Короли при свете, отбросы в тени

Звонок. Такой ожидаемый и желанный для многих учеников. С последнего урока, из невероятно жаркого кабинета вылетает радостная Луз. Она прощается с друзьями и выходит из школы. Пятница - воистину прекрасный день, особенно для Носеды. У неё впереди два дня отдыха, на которые уже есть планы, хоть и не такие радостные как сама девушка. С того же класса, только с совершенно другим выражением лица выходит Эмити Блайт. Гордая наследница семейства Блайт, младшая сестра Эдрика и Эмиры Блайтов. Дочь Одалии и.. а хотя вы и так поняли к чему я. В общем, выходит она в не самом хорошем расположении духа. И оно не удивительно — сегодня пятница. Ужасный день, обозначающий, что впереди два долгих дня, которые её заставят проучится. Она же Блайт. Блайт. Блайт. Она чёртова Блайт. Иногда эта фамилия будто клеймо, что висит на ней — как ни старайся не отдерёшь. И это угнетало, нет, даже не угнетало. Она ненавидела свою семью. И всё, что с ней связано. А эта фамилия и статус вынуждали ненавидеть ещё больше. Эмити уже вышла на улицу и незаметно коситься в сторону объекта её обожания — непокорную и неустойчивую Луз. Носеда была для неё громоотводом, её крепостью. Именно в объятиях Луз хотелось утопать всю жизнь, подальше от всех. Когда она повернулась в сторону Варежки, та залилась румянцем, а сама девушка тепло улыбнулась и весело помахала двумя руками на прощание. «Неужели опять… Нет Луз.» Вечер, 6 добрых часов. Солнце ещё не садится, но похоже что минут через 40 можно будет увидеть прекрасный закат в оранжево-розовых тонах, иногда с отливом бордового. Всё это время, с момента прихода со школы, наша Мисс Совершенство делала домашку. Хоть она и знала всё, причём буквально, но для родителей нужно делать видимость. Прошёл ещё примерно час, и вот Эмити натягивает чёрную водолазку, а поверх ещё и чёрную толстовку. Девушка хватает свой «особый» портфель, и открывает окно. Благо она очень предусмотрительная, оставила стрёмянку на том же месте. Раз, два, и вот Блайт стоит на мягкой почве их семейного сада. Хоть ей абсолютно плевать на состояние роз, она достаточно внимательно смотрит под ноги. Ещё несколько мгновений спустя, и Эмити за воротами на пути к свободе. Десять минут бега, и пятнадцать минут на такси сделали своё дело — перед девушкой открывается шикарный вид на заброшенную многоэтажку. Где-то, этаже на 14, а их всего 20, виднеется слабый силуэт человека. Эмити тяжёло вздыхает, но всё же идёт к этой «особе» Прийдя домой, Луз поздоровались с мамой, своим псом Кингом, и поднялась к себе в комнату. Там царил творческий безпорядок, но на самом деле просто срач. Хотя какое дело к таким мелочам, верно? * Брюнетка просто повалилась на кровать, и включила свой плейлист, с неизменными песнями о суициде, смерте и селфхраме. Кстати о селфхраме — этот грешок теперь стал ежедневной рутиной девушки: истерзанные руки в свежих ранах выше запястья, были невероятно пугающими. «Шрамы украшают мужчину. И что, что я не мужик? Без разницы» всё чаще шутя думала Носеда, при этом горько улыбаясь. Достаточно много людей обратили внимание на то, что Луз стала ходить в более открытрй одежде, хотя раньше такого не наблюдалось. Она лишь оправдывалась холодной погодой, ещё больше ростягивач рукав кофты. Только один человек на весь мир знал настоящую причину такого резкого смена стиля. И именно это человек сейчас поднимался на 14 этаж ради одной идиотки. -Хэй, Миттенс. Не думала что ты всё-таки придёшь. Вроде бы обещала, что больше сюда ниногой. — Луз