Перламутровый искуситель

      В столовой Школы Чародейства и Волшебства уже собрались все ученики. Они заняли свои привычные места и бурно обсуждали все произошедшие за насыщенные каникулы события. Начало очередного учебного года – всегда очень важное и весьма сумбурное время, ведь большая часть студентов ещё не успела отойти от отдыха и свыкнуться с той мыслью, что их снова ждёт целый год упорных занятий.       Радовало одно: можно вновь встретиться со старыми приятелями, лучшими друзьями и, что будоражило «больше всего», сварливыми учителями, готовыми отнять баллы у твоего факультета за малейшую оплошность. Неправильно ответил на вопрос профессора? Минус пять очков Гриффиндору! Пропустил срок сдачи работы? Минус десять очков Слизерину! Ответил правильно, но не вовремя? Минус пятнадцать очков Когтеврану!       Над головами учеников висели многочисленные свечи, которые не подчинялись никаким законам физики. Первокурсники с удивлением осматривали этот странный и такой магический потолок, пока студенты, отсиживающие тут свой последний год, уставили скучающие взгляды в пока что абсолютно пустой стол.       — Эй, Нильсен! — ученик Слизерина недовольно обернулся к соседнему столу на этот нежданный шёпот, который так некстати отвлёк его от раздумий о том, стоит ли завтра идти на первый урок зельеварения, или же его вполне можно прогулять.       — Чего тебе, Макото? — он непонимающе выгнул бровь и взглянул на неуклюже надетый красно-жёлтый галстук товарища, а затем натянул на лицо привычную каждому ухмылку. — Соскучился по моей компании за каникулы? Не волнуйся, мы ещё сможем наверстать упущенное, у нас ведь целый год впереди.       — Иди ты в задницу со своими шутками, — буркнул брюнет и скрестил руки на груди, оглядывая явно довольного собой шотландца. — Я мог бы с тобой спорить сейчас, но не до этого, — слизеринец согласно кивнул, и одним взглядом показал Сэмюэлю, чтобы он поторопился со своими вопросами. — Видел уже новую учительницу? — Александр отрицательно мотнул головой, не понимая, о чём идёт речь. — Она скоро прийти должна. Говорят, очень молодая и красивая.       — Разговоры о девушках – это моя фишка, тебе так не кажется? — парень еле сдержал свой смех, на что Сэм только раздражённо закатил глаза. — Но ладно, соглашусь, о преподавательницах я пока не мечтаю, у нас на факультете и без того много симпатичных девчонок. А тебе желаю удачи в покорении сердца какой-то сорокалетней дамы.       Макото ошарашенно взглянул за спину шатену и что-то попытался показать ему одним своим удивлённым взглядом, однако Нильсен ничего не мог понять и лишь подумал про себя, что у его знакомого защемило лицевой нерв, или просто случился нервный тик – по-другому это было трудно объяснить. Только он хотел вернуться к своим бессмысленным раздумьям, как над ухом раздался тихий женский шёпот:       — Мне двадцать, умник.       Шатен слабо вздрогнул от неожиданности, но всё же смог сдержать себя в руках, дабы не испортить репутацию в Хогвартсе. Он тихо сглотнул и попытался сделать максимально серьёзное выражение лица, поворачивая голову в сторону этого смутно знакомого голоса. «Похоже, я попал», — только и успел подумать парень, когда встретился с насмешливым взглядом симпатичной девушки.       На её пухлых губах красовалась тёмно-бордовая помада, которая издалека вполне могла показаться чёрной, однако на таком близком расстоянии ясно проглядывался красноватый отлив. Волосы прямыми тёмными прядями струились вниз, спускаясь прямиком к груди, скрытой под чёрной тканью облегающей её тело водолазки. На плечах держалась свободная длинная мантия, а с каждым шагом по залу проносилось эхо от соприкосновения высокого каблука с каменным полом.       — Ах, слизеринцы всегда были такими бестактными, — с наигранной обидой протянула «знакомая незнакомка» и еле сдержала довольный собой смешок, направляясь в сторону остальных профессоров. — Извините, немного задержалась. Я ничего не пропустила?       — Здравствуйте, мисс Харрис, — спокойным, но при этом очень серьёзным тоном произнёс профессор Дамблдор и указал брюнетке на свободное место за учительским столом. Директор подошёл к золотому подсвечнику в форме раскинувшей в стороны крылья совы и начал свою привычную речь: — Дорогие ученики, поздравляю вас с новым учебным годом! — дети с разных факультетов восторженно взглянули на него. — Перед началом нашего любимого пиршества хотелось бы сказать пару слов. Во-первых, поприветствуем нашего нового преподавателя зельеварения – Профессора Агату Харрис.       «Агата Харрис? — шотландец чуть не подавился воздухом от такого шокирующего заявления. — Это и есть та самая заучка, которая всегда мне говорила, как плохо я разбираюсь в зельях? — он взглянул на довольное лицо нового профессора и смутился. — И с каких пор она стала так выглядеть? Как вчера помню её на последнем курсе: в очках, форме Слизерина и с учебником по зельеварению в руках, летящую на очередной урок к Снейпу».       