Лагерь "Сириус", или Дискотека-авария

      Скрипнула дверная ручка под чуть вспотевшей рукой ночного куратора Макса... Всего лишь доля секунды, но и этого оказалось достаточно. Барбарис и Черепавел взглянули друг другу в глаза и сразу всё поняли. Не нужно было слов, всё и так было ясно. Оба знали, что нужно делать. Для таких случаев у них был заготовлен специальный план, которому они и последовали. Борис ярко-бардовой молнией метнулся к кровати Максима, лёг на неё и сотворил себе что-то наподобие кокона из одеяла, а Паша выключил свет и свалился на свою кровать не накрываясь ничем.        - Вот же психованные малолетние... - пробормотал недоверчиво Макс, делая шаг в сторону балкона, - Ну, вот, вроде двое, спят. Показалось мне, что ли?        Паша тихонько хихикнул. Когда ещё доведётся увидеть ночного куратора в таком ступоре? Но Макс простоял так недолго. Он направился к кроватям. Долго всматривался в темноту лиц...       Парни замерли...       Макс вздохнул...       ...хмыкнул...       и, наконец, к облегчению обоих парней, ушёл, хлопнув на прощание дверью.        - Вроде ушёл. Вылезай, - шепнул Паша. Борис вылупился из одеяльного кокона и сел на кровати, скрестив ноги, причем с таким лицом, будто нанюхался несвежих носков.        - Это чья кровать? Фу!        - Коли.        - А почему?..        - Почему воняет потом? Не знаю. Он вроде мылся недавно.        Борис усмехнулся.        - Чего ржёшь? - спросил Паша, состроив обиженное лицо, - Надо мной?        - Нет. Я знаю, почему воняет. Пхахахаха!        - Ну?        - Он просто Антона к себе водит. От Антона же воняет? Ну, вот. Коля гей просто.        - Наверно, слушай. Наверно. Всё может быть. Я недавно видел вот такую картину: Антон выбегает из нашей комнаты с истерическим хохотом, и внутри, а конкретно - в ванной -, сидит Коля. Запершись. Я с тех пор к Антону не подхожу. И даже не здороваюсь.        - Страшно. Кстати, насчёт страшно. Ты меня зачем позвал? Мне бы ещё спать и спать, а ты? Чего ты хотел?       Паша сразу как будто дёрнулся. Он отпрянул и отошёл как можно дальше к стене и глухо проговорил:        - Поговорить. Поговорить хотел.        - Ночью?        - ДА, НОЧЬЮ! - внезапно криком ответил Паша, но тут же закрыл рот правой рукой, а глаза левой. Он вдруг тяжело задышал и присел на колени. Борис хотел было уйти, но он чувствовал, что просто ДОЛЖЕН остаться, просто ДОЛЖЕН ПОБЫТЬ РЯДОМ и помочь.        - Что случилось? - Борис прямо подошёл к Черепавлу и, обняв за плечи, присел в сукхсану (это название позы со скрещёнными ногами).        - Я хотел поговорить с тобой об этом, но, боюсь, ты... - сквозь слёзы попробовал произнести Паша, но Борис мягко перебил его:        - Не пойму? Пойму. Не бойся - рассказывай.        - Мне страшно!        - Я не обматерю, не боись. Не дрожи. Не волнуйся. Говори. Паша убрал руки от лица, ранее закрывавшие его. Он немного подумал, а затем аккуратно начал:        - Борис...в общем...я...в общем...я...я...