Мы с тобой связаны.

Он не выдержал и притянул к себе старшего, целуя губы парня. Как такое могло произойти? Как всё это привело к такой концовке? Провал… Полный провал, думал Бэкхен, заперевшись в туалете Чанёля и рыдая. Когда темноволосый подался к нему навстречу и примкнул к губам ничего неподозревающего Бёна, тот сразу оттолкнул его и убежал в своё нынешнее место пребывания. — Бэкхён, открой! Младший ломился ему в дверь, он понимал, что совершил ошибку, возможно, стоящую ему лучшего и единственного по-настоящему любящего его человека и друга в одном лице. Он паниковал, из его глаз тоже потекли слёзы. Зачем? Зачем? Зачем он пошел на такой опрометчивый шаг. — Пожалуйста… Не оставляй меня, Бэкхён… Старший, услышав эти слова, повернул голову к двери, неужели Чанёль сейчас серьезно, буквально, молит его о том, чтобы тот не уходил? Светловолосый думал, что Пак узнал, что он влюблен в него и просто решил вот так поиздеваться над бедным Бэком, но получается, что… Нет? То есть дело не в нем, а самом парне? Парне, который, кстати говоря, уже вышел из себя и начал судорожно дергать за ручку туалета, нервы сдавали, он так не хотел потерять старшего, что даже не понимал, что подобным он может его чертовски сильно напугать. — Открой чертову дверь, Бэкхён! И старшего это правда напугало. «он не в себе, ему надо остыть, мне надо бежать» Пульсировало в голове парня, он посмотрел на окно туалета, подбежал к нему, забрался кое-как и прыгнул как раз в тот момент, когда Чан с яростью открыл дверь ключом, который еле нашел под кроватью. — Нет, стой, пожалуйста. Крикнул ему вслед, но было уже поздно, парень от испуга гнал по дороге, кровь пульсировала в голове. Бежать, бежать, бежать. Солнце садилось и было уже достаточно низко, когда он всё же остановился, понимая что за ним никто не гонится, адреналин всё еще бушевал в крови парня, в голове начала тихо отбивать трель сомнений о правильности его действий. «Может стоило поговорить с ним обо всём?»

***

Тем временем сам Пак сидел на кровати и разглядывал кольцо, подаренное старшим. «Так вот, что я к нему чувствую…» наконец-то смог разобраться в своих чувствах Ёль. Но, думает он, теперь слишком поздно что-то менять. То что он его любит ещё не значит, что любовь взаимная, а судя по реакции Бёна всё теперь совсем плохо. Почему всё не может быть как в красивых любовных историях о двух влюбленных, что просто, сука, счастливы? Почему и он, Чанёль, не может быть счастлив с тем, кого любит? Видимо всё просто безнадежно. — Что за чертовщина? — Темноволосый перевел взгляд на нить, соединяющую парней. Фиолетовая. Он нахмурился и стал раздумывать, но надолго его не хватило, в голове, словно что-то щелкнуло, и он откинулся на спинку кровати. Он вспомнил, что читал об этом, соулмейты-друзья могут стать соулмейтами с красной нитью, но ведь уже всё потеряно. — Да, похуй на самом деле уже. Он достал бутылку джина из-под кровати и отхлебнул. Он решил напиться в хламину, его до дрожи в кончиках пальцев уже заебало всё это и он просто хотел забыться в алкоголе. Спирт и правда на время принес расслабление, но и помог натворить ошибок…