Девушка привстала со своего крупного стула и окинула доброжелательным взглядом всех учеников. Все радостно захлопали при виде надолго запоминающегося образа мисс Харрис; один только Александр скептически прищурился, не издав ни звука, прожигая учительницу испытывающим взором голубых глаз.       Случайно наткнувшись на этого парня, англичанка только улыбнулась, но за этим наигранным дружелюбием скрывались настоящая хитрость и невероятное самолюбие, что не мог упустить Нильсен.       «Ладно, схожу-ка я завтра на урок к этой даме, — решил слизеринец, не отрывая глаз от молодой девушки, которая вновь присела рядом с профессором Снейпом. — Чувствую, что с ней зельеварение станет хоть чуточку интереснее, чем было прежде», — профессор Дамблдор вновь продолжил свою речь, но Алекс уже особо не вслушивался в его слова.       — Мисс Харрис, — девушка тут же обернулась в сторону добродушного женского голоса и приятно улыбнулась, заметив слева от себя декана факультета Гриффиндор. — Рада снова видеть вас в нашей школе, но уже в роли преподавателя. Уверена, что и ученики, и учителя прекрасно примут вас в нашем дружном коллективе. Правда, Северус? — она выжидающе глянула на вечно хмурого преподавателя защиты от тёмных искусств, на что тот лишь недовольно хмыкнул.       — Не сомневаюсь, Минерва, — по-обычному холодно и безэмоционально произнёс мужчина, даже не удосужившись посмотреть на новую коллегу.       — Не обращайте внимания, он ко всем так относится, — Агата согласно хихикнула и едва заметно кивнула, не снимая с лица тёплой улыбки. Всё-таки приятно, когда хоть кто-то рад видеть тебя на новом месте. — Помню вас ещё ученицей Слизерина. Вас всегда хвалили за успехи в зельеварении, поэтому я даже не сомневалась, что вы ещё вернётесь к нам.       — А я помню вас, как прекрасного преподавателя трансфигурации, — Минерва благодарно кивнула, приступая к трапезе.       Брюнетка быстро поправила одну из гладких шелковистых прядок волос и вернула взгляд к ученическим столам, за которыми все наслаждались последним свободным вечером и за обе щёки уплетали различные аппетитные блюда. «Только ушла из Хогвартса, и я снова здесь, — мысленно усмехнулась Харрис, даже не посмотрев на какие-то закуски перед собой. — Годы идут, а я до сих пор вижу тут прежние лица».       — Кстати, а вот этот парень, — она приподняла палочку и слегка махнула ею в сторону задумчивого слизеринца. — Это Нильсен, так ведь? — Агата заинтересованно выгнула бровь и взглянула на МакГонагалл.       — Да, его-то сложно не запомнить, — женщина тихо рассмеялась и покачала головой из стороны в сторону, вспоминая какие-то ситуации из прошлого. — Вечно у них какие-то потасовки с Сэмюэлем, но я до сих пор не могу понять характер их отношений, ведь они умудряются и вытаскивать друг друга из различных передряг, — седовласая пожала плечами. — В этом году они уже выпускаются из школы. Вообще, мистер Нильсен – весьма способный ученик, но вот зельеварение не любит всей душой.       — Не любит всей душой, говорите, — словно смакуя каждое слово этой фразы, повторила девушка и прищурила зелёные хитрые глазки. — Ну, я надеюсь, что сумею привить ему любовь к этому прекрасному предмету, — она гордо приподняла подбородок и убрала палочку обратно в карман мантии, поправив ворот своей водолазки. — Помню, как в последний раз спорила с этим четырнадцатилетним дураком о том, что он в неправильных пропорциях добавляет корень мандрагоры в эликсир полёта.       — Поверьте, у него до сих пор с этим проблемы, — Харрис весело рассмеялась и взяла кусочек яблока со стола, стремительно положив тот себе в рот. — Зато у вас, миледи, с этим никогда не было трудностей. С самого первого урока вы зарекомендовали себя как лучшего специалиста по зельеварению в своём потоке, как мне рассказывал профессор Снейп.       Северус только раздражённо повёл плечом в сторону, но предпочёл проигнорировать такое заявление, будто бы он никогда ничего подобного не говорил. «Узнаю старого-доброго Снейпа, — думала Агата, бросив последний взгляд на шотландца, который явно только и хотел сейчас уйти в свою спальню, чтобы не торчать в этом людном зале. — И Нильсена тоже. Как был идиотом, так им и остался, — она закатила глаза, но всё же улыбнулась. — Ну, хоть теперь не похож на четырнадцатилетнего дурака. Похож на его более взрослую версию».

