Инь-Ян

       — Феликс, можно с тобой поговорить? — Хёнджин уже 20 минут стоял в прихожей дома, чтобы подловить после школы своего брата-невидимку.        — Да, Хён, что тебе нужно? — Феликс снял обувь и вопросительно уставился на старшего.        С близкого расстояния Хван заметил у младшего синяки под глазами и припухшие веки. Травмы от его рук прошли, но общий цвет лица младшего явно стал бледноват.        — Хей, с тобой всё в порядке? — старший протянул руку и поправил за ухо прядку белых волос Феликса.        Паренёк на секунду закрыл глаза, ластясь к ладони у его лица. Затем распахнул глаза и отшатнулся от Хвана, резко увиливая от руки в сторону. Хёнджин прекрасно понял значение и причину его действия, но сделать ничего не мог.        — Да, Хён, я в полном порядке. — Феликс поправил рюкзак на плече и принялся нервно разминать свои маленькие пальчики. — Я могу идти?        — Нет. Погоди. Я хочу знать, что у тебя с Уджином? — тон старшего сменился на более строгий.        Блондин удивлённо округлил глаза. Такого вопроса он точно никак не ожидал.        — Ннничего. Между нами ничего нет. Мы просто дружим. Однажды он помог мне с физикой, и после того мы стали иногда общаться. — Феликс начал слегка заикаться. Почему-то ему было не очень комфортно про это говорить.        — Сраная физика. — Хёнджин закрыл глаза и, вскинув голову вверх, потёр переносицу.        Он прекрасно запомнил тот разговор, когда Ликс просил у него помощи, а Хёнджин его отфутболил, и на следующий день Феликсу поставили неуд.        — Слушай, Ликс, пожалуйста, не связывайся с Уджином. Он не такой хороший, как тебе может показаться. — Хван пытается подобрать слова, чтобы не травмировать лишний раз младшего. — Он может причинить тебе вред.        — Потому что он гей? — младший пронзительно уставился на старшего прямо в глаза.        Его вопрос был логичен. Хван знал секрет Феликса и теперь сам становился неотъемлемой его частью. На самом деле, этот факт его волновал меньше всего. Точнее это вообще больше не волновало Хёнджина.        — Что? Нет. Ты что? Дело не в этом. Амм.. Он опасен. Он может причинить тебе вред. Понимаешь? Физически.        Блондин усмехнулся, слегка приподняв уголки рта.        — Как ТЫ, Хён? — Феликс вдруг расправил свои хрупкие маленькие плечи и на шаг приблизился к своему близнецу. Он стал похож на напыженного цыплёнка. — Знаешь, Джин, несмотря на всё, я никогда не лез в твои личные любовные дела и отношения с друзьями. Будь добр, сделай то же самое.        Феликс развернулся и пошел к себе наверх.        — Ликс, пожалуйста!..        Феликс, не оборорачиваясь, махнул рукой чётко, обозначив, что разговор окончен.        Хёнджину ничего не осталось, как наблюдать за отдаляющейся худенькой фигурой.        Юноша растерянно простоял так несколько минут.        — Мне тебя не хватает…        Он поднял свой рюкзак и понуро поплёлся к себе.        Довольно сложно оберегать человека, который сам от тебя прячется.        — Хван, возьми ещё мяса. И Ёнбоку положи. — мама подложила отцу большую ложку риса.        Брюнет положил себе кусочек мяса и потянулся за вторым для брата. Ликс полуобнял свою тарелку и подвинул её ближе к себе, словно закрывая к ней доступ. Хёнджину стало понятно - мясо с его рук Феликсу не нужно.        Семейные ужины никто не отменял, и иногда приходится сидеть вместе, изображая перед родителями идеальных сыновей. Хван радуется этим моментам, как ребёнок сахарной вате. Он может рассматривать Ликса подольше, и тот никуда не денется. Младший ещё больше похудел за последние недели, синяки под глазами проявились ярче. Его шёлковые белые волосы стали не такими блестящими, как прежде. Веки парнишки всегда были припухшие не то от недосыпа, не то от часто пролитых слёз. В целом близнец выглядел болезненно. На расспросы родителей и старшего он отвечал, что чувствует себя отлично, и они напридумывали ерунды. Мама, будто о чём-то догадываясь, стабильно раз в день спрашивала каждого сына, всё ли у них в порядке друг с другом. Оба привычно врали, говоря женщине то, что порадовало бы любую мать.        