проговорила это услышав тихое шуршание сзади, при этом не разрывая зрительного контакта с небом. — Это же четырнадцатый этаж, страшно небось — хохотнула испанка -Очень смешно, Луз. Зачем ты меня позвала? — Эмити лишь закатила глаза и села рядом с Носедой. Она взяла недопитую банку с Хеллом и выпила оставшееся на одном дыхании. Подниматься пешком так высоко намного тяжелее чем на лифте. -Да вот поговорить захотелось. А в школе нормального места не было. Да и что-то давненько мы не собирались. Я соскучилась — от последней фразы сердце Эмити пропустило удар, но она держала себя в руках. -Могла написать что-ли. Или позвонить. Мы же с тобой сегодня виделись и говорили, какое «соскучилась»? -Хах, твоя правда. — Луз снова грустно ухмыльнулась, но всё так же не поднимала взгляд. После достаточно долгой паузы шатенка продолжила — знаешь, мне это всё так надоело. Абсолютно всё. Школа, дом, кружки всякие, да и жизнь в целом. Может это просто такой период, но мне действительно надоело. Просто… Хочется быть настоящей, как с тобой, — на сей раз, испанка всё же посмотрела на Эмити, вот только на глазах уже блестели слёзы. — Я просто устала от всего. Каждый день, каждый грёбанный день я чувствую такое опостушение. Хочется умереть, чтобы больше не улыбаться. Не хочу улыбаться. Ты ведь меня понимаешь, да? — порой Луз срывалась на крик, что ранило сердце Блайт ещё больше. Она молча смотрела на девушку, и кивнула головой. Говорить сейчас совсем не хотелось. — Чём я заслужила это всё? Никому не нужная прилипала, пристающая ко всем и всям, разочарование матери, да и ещё больная на голову… — А ещё очень милая, добрая, отзывчивая, которая помогает всем нуждающимся, с ахуенной фантазией, которой позавидует самый заядлый шизофреник, — на последней фразе Варежка улыбнулась, а Луз с удивлением посмотрела на подругу — однажды, ты спасла меня, когда я так же стояла на этом месте за оградой. Ты буквально вытащила меня из огромной задницы, за что я тебе чрезмерно благодарна. Ты говорила со мной сутками напролёт, писала каждый час, спрашивая что и как. И всё это сделала ты Луз. Ты помогла собаке со сломанной ногой, выкинула несколько десятков килограмм корма бездомным животным, ВСЁ ЭТО, И ДАЖЕ МОЁ ПРЕБЫВАНИЕ ЗДЕСЬ ТВОЯ ЗАСЛУГА. В КОНЦЕ КОНЦОВ, ТЕБЕ НЕ ЧЕТИРНАДЦЯТЬ ЛЕТ, ТАК ЧТО ВЫКИНЬ ВСЮ ЭТУ ДРЕБЕДЕНЬ, ВМЕСТЕ С ЛЕЗВИЯМИ К ЧЁРТОВОЙ БАБУШКЕ. Ты себя калечилшь, и это ненормально, Луз. Тебе нужно перестать и. -ЧТО И, ЭМИТИ? ЧТО? ТЫ ЛУЧШЕ ВСЕХ ПОНИМАЕШЬ КАК МНЕ ХУЕВО! ТЫ ЭТО ЗНАЕШЬ, И ПРЕКРАСНО ПОМНИШЬ КАК СТОЯЛА ЗДЕСЬ, СОБИРАЯСЬ ПРЫГНУТЬ. ТАК ЧЁМ Я ХУЖЕ ТЕБЯ? ПОЧЕМУ Я НЕ МОГУ РЕШАТЬ СВОИ ПОСТУПКИ В ЭТОЙ ЖИЗНИ САМА?! ПОЧЕМУ, ЭМИТИ?! СКАЖИ, СКАЖИ МНЕ! — Потому что… Ты не сама. Ты не должна терпеть это всё в одиночестве. И не говори мне что это не так. Не поверю. Ты считаешь что никому не нужна, так? А я для тебя никто, Луз? В конце концов, ты нужна МНЕ. Честно говоря, даже не знаю что бы я делала, если бы не ты. — Гнила под землёй уж точно, — с усмешкой произнесла Носеда. Всё таки, выговориться кому-то, иногда может спасти жизнь. — Хех, а ведь ровно два года назад, мы сидели точно также, только истирила ты. — Нам было по пятнадцать лет. — А сейчас на семьнадцять, и что? Не так много поменялось. — Ну по крайней мере твоя наивность и лёгкая влюбчивость прошли. — Эмити наконец расслабилась, ведь теперь-то её подруга не натворит глупостей. — С этим не поспоришь. На этих словах шатенка достала с портфеля два энергетика, один себе, а второй своей спутнице. Они молча вскрыли свои