Помехи

Моно никогда особо не задумывался о… Не о чем-то приближенном. Перед ним вечно возникал целый список вопросов, состоящий преимущественно из следующего: «Как перебраться на ту сторону обрыва?», «Куда забраться и за что зацепиться?» и, словно на не самый вкусный десерт, «Опять?», возникающий с завидной регулярностью больше остальных, когда за Моно бежит очередная тварь, от которой он избавиться не в силах. В прочем, что может сделать подросток всему поганому злу преследующему его? Лишь прятаться в темных углах, где, вообще-то, место и было как раз этим монстрам. Но несмотря на то, что парень за свою короткую жизнь успел хитростью прикончить нескольких своих преследователей, до отважного героя с револьвером и аварийной лампой ему было еще слишком далеко. Моно вообще не уверен, что выживет. Конечно, он оставался ловким и быстрым, сообразительным и упрямым, но список мест, через которые он мог бы пролезть, становился заметно короче. Когда ему было значительно меньше, уже приходилось брать в руки тяжёлую железную трубу, ведь не от всех можно убежать с чем-то нужным. А сейчас, когда шансы на выживание грозятся ускользнуть, одно необходимо компенсировать чем-то другим. С тех пор у него есть найденный топор, но… Оглядываясь назад при беге… Сверля этих монстров взглядом из того самого темного угла, становится предельно ясно, что топор может не помочь. В условиях постоянно подступающей беды, практически постоянной опасности, не дающей привести себя в порядок и собраться с мыслями, Моно не мог планировать свои действия даже заранее. Не говоря уже о том, чтобы просто помечтать. Нередко приходилось импровизировать. Вносить корректировки в краткие заметки, не являющихся полноценным пошаговым выполнением определенных действий. Моно считал, это везение, хотя у него где-то мимолетом проносились интересные мысли. Парень не углублялся в них, хотя моментами был очень заинтригован ими. А затем он касался бледной рукой пакета на голове, с трудом припоминая, что однажды эта вещь помогла ему забыть нечто важное, но такое тяжелое и невыносимое, что Моно сам предпочел это забыть. И теперь он будет… Не мучаться, если не окажется чего-то ужасного в этих воспоминаниях. Он будет чаще отвлекаться. Моно очень внимательный сам по себе и это черта одна из тех немногих, позволяющих выжить в этом новом и жестоком мире. Становится рассеянным и невнимательным совсем не хотелось. И отчего-то ему казалось: «так было не всегда». Парень не помнил родителей. Сейчас их, например, вовсе нет. И случайно встречаться с детьми он стал куда реже. Конечно, это может значит о большей осторожности младших, но подросток смотрел реалистичнее. Он прошел очень много. То и делает, что идёт куда-то вперед и осматривает ближайшие окрестности, однако старается обходиться без лишнего любопытства. Может быть, он просто пока еще недостаточно прошел? И через день, несколько недель или месяцев наконец наткнется на уединённое место с нормальными людьми? Ни тварей. Ни монстров. Ни чучел. Бесспорно, наивно. Несмотря на безжалостность жизни, Моно все еще надеялся, что не может пропасть абсолютно всё. Не могут пропасть все, кроме детей-везунчиков. А Моно помнил. Ему что-то помогло. То, что он забыл. Оно же может помочь ему еще раз? Подросток не считал свое желание забыть необоснованным. Но он один. С жалким топориком. Обычный ребенок, неспособный самостоятельно разобраться с преследующими проблемами. Другого выхода же нет… Ему придется принять, чтобы сохранить себе жизнь. Чтобы выжить. Парень понятия не имеет, с чего ему стоит начать. В голове плотно засело: «не идти в город». И, скорее всего то, что его сейчас так привлекает… Находится там? Или что-то связанное с этим. Моно помнит телевизоры. Во снах они показывали неясные силуэты. Они его очаровывали, но вводили в такой страх, что он не мог пошевелиться. Ни прикоснуться к экрану, ни отползти. Бояться было нечего: из раза в раз ничего ужасного не происходило, но подросток не был способен угомонить свое бешено бьющееся сердце после редких снов. Моно снилось много кошмаров. Со временем они ушли, ничего после себя не оставив, но некоторые из них запомнились куда лучше. Было что-то… в помехах во снах. То… что пугает сильнее, чем искореженное, неестественное тело. Парень ежится, однако вовсе не от холода. Тем не менее, он спешит укутать себя в старую куртку получше. Она с ним достаточно долго, но пора