Слезы раскаяния

Тик. Так. Тик. Так. Часы непринужденно разбавляли тишину своими шагами. Ветер едва колыхал белый тюль, слегка прикрывающий распахнутое окно. Первые лучи холодного утреннего солнца выделили корешки книг на полках, и пыль, словно светлячки, заиграла в полоске медового света. Девушка открыла глаза, с трудом понимая, как она оказалась дома. Всё тело ломило, глаза болели, еще и пить хотелось сильнее, чем жить (хотя одно второму никак не мешало). Она шумно вздохнула, откинула прохладный пододеяльник без одеяла, которым была накрыта. С удивлением обнаружила, что одета в свою пижаму. И только, когда её ноги коснулись шершавого деревянного пола, она заметила в своем жилище гостя. Хатаке спал напротив её кровати, сидя на стуле верхом, подложив руки на спинку вместо подушки. Его жилет висел там же, пыльный и потрепанный. Рядом на полу лежала раскрытая книга. Проморгавшись, Ачарья тихо встала и пошла в другой угол комнаты на кухню. Пытаясь восстановить картину произошедшего, она налила воды в чайник и крепко задумалась, забыв зажечь огонь. Воспоминания о прошедших событиях заканчивались как-то слишком смутно, подозрительно смазанно. Сора через плечо глянула на мужчину, все еще находящегося в той же позе, но теперь пристально следящего за ней. - Доброе утро? – прохрипела Ачарья и, наконец, подожгла чайник. Какаши не ответил, продолжая смотреть на неё. Поплохело. Дернувшись, как от ледяного душа, девушка поплелась обратно к постели и тяжело села. Тишина, ранее разделяемая на ровные отрезки тиканьем часов, теперь колебалась вместе с закипающей водой. - Ты здесь всю ночь сидел? – Сорано прокашлялась, пытаясь вернуть голосу прежнюю ясность, но за этим жестом скрывалась еще и паника, которую подняло в ней непривычное молчание семпая. - Да, всю вторую ночь, - очень медленно ответил мужчина, всё еще глядя на хозяйку дома. И в его взгляде, помимо привычного равнодушия и скуки, было заметно еще одну ускользающую эмоцию – то ли раздражение, то ли гнев, то ли беспокойство. - Вторую? – переспросила девушка, потирая переносицу, - Однако. А это.. – она оттянула одежду, намекая на пижаму, - Ты? - Сакура. - Ясно… Чайник как мог демонстрировал то, что свою задачу он уже выполнил, но никто из присутствующих не реагировал на его отчаянное бульканье. - Ты как? – Хатаке, хоть и хотел как можно скорее устроить разнос для Сорано, не мог не уточнить её состояние. Понимая, как жестко обошелся с ней всего один день, джоунин боялся предпринимать резких решений. - Меня как через мясорубку провернули, - девушка неловко потянулась, разглядывая свои ноги, - Всё-таки запрещенные дзюцу не просто так запрещенные. - Ты так и коньки отбросить могла, - пальцы мужчины побелели от того, как сильно он сжал спину стула, стараясь не срываться по чем зря, - Но я не про тело. Сорано глубоко вдохнула, выдохнула, собралась с мыслями, которые словно жуки начали расползаться в разные стороны. - Нормально, - но язык закусить всё же пришлось, - Это же жизнь, всякое происходит. Люди каждый день умирают. - Но… - У меня есть ты, - Сора подняла усталый и теплый взгляд на семпая, и лишь столкнувшись с серостью его глаз, торопливо продолжила, - Есть команда, учителя, соседи. Свой дом. Просто приложу все усилия, чтобы не потерять этого, раз уж мне выпал такой шанс. Я же не безумна, вроде как. Её слова, сказанные с невообразимым спокойствием, погасили пожар на сердце Какаши. Мужчина облегченно выдохнул и, наконец, сменил позу на более расслабленную. - Ох, Сора, - он даже был слегка расстроен, что не сможет как следует отчитать девушку за череду непродуманных шагов на прошлой миссии, - Ты уж, ради всего святого, не пугай меня так больше, - словно выгоняя непрошенные мысли, мужчина растрепал волосы, - Пропадаешь куда-то молча, потом опять нахожу тебя в луже крови, опять тащу домой вместо отчета о задании – если это станет традицией, я же поседею. Не удержав смешка