Дыхание жизни и смерти

–•( ◎ )•–

      Шикамару и не думал, что эта пробная миссия станет настолько проблематичной…       Поначалу все вроде было не так уж и плохо. Пусть Ино и не согласилась сотрудничать с ними всеми, но он и не особо на это рассчитывал. Зато с изначальным построением плана все прошло достаточно гладко. Даже Марико не стала такой проблематичной, как он думал сперва, и, хоть она не особо понимала, что от нее хотят, вела себя вполне покладисто и слушалась его приказов. Правда, сам он и не очень был рад позиции лидера в команде.       Роли тоже распределили между собой без особых проблем. И даже то, что они с Шихо схитрили на этом экзамене при помощи печатей Араши, не стало причинной как-либо сор и ненужных конфликтов. Наоборот, это было встречено с радостью и неким благоговением, стоило только поделиться с ними едой и теплым ночлегом, ютясь подвое в одном спальнике.       К третьему дню они вместе собрали две практически полные карты. И, если знать местность, то можно было бы без труда определить местонахождение хотя бы одного из свитков.       Но, они не стали спешить, дабы не нарушать договоренности с остальными командами.       И в час Петуха, или, иначе говоря, когда тень будет достигать отметки пяти-шести часов по полудню, мы пришли в условленное место. Где уже поджидал их Чоуджи, вместе со своей командой из двух девчонок — Мацурой и Накой: они опять что-то не поделили между собой, и вовсю ругались, ссыпаясь взаимными оскорблениями, пока его друг продолжал жевать свои излюбленные чипсы.       Заметив его приближение, они прервали свою ругать на минутку. А Мацура, названная «Принцесса клана Учиха», которую лучше было бы назвать высокомерной фурией, что из милой и симпатичной девочки за какой-то год учебы в Академии превратилась в вот это, благодаря повышенному вниманию со стороны одноклассников, и теперь высказывала свое недовольство уже ему: — Шикамару-кун! Почему вы так долго? Сколько времени вы еще прикажете вас ждать, позвольте узнать — час Петуха наступил уже минут сорок назад! И вообще где все остальные? — засыпала она тут же градом вопросов. — Да не ори ты, — поморщился он, поковыряв в ухе. — Час Петуха наступил только еще десять минут назад — у Тобио есть наручные часы, — указал он на металлический браслет. Который, тут же раскраснелся, стоило только этой девочке перевести на него взгляд, просто безумно красивых, больших глаз цвета темного-серебра, с синим отсветом. И что он в ней нашел? Просто горделивая красивая кукла, с длинными, иссиня-черными, прямыми волосами — пустышка с дрянным характером. Хорошо еще, что довольно сильная, и не такая тупая, иначе было бы с ней совсем все плохо. — Ха-ха, а говорила, что опоздаем. Зря только тащились сюда так рано, — мерзко похихикав, подначила ее другая девочка. Завидует — это ясно, как день. И почему девочки такие стервы? — Да заткнись ты уже, Нака, — огрызнулась «принцесса». — Сама заткнись, Бакацура! — взъерепенилась рыжеволосая. — Как ты меня назвала, страшила? — с угрозой переспросила ее та. — За страшилу ты у меня сейчас ответишь! — накинулась на нее Нака, вцепившись в волосы и пытаясь их вырвать. — Это тебя сейчас страшилой сделаем, тварь!       Но Мацура извернулась, и ударила ее в поддых. И вздернув нос, поправила свои волосы с холодом смотря, как Нака корчится и пытается отдышаться.       Шикамару устало вздохнул, совершенно не понимая, как Чоуджи управлялся с ними все эти дни. Какие же девчонки все проблематичные! Единственная нормальная позиционирует себя парнем, что само по себе уже «ненормально», так что тут все то же спорно.       В любом случае, он не планировал влезать в эти «кошачьи склоки», даже когда к ним присоединилась Марико и тоже начала наезжать на Мацуру — слишком это все запарно. Да и в итоге он еще и виноватым будет. Не, это ему точно не надо.       