находить обновку получше. Из-за неясного желания держаться подальше от населенных пунктов, сделать этого чаще всего не удавалось, но и следить за своими вещами Моно не имел возможности. Он не часто может приводить себя в должный вид, о чем речь? Моно качает головой, поудобней хватая топор. Одна из его проблем: его постоянно приходится тащить в руках. Нужно искать альтернативу, иначе он его где-то потеряет. Удивительно, что все еще имеет его при себе. Тот запачкан в чужой крови, благо, она давно свернулась и моментами отлипла. И его Моно когда-либо бросит. Глупо потеряет, бросит или сломает. Чем его надо будет заменить, герой не знает. Топор должен быть крепче, чем хлипкие палки, однако от неосторожностей никто не застрахован. Повезет выбраться целым без чего-либо, но как дальше обходиться… Солнце заходит. Закат. Не будь вокруг одних развалин, то была бы красивая картина, однако Моно не любил выдумывать и представлять глупости. Это… Кажется, он об этом уже рассуждал. Лучше еще раз осмотреться. Босые грязные ноги останавливаются у края длинной ямы. Он не может точно разглядеть, но в самом низу, вроде, расположены колья. Моно, собственно, и не собирался прыгать, зная и так, что не сможет зацепиться. А досок, дверей или чего-то подобного рядом не наблюдалось. Тут явно кто-то постарался. Как бы не встретиться с ним лицом к лицу. Теперь, вглядываясь внимательнее, на зданиях стали заметны выступы. По ним можно карабкаться, но куда безопаснее сломать неприметную дверь сбоку. Моно действительно едва ее не упустил из виду, зато увидел кирпичи. Хмыкнув, парень отходит и замахивается топором. Внутри никого нет и никто не бежит на столь громкий звук. Это приносит облегчение и позволяет ломать запертую дверь дальше. Впрочем, сильно полагаться на такое не стоит. Происходящее слишком не постоянно, чтобы оставаться тем же на протяжении долгого времени. Слишком динамично: минуту назад ты вполне спокойно прогуливался по разрушенным улицам, а через мгновение окажется, что внутри тебя поджидала одна особо хитрая скотина. Такого, к счастью Моно, не происходит. Одновременно с этим он не может расслабиться. Нельзя расслабляться. Когда мышцы дико ноют в унисон и уже отказываются подчиняться воле хозяина тела, ты не имеешь права упасть и взвыть от боли. Не в этом месте. Когда руки дрожат. От холода или паники, совсем неважно. Когда вынужден судорожно соображать, игнорируя вопль инстинктов, заставляющих бежать прямо в подставленную ловушку. Что-то Моно подсказывало, что это не должно быть привычным. Он смотрит на брошенные игрушки, башмачки и потрепанную одежду, думая лишь о том, как это можно использовать для собственных нужд. Он смотрит на редких животных, желающих полакомиться его плотью, бродящих тварей, бывших когда-то людьми, и откровенно непонятных монстров, думая лишь о том, как избавиться от их преследований. Тем не менее, кроме равнодушия и озадаченности своими проблемами он не испытывал. Это уже была норма, хотя поначалу парню это причиняло какой-то дискомфорт. Он часто задумывался на эту тему, но сейчас проходит мимо ненужных вещей. У него нет желания брать нечто бестолковое, которое потеряет буквально при следующей погоне, пускай и она оканчивалась неудачами преследующих. Здесь разбитые телевизоры. Позже он найдет и взорванные. Ни одного целого. Везде пусто. Даже трупов не наблюдается, но Моно сжимает топор покрепче. Впереди ждут лишь пустые проемы, но пальцы рукоять не отпускают. Двери выбиты. В свое время здесь было не так тихо, да? Неважно произошедшее. Важно, придется ли ему спасать себя от последствий. И от растяжек. Они здесь повсюду. Моно не рискнул на себе проверить их действие, но решился кинуть стул и отскочить подальше. Ни выстрелов, ни взрывов никаких не произошло. Вместо этого на место стула упал некрупный, но довольно увесистый шар с… Шипами, видимо, хотя это слишком обобщенно: приделаны был длинные гвозди и лезвия, видимо, от ножей. Проверять остальные устройства он не имел желания. Тем более, при внезапной погоне у него останется козырь. Тем не менее… Спокойно. Либо это полностью мертвый город с почему-то не разряженными ловушками, либо где-то по этому городу бродит очередной сумасшедший. И ко второму варианту Моно склонялся всё-таки больше. И при этом варианте он теряет козырь. Тем не менее, создавать еще больше шума парень не стал. Более того, незнакомец бы понял, где он был и куда он