***

      Очередное утро в Хогвартсе. В комнатах всех факультетов уже вовсю кипит жизнь; ученики, недовольно бурча что-то себе под нос, собирались на первые занятия, искали оставленные в различных уголках спален палочки, которые всегда оказывались в самых неожиданных местах. Казалось бы, убрал её в карман мантии, а нашёл наутро уже под столом. Никто не способен объяснить, как это работает.       Комната, в которой жил Александр, не отличалась особым шумом по утрам, ведь все сожители предпочитали поспать лишние минуты или даже часы, нежели прийти вовремя на уроки. Чуть ли не впервые за последние годы обучения слизеринец решил встать вовремя и пойти на своё самое нелюбимое занятие из всей школьной программы – зельеварение.       Словами не описать то, насколько же плохо ему давалось это дело, потому что точность – это определённо не конёк Нильсена. Отмерить все ингредиенты в необходимых пропорциях, чтобы получить какое-то там зелье невидимости? Да ему проще выиграть соревнование по квиддичу, чем приготовить этот чёртов экстракт бадьяна. Кем вообще надо быть, чтобы разбираться в таком?       «А может, хрен с этими зельями», — думал он, стоя у зеркала, и неуклюже пытался завязать свой ненавистный зелёный галстук – дурацкий символ факультета, который приходится носить изо дня в день, чтобы все знали, что этот человек является любимчиком у Снейпа. Хотя даже здесь шатен пролетает; ему не повезло застать те времена, когда зельеварение преподавала не новенькая мисс Харрис, а именно Северус, вечно ненавидящий студента за очередное испорченное зелье.       — Да ладно, Нильсен и зелья? — послышался насмешливый сонный голос одного из соседей Александра, на что тот обернулся и встретился взглядом с только проснувшимся блондином. — Это на тебя так обворожительные глазки профессора Харрис повлияли, или ты действительно решился за ум взяться? — шатен безразлично посмотрел на приятеля.       — Считай, что мне просто интересно посмотреть на то, как эта девушка собирается преподавать нам зельеварение, — он победно ухмыльнулся, когда всё же справился со своей непосильной задачей и неторопливо накинул мантию на плечи. — Малфой, да ты и сам ни капли не лучше. Первый урок в учебном году, нельзя опаздывать, — усмехнулся парень и попытался спародировать нравоучительный тон профессора МакГонагалл. — Как год начнёшь, так его и проведёшь. Планируешь начать его с прогула?       — Думаю, что симпатичная учительница простит симпатичному ученику эту маленькую оплошность, — Драко тихо зевнул и всё-таки соизволил подняться на ноги, чтобы пройти к зеркалу и привести светлые волосы в порядок. — Хоть в последний год обучения увижу, как сам Алекс Нильсен придёт вовремя на первое занятие, да ещё и по зельеварению. Отмечу этот день в календаре и буду внукам говорить, что застал такой знаменательный момент.       — Заткнись, Малфой, я тебе не Поттер, чтобы так собачиться, — бросил напоследок парень и махнул соседу рукой, проверяя наличие палочки на её привычном месте, а затем покинул спальню.       До начала занятия оставалось около пятнадцати минут, что было невероятным новшеством для Александра. Когда это он в последний раз не опаздывал ни на минуту на первый урок? Наверное, только в самом-самом начале обучения, первые года два, потому что тогда было страшно как потерять доверие учителей, так и получить от старост факультета.       Сейчас уже стыдно бояться выговора от своих же знакомых, а все преподаватели давно смирились с отсутствием хоть доли пунктуальности и ответственности у этого беззаботного ученика. Никогда не пропускает он только тренировки по квиддичу и любимые занятия по защите от тёмных искусств. Всё остальное посещает исключительно для галочки и сдачи экзаменов в конце каждого года.       — Какие люди, — послышался знакомый голос азиата за спиной, на который Нильсен тут же обернулся и приветственно помахал товарищу с другого факультета. — Неужто снег сегодня пойдёт? Тебя так впечатлила перспектива вновь увидеться с мисс Харрис, что ты решил даже не опаздывать на первый урок? — шатен театрально закатил глаза и скрестил руки на груди.       — Да что вы все заладили со своей мисс Харрис, — возмущённо протянул он и остановился у двери в тускло освещённый кабинет зельеварения. — Почему если вот так совпали обстоятельства, что я пришёл на занятие, а вчера у нас появилась новая учительница, то это сразу из-за неё? — Алекс уже собирался пройти внутрь, как вновь услышал всё тот же женский голос:       — И я рада снова вас видеть, мистер Нильсен, — девушка еле смогла сдержать смех оттого, что опять сумела подловить шотландца в такой момент, но всё же попыталась сохранить серьёзность и толику загадочности на своём лице. — Жаль, что вы решили посетить сие замечательное занятие не ради меня, но мне греет душу тот факт, что вы хотя бы пришли.       Агата игриво подмигнула студенту и горделиво поправила длинную мантию, словно пытаясь походить на знакомого каждому в этой школе – да и за её пределами тоже – профессора Снейпа, а потом спокойно прошла в класс. Она расположилась за привычным её глазу деревянным учительским столом, вспоминая былые школьные годы, и радостно улыбнулась, вновь оглядев все стеклянные флаконы с многочисленными зельями.       «Не похоже это на ту Агату, с которой я спорил о том, как всё-таки пахнет амортенция, — парень последовал примеру своей новоиспечённой учительницы и также занял место в кабинете, осматривая все свои ненавистные котлы, какие-то пробирки, пузырьки. — Она утверждала, что это зелье пахнет для каждого по-своему, но все мы знаем, что от него ананасами за километр несёт», — мысленно усмехнулся он, доставая потрёпанный жизнью и предыдущими пользователями учебник.       — Все на месте? — спросила преподавательница, окинув взглядом весь кабинет и сверяясь со своим списком. — Отсутствуют Малфой и Поттер, если я правильно вижу, — некоторые ученики тихо хихикнули и тоже принялись выискивать прогульщиков. — Не знаю, смеяться мне или плакать, но по пять очков я отниму у обоих факультетов, — гриффиндорцы на пару со слизеринцами обиженно хмыкнули. — У вас последний год, на носу экзамены. Я не позволю всем подряд пропускать мои уроки.       — Извините за опоздание, профессор Харрис, — бросил запыхавшийся ученик, только что вбежавший в кабинет.       Его тёмные волосы чуть слиплись от пота, а сердце бешено колотилось из-за такой нереальной спешки; очки еле держались на переносице, и все ученики, носившие на шее красный галстук с жёлтыми полосками, облегчённо выдохнули. Похоже, сегодня достанется только Слизерину, за что в двойном размере влетит именно Драко.       — Извиняю, мистер Поттер, проходите, — парень кивнул и вбежал внутрь, присаживаясь около своих друзей. — Хорошо, Гриффиндор, сегодня вы обойдётесь без ненужных потерь. А если мистер Малфой не объявится в течение ближайших десяти минут, то Слизерин такими успехами похвастаться не сможет, — учительница ещё раз посмотрела на какую-то свою бумажку и привстала, проходясь вдоль кабинета. — Как вы, надеюсь, запомнили, меня зовут Агата Харрис, и я буду вашей новой преподавательницей зельеварения.       «Ага, а ещё с тобой нельзя будет поспать лишний час, — недовольно бурчал Нильсен, даже не обращая никакого внимания на расхаживающую по всему кабинету брюнетку, которая продолжала говорить какую-то вступительную речь. — Ну и стерва, конечно. Сразу видно, что училась у лучших. Снейп точно внёс свой вклад в формирование такого характера», — он бы с удовольствием продолжил свою занимательную беседу с самим собой, но открывшаяся дверь кабинета прервала этот поток мыслей.       — Доброе утро, профессор МакГонагалл, — шатен постарался натянуть на лицо самую обворожительную и приветливую из всех своих улыбок, взглянув на серьёзно настроенную преподавательницу трансфигурации. — Прекрасно выглядите!       — Благодарю, мистер Нильсен, — женщина повернула голову в его сторону и слегка прищурилась, понимая, к чему это всё делается. — Но если вы сегодня не сдадите мне реферат, то я не поскуплюсь и сниму десять баллов Слизерину. Никакие комплименты вас от этого не спасут.       Александр разочарованно вздохнул, а позади него послышался слабый смешок Сэмюэля, который еле сдерживался от того, чтобы не расхохотаться на весь класс. Нильсен только недовольно нахмурился и не стал ничего отвечать на такое унизительное заявление, пристраивая подбородок на переплетённых между собой пальцах.       — Здравствуйте, мисс Харрис, — проговорила Минерва, быстренько проходясь своим взглядом по макушкам учеников. — Простите, что отвлекаю от работы, но мне срочно нужен Гарри, — Поттер тут же оглянулся, поднимаясь с места, как только получил одобрительный кивок от Агаты. — Это всего на пару минут.       — Без проблем, — ответила девушка и сунула обе руки в глубокие карманы свободной мантии, продолжая свою лекцию. — Так вот, на чём я остановилась? Точно, я сама закончила Хогвартс всего три года назад, поэтому прекрасно помню, что значит быть выпускником. Я вполне могу пойти вам на встречу, если буду получать взамен уважительное отношение к моему предмету, — она специально взглядом на пару секунд задержалась на Нильсене и снова спокойно продолжила: — И я… — только стоило ей начать новую фразу, как в помещение снова кто-то ворвался. — Да что за день открытых дверей.       От этого максимально тихого шёпота, который всё равно был услышан абсолютно каждым учеником, находящимся в радиусе пары метров от мисс Харрис, кто-то едва слышно рассмеялся, но перешедший порог профессор Снейп даже бровью не повёл. «Не дают нормально занятие закончить», — пронеслось в голове англичанки, и она властным жестом скрестила руки на груди.       — Северус, будьте так добры, не срывайте мой урок, — припомнив учителю один из моментов прошлого, произнесла брюнетка, отчего даже на лице этого вечно строгого и безэмоционального человека на мгновение проскользнула улыбка. — Или я отниму десять очков у Слизерина. Меня не волнует то, что я декан этого факультета, — девушка попыталась повторить обычный тон преподавателя и подмигнула ему.       — Доброе утро, мисс Харрис, — мужчина, сохраняя своё благородное величие и угнетающий холодный взгляд, слабо кивнул бывшей ученице, а после немного нахмурился, не заметив среди присутствующих одного студента. — Нильсен? Ожидал увидеть здесь кого угодно, но не вас. Агата, поверьте, это очень редкий гость на подобных занятиях, — Александр только состроил максимально усталое лицо, отвернувшись от профессора, не собираясь ничего говорить в ответ.       — Профессор Снейп, если вам нужен Малфой, то его здесь нет, — Агата только пожала плечами и подошла прямиком к сгорающему от стыда и раздражения ученику, кладя ладонь на его голову. — Зато есть другой не менее интересный экземпляр. Я уже успела понять по разговорам среди учеников, что мистер Нильсен – тот ещё прогульщик, — она издевательски потрепала каштанового цвета с чуть медным отливом волосы, на что парень только возмущённо фыркнул. — Ну, ничего, я что-нибудь с этим сделаю.       «Как же она уже меня бесит, — подумал слизеринец, когда Северус всё-таки скрылся в коридоре и ушёл в каком-то лишь ему известном направлении, а брюнетка вернулась на изначальную позицию, перестав насиловать волосы шатена. — Слишком многое о себе возомнила. Я вообще-то чистокровный волшебник из знаменитого рода, а вы кто, мисс Харрис?» — он совершенно отключился от реальности, перестав слушать нудные речи учительницы.       Урок шёл своим ходом; сегодня девушка даже решила обойтись без практики в виде варки очередного зелья, ведь у них есть целый бесконечный учебный год для того, чтобы осуществить все планы. Агата неторопливо рассказывала студентам какую-то столь нудную теорию, однако создавалось такое впечатление, что активное участие в занятии принимает только она и мисс Грейнджер, что не было ни для кого сюрпризом.       «Боже, да когда это всё закончится, — Нильсен уже мысленно отсчитывал секунды до конца лекции, надеясь наконец-то уйти из этого адского местечка, напоминающего ему только о вышедшем из-под контроля эксперименте, благодаря которому он испортил свой галстук и чуть не вылетел из школы. — Такое себе воспоминание, если быть честным», — шотландец на пару секунд оторвал взгляд от парты и встретился с наполненными спокойствием зелёными глазами преподавателя.       — В принципе, урок может быть закончен, — равнодушно бросила Харрис, ещё раз медленно обойдя всех учеников и остановившись прямо рядом с Александром. — Все можете идти, отпускаю вас пораньше, — шатен облегчённо выдохнул и хотел уже подняться с места, чтобы уйти куда подальше от этих идиотских котлов, но на его плечо опустилась женская элегантная кисть, прижимая обратно к стулу. — Нет, мистер Нильсен, с вами я бы ещё немного побеседовала.       — И о чём же, профессор? — усмехнулся парень, пытаясь снять с себя ладонь англичанки, но та только усилила давление, не позволяя даже немного привстать на ноги. — Мисс Харрис, если вам просто нужен какой-то помощник, то выберете лучше Гермиону или какого-нибудь Сэма, потому что я вам точно всё только испорчу, — пробубнил он, раздражённо сводя брови к переносице.       — С этим я и намерена бороться, — Агата улыбчиво проводила взглядом всех остальных студентов, которые поспешили как можно быстрее скрыться из поля зрения брюнетки, и та довольно продолжила: — Следующий урок у вас с Минервой, поэтому я без проблем смогу вас с него снять, чтобы подтянуть знания зельеварения, — нижнее веко Александра слабо дрогнуло от осознания того, что он не сможет покинуть кабинет в ближайшие минуты.       «И за что мне такое счастье? — думал шатен, продолжая ненавистным взглядом прожигать дырку в одном из хрустальных флаконов, который будто бы сам угнетающе глядел на слизеринца, насмехаясь над его беспомощностью. — Самое лучшее начало года, — парень саркастически фыркнул, — и не поспоришь».       — Давайте начнём с чего-нибудь попроще, — в глазах англичанки блеснули искры неподдельного интереса, сразу говорившие о её истинной любви к преподаваемому уроку. — Например, можем сварить болтливое зелье, — она на секунду замолчала, мысленно проговаривая самой себе все необходимые ингредиенты. — Это сможет сделать даже дурак. Я помогу, — Нильсен закатил глаза, но поднялся на ноги, неторопливо проходя к одному из котлов.       — И что нужно делать? — он опёрся обеими руками о крупный стол, на каждом углу которого лежали либо бесчисленные пробирки, либо оставленные на нём учебники, либо различные пугающие его приспособления для варки.       — Принесите мне мандрагору, — бросила Харрис и махнула рукой в сторону огромного шкафа с какими-то пузырьками, на каждый из которых была прикреплена бумажка с аккуратно выведенными названиями находящихся в нём компонентов. — А я пока поищу мяту. Вы хотя бы читать умеете? Сможете сделать то, о чём я вас попросила? — с ехидной ухмылкой произнесла брюнетка.       