он — стимул его счастья

- останься здесь. ксавье хочет исчерпать из памяти всё, что когда-либо приносило ему боль, исчерпать чернилами и сжечь, словно бы это мусорный бак с письмами лжи в безмятежной юности. он хочет стоять в центре дороги, слушая рок, стоять и при этом так, чтобы дьявольские смертники не видели его, стоять одному, ощущая влажность воздуха и такое необъятное чувство свободы духа. его память. эрик хочет сохранить её в своей галерее, напечатать всё, что чарльз так непрестанно и живуче рассказывает, то, как он улыбается, а его глаза светятся синими лучами, то, как он нелепо, но черт возьми, так красиво танцует в темноте, погружаясь в плавные движения и в свой тайный мир. чарльз не хочет забывать эрика. чарльз чертовски боится того, что однажды потеряет свою память, и самое главное в ней — его эрика, ибо потерять его равносильно к тому, чтобы потерять себя гиблого, проклятого, убитого временем. он не хочет отпускать его, и чарльз знает, что это однажды случится, но он живёт сейчас и к чертям всё, что будет дальше. эрик хочет дышать. он задыхается в истерике от яростливых чувств, разбивающих ему сердце, хочет бить кулаки об стенку от подавления каких-либо эмоций в себе, хочет закричать, чтобы его шепчущий голос раздался громом молнии во всех частях этой вселенной. он хочет, чтобы его услышали, и эрик думает, что это нормально — желать такое. его память. чудо эрика — чарльз, вызывающее в нём спектр ярких чувств, в которых он нуждается, как в воздухе, чарльз является его колыбелью в ночи, танцующим любовником, и в конце концов, страстной бесконечностью. эрик хочет быть нужным. чарльз хочет, чтобы и эрик чувствовал к нему хоть одну маленькую частичку того, что чувствует к нему он сам, ведь его чувства столь велики и достигают невероятно огромных объёмов с каждым божьим-сатанинским днём, и чарльз хочет услышать хоть нечто от него, но он не подаёт никаких эмоций, и в такие моменты чарльзу кажется, что сам он лишается способности двигаться.