примерно собрался. Желание найти комнату поукромней резко пропало. Наученный горьким опытом, Моно не игнорировал интуицию и не спешил, хотя по ощущениям он словно всегда находится в еще не сработавшей ловушке. Тут уже говорил здравый смысл: растяжки рабочие! Лишь темные разводы периодически наблюдаются на стенах или у порогов. Сам город, к слову, довольно мал, подросток смог обойти его быстрее, чем прямо пройти через другие. Возвращаясь к теме… Моно спрашивал себя, каков шанс встретить наверняка очередного ублюдка в пустом городе, но прикинул охватываемую территорию и не стал отвечать себе. Раз у незнакомца хватает времени и сил везде устанавливать различные механизмы не только у входов в комнат. Это же все после произошедшего? Какой смысл? Оберегать от чего-то? Тут же совсем ничего нет. К тому же… Видимо, местных жителей или перебили, или вынудили уйти отсюда. Часто таких проходимцев, как Моно? А он действительно думал вздремнуть лишний спокойный час. И мог бы не проснуться по своей глупости. Чуть раньше до этого парень сперва делал вывод, а не думал о желаниях. Так вымотался, что теряет хватку? Пожав плечами, он перешагивает тонкую леску, косясь на ножи над своей головой. Моно постоянно уставший. Все силы уходят на то, чтобы разобраться с непрерывным потоком различных трудностей и найти что-то съедобное. Не сказать, что подросток жалуется. Если это цена за жизнь, то выбирать не приходится, да и, в конце концов, это одно из частых его состояний. С другой стороны, нормально отоспаться в лесу тоже нельзя. Там шансов умереть еще больше. Если… Он забаррикадируется и «сторожу» города взбредёт ломиться в шкаф, парень же мгновенно проснется, со своим-то чутким сном. Главное — подобрать комнату, из которой он сможет с легкостью уйти, пока будет время. В окно или на балкон. Присмотреться к крышам и лестницам…. Тогда вполне можно. В этом мире нельзя без риска. Только тихо. Нельзя шуметь. Передвигать шкаф сложно выйдет… Подросток выглядывает из-за угла. Все также безмолвно. Застай он утухающую жизнь предыдущего общества… Привыкать вышло бы куда хуже. Хотя детям это не помеха, да? В крайнем случае, Моно бы абсолютно также забыл. Если не забыл. Уверенности уже ни в чем не оставалось. Приходилось постоянно обходиться бескрайним «если». Моно обводит взглядом механизм. Весьма простой, но обезвреживание займет время, иначе запереть дверь нормально не выйдет. На удивление, она цела, пускай и ловушка другая теперь. На нее, к слову, паренек и вправду чуть не повелся, не ожидав, что безумное сознание Сторожа выдаст что-то отличное от обычных растяжек. Что-ж, это был для него очередной урок. Будь незнакомец таким, каким его представлял герой, то ловушки бы не обновлялись: невстреченный сам бы в них и попался. К счастью, никаких тяжелых шаров с ножами ловить не приходится. Вместо этого Моно снимает приличный тесак со стены, открепив от ниток и креплений. Неплохо, но топор будет лучше. Вот если не успеет свалить, то кинет его в этого старожилу. План «Б». Возможно, даже выйдет проскочить мимо и выбежать в коридор, а там как раз и сыграть на скорости и реакции. Обычно же монстры ничерта не ловкие, исключая мелких тварей, меньше его же размера. Однако и сам Моно слишком устал, чтобы носиться на всех парах и прыгать через каждые секунд шесть на протяжении нескольких минут. Сон не обязательно прибавит сил. Парень по себе узнал, как может занести. Что легче работать на износ в данный момент, а позже расплачиваться с последствиями. После он старался не доводить себя и находить возможности отдохнуть, иначе он грозил просто вырубиться посреди дороги. И вот, с облегченным тихим выдохом уперевшись спиной в стену, Моно сел. Все вышло не без шума. На полу остались царапины от ножек тяжелого шкафа, но парень все же сумел его передвинуть, несмотря на огромную скопившуюся усталость. Только сейчас он понял, насколько нужно было ему прилечь и вздремнуть. Выбранная им комната представляла из себя гостиную и единственное, на чем можно было уснуть, так это кресла, однако Моно предпочел взять попавшуюся под руку подушку с ближайшей мебели и устроиться на грязном пыльном ковре. Пледа не было, но инстинктивно прижав куртку, подросток мысленно махнул рукой. Разницы и так не было. Холодно будет в любом случае. Спасибо, не зима, однако болезнь грозится навестить его после каждого дождя. Откровенно чудо, что после всех перенесенных простуд