Только вот смотреть, как они еще начинают обижать Шихо, цепляясь к уже ее внешности и характеру он уже не хотел. Так что пришлось привлекать внимание к себе вопросом: — И все же, где команда Араши и Саске? — спросил он в пустоту, но достаточно громко, чтоб его услышали все. — Час Петуха подходит к концу, — заметил он. — Может они решили нас кинуть? — недовольно предположила Нака. — Возможно они уже давно нашли свитки и сейчас вовсю рыщут по лесу в поисках своих медальонов. Если уже не нашли, — фыркнула она. — Араши бы никогда такого не сделал — не тот он человек, — возразил Нара. — Да и Саске мне не показался таким. — Да откуда ты знаешь, что этот мерзкий Циклоп задумал? Вообще не понятный он какой-то, и всегда сам себе на уме, — фыркнула она. — Учиха не стал бы опускаться до такой низости! Не смей наговаривать на него, если не знаешь о нашем клане! — разозлилась на нее Мацура. — Ой да, — отмахнулась от нее та, — клан то, клан сё. И вообще ты сама его презираешь. Его-то и полноценным Учихой назвать трудно — с такими-то глазами, — скривилась та, указывая на свой левый глаз. — Я вот бы и не удивилась, если бы он напал на этого мелкого Узумаки, и отнял у него все заслуги. — Да как ты!.. — сжала кулаки «принцесса», заливая свое бледное лицо краснотой злости. — А что? Это бы было хорошим объяснением их опоздания на два с лишним часа, — пожала плечами рыжая, разводя руки в стороны. — Это еще не повод наговаривать на него, — обиженно отвернулась Мацура, закусывая губу. — И всё-таки, похоже, что что-то произошло, — цокнул Шика.       В душе начало разрастается гнетущее чувство беспокойства. Нарастая с каждой пройденной минутой, отсчитываемой часами Тобио с едва слышимым тиканьем бегущих стрелок. Время продолжало стремительно утекать, словно вода сквозь пальцы, и день неумолимо склонялся к закату. Но их все не было. Никого из них.       Нет, он не думал, что предположение Наки хоть как-то близко к истине. Насколько он успел узнать этих двоих, они бы не стали развязывать вражду из-за подобной мелочи. И пусть, что Араши за что-то взъерепенилась на Саске, но у Учихи должно хватить ума не вестись на ее провокации — Кёю же он как-то вытерпел. Так что на этот счет Нара был вполне уверен.       Но все же, что могло помешать им всем прийти сюда?       Даже если что-то и произошло, есть же еще целая куча людей у них в запасе: Нэру, Райто, Тенко, Аме и Хибачи. И все же, до сих пор — никого. Никто из них не объявился, и это больше всего настораживало.       Если еще можно предположить, что Саске не удалось склонить к сотрудничеству двух последних. И в итоге, из-за них накрылась вся эта тренировочное задание, что повлекло за собой провал всей миссии и им не было продолжать участвовать в ней. Возможно, Учиха принял решение вернуться к сенсею, и не стал выжидать несколько дней, чтоб сообщить нам об этом. Вроде, выглядит логичным.       Но что стряслось у Араши? Попали под нападение других команд? Пострадали? Что еще могло случиться с ними в довольно безопасном пятьдесят шестом полигоне? От атаки вражеских шиноби нас сторожат отряд АНБУ, да и экзаменаторы не дремлют. И пусть они только чунины — это не так важно. Тем более до деревни не так уж и много, и если бы возникла необходимость — подмога явилась очень быстро. Не говоря еще о том, что этот экзамен пришлось бы отменить.       В любом случае, надо было как-то сплотить этих бушующих девиц и обсудить план дальнейших действий еще до наступления темноты. Так что, Шикамару снова привлек к себе внимание: — Я предлагаю остаться на ночлег прямо тут. Так будет выше шанс встретиться с опоздавшими ребятами. — Это если они вообще придут, — недовольно вставила Нака. — А что если нет? — задала вопрос Марико, капризно добавив: — Я не хочу провести в этом лесу все свои каникулы! Почему мы не можем завершить задание сенсея без них? — Да мы все равно останемся тут до конца этой недели. Так что вообще не ной, — отрезала Учиха. — Это еще почему? — нахмурилась та. — До тех пор, пока все не