Укрощение строптивого

      Чонгук был в бешенстве, но попыток завоевать строптивого танцора не прекращал. Масла в огонь добавлял Тэхён, который уже вовсю выбирал свадебный наряд, планировал рассадку гостей в зале и подбирал цветы в букет невесты.       Цветами Чон и решил продолжить. Если эта мелкая вредина не могла есть сладкое, то цветы любила однозначно, ведь от них не появляется жирок на боках.       На протяжении недели альфа подсылал своих людей то домой к танцору, то в театр, передавал с ними красивые букеты и дорогие подарки. Но, как только омега узнавал от кого всё это разнообразие, немедленно возвращал курьеру или вышвыривал из окна. Зависело от его настроения.       После целой недели таких мучений, Чонгук решил притормозить и немного передохнуть. На вечер он забронировал столик в своём любимом ресторане, где теперь сидел, поедая стейк с кровью и запивая любимым красным вином.       Он был полностью погружен в свои мысли, не веря в то, что Тэхен выиграет спор и Чону всё-таки придётся исполнить его желание. Досадно, ведь проигрывать Чонгук совсем не любил.        — Гук? — напротив столика остановился мужчина с тёмными волосами, зачесанными назад, в застёгнутом черном пальто и накинутым сверху ярким шарфом. — Давно не виделись!        — Хоба! Какая неожиданная встреча! — альфа встал из-за стола, чтобы поклонится товарищу.        — Солнышко, кто это? — из-за спины Хосока появился высокий стройный юноша. Чонгук обратил внимание на необычную красоту незнакомца — яркие голубые глаза красиво контрастировали на фоне смуглой кожи и чёрных, как ночное небо, волос.        — Это мой университетский друг — Чон Чонгук. Мы не виделись с ним с момента выпуска!        — Присядете? — Гук заботливо указал на свободные стулья за столом. — Не торопитесь?        — Я подожду в машине. — юноша моментально удалился, оставляя друзей наедине.        — Извини, он у меня со сложным характером. Мягко говоря. — Хосок нежно улыбнулся, провожая взглядом свою пару и опустился на стул.        — Понимаю, — усмехнулся Чонгук. — у меня такой же.        — Правда? — Хо принял наполненный товарищем бокал и сделал небольшой глоток, прикрывая глаза от удовольствия. — А ты не изменяешь себе, вино потрясающее. Расскажешь про своего?        — Только после тебя. Как его зовут? Где вы познакомились? Где ты пропадал все эти годы?        — Помогал отцу с ведением бизнеса, открыл парочку филиалов нашей фармацевтической компании в Тайланде, где, кстати, и познакомился с Бэмом.        — Бэм? Странное имя.        — БэмБэм. Его так в семье называли. Поверь, его настоящее имя ещё интереснее. — Хосок рассмеялся, заражая смехом своего друга. — Добивался его словно он последний омега на земле. Но оно того стоило.        — Ни за что не поверю, что тебе было сложно завоевать чье-то сердце! В университете твоему обаянию не поддался только, кажется, я. И это не точно!        — Он на это не повёлся. Отказывал мне, выливал на меня коктейли, бросался едой, выбрасывал мои подарки. Было весело. — Хосок снова улыбнулся, отпив немного вина.        — Сама судьба свела нас сегодня вместе. — Чонгук поджал губы, внимательно заглядывая в глаза собеседника. — У меня такой же капризный любовный интерес и я совершенно не знаю как мне его завоевать. Всё уже перепробовал. — Чон глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула.        — А ты пробовал стать для него сначала другом? Я же знаю тебя, наверняка сразу целоваться полез! — Хосок расхохотался, вырывая Чонгука из лап печали. — Когда я смог разговорить его, оказалось, что у него столько проблем, с которыми он всю жизнь боролся в одиночку, что совсем не удивительно, что Бэм обзавёлся таким надёжным панцирем.        — После этого вы сблизились?        — Не сразу, конечно. Постепенно, шаг за шагом он начал доверять мне, открываться, делиться своими печалями и переживаниями. И когда он понял, что не одинок в этом мире и может на меня положиться, он влюбился. Это самое прекрасное, что случалось в моей жизни.       — Как же я могу стать его другом, если он и близко меня к себе не хочет подпустить.        — Наш Гук-и наконец-то влюбился. А я думал, что не доживу до этого события. — Хо радостно захлопал в ладошки, смущая своего товарища. — Попробуй поговорить с ним. Просто поговорить. Позволь довериться тебе. — мужчина достал из пальто телефон, который разрывался от звонка. — Извини, я отвечу?       Чонгук не вслушивался, потому что не имел привычки подслушивать чужие разговоры, но смысл был и так понятен. БэмБэм очень не любит долго ждать.        — Мне пора. Моя тайская принцесса заждалась. — Хо рассмеялся, вставая из-за стола и протягивая Чону визитку. — Надеюсь, мы будем чаще видеться. Очень хотелось бы познакомиться с твоим омегой. Может, съездим как-нибудь все вместе на побережье? Познакомим наших красоток.        — Думаю, что это плохая идея. Побережье не выдержит сразу двоих. — оба рассмеялись, расходясь на хорошей ноте.       Хосок направился к Бэму, готовясь выслушать долгую речь о том, что такое сокровище, как БэмБэм, нельзя надолго оставлять одного. А Чонгук, допив вино в одиночестве, поехал домой, обдумывая слова друга.