Моно всё-таки не слег с концами и смог укрепить иммунитет немыслимым образом. Зато с больной спиной или шеей не проснется, а то разминаться… времени совсем не будет. Топор под рукой. Тесак с ним же. Не перепутать, второй ближе. Это была последняя заметка перед долгожданным перерывом. Веки потяжелели, сознание наконец погружалось в темноту. …Однако, открыв глаза, Моно посетила растерянность. Первое, что его насторожило — отсутствие рукояти у ладони. И топора парень тоже не заметил. Оглянувшись, вообще оказалась подмена комнаты: никакой мебели не было. Ни кресел, ни столика с какой-то настольной игрой. На нем по-прежнему находится куртка. Это какой-то из старых снов? Он же не мог перенестись. С большим успехом он бы проснулся в зубах чудовища, хныча от множественных переломов и воткнутых в свое тело острых и кривых зубов.. Парень уже чуть было не запаниковал. Кажется, подобное у него было? Да. А что было во сне… Моно… Без понятия. В тот момент он не задумывался о важности сна. Да и сейчас тоже. Откуда ему знать, что какой-то предмет во сне отображает его мечту или тревогу? Моно не занимался самокопанием и анализами. Но парень не думает… Что раз возьмется за этот сон, то все поймет. Он себя не понимал. Свои действия. Не понимал своей тяги к жизни в таком отвратном мире. Буквально, самое простое, не затрагивая проблем его прошлых выборов. Коврика, к слову, нет. Лишь ледяной камень. Моно поочередно трет одну ступню о другую ногу, не ожидавший такой детализации от сна. Разве он не должен ничего не чувствовать? Надо все же найти обувь. Самую потрепанную, но, главное, не развалившуюся полностью. В противном случае ему действительно придется ходить по холодному, почти ледяному камню. Неприятно. Моно спешит выглянуть из-за двери. Никого нет. Ничего. В последнее время слишком много тишины. Коридор. Не особо длинный, но имеющий две двери по бокам и в конце. Одна заперта, другая… Просто не может открыться. Подросток чувствует, что в комнату заходить не стоит, но альтернатив у него совсем нет. А дальше… Снова ничего. Но это затишье. Самый его конец. И вот-вот начнется настоящая буря. В помещении ничего примечательного: стеллажи с сервизом и статуэтками (видимо, коллекционными), полки с книгами и кресло. И аккуратный столик с телевизором. Тут Моно начинает нервничать, замечая рябь в глазах. Он не знает, откуда в руках пульт, но телик включается. Он не понимает, почему завороженно смотрит и откуда исходит иррациональный страх от помех, но вскоре все встает на свои места. Ладони, прижавшиеся изнутри к экрану. Нарастающее темное пятно, и до Моно доходит, что это. Силуэт.Фигура. И Моно падает, стоит кончикам пальцев пройти через экран. В голове — противный писк, шум, выбивающий все мысли из головы и воздух из лёгких. Бежать! Бежать, пока оно не высвободилось! Ноги почти не держат, но парню удается взять себя в руки . У этой комнаты есть еще один проход. Не важно, куда он ведет. Не важно, к кому он его приведет! Он не должен попасться! А пространство, словно на зло, стало слишком плотным. То ли воображение разыгралось, то ли что-то еще, но Моно прилагает все свои силы, чтобы пройти к двери… …и вскрикивает, когда рука берет его за шиворот куртки, но когда рубит тесаком воздух, действительно натыкается на руку. Но у него не было тесака. Моно соображает до одурения быстро. Он ударил рефлекторно, но еще до осознания всей ситуации вспомнил, что было, так-то, нечем. Рефлекс спасает его. Тварь взвыла и парень грохнулся на деревянный пол, едва не ушибившись, хватает топор и не теряет лишних секунд, сразу рванув к выходу из комнаты, перепрыгивая поваленный шкаф. Как он мог не заметить такой грохот? Почему сон так сильно его затянул? Адреналин помогает. Раньше Моно не знал, что сразу после сна можно так бежать. Теперь знает. Почему он не может нормально поспать хоть час?! Характерного шума не разносится. Глупо было надеяться на ловушки, но, кажется, Моно смог его заставить забыть о себе на время. Собственная рука куда важнее, чем сопляк, хотя стопроцентно придется еще раз отбиваться с куда… Другими обстоятельствами. Так глупо, так глупо! Едва не попался! Разве такие совпадения вообще случайны? Или Моно знал, что находился в шаге от смерти, но сон все равно его не отпускал?! Он же теперь совсем спать не будет. Где не усни, кругом враги, во сне — тоже! Стоп. Стоп, стоп, стоп. Моно медленно и глубоко дышит. Ему надо