вернуться к сенсею, мы будем сидеть и ждать до конца недели. Кто-то определенно вернется только на седьмой день, так что просто смирись, — как идиотке объясняла все ей Мацура. — И вообще, не воспринимай это, как простую прогулку по лесу — это тренировка и часть обучения. Чем бы ты там себе не надумала, — фыркнула она, иронично добавив: — И ты еще хочешь стать шиноби? — Закрой уже свой грязный рот, Учиха! — накричала на нее Нака. — То, что ты происходишь из крутого клана, еще не дает тебе права оскорблять других! — Пфф, — отмахнулась от нее та как от какой-то букашки, не достойной внимания. И повернулась уже к мальчику елейным тоном: — Так что ты там говорил, Шикамару-кун, пока эти курицы тебя не прервали?       Нара решил промолчать о том, что она сама только что назвала себя одной из них, и продолжил свою мысль: — Ночуем здесь, — повторил он на всякий случай, — а завтра утром попробуем сложить наши результаты поисков пазла и посмотреть, что получится. Выдвинем предположения, где находятся свитки и пойдем их искать. — А как же Араши и Саске? — подал голос Чоуджи, явно волнуясь за них. — Кто-то останется здесь и подождет их прихода — будем тянуть соломинку, — нахмурившись, ответил ему его друг. — Если не придут до часа Овцы — поищем их следы. — А зачем нам они? Опоздали — сами виноваты, что ушли без них, — нетерпеливо высказалась Марико. — Возможно, им понадобится наша помощь, — закусывая щеку изнутри объяснил Шикамару. Вот не нравится ему то, что он предложил сперва заняться миссией. — В таком случае, почему бы нам не поискать их раньше? Разделимся, да и все тут, — нахмурилась Мацура, возможно все же волнуясь о своих соклановцах — ведь кроме Саске, пропал еще и Райто. — Можно поступить и так, конечно. Но тогда возрастет риск, что мы все тут растеряемся на такой большой территории. И, кроме того, не известно, что вообще с ними случилось, — пояснил свою позицию Шикамару. Видя возросшее волнение среди ребят, он поспешил их успокоить: — И все же не думаю, что это что-то серьезное, а для серьезного тут есть те, кто за нами всеми следит. — Что-о-о?! — воскликнула испуганно Марико цепляясь к своей подружке Наке, и они обе вертят головой в поисках тех, о ком идет речь: — За нами кто-то следит?! — Естественно, — закатывает глаза Мацура, скрещивая свои руки. — А как вы думали нас вообще должны оценивать?       Девочки замялись, не зная ответа на ее вопрос. А Шикамару в очередной раз вздохнул со словами: «Проблематично», и попытался снова задать разговору нужное русло.       Со скрипом обговорив все детали предстоящих планов на следующий день, что затянулось до поздней ночи из-за очередных склок, дети наконец-то легли спать. Чтобы с трудом встать с рассветом и направиться в путь.       В этом временном лагере остался Тобио. Хотя он выглядел этим фактом расстроенным и каким-то потерянным, это казалось для Шикамару лучшим вариантом, зная, что уж этот-то парень не будет скатываться в истерики и не уйдет в самоволку. В общем, на этого парня можно было положится и не переживать хотя бы за него.       В любом случае, утро началось со складывания всех частей этой несложной головоломки. Из кусков этой шести частного пазла вырисовывались целых три целых карты. И даже на них можно было узнать вполне знакомые очертания местности, которые запомнили ребята. Даже Марико вспомнила ранее видимый ландшафт и с уверенностью могла сказать, где он находиться.       Как оказалось, у нее был настоящий талант к составлению карт, и она смогла нарисовать на выданном Шикамару листе подробную карту того куска местности, где они вообще побывали. Так хотя бы стало понятно, каким вообще боком она смогла попасть в их класс, а не отправилась в тот же «С», или вообще «Е». Память у нее была отменная, особенно зрительная, что уже нельзя сказать о ее уме или физических способностей. Но, как говорится — каждому свое.       