Хван украдкой следил за братом, иногда встречаясь с ним взглядом. Феликс виновато опускал глаза и старался по возможности не поднимать голову лишний раз. Хёнджин же просто наслаждался красотой этого хрупкого парня, не раз ловя себя на мысли, что тот похож на светлого ангела. Почему он не видел этого раньше? Почему не ценил этого мальчика и не замечал очевидного? Теперь же, когда было поздно, ему так хотелось быть рядом. Хотелось играть с его волосами, легонько касаться нежной кожи щёк, хотелось ощупать каждый сантиметр этого хрупкого тела, хотелось вкусить те пухлые губы ещё раз по-настоящему. Хотелось… Хёнджин мысленно ударился головой о стол, потому что его член начал отзываться на греховные мысли хозяина. Нужно срочно отвлечься.        — Мальчики, через два месяца ваш день рождения. Значимая дата. Как будете отмечать? — Мама вопросительно посмотрела на сыновей.        — Не знаю. У меня нет никаких планов. — Хёнджин безразлично пожал плечами.        — Может, снимем бассейн? — произнес младший сын, ковыряясь в полной тарелке.        — Ты не умеешь плавать. — зачем-то констатировал обидный факт.        — Папа умеет. Он научит. — Феликс поднял голову и посмотрел старшему прямо в глаза.        — Я тоже умею. Хочешь, научу? — Хёнджин незаметно подмигнул младшему. Тот скукожился и пуще прежнего начал миксовать палочками содержимое тарелки.        — Очень хорошая идея! Нам всем нужен отдых. Снимем виллу с бассейном на несколько дней. — мама радостно хлопнула в ладоши.        Хван удивился, как легко родители всегда потакают его брату.        Закончив ужин, домочадцы разбрелись по комнатам готовиться ко сну. Хёнджин пошел в душ, пока его не занял младший. Тот любил поплескаться подольше. Сделав все необходимые процедуры и выйдя из душа, Хван понял, что вытереться ему нечем. Своё полотенце, видимо, он забыл в комнате. Идти за ним нагишом как-то стремно. Мало ли мама поднимется.        Вдруг, в ванну тихонько постучали. Хван обернулся в маленькое полотенце Ликса и открыл дверь. У входа стоял Феликс с большим полотенцем старшего.        — Мама передала. Она постирала и забыла принести.        Младший пробежался глазами по телу Хёнджина от шеи до бёдер и назад, задержав взгляд на каждом соске. С длинных чёрных волос крупными дорожками до самого полотенца стекала вода. Младший так и застыл с полотенцем, прижатым к груди. Было слышно, как он громко сглотнул.        Хёнджин подошел к остолбеневшему юноше почти вплотную. Наклонился к его уху и, забирая полотенце из его рук, прошептал «Палишься, малыш», затем губами нежно коснулся шеи брата. Феликс, как в замедленной съёмке, медленно поднял взгляд и посмотрел в глаза брата, затем вытянул свои маленькие ручонки вперед и, упёршись ими в мокрую грудь Хёнджина, отпихнул его от себя. Но так и остался стоять с мокрыми вытянутыми вперед ладонями. Казалось, парниша впал в шоковое состояние. Хёнджин был бы полным дураком, упусти он такой шанс. Раздвинув руки младшего в стороны, он ещё раз подошел вплотную, толкая вперёд своим телом Феликса. Юноше ничего не оставалось, как попятиться назад, чтобы не упасть. Сделав три таких шага, младший упёрся спиной в стену. Дверь ванной позади них медленно закрылась. В коридоре стало темно. Единственный тусклый источник света исходил от желтого ночника в приоткрытой комнате блондина.        Дыхание Ликса стало слишком быстрым, как после длительной пробежки. А его бешено стучащее сердце Хван ощущал всем своим торсом. Это ужасно заводило. Смотря прямо в глаза блондина и зажав полотенце в одной руке, другой рукой Хёнджин медленно коснулся талии младшего брата. Некрепко сжал её, отметив, насколько юноша миниатюрен. Затем провел рукой ниже по бедру и медленно направился вверх, плавно оглаживая плечо и грудь. Феликс стоял, как вкопанный, не смея даже моргнуть. Неспешно погладив пальцами тонкую ключицу, Хван нагнулся ещё ближе, опаляя лицо паренька своим дыханием. Затем переместил руку на хрупкую шею и нежно её сжал. Те же действия, другие ощущения… Зрачки Феликса закатились вверх. Он блаженно закрыл глаза и машинально приоткрыл рот. Картина оказалась слишком вызывающей. Старший близнец не выдержал. Он впился в губы брата пылким жадным поцелуем.        