Проклятие Афродиты

      Эрос следил за Пасифаей уже несколько дней, по приказу матери. Афродита сказала, как ему поступать в определенный момент, но маленький бог, дарящий любовь всему живому, не понимал: почему он должен так поступить. Конечно, ослушаться матери он не мог, поэтому следил за дочерью Гелиоса исправно: и днём, и ночью.       Он видел, как она просыпалась с желанием, как она засыпала с желанием, как она жила с желанием… С желанием – быть любимой своим мужем. Но, он ничего не мог поделать, ведь, красной нитью, её жизнь и жизнь её мужа выткана именно такая судьба…       Он стоял на зелёном лугу и наблюдал за презентацией Дедала и восхищался его великим умом и умелыми руками. Однако, тут он был не по своей воле, а лишь по приказу Афродиты и должен выполнить её маленькую… просьбу. По этому, он дождался того момента, когда привели быка и Дедал начал показывать, как на практике работает его статуя и в тот момент, Эрос достал из колчана одну стрелу, установил её на тетиву, прицелился и точными выстрелом попал Пасифае прямо в сердце. На этом его задание было выполнено, и он мог возвращаться на Олимп… Но молодой бог пожалел женщину, вспоминая все её желания быть любимой мужем… По этому, он достал ещё одну стрелу и выстрелил прямо в сердце Миносу. Он решил распалить в неё прежний огонь страсти в сердце царя к его жене. И только тогда он взмахнул своими белоснежными крыльями и улетела. Обратно на Олимп. ***       Остров Крит. Царский дворец. Покои Пасифаи.       Поздняя тёмная ночь. Минос пробрался в покои своей жены тихо, будто вор. Одна единственная свеча освещала ему путь к постели своей суженой, которая сладко спала, не ощущая чужого присутствия. Минос не думал, откуда у него возникло желание провести с женой всю ночь. Он, будто зверь, всегда шел ведомый своими «хочу». И сегодня он захотел её. Захотел всю ночь наслаждаться её телом, проникать в неё и уснуть рядом с ней.       Он остановился перед кроватью, с похотью посмотрел на голую женщину и почувствовал, как к его мужскому началу приливает сила. Он думал не долго. Загасив свечу и бросив её на пол, царь залез на свою жену и начал усыпать её глаза, щёки, нос, губы, подбородок, шею и грудь страстными поцелуями.       Пасифая, пробудившаяся от навязчивых мужских ласк, сначала не поняла: что здесь происходит. Тьма, хоть глаза выколи, жаркие поцелуи и тихое бормотание, похожее на голос Миноса: - Моя Пасифая, моя любовь… Хочу тебя… хочу… Всю тебя хочу…       Женщина инстинктивно повела руку в сторону, целующего её тело, мужчины и нащупала короткие волосы. Она непроизвольно начала гладить мужскую голову, ощущая лёгкое удовольствие от ласк. Но Миносу было невтерпёж. Он вставил свой член в ещё сухую женскую вагину и, навалившись всем своим массивным телом на Пасифаю, начал двигаться, проталкивая головку члена всё глубже во влагалище. Он услышал тихий вскрик, оповещающий, что Пасифае его настойчивость не по душе. Да, ей было больно, но он уже не мог остановиться. Царица попыталась оттолкнуть своего «незваного гостя», но Минос был очень тяжелый, и она, попросту, не смогла этого сделать. Затем она просила его, умоляла быть чуточку нежнее, но даже её мольбы столкнулись с затуманенным похотью разумом, что игнорировал всё, кроме секса.       Да, вскоре, когда её влагалище начало выделять соки, она почувствовала небольшое удовольствие, но это удовольствие было не тем, которое она испытывала ранее… Какое-то оно было слабое, будто, процессом наслаждалось только тело, а не душа… И на какое-то мгновение Пасифае стало противно от прикосновений Минос, от его члена внутри неё, от его существования. Но, что она могла сделать? Сильные руки удерживали её, навалившееся тело не позволяло не только выбраться, но и препятствовало нормальному дыханию… И тут Пасифая вспомнила эпизод, когда её муж насиловал на кухне рабыню. От этого стало ещё противнее, но именно в тот момент она поняла, что девочка тогда просто отстранилась от происходящего. Она попыталась сделать также. В глубине сознания, она пыталась найти приятные моменты секса, но почему-то, в мысли лезло только воспоминание о белом быке, который, с рвением настоящего самца, осеменял деревянную статую.       Удивительно, но с этим воспоминанием Пасифая начала испытывать большее удовольствие. Тогда в её голове проскользнула мысль: «Пусть так, если мой муж хочет меня, а мне он противен, пусть он будет тем быком. Тем белым быком, который вставляет своё прекрасный член в меня. Да, пусть это будет белый бык, а я буду его тёлкой, которую он сможет осеменять когда ему будет угодно…»       Минос же в этот момент кончил. Выпустив поток своего семени прямо во влагалище Пасифаи, он понял, что ему мало одного раза, по этому, он, обхватив женские бёдра своими огромными руками, заставил Пасифаю сначала перевернуться на живот, а затем и вовсе, приподняв её бёдра, начала трахать свою жену быстро и сильно, как кобель трахает сучку во время течки.       Второй раз был дольше, чем первый, да и семени Минос выпустил больше. В тот момент царица надеялась, что её муж, который пользовался её телом, сейчас упадёт спать без сил. От части, так и произошло. Минос завалился набок, тяжело дыша, но за собой он потянул и женщину. Теперь царь, продолжал удовлетворение своего желание на боку, обнимая Пасифаю и прижимая к себе. Но его сил не хватило на третий раз. Царица чувствовала, как его движения становились медленнее и мягче, а затем он и вовсе заснул, не завершив «начатое» до конца. Да, он уснул. Уснул и всё так же крепко прижимал жену к себе, не позволяя той вытащить из себя такой противный ей сегодня член. Минос впадал во всё более глубокий сон. Пасифая чувствовала, как внутри неё обмякает фалос. Вскоре она сам выскочит из её лона, а ещё позже Минос ослабит хватку и она сможет выбрать из его объятий и она вновь уснёт, но по дальше от мужа.