успокоится, если он не хочет умереть по случайности. Что… Кто это был? Или все же «что»? Моно не рассмотрел… Судя по шкафу, тварь была мужчиной и довольно сильным, пускай вопль едва не заложил уши. Ему незачем знать. Он обошел яму с кольями и через пару десятков минут или затеряется в следующем городе, или в густом лесу. И никто его не найдет. Спать он не будет. И… это рассвет? Это… объясняет. Неприятная встреча — не случайность. Видимо существо перепроверяло… Свои владения, территорию? Не суть. Увидело одну комнату закрытой и взбесилось. Он, выходит, лежал так несколько часов вместо запланированного одного. Конечно, это не сказывалось никак по отсутствующему графику дел, но от близкой смерти он будет отходить еще несколько дней… И… Человек из телевизора. Во сне Моно его разглядел, но почему он точно перед ним вставал образ долговязого и очень худого человека с бледной сероватой кожей. Но Моно подсказывал внутренний голос: не стоит вестись на вид. Он был похож на человека с… С проблемой высокого роста (хотя Моно порой грезил о нем, не доставая несколько лет до простой ручки двери) и анорексией. Однако со шляпой, целым пиджаком и выглаженными брюками этот человек смотрелся слишком чужеродно на фоне разрушенных домов. И опасаться его стоит куда больше, чем ту же тварь, недавно едва не поймавшую его. Так лживо вокруг! Моно уже не понимает, чьи образы не способны принести неприятности и мучения! …или он их и не встречал вовсе? Или опять забыл? Моно унимает дрожь в руках, заставляет себя идти дальше на трясущихся ногах. За отдых он чуть не расплатился жизнью, но, к сожалению, для детей в мире все обстояло именно так. Иронично, пускай и не Моно задумываться над этим. Теперь-то… Ничего не понятно. Точнее, очевидна после происходящего общая неприязнь телевизоров Моно и преследователя. Однако парень еще не знает достаточно, чтобы удостовериться, что это именно Сторож поломал здесь все. Вполне вероятно, технику поломали и задолго до него. Впрочем, это действительно не его дело. Но это давало наводку о том, что не один Моно остерегался конкретного. Одновременно с этим становилось жаль, что Моно просто не поехал крышей. Свои кошмары страшны, но куда безопасней, чем реальная угроза. После ямы ловушки перестали попадаться. Удивительно, как он сразу не напоролся на противника, учитывая, что вероятность была куда выше, чем предполагал парень. Что теперь? Его ждут реальные кошмары? Но мысли возвращались к тощему человеку. Если сон — не один из старых кошмаров (…этот бы он точно запомнил), то появлялись новые вопросы. Он… Всех ловит подряд? Моно же совсем не особенный. И… Телевизоры. Почему? Как вообще можно проходить через них? Это иллюзия? Подросток успел встретить самых отвратных монстров, но паранормального еще не видел. Его сбило с толку. Выходит, это был очередной преследователь? Поймавший его? Моно трет грудину под рубашкой. У него забрали память? После подозрительных совпадений предположение теперь не кажется абсолютно бредовым. За спиной проходится новый вопль. Парень спешит завернуть за ближайший угол. Если сейчас его заметят, будет совсем худо.

***

Похоже, место, которое он назвал городком, оказалось пригородом, расположенным не так далеко до первых высоких домов. Его не отпускало волнение, он практически идет против своей заповеди, заранее смекая, что ничем это хорошим ему не обернется. Но Моно уже устал себя спрашивать, сколько он еще продержится в страхе и неведении. Тем не менее, это не тот город. Значит, здесь было все же немного безопасней. Машинально подросток отмечает, что целых ящиков здесь куда больше. Они видны за окнами, но все выключены. Во сне это не помешало одному включиться… Здесь уже куда более оживлённо. Моно то и видит крыс и мелкие тени, прячущихся за мусорными ящиками и деревянными панелями. Ребенок поправляет рубашку. Она, конечно, бесполезна, не способная согреть, поэтому Моно обнимает себя тонкими руками. Удача улыбается ему, иначе уже не находился бы здесь, но это не значит, что везти так будет постоянно. Однако… Постоянно приходится вести себя все аккуратнее. Тише и осторожней. Когда-нибудь Моно не сможет дать требуемое. Враги на пути все опасней, свирепей и умнее, за несколько лет они явно не бродили от стены к стене. Значит, ему нужно сделать все необходимые, чтобы не допустить с ними встречи. Одновременно с этим у него не оставалось вариантов: как он не столкнется с