***

       — Куда вы меня тащите! Зачем наручники? Пустите! Вы знаете, кто мой брат? Да он вам яйца в жопу запи-мых-нх…        — Какой же он шумный!        — И мелкий. Зачем он нашему боссу?        — Понятия не имею. Но теперь понимаю, зачем он попросил взять с собой кляп.       Чимин не мог говорить, но разговор двух амбалов в черных строгих костюмах он слышал прекрасно. Он был напуган так сильно, что сердце бешенным ритмом отстукивало в висках. Если он сейчас что-то не предпримет, то его точно уволокут, продадут в сексуальное рабство какому-то боссу и ещё тысяча невероятных сценариев развития событий, которые совсем не нравились омеге, но назойливо крутились в голове, словно стая надоедливых мух.       Так как рот был занят кляпом, а руки скованы наручниками, танцору не оставалось ничего другого, кроме как использовать свои ноги. Сильные, натренированные ноги.       Мужчины, держа рыжего под обе руки, вели его в сторону парковки, практически посреди белого дня, не обращая никакого внимания на прохожих. И это не могло не тревожить.       Медлить было нельзя и Чимин попытался остановиться, на что амбалы с легкостью подхватили его и танцор продолжил свой путь по воздуху. Возле черной тонированной машины ему всё же вернули ощущение твердой поверхности под ногами и, пока один мужчина открывал машину, а второй, видимо, считал ворон в небе, Пак резко развернулся, впечатывая колено в пах мужчине. Тот резко побледнел, отпустил танцора и согнулся, чуть ли не падая на землю. Второго, одни сильным ударом в зад, Чимин впихнул в открытую машину и уже готов был сбежать так быстро, как только мог, как вдруг на голову ему накинули черный мешок, подхватили на руки, шлёпнув при это по заднице, и закинули в салон автомобиля.       Весь мир балерины сжался до бешеного стука собственного сердца и аромата свежести и леса после дождя.        — Я и не думал, что ты такой сильный. — послышался уже знакомый голос.        — Пфн, а уй.        — Когда ты молчишь, ты очень милый, ты знал?        — Муак.        — Я не могу открыть тебе глаза, потому, что это сюрприз, не хочу, чтобы ты обрадовался раньше времени, но если ты обещаешь не выражаться, я сниму кляп.       Чимин ничего не ответил, лишь тяжело вздохнул и кивнул. На это мужчина усмехнулся и, засунув руки под мешок, снял кляп.        — Ты перешёл все границы, Чонгук! Ты похитил меня в центре Сеула! Средь бела дня! Кто-то уже наверняка вызвал полицию!        — Ох, кстати об этом! Подожди. — Чон достал телефон, быстро набирая номер. После нескольких гудков в трубке послышался мужской голос. — Да, офицер. Можете снова включать камеры. Благодарю за помощь. — альфа сбросил звонок, с удовольствием отмечая, что рыжий притих.        — Куда ты меня везёшь? — дрожащим голосом произнёс танцор.        — Туда, где нет шампанского, тортов и сломанных лифтов.        — Что ты собрался сделать со мной? Изнасиловать? Убить?        — Я снова повторюсь — я не причиню тебе вреда, Чимин. Ты мне нравишься. Очень сильно! Настолько, что я решил тебя похитить, потому что добровольно ты отказываешься идти со мной на свидание.        — Я не доверяю тебе. — омега резко выдохнул и сжал кулаки.        — Постараюсь это исправить. — Чон откинулся на сидении, разглядывая острые коленки танцора, сочные бедра, которые очень выгодно подчеркивали голубые джинсы. Тонкая талия, которая с ума сводила, так и просила прикоснуться к ней, сжать в крепких руках. Брюнету даже показалось, что Чимин специально носил обтягивающие водолазки, чтобы свести его сума своей невероятной фигурой. Он, хоть и казался тонким и хрупким, имел довольно развитые мускулы. До Чонгука, конечно было далеко, но под водолазкой вырисовывался красивый рельеф.        — Где мой пиджак? — вдруг нарушил тишину танцор. — Чёрный, с парочкой брошек на левом нагрудном кармане.        — У меня. — Чон набросил пиджак на омегу, немного задержав руки на маленьких плечах. Соблазн потрогать его был слишком велик. — Расслабься. Мы скоро приедем и я верну тебе способность видеть, а пока… наслаждайся поездкой.       Весь путь оба молчали. Чонгук не знал с чего начать разговор. Чимин был обижен и ему совсем не хотелось говорить. Когда альфа наконец-то вытащил его из машины, сердце ушло в пятки от страха. Он не знал чего ожидать, не мог помочь себе и, скорее всего, этот злодей сделал всё возможное, чтобы Чимина ни кто не потерял и не заподозрил его пропажу.        — Иди аккуратно. Я держу тебя. Вот тут ступенька. Доверься мне. — Чонгук был особенно нежен и аккуратен. Каждым своим действием он пытался доказать, что достоин того, чтобы ему верили. Достоин стать парой. Только вот сам факт похищения не особо к этому располагал. — Теперь стой. Я сниму наручники, малыш, но только без глупостей. Договорились? — в ответ рыжий лишь кивнул. — Отлично. Хороший мальчик.       Браслеты щелкнули и наконец-то слетели с тонких запястий, отчего рыжий с облегчением вздохнул.       Чон стоял сзади, согревая теплом своего тела и Чимин с удивлением отметил, что ему подобное нравится.        — Дай мне свои руки. Чувствуешь бортик? Держись за него. И не пугайся, хорошо? Пока я рядом, всё в порядке.        — Звучит не очень обнадеживающе.        — Теперь мне нужно прикрыть твои уши, ладно?       Несколько томительных минут и вдруг Чимин дёрнулся в сторону от резкого звука, похожего на рёв мощного фена. Чонгук сильнее прижал его к себе, обнимая со спины, осознавая, что вся эта ситуация Паку не кажется такой уже забавной. Скорее пугающей и опасной.        — Ещё немного и ты сможешь видеть, ладно? — Чон немного наклонил голову к шее танцора, наслаждаясь ароматом, исходящим от него. Он завораживал и дурманил разум, но альфа держал себя в руках.        — Это воздушный шар? Я чувствую, что мы поднимаемся вверх.        — Верно! Как только мы поднимемся на нужную высоту, я покажу тебе такую красоту!       Когда Чон решил, что они уже достаточно высоко, а закатное солнце именно сейчас лучше всего освещает природу под ними, он тихо прошептал на ухо омеге, чтобы тот не пугался и одним движением сорвал с него надоевший мешок.       Чимин раскрыл глаза, охнул и, резко развернувшись, уткнулся в грудь брюнета.        — Что случилось? — Чонгук обеспокоенно разглядывал рыжего.        — Слишком высоко.        — Всё хорошо, я с тобой, ты в безопасности. Повернись. — нехотя Чон развернул Чимина, придерживая его за талию. — Красиво, правда?        — Уже закат? — Пак прерывисто выдохнул, крепко сжимая пальцы на бортиках корзины.        — Да, на шарах лучше летать на рассвете или закате. Так безопаснее.        — Если мы разобьёмся, клянусь, я найду тебя в следующей жизни и убью! — прорычал рыжий, нахмурив брови, чем вызвал у альфы смешок.        — Договорились. Я буду рад, если в нашей следующей жизни мы тоже будем вместе.        — На эту можешь не рассчитывать.        — Почему же?        — Я слишком много работал, чтобы посвятить себя семье. Мой успех — результат моих стараний. Это исключительно моя заслуга! И делиться своей жизнью я ни с кем не намерен.        — Ведь я не собираюсь отнимать твою жизнь, Чимин. Позволь мне просто любить тебя?        — Люби из далека.        — Чего ты боишься? Я не собираюсь делать тебе больно. С момента, как я увидел тебя на сцене, я понял, что хочу оберегать тебя, заботиться о тебе и делать твою жизнь только лучше! Почему ты не хочешь довериться мне?        — Пытаешься залезть ко мне в трусы через душу, Чонгук?        — И в мыслях не было.        — Ты не думал, что я совершенно тебя не знаю? А все твои действия меня реально пугают. Ты похищаешь меня уже второй раз, твои люди следят за мной. Ты знаешь где я живу и в какое время чаще всего бываю дома. Это всё наводит меня на мысли, что твои чувства ко мне не совсем здоровые. И лучше бы ты сходил на свидание с врачом-психиатром.        — Наверное, ты прав. Я сошёл с ума от любви к тебе.        — Чонгук, ты меня совершенно не знаешь, как ты можешь говорить о любви?        — Я знаю больше, чем ты думаешь. Только не пугайся, мне рассказывали о тебе ещё до нашего знакомства.        — Не верь всему, что обо мне говорят. — этот разговор расстраивал Чимина, но настойчивость Чонгука восхищала. — Мы могли бы просто общаться, как знакомые.        — Как друзья?        — У меня нет друзей и я не собираюсь их заводить!        — Позволь мне стать первым другом, Чимин?        — Господин, погода портится, ветер усилился, пора приземляться! — Чимин совсем не заметил, что с ними в корзине находились два пилота, управлявшие шаром. Один пожилой, в дутой черной куртке, похожий на грозовую тучу. Второй совсем мальчишка, возможно ровесник рыжего, высокий и худой, словно струна. С яркими глазами и глуповатой улыбкой. Стало немного неловко от того, что кто-то подслушал их разговор. — Я сообщу, чтобы вашу машину перегнали к новому месту приземления. — продолжил мужчина.       Омега выскочил из корзины, когда они наконец-то оказались на земле, восхищенный полем, на котором росло множество цветов. Несмотря на предупреждения Чонгука не отходить далеко, так как уже стемнело и он может потеряться, Пак не удержался от соблазна немного пробежаться по высокой траве, наслаждая чудным цветочным ароматом.       Альфа схватил плед, который был подготовлен на случай, если похолодает и лежал в корзине всё это время, и побежал за рыжим.       Чимин носился по полю, словно впервые оказался на свободе после долгого заточения, и срывал цветы. Чон молча любовался, ожидая, когда омега наконец набегается и устанет. Когда Пак остановился, глубоко вдыхая запах букета, который успел насобирать, Чонгук подошёл, накинул на омегу плед и притянул к себе, крепко сжимая в руках талию танцора.        — Ты любишь полевые цветы? — с удивлением спросил альфа. — А я посылал тебе розы из теплицы.        — Розы слабые. Хоть у них и есть шипы, любое изменение климата может их убить. Не такая почва, сильный дождь или палящее солнце. А эти цветы растут на воле, им всё нипочем, им не нужны особые условия. Они живут несмотря ни на что. Это меня восхищает. И даже после того, как их сорвут они ещё долго живут, потом засыхают, оставаясь такими же красивыми и не теряют ни одного лепестка.        — Не знал, что ты такой философ.        — А ты меня вообще не знаешь. — Чимин вздёрнул голову, встретившись взглядом с Чоном.        — Но чем больше узнаю, тем сильнее влюбляюсь. Пойдёшь со мной на свидание? Сделаем всё так, как ты захочешь.        — Я никогда не был в океанариуме, сходим? И никаких похищений!       Их отношения наконец сдвинулись с мёртвой точки. И Чонгук готов был молиться на Хосока, который так вовремя повстречался и подарил ему надежду. Пусть Чимин пока и не считала Гука другом, но это только пока. Было достаточно уже того, что этот вечер Чон завершил в той же одежде, в которой начал. А его чувство собственного достоинства не было опущено на глубину Марианской впадины одной капризной балериной.