Калейдоскоп

      Утром вторника Гэвин словил зверский отходняк. Он смутно помнил, как до боли в диафрагме глушил виски на дне рождения Тины. Та была непреклонна и всё вопила «до дна!». Рид не из простых и просто так провалить алкашную миссию не собирался. Он знал, что на утро будет максимально херово. Но это будет утром. И это будет завтра.       Он не рискнул ехать домой самостоятельно, поэтому оставил автомобиль на заднем дворе сотрудницы. Сам же вызвал такси и под песню «Country road» мчал до своего дома в начале Вудворд-авеню.       Рид проезжал мимо выстроившихся на обочине грузовиков, работающих на ленивых холостых оборотах. Махины мурлыкали, словно большие ленивые коты. Тройка «Маков», пять или шесть «Хемингуэй». Трейлеры, обитатели автострад, с высокими штырями радиоантенн и пыльными номерными знаками разных штатов.       У выезда на стоянке стоял красный «Кадиллак», помятый и дымящийся, с до боли знакомой белой полосой по нижнему борту. Ридовский чертов «Кадиллак». Он приковал внимание хозяина, подмигивая сигнальным огнём.       — Останови! — потребовал детектив, хлопнув ладонью по спинке сиденья водилы. — Останови, мать твою! Там моя тачка в мясо!       Водитель в испуге снял ногу с акселератора так быстро, что машину чуть развернуло на дороге боком.       Онемевший язык отказывался двигаться вовсе, и сокрушенная удивлением и страхом речь детектива стала по-детски скомкана.       — Какого хуя? — сил хватило лишь на удивлённый шёпот.       Рид вылетел из машины, прося водителя завершить поездку — сдачи не надо! Тот поглядывал в зеркало заднего вида, пытаясь подольше поглазеть на вереницу сложенных гармошкой автомобилей.       «Кадиллак» без водителя, с вмятиной на боку и дымящимся радиатором уныло подпирал нос «Мака» с номерными знаками Оклахомы. Синий титан замер, а из разбитого вдребезги лобового стекла кабины свисал водитель, словно дохлая рыба.       На телефон поступил звонок. Имя кэпа тревожно долбилось в дисплей, и Гэвин кое-как смахнул зелёную кнопку трясущимся пальцем.       — Рид, ночи доброй, — начал капитан, — твоя неделя и без того забита, но это не освобождает тебя от ответственности патрульного в этом месяце. На девяносто четвёртой…       — … моя тачка в жопу, Джеффри. Это моя тачка на девяносто четвёртой…       Молчание было тяжёлым и от этого становилось тошно.       — Рид! Давай, чтоб без выходок.       — Да её спиздили! Увели из-под носа и, видать, слишком резво гнали!       Фаулер тяжело выдохнул, позволяя Гэвину выговориться. Уровень стресса детектива скакнул вверх до сотки, разгоняя сердце до ста двадцати ударов.       — Будет стимул быстрее найти этого хмыря, учинившего такой бедлам. Держись, Гэвин. Надеюсь, что у тебя была страховка.       На этом добром слове послышались короткие гудки. Голова будто налилась свинцом. В ушах нарастал шум, подыгрывая напряженному стуку в висках.       По левой стороне, впечатанный в оградительный рейс, «Опель» уныло мигал аварийными фарами, подзывая к себе.       Глубокое и тяжелое дыхание встряхивало лёгкие. Тело дробила дрожь, пуская по коже табун мурашек. Реальность разлетелась на куски, оставляя Рида одного среди груды металлолома.       Мигалки вырвали из ступора, полосуя ночную мглу. Отзывались криком звонкие сирены дежурных машин. Гэвин, как всегда, оказался на месте происшествия первым, но на этот раз не по своей воле.       Полицейские долго возились с осмотром машин, обзванивая двадцать пятый и тридцатый участки с требованием выслать эвакуаторы. Трупы погибших в ДТП запаковывали в чёрные мешки. С осторожностью волокли остывшие тела вдоль трассы до стерильной машины скорой.       Выживших не было, но никто и не рассчитывал, что кто-то здесь остался цел.       Гэвин на месте дал показания. Объяснил, что оставил машину у Тины. Та и ещё несколько сотрудников это подтвердили. Детектив Чак Оуэр не нашёл следов взлома и предположил, что машину действительно угнал профессионал. Скорее всего, охотник за раритетом. Ничьих следов не нашли, и предположение о том, что несчастный ворюга смылся, повисло в воздухе очередной неподтвержденной догадкой.