***

Проснулся он в кровати с Бэкхеном. С мать его голым Бэкхеном! И он почему-то тоже был голым, хотя это уже очень даже логично, ведь одно вытекает из другого. Старший поморщился от солнца и повернулся на другой бок, а Чан начал компульсивно вспоминать эту ночь, но голова расскалывалась от выпитого спиртного и просто думать было больно. — Бэки, проснись. Тот повернулся и посмотрел на Пака, улыбаясь смущенно и сонно. «Видимо мы помирились?». И тут у него словно начались флешбеки. Он бухой приходит к дому Бёна, стучит остервенело в дверь и воет о том, как сильно любит друга, тот ему открывает в итоге, потому что соседи уже собирались вызвать полицию и происходит следующее: — Пак Чанёль, какого хуя, ты приперся ко мне в два, мать его, часа ночи с речами о любви? Ты не в себе? Зачем ты напился? Зачем поцеловал меня тогда? Ты видишь, что ты наделал? — Показывает на их нить. — Это же всё из-за тебя, ты знал, что если влюбятся двое, то случается это? Из глаз в который раз хлынули непрошеные слёзы, он просто не выдерживал уже этого всего, нить говорила, что темноволосый тоже влюблен в него, а Бэкхён никак не мог в это поверить, не мог и всё. Младший остановил его рыдания поцелуем, в голове было пусто, он просто поддался своим инстинктам и впился в желанные губы, что в этот раз податливо открылись ему навстречу, он прижал к себе хрупкого хёна, разместив руки у него на талии, когда поцелуй начал обретать серьезные обороты, он прижал его к стене и стал спускаться руками по его телу. Вот он вёл по пояснице, дальше ниже, по бедрам. Огладил половинки через спальные шорты и поднял его под ягодицы, делал он всё это не отрываясь от пухлых губ блондина, но отстраниться всё же пришлось, Бэк хотел что-то сказать. — Я люблю тебя, идиот. — Он засмеялся от абсурдности своих слов, будто Чанёль этого всё еще не понял, но парень, державший его на руках ответил улыбкой, игривой такой, какую порой можно увидеть у заигравшегося в шпионов ребенка. Он чуть подкинул парня на руках и отнес в спальню, положив его аккуратно на кровать, он устроился между его ног, начиная, практически, срывать со старшего одежду, в которой он только что спал неспокойным сном. Когда оба были раздеты, они сделали паузу, решили рассмотреть тела друг друга, казалось во время этого весь мир остановился, обоим явно нравилось то, что они видели перед собой, никто не издавал и звука, словно, они даже не дышали. Но этот миг прошел, пронесся мимо них и вот они уже вновь в страстном поцелуе, пока пальцы Чана, смазанные кремом разрабатывают колечко мышц старшего, что льнет к нему ближе, хочет чувствовать его страсть и любовь. Воздух в комнате пропитался ими, пропитался их сексом. Ёль подставил свой член к расслабившейся дырочке и начал медленно погружаться, прикусив губу партнера от переизбытка эмоций, в целом светловолосый даже не был против этого, он чувствовал небольшую боль и огромное наслаждение, особенно, когда он привык к чувству заполненности и Пак начал быстро трахать его, держа при этом его за бедра, давя на тазовые кости большими пальцами. Его губы опустились вниз и шаловливый язычок принялся облизывать твердую бусинку соска, старший издал тихий стон, переходящий позже в громкую феерию громких стонов и вздохов. — Я тоже люблю тебя, Бэки. — Он поцеловал парня, лежащего рядом с ним в плечо. — ты к чему это сейчас? — Старший явно удивился подобному, второй его притянул ближе к себе и поцеловал нежно в макушку. — Вчера ты мне сказал это, а я ничего не ответил, поэтому решил, что лучше поздно, чем никогда. Он перевел взгляд на нить, она была красная. Как чувство, которое их наполняло, страсть, любовь, желание обладать друг другом. Потому что они были связаны. Всегда. — Кстати, я тут подумал, знаешь, что тебе идет больше всего? — Спросил младший, когда они нежелись всё еще в кровати Бёна, не решаясь встать, потому что сейчас был такой чудный момент, когда ты отдан другому полностью и ничего больше не нужно. — Что же, Ёли. — Тихо прошептал ему на ушко Бэк и поцеловал его за ушком, тот резко навис над ним, прижимая его руки к подушке и смотря глаза в глаза. — Тебе невероятно идет лежачее подо мной положение. — Ухмыльнулся и затянул в поцелуй, смутившегося парня. «В метро, когда я почти засыпал в последнем вагоне, меня запоздало догнала одна мысль: я на всю жизнь бесконечно влюблён в твои глаза.»