банки, и также молча чокнулись продолжая таращиться на дорогу ночного города. Опустошив банки, им не оставалось ничего другого как начать разговор. — Хэй, Луз. А если честно, зачем ты меня позвала? — Честно, не знаю. Просто так хуево стало. Я даже думала что действительно спрыгну. Но ты пришла, и полегчало. — Ты представляешь что случилось бы, если ты покончила с собой, дурашка? Я ж за тобой полетела б. — Ого, неужели сама Эмити Блайт прыгнула за таким ничтожеством как я? Неожиданно. — Сейчас это «ничтожество» получит по своей лесбийской башке. — ВООБЩЕ-ТО, ЛЕСБИЯНКА ТУТ ТЫ! — А да? Ой, как неловко. И кто же ты у нас «не.лесбиянка.луз.которая.считает.что.би.но.ни.разу.не.любившая.парня»? — Если ты не знала, мне нравился парень. Но как оказалось он гей. — Эдрик что-ли? — недоумение на лице Блайт застыло так, будто она увидела близнецов на уроке в школьной форме с сделанной домашкой. — Ну как бы даа. — неловко произнесла девушка. — Ахуеть не встать. Это что ж получается. Даже такой умолешённый как Эдрик может кому-то понравится? Неожиданно — Это была симпатия на 2 дня ровно, так что забудь об этом, пожалуста. И не говори ему! — смущённо крикнула Луз. Меньше всего на свете она хотела чтобы её лучший друг узнал об это «недорозумении» — Я тебе на дуру похожа? Конечно я скажу — Молю, пощадиии — Ну уж нет. Я могу только смягчить твой приговор — Я готова на всё, Ваше Высочество! — Луз в шуточной манере приклонилась перед Эмити. — Что ж, тогда я требую. поцелуй. — Чег.го? Поцелуй? — шатенка не хило так приахуела после такой фразы Блайт. — Да. — а вот теперь ахуела не только Луз. Миттенс чувствувала как кровь прилила к щекам, делая их красными как помидор, но отступать не собиралась. — Либо ты целуешь меня, либо я рассказываю Эдрику. -… Ладненько. — произнесла шатенка с выражением лица а-ля «не, я конечно не против, а очень даже «за», но я как бы нихуево так ахуеть». — Чегось? Луз я. — Шшш, сама сказала, — Носеда приставила указательный палец к губам Блайт — твоё молчание стоит всего лишь поцелуй. Мне не сложно. Она немного пододвинулась к быстро-краснеющей «помидорке» и очень сильно-немного наклонилась к невероятно милому лицу подруги. Между ними оставалась считанные миллиметры, иии. Луз резко переместила свои губы на щёку Блайт и быстро чмокнула её. От таких действий она опешила (Эмити), и не до конца осознала что вообще произошло. Как только Носеда отстранилась, Эмити нераздумывая взялась за пухленькие щёки подруги, (а может уже не подруги) и поцеловала её губы так резко и чувственно, что та даже не сообразила как это получилось. Спустя несколько мгновений, она всё же ответила на поцелуй и обняла Миттенс за талию**. После осознания содеянного, наш герой любовник отстранился и покрылся новым слоем краски (хотя куда ещё больше). Луз же, нежно взяла руку, с некой усталостью посмотрела в глаза Эмити и произнесла — Не спеши ко мне, Эмити. Я люблю тебя, и люблю достаточно долгое время. Прошу, не иди за мной. Твой час ещё не пришёл… — Что? Что ты несёшь, Луз? Что это значит? — Тебе нужно всего лишь проснутся. Но молю тебя, не иди ко мне. Ты единственная кем я так сильно дорожу, ведь ты — моё счастье. С глаз Эмити потекли слёзы, а образ Луз начал растворятся будто она призрак. Девушка пыталась всеми силами ещё раз прикоснуться к такой родной Луз, но пальцы проходили насквозь. Всё, что могла выдавить из себя Блайт, это «я тоже. тебя люблю» *** — О боже, доктор, она очнулась! Больничные приборы невероятно громко пикали, будто их в комнате было штук