Нильсен тихо пробурчал что-то недовольное себе под нос и предпочёл промолчать, нежели начинать какой-то спор ответом на такие провокационные вопросы. Вместо этого он просто подошёл к многочисленным полкам, которые от края до края были забиты прозрачными флаконами. Недолго думая, он сразу принялся искать в этом сборище непонятных ему слов единственное знакомое – «мандрагора».       — Как успехи? — поинтересовалась профессор, продолжая перебирать все попадающиеся под её руку бутылочки, ища в одной из них листья душистой мяты. — Захватите ещё мою энциклопедию со стола, когда найдёте, — Александр только быстро кивнул, стараясь не отвлекаться на пустые разговоры.       «Да где эта… — едва успел начать про себя возмущаться шотландец, как наткнулся на необходимый пузырёк, спрятанный в самый дальний угол нижней полки. — Неужели, хоть что-то я смог сделать сам, — он, довольный своим незначительным успехом, поставил ингредиент на стол, дабы ненароком не разбить и не получить очередной выговор от всего преподавательского состава. — Что там ей нужно? Энциклопедия?»       Парень обернулся сначала в сторону продолжавшей свои поиски Агаты и ненароком зацепился взглядом за её шелковистые, такие манящие одним своим видом волосы, но тут же прервался, вспоминая о невыполненной просьбе.       Он прошёл к столу, пытаясь найти на нём ту самую толстую книгу, от и до забитую различными рецептами зелий, и случайно локтем задел какой-то розоватый флакончик, который в эту же секунду полетел на пол, с оглушающим звоном разбиваясь о каменную поверхность.       — Что ты там устроил? — раздражённо процедила Харрис, бросая свои попытки найти один из компонентов зелья, и нахмурилась, следя за тем, как перламутрового цвета жидкость растекается по полу. — Ты разбил мои духи! Нильсен, ну как можно быть таким невнимательным? — она гордо подошла к студенту и совсем немного приподняла подбородок, чтобы смотреть ему прямо в глаза.       — С каких это пор ваши духи так сильно пахнут ананасами? — парень внезапно вспомнил их давний спор по поводу запаха амортенции и чуть усмехнулся. — Я, конечно, только одобряю такой аромат, но что-то мне подсказывает, что это всё же не совсем духи, — Агата напрягла своё обоняние и испуганно округлила глаза.       — Пошли быстрее из этого кабинета! — пробормотала она, хватая упрямого слизеринца под руку и пытаясь утянуть в сторону выхода в коридор. — Твою мать, Нильсен, это не духи, я флаконы перепутала! Я экспериментировала с ингредиентами для амортенции и получила более сильное зелье, поэтому если ты не хочешь ненароком влюбиться в меня, то вон из класса.       Шотландец непонятливо глянул на неё, а потом медленно перевёл взгляд на розовую жидкость, от которой так и веяло самыми приятными на свете ароматами. Перед глазами всё чуть затуманивалось от одного только запаха, что сводило все попытки заставить ноги направиться к коридору практически к нулю.       Девушка подняла глаза на шатена, будто это была уже не Агата Харрис, которая раньше ненавидела его всем сердцем, а какая-то абсолютно другая леди, даже не знающая этого студента до сего момента. Зрачки обоих расширились, и они совершенно позабыли о недавних волнениях по поводу разбившегося флакона с зельем. Да они просто позабыли о том факте, что всё происходящее – игры ужесточённой амортенции, которая смогла воздействовать на сознание через одно лишь обоняние.       «Что происходит? — думал Александр, прожигая взглядом стоявшую всё на том же месте учительницу, понятия не имея, что вдруг нашло на них обоих. — Почему я хочу Харрис? Это же не я, это ненормально, — брюнетка сделала ещё один глубокий вдох, от которого здравый рассудок окончательно покинул её. — Или нормально?»       Агата, словно заворожённая, ничего не смыслящая кукла, сделала пару робких шажков навстречу студенту, так и не разрывая их немой зрительный контакт. Не нужны были слова, чтобы и без того понять желания обоих, которыми так умело управляло мощное приворотное зелье. Руки, ноги, мозг – абсолютно ничего сейчас не поддавалось их контролю; все действия выполнялись так, будто оба были под гипнозом. Хотя это правда.       На самом деле, англичанку и приняли на работу в столь юном возрасте только потому, что она каким-то только ей известным образом сумела создать настолько сильное приворотное зелье, что не было нужды даже его пить, чтобы почувствовать полный спектр приносимых им эффектов. Брюнетка всегда придерживалась того мнения, что амортенция – это самая страшная вещь, которая даже рядом не стоит с какой-нибудь сывороткой правды или даже жидкой смертью.       Приворожённый человек может сделать и рассказать больше, чем тот, кто находится под действием той же сыворотки правды.       