Первые несколько секунд Феликс не отвечал. Он шокировано распахнул глаза, напрягся до предела и уставился на Хвана раскосым взглядом. Старшего это только подстёгивало. Невинность младшего вдруг стала самым сексуальным и манящим притяжением на свете. Они близнецы. Они неразрывно связаны, но оба абсолютно разные, как по внешности, так и по характерам.        Хёнджин целовал Феликса жадно и напористо. Он хотел успеть вкусить его губы сполна, прежде, чем тот опомнится и даст отпор. Однако, Феликс этого не делал. Напротив. Он робко и неумело начал двигать губами в ответ. Невероятно. После долгих недель отталкиваний и напущенного безразличия младший сейчас откликается на его неожиданный поцелуй. Крышесносно. Волнительно. Страшно. Запретно и от этого ещё более желанно. Хотелось жёстко отыметь этого ангела прямо здесь и сейчас. Но торопиться нельзя. Несмотря на уже имеющийся у Хёнджина опыт, для них обоих всё впервые. Тем более, не после того, как Хван чуть не убил брата из-за своей неконтролируемой пылкости. Он извлек урок и никогда больше не допустит подобного. Как бы тяжело не было, он будет только давать, терпеливо ожидая, пока Феликс сам не захочет поделиться чем-то в ответ.        Хёнджин страстно целует брата и сжимает тонкую лебединую шею. Чувство власти и контроля опьяняет мозг. Возбуждение нарастает со скоростью света. Хван слегка отпускает горло близняшки и перемещает ладонь по шее назад. Голова Феликса теперь в полном контроле, и, если что, отстраниться тому будет невозможно (не то чтобы изначально было куда, ведь брат, как в сэндвиче, плотно зажат между стеной и старшим). Прижимая шею младшего к себе, Хван смело просовывает язык в губы Ликса. Брат дернулся от неожиданности и тут же раскрыл рот шире, впуская чужую плоть глубже. Хёнджину дважды приглашений не нужно. Нагло и с напором он начал изучать и расследовать каждый уголок рта Феликса. Его язык горячо вторгался в младшего, встречаясь с его языком и сплетаясь в неравной борьбе.        Хёнджин разошелся. Он просто начал грязно трахать рот младшего своим языком. Феликс громко застонал в губы старшего. Он ощутимо размяк и начал медленно съезжать по стенке. Хван мгновенно оторвался от губ ангела, вжал бёдрами хрупкое тело в стену, затем швырнул полотенце и этой же рукой зажал рот младшего.        — Тшшшшш… Не стоит так шуметь. — шепнул ему старший.        Брюнет страстно провел мокрым языком по краю скулы от подбородка до уха и, выдыхая шумно воздух, всосал его мочку, нежно играя с ней кончиком языка. Феликс закинул голову назад, звонко стукнувшись о стену, и снова глухо застонал в зажимающую его рот ладонь. Ноги младшего уже не держали совсем. Он съезжал вниз, задевая колом стоявший член Хвана, несмотря на поддержку. Хёнджин бы с радостью перенёс мелкого в спальню, но страх, что младший очнется от наваждения и передумает, был огромен.        Брюнет, не отпуская рта брата, убрал другую руку с его шеи, пройдясь ею по передней части бедра, просунул руку изнутри и поднял ногу младшего, держа её на локте под коленом. Теперь тот зафиксирован и никуда не денется. Поза получилась очень откровенная. Старший сделал несколько толчков имитируя соитие. Его член упёрся через полотенце в яички Феликса. Глухо застонали оба парня. Хёнджину необходимо больше, он поступательно двигает бедрами, но младший одет в домашнее трико. Раздевать его тут слишком опасно. Они и так уже рискуют не по-детски. Хёнджин убирает вторую руку со рта Ликса и проделывает тоже самое со второй ногой, сажая брата себе на бёдра. Когда-нибудь он обязательно вытрахает из него душу в этой позиции..        Ликс, выйдя из забвения, вспомнил, что у него, вообще-то, есть руки, и, оказавшись навесу в руках любимого, он обнял старшего за плечи и прижался, как обезьянка всеми конечностями.        — Солнышко, я отнесу тебя в свою спальню. — Прошептал Хёнджин. Он лизнул шею младшего, а затем слегка укусил.        Феликс очень шумно выдохнул воздух через рот и неуверенно кивнул.        