по поводу шуток о седине, Сорано встала и благодарно поклонилась своему другу. - Спасибо, Какаши-семпай, - не скрывая чувств, произнесла она, - Я не заслужила такой заботы. Джоунин опешил от подобного, и почувствовал себя крайне смущенным. Ведь он не благодарности искал, а хоть какого-то понимания его чувств. И чтобы как-то уйти от этого, он решил приободрить девушку, положив руку ей на голову. Затем медленно отодвинул волосы, упавшие на её лицо. И почувствовал себя еще хуже. Новенькая смотрела на него немного растерянными зелеными глазами, так честно и пронзительно, что сознание Какаши затуманила уже знакомая пелена эмоций. Он чувствовал, как горят щеки девушки, как обжигало ладонь ощущение её распаленной кожи, и этот жар по венам дошел до его сердца, распространяясь по артериям дальше и дальше, неудержимо, словно природная катастрофа. Мгновение длилось вечность, но и вечность сейчас могла показаться секундой - настолько желанным время было в тот момент. «Старый дурак, что ты делаешь…». Не отнимая рук, он встал – и стул, мешавший сделать шаг ближе, с тоскливым скрипом отлетел куда-то в угол. Накалившийся воздух, в реальности будучи прохладным, сжигал легкие, как расплавленная сталь. Сора, совсем позабыв дышать, раздираемая изнутри яростным ураганом, слегка дрожащей рукой потянулась к маске джоунина, но привычке закрыв глаза… Солнце, наконец показавшись полностью, хитро подглядывало за ними. Ветер, игравшийся с занавеской, помогал ему разглядеть сокровенное лучше. Горько, сладко, страстно, нежно. И совершенно бездумно. Никто из них и не предполагал, что нарочитая наивность окажется такой взаимно откровенной. Что их мысли зеркальны. Что глупо было игнорировать то, что кажется таким очевидным. Отстранившись лишь чтобы подышать, Сорано приоткрыла глаза. Хатаке все ещё крепко удерживал её. Девушка с жадностью взглянула на скрываемое ранее лицо семпая, словно стараясь раз и навсегда запомнить его. Хотелось что-то сказать, что-то умное и глупое, что-то значимое и бессмысленное. Но ничего красноречивее продолжившегося поцелуя не нашлось, да и найтись не могло. Вода выкипела окончательно. Запивая чаем накатившую неловкость, и Хатаке, и Сорано раскладывали по полочкам события прошедших дней, лишь изредка поглядывая друг на друга и тут же отводя глаза, как малые дети. За окном люди спешили по своим делам, и до них всё чаще доносились чьи-то голоса, скрип телег и прочие звуки города, живущего своей жизнью. Эта размеренность, доносящаяся снаружи, отрезвляла по-своему. - Слушай, - наконец, угомонив эмоциональную бурю, джоунин вернулся к делам насущным, - Не горю желанием бередить и без того свежие раны, но… Что было на месте сражения Саске и?.. – он не стал договаривать, стараясь хоть как-то уберечь девушку от болезненных воспоминаний – хоть и понимал, что выглядит скорее глупо, чем продуманно. - Кстати, об этом, - посерьезнела девушка, к своему стыду осознав, что успела совершенно забыть про произошедшее. – Со мной говорил этот человек, в маске. – не зная, о чем сообщать в первую очередь, она поджала губы, - Почему-то он звал меня присоединиться к ним. - Что? – мужчина ожидал услышать всякое, но точно не это, - С чего вдруг? - Без капли понимания, честно тебе говорю, - Ачарья откинулась на стуле, поджав одну ногу к животу, - Но он рассказал мне кое-что интересное обо мне же самой. - Что? – повторился Хатаке, окончательно впадая в ступор. - Если в двух словах, он откуда-то знал про меня и Итачи, а также про то, что я докопалась до информации о тех экспериментах над детьми. Возможно, он следил, но доказательств у меня никаких нет. Сказал, что всё это было делом рук некоего Такеши Ивао, и что из-за этого началась Третья мировая война шиноби. Но важно не это. Немой вопрос застыл в глазах мужчины без возможности быть озвученным. - Важно то, что он стал вторым существом, назвавшим меня Кагуей. - Так, - потянул собеседник, - И