i couldn’t forget you

      Я чувствовал себя паршиво. Момент, когда знаешь, что ничего уже нельзя изменить. Момент, когда понимаешь, что ты никто и все уже решено за тебя. Этот момент был у меня. Это чувство я испытал на себе.

В тот день я сразу подумал, что что-то не так.

      Я проснулся просто в ужаснейшем настроении. Знаете это чувство, когда кажется, будто ты встал не с той ноги? Вот именно это и было у меня. Все как-будто шло наперекосяк, вразрез с моими планами. Ужасно.       Я лег спать поздно ночью, но это не оттого, что я устал. Просто решил немного развлечься с одной девушкой, ничего же страшного? Я делал так почти после каждого мероприятия, организованного Сьюзен и ничего. И всегда все проходило нормально. Девушки, что у меня были раньше, не питали никаких надежд, и уже с первого моего слова знали, что это будет на одну ночь. Однако не всегда же все должно проходить, как по маслу, так? Вот и жизнь моя решила немного надо мной поиздеваться.       Я без малейшего понятия, кем эта девушка себя возомнила, но проснувшись утром, я увидел её разбросанные по комнате, вещи. Сначала, конечно же была стадия отрицания. Я подумал, может забыла, мало ли что. Но всё, конечно, должно было пойти через жопу, именно в этот день.       Встав с кровати, я с хмурым лицом оглядел комнату: кожаный диван, мой рабочий стол, и, собственно кровать, на которой я спал. Ничего необычного. Я старался не обживать квартиры в которых жил, потому что знал, что это ненадолго: я всегда был в разъездах, поэтому искать себе что-то постоянное, не было бы мудрым решением.       Так вот, я по-быстрому оделся и сразу же пошел на кухню: не умывшись, не приведя себя в порядок. Единственной важной целью на тот момент — была та девушка. Нет, ну серьезно, кем она себя возомнила? Я ей в любви не клялся, и не шептал на ухо, чтобы она осталась и утром разделила со мной эту теплую постель. Утром её блять вообще никто не ждал!       В общем, спустившись на кухню, я увидел её готовящую, кажется, омлет? Сейчас я уже не особо помню, но что-то связанное с яйцами. И я очень удивился, когда увидев меня, единственной ее реакцией была улыбка и это чёртово: «Доброе утро». Доброе блять утро! Ага, конечно. И что вы думаете? Естественно, я попытался как можно мягче объяснить ей ситуацию, мол: «Ты мне тут не нужна, а приготовить себе завтрак я и сам могу, поэтому не могла бы ты очистить помещение, в ближайшие, так скажем, секунды?». Ох, и надо же было видеть это недоумение, а потом и эту истерику, что я видите ли пользуюсь доверчивыми девушками и развожу их на секс. Короче попалась какая-то чокнутая. Все настроение испоганила, на весь день вперед. А мне черт возьми сегодня выступать. Я и так задержался в этом сраном Нью-Йорке, только потому, что Джону внезапно приспичило пойти на поводу у моих "фанатов" и провести внеплановый концерт. Отдал свой выходной во благо денег, так сказать.       И все равно, это мерзко. Тоже самое, что получать деньги за то, что тебя ебут в жопу. У тебя не просто нет выходных — ты не в праве отказаться, потому что иначе окажешься на улице без денег и вообще, никому не нужный.

В тот день я четко осознал, что вся моя жизнь катится к чертям.

      Так как, моё выступление было вечером, а проснулся я довольно таки рано — в десять, то я решил почему я не могу поспать днём? Ведь, чтобы провести хорошее шоу, нужны силы. Поэтому часа в два, мной было принято решение — поспать. И если это не было худшим решением в моей жизни, то я уж не знаю, что и думать.       — Эй, Рич, подожди! У тебя слишком быстрый велик! — какой-то мальчик, с уложенными волосами и достаточно небольшого роста, пытался угнаться за мной. Он был красивый: небольшое лицо с курносым носом и веснушками, большими карими глазами, и чертовски заразительной улыбкой. Когда он улыбался, мне хотелось улыбаться вместе с ним.       — Давай догоняй, Э...       В общем снилась мне какая-то чепуха, про то как я в тринадцать(?), гуляю с каким-то мальчишкой. Я не знаю даже его имени, но помню, что во сне, мне с ним было чертовски весело и даже как-то... хорошо.       Чувство пустоты, что преследовало меня на протяжении всей жизни, как будто исчезло. Рядом с ним, я чувствовал себя свободным, чувствовал, что наконец доволен своей жизнью. Чувствовал это, пока не проснулся.       А проснулся я как раз из-за звонка Джона.       Четко помню, как Джон давал мне советы, чтобы я держался на публике: «...как можно расслабленнее и не выходил из роли...». Помню, как мне кто-то позвонил, за несколько минут, прям перед выступлением. Кто-то важный, кто-то, благодаря которому я почти вспомнил... А потом меня вырвало. Я не помню даже о чем был наш диалог и кто вообще мне позвонил, но помню, что после звонка я испытал жуткую тревогу, и никак не мог успокоиться даже посл того, как выблевал весь свой обед. Руки тряслись и даже алкоголь, что обычно расслаблял меня — не помог. Дыхание учащалось, и я чувствовал, что паникую, хотя причины для этого не было.       И вот, выходя на сцену, я чувствовал, что это последний раз, когда я выхожу. Когда я стою на этой чертовой сцене и вижу людей, что смотрят на меня и ждут какой-то шутки.       — Ха, забыл шутку.       — Ты отстой.       Единственное, что я ощущал в тот момент — тревогу. А уже потом пошло и полное разочарование. Я не смог, не справился, не поборол эмоции, что по какой-то причине охватили меня. Весь свет был направлен на меня, и кажется, будто все в зале видели, как нервно у меня дергается глаз и, как быстро у меня на лбу появляется пот. Тревога, ничем не объяснимая тревога, охватила меня и, страх, расползался по моему телу. Но чем дольше я там стоял, чем больше чувствовал, что это конец, тем чётче осознавал, что кажется...       Кажется, того тринадцатилетнего мальчишку из моего сна, звали Эдди.

Конец первой части