Девушка, подойдя впритык к слизеринцу, медленно приподняла правую руку, дабы коснуться ею щеки ученика. Ни одно их действие сейчас не поддавалось никакой логике, ведь ещё буквально пару минут назад они готовы были глотки перегрызть собеседнику, но сейчас…       Быстрое движение, томный вздох, его руки на её талии, и их губы уже сминают друг друга, заставляя утопать в страстном поцелуе. Веки обоих в какой-то момент стали настолько тяжёлыми, что держать их открытыми не было никаких сил, как и смысла, ведь они перестали трезво видеть картинку происходящего вокруг себя уже через полминуты после того инцидента с оригинальными «духами» профессора Харрис.       — Алекс, — несвязно бормотала англичанка, привставая на носочки и пытаясь прижаться к студенту ещё ближе. Пальцы обеих её рук были запущены в такие мягкие волосы шотландца, неторопливо перебирая каждую прядку на его голове, пока Александр продолжал нещадно впиваться в её уста, вырывая из девушки тихие блаженные постанывания.       — Предлагаю закрыть дверь, — прошептал он, не отпуская талию учительницы, ласково поглаживая её ладонями, что только усиливало столь страшный эффект зелья.       Брюнетка только и смогла, что совсем слабо кивнуть головой, кое-как всё ещё пытаясь держаться на ногах. Все мысли переплетались друг с другом, что мешало ей высказать хотя бы что-то, взять себя в руки, отстраниться и выйти из этого злосчастного кабинета. Но почему-то вместо всего этого она послушно следует за парнем по направлению к громоздкой двери, следя за тем, как тот запирает её на ключ.       Теперь выхода точно нет.       Он вновь обернулся к преподавательнице, а глаза, которые только начали видеть настоящую реальность хотя бы маленькими кусочками, снова были затуманены странными чувствами. Нет, о любви тут и слова быть не может; никому и никогда ещё не удавалось в полной мере воссоздать, сконструировать это чувство только при помощи приворотного зелья, каким бы сильным оно не было. Но между ними точно вспыхнула неизведанная страсть, искра, желание – химия, если назвать всё это одним словом.       Нильсен обхватил талию англичанки одной рукой и быстро развернул ту спиной к той же двери, с силой вжимая её в деревянную холодную поверхность, снова сливаясь с Агатой в ненасытном поцелуе. Перламутрово-розовая жидкость продолжала медленно разливаться по всему полу, постепенно испаряясь с его поверхности, но весь этот механизм уже был запущен, поэтому обратного пути нет.       Парень ещё раз быстро коснулся её губ и спустился чуть ниже, оставляя влажные поцелуи на женской грациозной шее, что совершенно не способствовало тому, чтобы Харрис продолжала изо всех сил сдерживать свои стоны. То, что они по-прежнему находятся сейчас в Школе Чародейства и Волшебства, где всюду уже идут занятия, ещё никто не отменял.       Студент продолжал жадно целовать нежную женскую кожу, спускаясь к ключице, оставляя там свои слабые укусы, отчего учительница с удовольствием закатывала свои зелёные глаза, цвет которых почти полностью затмился черными, расширившимися до нездоровых диаметров зрачками.       С уст брюнетки то и дело срывались непроизвольные тихие стенания, которые слизеринец каждый раз умудрялся ловить своими поцелуями, чтобы этот весьма однозначный шум не донёсся до других кабинетов. Он потянулся к пуговицам на чёрной женской рубашке, плотно сидящей на груди, вечно вздымающейся вверх от тяжёлых вздохов, и принялся нетерпеливо справляться с каждой поочерёдно.       Первые три пуговицы были успешно повержены, поэтому Александр оставил несколько горячих, ненасытных, жадных поцелуев на оголившемся участке кожи, что сводило с ума их обоих, поэтому теперь даже было не понять – это всё воздействие переделанной амортенции, которая так и продолжала опьянять их разум своими приятными парами, или же они сами стали друг для друга самыми сильными приворотными зельями?       Хотя думать об этом сейчас – определённо не самая лучшая затея; хотелось только одного – поскорее расправиться с такой ненужной в этот момент одеждой, чтобы сполна осуществить все возникшие у них желания, которые сейчас, на удивление, безумно совпадали.       Всё так же без лишних слов, от которых в любом случае теперь не было бы никакой пользы, Нильсен расправился с оставшимися на его пути пуговицами, а затем небрежно скинул чёрную ткань с тела брюнетки, забрасывая её на какой-то стул. Мужские руки блуждали по спине англичанки, отчего та ещё сильнее изнывала от возбуждения, прижимаясь к ученику всей грудью.       «Что мы творим? — уже чуть ли не кричала в собственных мыслях Агата, но в то же время удовлетворённо выдыхала, прикусывая нижнюю губу, после каждого нового прикосновения ладоней шотландца к своему телу. — Амортенция – настоящий перламутровый искуситель», — она потянулась дрожащими руками к зелёному галстуку ученика, неуклюже снимая его и отбрасывая вслед за своей рубашкой.       Ещё влажных касаний, оставленных губами на прикрытой бюстгальтером груди, и Нильсен одним резким, бескомпромиссным движением разворачивает брюнетку к себе спиной, отводя буквально на полметра, а затем настойчиво надавливает на поясницу, вынуждая девушку прогнуться и упереться ладонями в старинную дверь.       