою, его собственные родители. И тебя, со скорбящим сердцем и грудным ребёнком гонят на улицу. И самой тебе некуда идти, ведь родители ясно дали понять, что после свадьбы — ты им не дочь. А когда оказалось, что это не так, они оправдывались теми же фразами «мы лишь хотели проверить, верна она тебе, или нет». — Ребекка горько усмехнулась.       — Я…я не знала. — голос Вики дрожал от слёз. Теперь она понимала, почему ни разу не слышала и не видела своих бабушек и дедушек.       — Конечно не знала, тебе и не нужно было этого знать, по крайней мере так рано. Это были лишь наши проблемы, и безвинный ребёнок не должен в них участвовать. Твой отец тоже сильно пострадал и после того случая мы уехали подальше, чтобы сберечь тебя и наши нервы. — Виктория подбежала к матери и крепко обняла её. Ребекка не сразу ответила, но всё же приобняла, погладив дочь по голове.       — Я рассказала тебе это, не для того, чтобы вызвать чувство вины или сочувствие, а для того, чтобы ты сделала выводы. Мы хорошенько настрадались, борясь за право любить. Думаешь я тоже, как и ты, не ревела вёдрами? Подруги не успевали меня успокаивать. Что ни день, так я опять в слезах. — они тихо рассмеялись.       — И я ни о чем не жалею, потому что, видит Шепфа я никогда в своей жизни не была так счастлива. — Ребекка поцеловала дочь в макушку.       — Спасибо. — прошептала Вики, посмотрев в материнские глаза. Бекки тепло улыбнулась и кивнула.       Так они простояли ещё с минуту, пока не услышали стук в дверь. Служанка входить не стала, громко сообщив, что Николас проснулся, и совсем не может успокоиться. Утирая слёзы, Вики нехотя отпустила мать, направившись к выходу, но Ребекка её остановила. Она сообщила, что приехала сюда, чтобы на недельку забрать Николаса в белый дворец. Видите ли, Самуил сильно соскучился, да и Виктории не помешает отдохнуть и разобраться в себе.       Девушка не стала противиться, хотя и ощутила грусть при мысли, что целую неделю не увидеться с сыном. Вики пообещала, что, как только уложит сына, сразу же принесёт его к Ребекке.       За Викторией закрылась дверь. Ребекка облегчённо выдохнула, нежно улыбнувшись своим мыслям. А после повернулась к смежной двери, что всё это время была приоткрыта.       — Думаю, дальше ты, Геральд, справишься сам. — она усмехнулась, услышав мужское «Благодарю» и вышла из комнаты, направляясь в одну из гостиных.