Как бы то ни было, а не все эти карты вели к тому чему нужно: одна оказалось пустышкой, вторая привела к уже разграбленному месту, и только третья позволила нам забрать свиток.       Только вот в самом свитке уже не указывалось точное местонахождение нужного предмета, а была очередной, но уже словесной загадкой. Которую еще предстояло решить.       Но раздумав как следует о ней, Шикамару осознал, что есть одно место, похожее на то, о котором в ней говориться. И это место очень удачно есть на той карте, нарисованной Марико. Только вот идти туда достаточно долго. Так что было решено это отложить до тех пор, пока они не встретятся с командами Араши и Саске.       Никто из них так и не пришел на место, так что была организована поисковая группа. Жаль только, что среди них всех не было не одного с навыками сенсора, даже хотя бы на зачаточном его уровне.       Так что, поиски несколько затянулись, и след, ведущий к их лагерю, удалось найти только к наступлению сумерек. Благо, идти было не так далеко, и они успели прийти еще до полной темноты, когда еще что-то было видно. В принципе, именно благодаря ей было не так сложно увидеть их лагерь, подсвечиваемый светом огня.       Но стоило только приблизиться, стало понятно, что тут что-то не так. Слишком тихо, особенно в сравнении с издаваемым шумом собственной группы.       Стоявшее там напряжение можно было резать ножом — настолько густое было ощущение какой-то тоски и скорби. Что случилось?       Тревога росла просто в гериатрической прогрессии. И уже стали затихать голоса позади Шикамару — все тоже обратили внимание на сидевших парней и девочку вдалеке от них. Они были крайне подавлены чем-то. Особенно Саске, что даже не особо интересовался их приходом и казалось, что он вообще плакал уронив голову на колени, закрывая лицо копной черных волос и согнутыми руками.       Услышав, что произошло на самом деле, Шикамару вознегодовал настолько, насколько вообще это возможно. А узнав, что этот Учиха сделал с Араши он уже не слишком давал отчет своим действием. Он просто не мог поверить, что кто-то мог совершить подобное с такой хрупкой девочкой, как и понять все это. Это просто не ввязывалось в его мировоззрение, где бить девочек — табу. Тем более, бить своих товарищей со всей мощи только потому, что кто-то «раздражал его». И пусть, это было не так уж и преднамеренно и в порыве злости, и пусть он даже не знал, что «он — это она» — какая разница-то?       От вида этой девочки хотелось плакать: вся левая сторона ее лица была сплошным месивом, как будто ее били даже не кулаком, а молотом — настолько все было страшно. Просто сплошной опухший синяк, с разодранной кожей щеки, расходившийся от ее середины двумя ветвями — к верху и к низу, рассекая ее кожу вместе с губами. Лопнувший сосуд в глазу тоже не придавал красы, благо сам зрачок не пострадал — значит зрение она не должна потерять. А когда она открывала рот, чтоб произнести слова в защиту этого ублюдка, стало видно отсутствие и нескольких зубов: верхнего и нижнего клыка, парочки резцов и первого со вторым премоляров. Делая звук ее голоса более глухим и свистящим.       За это все просто хотелось убить Саске, или хотя бы вытворить с ним все то, что он сам с ней сделал!       А Араши еще призывала, не только не трогать его лишний раз, а даже включить в совместную работу! И как она только может так к нему относиться после такого?! — Шикамару этого точно не мог понять, как не старался.       Кроме того, и без стараний Учихи (хотя, как нет-то? — именно-что с его стараниями!), положение Араши было совсем не завидным — вид прямо как у покойника, если не хуже.       Но она наотрез отказалась от госпитализации до тех пор, пока не завершиться эта дурацкая миссия, которая несколько затянулась.       К утру, ситуация с ней не улучшилась, а скорее можно назвать ухудшилась: ее лихорадило, и уже ясность сознания несколько притупилась. И даже в таком состоянии она продолжила требовать продолжать, не оставляя никому выбора.       