Чёрные женские джинсы всего через пару секунд оказались спущенными до колен, пока Нильсен продолжал покрывать каждый позвонок преподавательницы своими отрывистыми поцелуями. Одна его ладонь придерживала Харрис за талию; вторая же оглаживала бёдра, оставляя после каждого своего прикосновения горячий и столь приятный след, который доводил Агату чуть ли не до потери сознания.       В нетерпении парень потянулся к ширинке собственный брюк, продолжая прожигать взглядом стройное и такое открытое сейчас женское тело, изнывающее от желания прямо перед ним. Сначала он ещё раз осторожно провёл рукой по бедру англичанки, смещаясь в сторону ягодицы, и поддел бежевую ткань её белья, потянув ту на себя.       — Не томи, — шептала учительница, поджимая пухлые губы практически до их побеления, совсем немного расставляя ноги подальше друг от друга. — Я больше не могу, — максимально жалобно протянула она, повернув голову в сторону студента, изгибая брови и не отрывая от него взор зелёных глаз.       — Я тоже, — бросил слизеринец, отодвинув кромку трусов в сторону.       Он дразнящим жестом провёл большим пальцем по всей промежности, опускаясь прямиком к клитору, чуть сильнее надавливая на него и медленными круговыми движениями размазывая смазку. Мисс Харрис разомкнула губы, но каким-то чудом умудрилась не издать ни звука, лишь с силой зажмурившись.       Александр тихо усмехнулся от такого зрелища; он уж точно не подозревал, что их дополнительный урок по зельеварению закончится подобным образом. Да он и не должен был так заканчиваться, всё случилось только из-за невнимательности и неаккуратности шатена, который, в принципе, сейчас уже об этом и не думал. Зато у него появилась неплохая возможность полюбить столь скучный для него предмет.       Шотландец издевательски провёл головкой по губам, собирая на ней все соки, отчего Агата всем нутром уже была готова его убить за подобные выходки. Как же ей сейчас хотелось простого человеческого секса, без всяких затянутых ласк и подобной ерунды. Даже не имеет значения то, что это всё происходит под действием какого-то очень сильного гипноза.       Слизеринец, закончив со своими играми, слабо надавил головкой и без особых проблем неторопливо проник внутрь, что всё же вынудило девушку томно простонать, утыкаясь лбом в холодную твёрдую дверь. Она вряд ли когда-нибудь могла бы подумать о том, что однажды будет находится в подобной ситуации: в любимом кабинете зельеварения, со своим нелюбимым Нильсеном. Полное попадание. Десять из десяти.       — Ал, — вновь и вновь практически беззвучно повторяла преподавательница, пытаясь ухватиться хоть за что-то руками, но в её распоряжении была только гладкая повидавшая виды дверь и ничего большего. — Алекс, — снова прошептала она, так и не размыкая веки.       Александр же ничего на это не отвечал, только продолжая медленно двигаться в Агате, придерживая её стройное, извивающееся от каждого проникновения тело. В нос снова ударил тот же аромат ананасов, а девушке – собственных духов, который только сильнее вскружил голову обоим.       Зелье точно прошло свой бета-тест и теперь вполне может претендовать на место в книгах, но какой ценой?       — Быстрее, — хриплым от возрастающего удовольствия голосом протянула брюнетка, сильнее обхватывая член студента стенками влагалища. — Прошу, — она была уже готова впиваться ногтями прямо в эту чёртову деревянную поверхность входной двери, плюнув на возможность получить болезненные занозы.       Одно и то же дважды повторять не пришлось. Нильсен судорожно выдохнул, прошептав что-то на своём диалекте, что так и не смогла разобрать учительница, и сильнее сжал пальцами её бёдра, увеличивая темп. На каждую новую фрикцию приходилось очередное блаженное мычание Агаты, что только подливало масла в разрастающийся огонь, от которого они оба готовы были сгореть в ту же секунду.       Очередное движение, и Харрис быстро зажала рот ладонью, сжимая до боли кожу на лице, зажмуривая изумрудного цвета глаза чуть ли не до ярких галлюцинаций перед ними. По щеке скатилась одна тоненькая струйка солёной слезы, но скорее не от боли, не от чего-то крайне неприятного, а наоборот – наслаждения, которое уже не могло удерживаться в пределах одного организма.       Сделав ещё несколько резких, быстрых, глубоких проникновений, Алекс также шумно выдохнул, с трудом сдерживая излишние звуки, потому что в противном случае Минерва уж точно не поверит, что они тут занимались именно изучением зельеварения. По сути, это изначально и было запланировано, но один злосчастный хрустальный флакон решил немного то ли подпортить, то ли улучшить ситуацию.       — Двадцать, — Агата сделала глубокий вдох, так и не договорив ту фразу. — Двадцать баллов Слизерину.