сто, а свет отражённый белыми стенами комнаты слепил глаза девушки настолько, что казалось будто бы она находится возле тысячи солнц одновременно. В горле противно пересохло, а слюна не могла даже выделиться, не говоря о том, чтобы освежить рот. Жмурясь как крот, Эмити всё же удалось рассмотреть некоторые очертания людей вокруг. Гордая статура, зелёные волосы и звонкий, но раздражающий голос матери, ооо его невозможно не узнать. Как поняла сама Блайт, она в больнице, правда, что она здесь делает — непонятно. К её лицу с каким-то фонариком приблизился врач, и спросил как у девушки самочувствие. — В.воды В ту же минуту ей подали стакан, который для Эмити стал спасительным. Доктор терпеливо ждал и смотрел пока девушка жадно глотала освежающую жидкость. Закончив, она дрожащими руками подала стакан медсестре. — Итак мисс, как Ваше самочувствие? — Голова. трещит. живот, ах, болит. Ноги и. руки, тоже. болят — Это не удивительно, вы пролетели этажа два, и приземлились не самым удачным способом. Так же, у вас в крови были обнаружены сильные успокоительные, что видимо и привело к головокружению, а в последствии и падению. По крайней мере, я так считаю. — Ясно. — Доктор, что с ней будет и как это отразится на её учёбе? — встревоженно спросила Одалия Блайт. Даже в таком случае, она интересуется всем, кроме состояния дочки. — С ней всё будет хорошо, но по крайней мере месяц она должна провести в больнице. У неё сотрясение мозга и несколько переломанных рёбер, так что. — Что с Луз? — Эмити прервала врача. Она только сейчас вспомнила тот вечер на крыше, и странный сон, который не предвещал ничего хорошего. В ответ последовало молчание. Девушка насторожились. Это не хороший знак. — Я спрашиваю, что с Луз? Где она? Она в порядке? ДА ЧЕГО ВЫ МОЛЧИТЕ, ОТВЕТЬТЕ УЖЕ! — Успокойся, Эмити. Тебя это не должно. — НЕТ, ДОЛЖНО, МАМА! ЧТО С ЛУЗ НОСЕДОЙ?! ОТВЕЧАЙТЕ — Другая девушка. она не выжила. Видимо, ей повезло меньше чем Вам, и она пролетела как как минимум этажей тринадцать. Многочисленные травмы и переломы, от таких ранений не выживают. Мне жаль. — Как. в-вы ведь шутите, не так ли? Это. Она. Что. Она не могла умереть, нет. она не могла оставить меня одну… Эмити не могла поверить. Что был Луз, её Луз так легко сдалась? Она ведь терпела, так долго терпела. так почему не выдержала. Нет, это не правда. — Сколько. как долго я спала? — Несколько дней. Значит похороны уже были. НЕТ. ПОХОРОН НЕ БЫЛО. ОНА ЖИВА. ОНА ОБЯЗАНА БЫТЬ ЖИВОЙ!!! Они только стали счастливыми. *** Счастье. Теперь это понятие недопустимо для Эмити Блайт. С того случая прошёл год. Тяжёлый год. Всё время прибывания в больнице, девушка принимала успокоительные. Да и сейчас она их принимает время от времени. Ночью заснуть без снотворного не получается, а даже если она и спит, то обязательно снятся кошмары. И всегда один и тот же: летящее через этажи тело Луз, которое проносилось мучительно долго и быстро одновременно; а конец ещё более трагический: тело глухо ударяется о пол, и с под него вырастает лужа крови. В некоторых случаях, Эмити старается продержаться дольше чтобы посмотреть сон до конца, и видит слабую улыбку девушки. Это предел, обычно после таких случаев она просыпается в холодном поту или от собственных криков. Сейчас же, Блайт проходит через знакомую многоэтажку, и будто чёрно-белые кадры, проносятся воспоминания. Больно, невыносимо больно. «Терпи, терпи, тряпка. Она так же терпела. И ты сможешь» Осталось несколько сотен метров до пункта назначения. — Хэй, привет Луз. давно не виделись.