кто был первым? Сора хрустнула пальцами. - Девятихвостый, - повисло напряженное молчание, - Я думаю, мне нужно с ним поговорить. - Да что же это за человек? – только и смог сказать Хатаке, с ужасом понимая, что соединить все факты в голове он не может совершенно. - И об этом, - Ачарья говорила так, словно старалась поставить жирную точку, но не выходило, - Я будто бы не могу вспомнить что-то ещё. Думаю, он наложил какое-то дзюцу, блокирующее воспоминания – и от этого становится только страшнее: ты же знаешь, если я не захочу, залезть мне в голову не сможет никто. Когда солнце приблизилось к зениту, настало время, наконец, идти на ковер к Хокаге. Новенькая слегка беспокоилась за эту встречу – Какаши сказал ей, что Пятая была крайне недовольна самодеятельностью Сорано на миссии. Благо, джоунин не стал упоминать ей о некоторых деталях, вроде таких, как разговор с Итачи в иллюзорном мире. Перед тем, как постучать в дверь кабинета, девушка взмолилась всем известным богам с просьбой выйти обратно хотя бы на своих ногах. Цунаде выглядела крайне задумчивой, когда, наконец, глянула на пришедшую. Трясясь под её взглядом, Сора виновато подошла чуть ближе к столу, придерживаясь приличий, но держась на расстоянии от греха подальше. - Вы хотели меня видеть? – едва справляясь с желанием убежать, начала Ачарья. - Хотела, Сора, - Цунаде сложила руки перед лицом, - Хотела высказать тебе всё за твои действия на задании. Новенькая сжалась. Расстроить учителя, так много сделавшего для нее, было страшнее пыток. - Думаю, ты и сама понимаешь, - продолжила саннин, - Что поступила чертовски безрассудно. Подставилась, бросила остальных – без плана, и главное, без оправдания, - Цунаде пристально глянула на подопечную, - Но самое важное то, что юридически я тебя не могу привлечь к ответственности. И я приняла решение… Глаза девушки округлились – неужели она выгонит её? Подсознание взвыло. - Цунаде-сама, - она никогда не называла женщину так официально, - Прошу. Этого не повторится. Позвольте мне остаться здесь, с командой. – еще немного, и она готова была падать на колени. - Именно про это, Сора, и речь, - Цунаде придвинула к себе стопку бумаг, - Ты мне не подчиненная, и пока что ты вольна делать что душе угодно. Хочу поставить тебя в рамки. Гражданство, звание, все необходимые документы, - она постучала пальцем по пачке бумаг, - И полное подчинение. Не по долгу совести, а официально, со всей ответственностью и правами. Не веря своим ушам, девушка изумленно смотрела на листы, лежащие перед Хокаге. - Простите? – Сора всё еще напряженно ждала гнева сенсея, от чего воспринимать происходящее здраво не выходило. - У тебя будет фамилия, пока что звание генина, дом перейдет к тебе по документам, станешь настоящим жителем деревни, - Пятая постаралась улыбнуться, чтобы выглядеть справедливым правителем, хотя и сама едва верила в то, что говорит, - А взамен… Ты больше не будешь делать глупости. Хокаге вторых шансов не дает, тебе стоит это запомнить. Я надеялась, что Какаши-сенсей объяснял тебе, что значит работать в команде. Сорано разрыдалась. - Цунаде-сан, я не заслуживаю… - Полно тебе, - женщина отмахнулась от трогательного момента, стараясь не раскиснуть, - Лучше давай поскорее всё оформим, и отпущу тебя восстанавливать силы поскорее. Ачарья вышла из кабинета с опухшими глазами, лучезарной улыбкой и папкой бумаг. Хатаке уже ждал её, и теперь с нетерпением ожидал от неё пересказа событий. - Семпай, - она подскочила к нему, демонстрируя бумагу с её именем, - Теперь я Мотидзуки Сорано, генин Скрытого Листа, приятно познакомиться! – шмыгая носом, представилась она. Хатаке удовлетворенно ухмыльнутся, одной рукой сгреб девушку в охапку и сквозь маску чмокнул её в макушку. - Поздравляю, новичок, - прошептал он, умиротворенно. Но больше всего его радовало то, что теперь Сорано совсем близко к нему, хоть эти мысли были лишь преступно эгоистичны.