кем-то, если ему необходимо пройти через город? Вопль твари говорит о том, что она не намерена терять свою жертву. Она была готова бросить свои угодья, лишь бы поймать его в чужих. Похоже, здесь действительно никого не было. Но Моно не собирается поддаваться врагу. Тем более, за ним уже успел увязаться еще один, он отчетливо видел силуэт в мелькнувшем экране TV! Хотелось вздохнуть, бросить все и просто сесть, наплевав на порождений больных законов этого мира… Или даже кого-то, но для начала со своими бы проблемами разобраться. Время растягивается, несмотря на то, что Моно очень сильно занят своими задачами. Каждая секунда тянется, день превращается в неделю и становится не вполне понятно, как он ещё не сошел с ума. В квартирах, естественно, ничего нет. Моно не понимает, почему надеялся на консервы, когда растащили абсолютно все давным-давно, но, похоже, придется ловить первую случайную живность и пытаться расправиться со шкурой топором. Ножи, в прочем, должны остаться, так как от них толку особо нет, как бы это странно не звучало. Поправив пакет на голове, мальчишка спешит пробраться в следующую квартиру, но отпускать его так просто никто не хочет. Мерзкое чудовище. С кучей рук и спутанными волосами, закрывающими лицо. Моно дёргается от внезапного появления этой твари, понимая, что своего преследования она никак не выдала, и видит рану, оставленную при их первой встрече. Похоже, на него все еще держали обиду. Единственный выход из квартиры — закрыт. Путь назад — обрезан. Моно старается не поддаваться панике, но не может. Он бежит в соседнюю комнату, закрывая дверь, а монстр утробно порыкивает, точно упиваясь беспомощности жертвы. Однако она намерена как можно дольше не сдаваться, несмотря на осознание всей ситуации, и дверь сразу не открывается. Моно сглатывает. Топор ему не поможет, а тумба надолго не продержится. Тут за спиной произносится писк и шипение. Он оборачивается, но упрямо не хочет смотреть на ящик, проходясь взглядом по окнам. А монстр тем временем осознает, что паршивец посмел собраться удрать, и начинает старательно биться в дверь. Моно бросается к окнам. Их всего двое, но ни одно из них не имело рядом ни какой-нибудь повисшей балки или лестницы, ни балкона на этаж ниже, вообще ничего, за что малец мог бы зацепиться и ускользнуть. В голову приходило только одно. Телевизор! Опасно, очень опасно идти прямо в руки к своему врагу, но из двух зол нужно выбирать наименьшее. Хотя в его случае ещё можно поспорить, какое из них крайнее, однако сейчас совсем не до размышлений! Тем не менее, Моно мнется. Стоило ли действительно приближаться к технике, или следовало воспользоваться одним из сработавших способов «ударить и убежать»? Тумба покачнулась. Упала, все еще удерживая дверь, а та натужно заскрипела, пошла трещинами и Моно сам невольно отступил на шаг назад, растерявшись. Это было слишком рискованно. Лучше было бы встретить тварь лицом к лицу, но было уже поздно. Тварь снова завопила, полностью выбив дверь и пнув тумбу, поломала ее, и бросилась на него. Длинная рука, прошедшая сквозь экран телевизора, схватила его за шиворот рубашки и утащила за стекло прежде, чем Моно успел ударить топором кого-либо из них. Намертво вцепившись мертвой хваткой в чужое запястье, он зажмурился, пытаясь лишь удержать единственную вещь, способную его хоть как-то защитить. И по иронии не мог использовать его. Тысячи глаз смотрели на него и даже не открывая собственных, их можно было почувствовать. Как их взгляд проникает под кожу, вгрызаясь в застывшие внутренности. Моно передернулся. Это был точно конец. Хотелось прижать сжатую ладонь к лицу, но вместо этого он попытался сглотнуть ком в горле. Моно не знал, что его ждёт. Подавляющее большинство стремилось его запихнуть в свою пасть, но будет ли участь от рук Тощего милосерднее? Нет. Оставалось лишь гадать, что с ним сделают… Воздух вышибло из легких, спина заныла тупой болью. Моно обожгло резким холодом и от столь резких и сильных ощущений он не смог удержать топор. Он выпал из рук, звякнув где-то неподалеку. Несмотря на пустяковость состояния, мальчишка был не в силах сразу заставить себя встать, лишь перевернуться на живот и с трудом упереться руками в пол, только после с тяжелым дыханием слабо потянутся к топору. Однако… Сколько бы секунд не прошло, хуже не становилось, на удивление. Он замотал головой из стороны в сторону, но нигде рядом не