***

      Детектив приплёлся домой за полночь. Он уехал от Чэнь в одиннадцать, чтобы не проебать ранний подъем, но чёрта с два — утром Гэвина зажуёт сонливость.       Небрежно сняв с пояса значок и швырнув тот в верхний ящик тумбы, Рид обутым проследовал до ванны, врубая дерзкий напор и подставляя под него губы. Мучила жуткая жажда и даже отголосок хлорки в живительной водице дрянного водопровода не смущал.       Вдруг на улице раздался знакомый рокот. В окно гостиной ударил ослепляющий свет дальних фар, прорываясь сквозь тонкие шторы и заискивающе мигая.       Гэвин поперхнулся, наспех вырубая воду и выбегая во двор.       В трёх метрах на въезде в гараж стоял его «Кадиллак». Свеженький, будто с конвейера сошёл. С той самой белой полоской сбоку и весёленькой статуэткой «Малыша Йоды», приветливо качающего головой. Машина мигнула пару раз вытянутыми фарами, ослепляя.       — Что за хуита…— Рид подставил к лицу ладонь, прищуриваясь.       Свет беспощадно слепил восприимчивые к яркому глаза, вызывая непрошенные слёзы. Детективу показалось, что свет лампочек обогнул высокий силуэт перед лобовым стеклом, выросший в паре метров. Машина заглохла, свет фар резко померк, оставляя за собой стрекот сверчков и теплоту летней ночи.       Силуэт предстал перед Ридом какой-то копией Курта Кобейна.        Гэвин вдруг вспомнил, как в детстве бабушка прочитывала ему перед сном Библию, чтобы ночью демоны не закрались в кровать.       В горле застрял ком. Рид оторопел, чувствуя дрожь по всему телу.       — Не рад видеть свой «раритет»? Ну же, Гэвин! Где твои возгласы и бесконечный треп о лошадиных силах в моем моторе? — демон обошёл Рида, оценивая его помятый видок.       — Ты кто, блядь, такой?       — Твой любимый красный «Кадиллак». Тот самый предмет обожания…— раздвоенный язык скользнул по чёрным губам, — Ты купил меня за бесценок, а я служил тебе верой и правдой, питаясь твоим гневом, злостью и неуёмным желанием быть впереди всех.       Рид замер, нервно теребя край рукава куртки. Хотелось развернуться и смыться прочь. Здравый смысл подсказывал, что это просто очень хреновый сон. Так почему бы не принять бразды правления в свои руки и не атаковать нечто наитупейшим вопросом?       — Какого хера ты учудил на дороге?       Демон подался вперёд, неопределенно махнув рукой. Толстый, как удав, хвост лёг на плечо детектива. Рид пренебрежительно покосился на него и лицо исказила гримаса отвращения.       — Мне было скучно! — вскинулся падший, ткнув Рида в грудь кончиком хвоста, — когда ты пьян, с тобой просто невероятно! Ты так питаешь меня, что я готов умереть и возродиться вновь от перенасыщения. Но в этот раз ты хотел оставить меня без развлечения!       Большие, будто залитые смолью глаза, уставились на Гэвина и он увидел среди этой глубокой черноты окантовку синей радужки.       — Ты — моя кормушка, Рид, — существо ощерилось, обнажая ряд острых зубов, — и не так просто от меня избавиться.       Гэвин прекрасно знал, что рано или поздно его тачка что-нибудь отчебучит. Тормоза сдадут, движок взбрыкнёт, глушитель заревёт, да что угодно, ведь машины не вечны. Но он даже предположить не мог, что его тачку захватит гребаный демон!       Могла ли прийти белочка после трёх шотов «рыжей собаки»? Вряд ли. Гэвин выпивал и больше, но сегодня что-то всё совсем пошло не так.       Страх сковал тело, сжигая в голове надежду на нереальность происходящего.