Получив согласие, Хёнджин переместил руки на талию парнишки. Тот ещё крепче сцепил ноги на упругом заду старшего. Хёнджин оторвал желанное тело от стены и понес его к себе. Феликс был аномально лёгким. Он действительно слишком исхудал за эти месяцы.        Когда до двери комнаты оставалось несколько шагов, Феликс вдруг запаниковал. Чего больше всего и боялся Хёнджин. Тот начал ерзать, чем вовсе не помогал болезненно чувствительному члену старшего. А спустя мгновение и вовсе начал брыкаться. Хван ослабил хватку, позволяя Феликсу встать на ноги самостоятельно. Ликс убрал руки, смущенно прижав их к своей груди, и уставился в пол. Хван не понимал, что он сделал не так. Он взял лицо брата в свои ладони и нежно поцеловал, больше успокаивая, чем пытаясь соблазнить.        — Ээй, родной, я не причиню тебе вреда. — ещё поцелуй. — Ликс, я знаю, что у тебя нет никаких оснований мне верить. Я этого просто не заслужил. Но, если ты дашь мне хоть один шанс, я клянусь, что я сделаю всё ради твоего прощения.        На пальцах старшего ощутилась теплая влага. Хёнджин не выдержал. Его глаза тоже намокли. Он зажмурился, чтобы сдержать проклятые слёзы, но они предательскими горячими дорожками побежали по лицу. Хван слишком долго носил это всё в себе. Откуда у младшего было столько сил терпеть все душевные страдания?        — Иди сюда.        Юноша убрал руки с лица Феликса и притянул его к себе, заключая в крепкое кольцо объятий. Он положил подбородок на его хрупкое плечико и стал тихонько поглаживать по спине ладонями. Слёзы обжигали лицо, стекая на майку младшему.        — Твой брат — полнейший идиот. Как ты его терпишь? — пошутил вполголоса Хёнджин.        Ликс тихонько засмеялся куда-то в грудь старшего.        — Он — мой мир. — младший просунул ручки под руками старшего и обнял в ответ крепко-крепко, насколько сил хватило. — Хёнджин Хён, я не понимаю… — младший запнулся.        — Я тоже, котёнок. — одной рукой Хван погладил белые волосы. — Я тоже ничего не понимаю. Для меня сейчас всё впервые.        — Я не хочу, чтобы ты был со мной из-за жалости ко мне. — шмыг носом. — Я никогда не держал на тебя зла. Даже если бы ты меня убил..        Сердце Хёнджина противно сжалось в груди.        — Что? Боже. Ликс. Нет! Ты же святой ангел! — от слез у Хенджина заложило нос, ещё немного, и потекут и сопли. — Давай я просто скажу, что однажды я услышал кое-что, что заставило меня пересмотреть свои взгляды и сломать устои. И нет, я не жалею об этом. Я лишь жалею, что этого не случилось раньше.        Минутная тишина.        — Хён?..        — Мм?        — А мечты сбываются. — Феликс отпрянул от намокшей груди Хёнджина и чмокнул её.        — Верю. Но, похоже, не все. Иначе я бы не стоял сейчас посреди коридора мокрый, в одном полотенце на бёдрах и с полувставшим членом. — Старший для пущей правдоподности двинул тазом в младшего.        Феликс засмущался.        — Извини меня, пожалуйста. Я не ожидал. Я не думал.. Я просто.. просто я не был готов.. не подготовился. — младший к концу фразы сошёл на едва различимый шёпот.        Хёнджину понадобилось какое-то время, чтобы до него дошло, о чём говорит младший. Как он вообще не задумался раньше изучить данную тему?        — Всё в порядке. Даже не парься об этом. Но я очень тебя прошу, не избегай меня больше. Я осознал свою ошибку. — Старший повернул голову и поцеловал Феликса в шею.        Ликс, дрогнув, отпрял от груди, на секунду замешкался и сам в ответ поцеловал старшего в губы. Он попытался повторить маневр с языком, как до этого «научил» брат. Протолкнул свой язык внутрь и столкнулся с чужим языком. Вышло неуверенно и неряшливо, однако результат был так же эффективен. Хван переместил обе руки на идеальные ягодицы младшего и сжал обеими ладонями половинки.        — Я так понимаю, спать мы сегодня всё-таки не пойдём? — прошептал он в губы брата.        Младший хмыкнул и улыбнулся. Затем освободился от объятий и, бросив «спокойной ночи, Джини Хён», скрылся за дверями своей комнаты.        Хёнджин посмотрел на свой торчащий из под полотенца член.        — Нам нужен холодный душ.        Он поднял своё полотенце с пола и пошел снова в ванную комнату.