находилась по-нездоровому тонкая фигура. Возможно, его бросили в какой-нибудь клетке и надо разобраться с кем-то еще? Но присмотревшись внимательнее, становится ясно, что он оказался в очередной открытой квартире. Моно чувствует подвох, но ничего не происходит. Он сглатывает ком вязкой слюны. Ему все еще было страшно. Безумно страшно. Он уже думал, что не вернется, но его по какой-то причине оставили на некоторое время. И им надо было воспользоваться. С телом… Все в порядке. Ничего сильно не болит, спина отходит, а дыхание восстанавливается, уже не приходится раскрытым ртом хватать воздух. Но ноги все равно ватные. Еще хуже, чем в самую первую встречу, когда Моно бежал, а сам был словно в плотном киселе и в итоге чуть не попался. Сейчас не стоит об этом вспоминать, Моно еще может сбежать отсюда, воспользовавшись шансом! До подозрений странно, что его не кинули в запертую комнату, однако думать об этом нужно потом. Однако, стоит отметить, телевизор, из которого он выпал, разбился, хотя Моно точно знает, что не мог ни вырваться из рук Тощего человека, ни разбить ящик. В голове… Мутно. Веки очень тяжелые, хочется свалиться в беспамятство. Тащить топор еще тяжелее, но парнишка крепче берется за рукоять. Он всегда был упрям. И его ждала награда за это. Не только право жить. Со временем становится лучше. Температура отрезвляет, пускай для начала ее одной было очень мало. Мысль… Шанс скорого появления долговязого силуэта это исправил. И подвох, который учуял Моно с первых секунд, проявился здесь: он скептически посмотрел на огромные разрывы в дорогах и между домов. Очевидно, что своими силами Моно не доберется. Даже с высокого этажа было не увидеть, где можно было бы перейти с его здание на другое. Оставалось думать. Или найти ближайшее строение с телевизором со своей комнате. И второй поблизости. Хотелось себе свернуть шею… Не серьезно, конечно, ему бы не хватило смелости, но от глупых иронических шуток Моно уже начал порядком раздражаться. Постоянные потрясения все чаще и лучше выбивали почву из-под босых ног. Технику он нашел, обойдя и облазив весь дом, в котором застрял. Хотелось разбить единственный ящик топором, чтобы этот ублюдок никак к нему не подобрался! И одновременно с этим запереть себя, обречь на смерть. Мучительную. И лучше было вправду попытаться и сорвать целый куш, чем заживо гнить. Тем более, Моно понимал… Они его все равно найдут. Найти пару было куда легче, пусть тоже не легко. Труднее было все же победить страх и прислониться к экрану. Моно дышит. Глубоко дышит, не дает себе поблажек. Теряя каждую секунду, он все больше ставит жизнь под риск. Он старается сконцентрироваться. Четко представить, в какой точке дома он находится, где расположен второй телевизор… Вспомнить ощущения, когда впервые оказался внутри? Благо, воспоминания еще свежи. И долго будут преследовать его в кошмарах. Выходит далеко не сразу. Телевизор странным импульсом отталкивал от себя мальчика. Мог ли кто-то пользоваться системой, не пересекаясь с ней без посторонней помощи? Моно ничего не знал об этом. Телевизоры вызывали антипатию, их связь состояла из чего-то мерзкого, но тема «чужеродности» здесь была едва ли применима. Скорее… Он просто не мог понять, вроде как правильно держать ручку или пользоваться каким-то незнакомым устройством. Надо… Надо заглушить помехи. Они слишком громкие. Казалось, они и вовсе внутри. Прилипчивое раздражение поднялось волной вместе с агрессивным желанием наконец разобраться с этим, но ребенок лишь вскрикнул и схватился за голову, пошатнувшись на шаг. Слишком сильно! Нагретый телевизор, секунду назад издавший свой вопль, стих, оставшись включенным. Моно нахмурился, испытывая волнение, прижал вторую руку к экрану. Интуитивно. Игнорируя боль в голове. Надо… выровнять. Настроить канал. Тише. Тише, убавить помехи. Убрать шипение… Моно не мог до конца понять работу телевизора и его связь с другими ящиками, но все же сумел провалиться внутрь, закрыв глаза, и через несколько мгновений упал на коврик со стеклом. Славно, что не провалился дальше. Будь ящиков больше, он мог бы оказаться совсем не там, куда изначально планировал. Совсем скоро с этим приходится разбираться и мальчик, кажется, больше вник в эту тему. Моно поднялся, ойкнув: один из осколков поцарапал ногу. Рана совсем несерьезная, но, на удивление, дискомфортная. Обрабатывать нечем, рвать единственную одежду в наличии не собирается. Она бы и так не подошла. Грязная. Только игнорировать и возвращаться к теме… Но в какую сторону идти? Моно забирался на крыши зданий, через которые проходил, но не мог увидеть границу города. После первого перемещения ему стоило повернуть обратно? Неважно уже… Он старается перемещаться как можно реже, но с каждым разом, непременно, у него выходит все лучше. Мальчику не кажется, что эта таинственная система может привязать его к себе, но пребывать в ней хочется как можно меньше. Не было сомнений: какое-то нечто понимает, где он. И если Тощий человек, перемещающийся по этим телевизорам, не связан с глазами, Моно готов добровольно пойти в чьи-нибудь когтистые лапы. От использованных вещей стоит отходить как можно дальше, иначе Моно грозит новая встреча с ним. Это было странное существо. И Моно даже не о системе, хотя уверен, что она будет страшнее. По крайней мере, пока реальная угроза представляла себя исключительно в виде высокого человека в шляпе, ни о каких других существах думать с такой же паникой не приходилось. Тощий человек преследовал его везде. Следовал за ним, наблюдал, когда другие с диким криком бросались на него и не отставали, пока не натыкались на что-то смертельное (не всегда… Но как смотреть) или пока Моно не удавалось перейти за границу их дома или территории. Он говорил, что не знает… Что именно пугает его в своем верном преследователе. Та многорукая хрень была куда страшнее, но Тощий человек лишь своим появлением заставлял Моно желать бежать без оглядки. Но Моно знал. Кто такой Тощий человек. Знал, почему его преследуют. Но не осознавал. Не понимал. Размышления прервали эхом. Совсем далеким и неразборчивым, однако Моно, прилично отошедший от ловушки, признал его знакомым. Неужели Моно действительно вернулся обратно в пригород? Или та тварь настолько мстивая, что решила сунуться сюда? А кто ей мешал? Мешает? Как бы не учуяла кровь. Пока она далеко, есть возможность осмотреться. Это Моно и делает. Под потолком есть вентиляции. Паренек забирается по шкафу, бесшумно и тихо. Открывая крышку, Моно надеется, что топор не сильно его подставит. Как бы не так. Моно едва ползет, стараясь себя не выдать. Топор почти и вовсе не постукивает, но замирает вместе с хозяином, когда тот замечает шаги снизу. Хотя стоит отметить: это действительно тварь с музыкальным слухом. Моно-то едва двигался. Либо он как-то дал знать, что решил в шахте побаловаться, но откуда монстр знал в каком месте и в каком моменте, вопрос хороший. Неожиданное падения сбивает его с толку и дезориентирует, однако Моно умудряется увернуться от лап твари. Но он все равно попадается, выронив топор. Моно отчаянно пытается вырваться. Впивается кривыми ногтями в грубую кожу, выворачивается до боли в суставах и отчаянно пинается и вскрикивает из-за острых крепких когтей, вспоровших старую одежду. Огромная рука тянется к пакету и мальчишка по-глупому загораживается локтями. Вспышка. «Что?» Голова раскалывается! Моно мычит, хватаясь за макушку, и до него не сразу доходит, что пакета нет. И он, так-то, распластался на камне. Ничего не понимая, Моно переворачивается на спину, уставившись в потолок с трещинами и передёргивается от душераздирающего вопля. Прохлаждаться точно не стоит. Он поднимается на ноги. С огромным трудом, и удивляясь тому, как вообще находит силы каждый раз вставать. А топор… Он найдет новый. Лишь бы не задерживаться. паренек оборачивается и замирает при виде узкой спины. За долговязой фигурой… Другая. Многорукая. Света практически нет: лампочки полопались, когда… Когда Моно импульсом отбросило от монстра. Буквально несколько мгновений назад. Что? Тощий стоит прямо. С вытянутой рукой вперед, раскрытой ладонью, направленной на извивающуюся и визжащую тварь. Моно не по себе. Потому что сейчас Моно на его месте. И тварь перед ним точно так же истошно вопит. Голова раскалывается от криков в голове. Но стоит… Надавить, лишь сжать руку, так монстр начинает хрипеть, пока вовсе не опадет на землю. И тогда останется лишь старая одежда. Поношенная и местами порванная. Он опускает руку. Моно смотрит без отвращения, как-то безразлично смотря на тряпье. Без бешеного болезненного сердцебиения. Без страха. А сзади он. Стоит, по-прежнему наблюдая, лишь повторно протягивает зеленоватое пальто. Как в прошлый раз — черную тонкую куртку, недавно порванную. И вспоминает, что и ему доводилось бывать на месте этих чудовищ.