Следуя ее просьбе, Учиху Саске пришлось включать в работу. Что само по себе, являлось большой трудностью — ребята попросту отказывались с ним сотрудничать. Да и сам он не стремился к этому, оставаясь совершенно безучастным. Казалось он и вовсе не реагировал на происходящее, и напоминал какого-то призрака, застрявшего на границе с реальным миром.       И только после долгих наставлений, что только так можно помочь Араши, его все же удалось втянуть в дело. Но все равно, видно было, что он замкнулся в себе, и просто следовал указаниям, выданным Шикамару, словно какая-то бездушная марионетка.       Из всех присутствующих, только Райто и был хоть как-то способен ему сопереживать, хотя и тоже не испытывал особых теплых чувств к своему дальнему родственнику. Что уж говорить, об остальных? Они его просто терпели, если не ссыпались всяческими оскорблениями в его адрес. А самым непримиримым из всех них был иной представитель этого клана — Мацура откровенно презирала его, и говорила ему жестокие слова о том, что лучше бы он вообще не рождался и не позорил клан своим существованием. Называла его выродком и уродом, и призывала просто покончить с собой, только бы он больше не был этим отвратным грязным пятном на их чести.       Да, жестоко — признавал Нара. Но и сам никак простить его поступок, и сдерживался только из-за желания Араши.       Если говорить об самой этой миссии — она все равно значительно подзатянулась, даже несмотря на все их старания как-то ускориться. Просто тот свиток привел к месту, где уже отсутствовал один из тех трех жетонов. И пришлось начинать заново: складывать уже те кусочки пазла, которые собрали команды этих двоих. И опять по новой — снова поиски свитков, и теперь уже неизвестное место, которое пришлось долго искать по всей пятнадцатикилометровой местности уже осточертевшего пятьдесят шестого полигона.       В итоге, все же удалось отыскать «желтый» жетон. И просто бежать сквозь тьму, подсвечиваемую только светом растущей луны, рассеянным плотными тучами. Которые мешали преодолевать все это разделяющее их расстояние, проливным дождем, создающим мещанину грязи, травы и корений, не дающим наращивать слишком большую скорость.       В такую погоду просто не предоставлялось возможности выдвинуться к лагерю сенсея из-за раненых. И не только Араши предстояло нести на себе, но и Райто. Который был способен делать только маленькие шажочки, и не о каких длинных передвижений и речи не могло идти, тем более, что был риск открытия его ран.       Пришлось ждать до самого утра. Точнее, до часа Дракона — когда стих этот чертов дождь.       К этому времени, все одиннадцать человек были уже в состоянии полной готовности.       Оставалась только Араши, которая больше не приходила в себя. По словам Тенко, с тех самых пор, как все отправились прошлым утром на поиски предмета. Ее жар сменился холодом промерзлого утра, практически полностью сливаясь с окружением леса и земли. И только слабый пульс, и едва ощутимое дыхание могло дать знать, что она еще жива.       Затем встал вопрос, кто же ее понесет. И только тогда Саске проявил какое-то участие за эти дни, подрываясь нести ее самому. Но его инициативу единым хором детских голосов тут же отклонили.       В итоге, Шикамару сам взвалил ее на свою спину, подвязав для надежности выданными веревками, а Чоуджи понес на себе Райто.       Только вот идти по грязи даже с таким, кажущимся совсем легким, грузом в виде семилетней девочки, оказалось совсем не просто. То и дело, ноги подкашивались, скользили, запинались и проваливались в этой заболоченной каше. И, если бы не подстраховывающий Саске, что следовал тенью рядом, Нара бы точно несколько раз свалился с этой ценной ношей — прямо как Чоуджи со своей.       Окончательно выдохнувшись по пришествию часа, Араши все-таки пришлось аккуратно передать на руки Саске — просто иных кандидатов больше не было: Чоуджи с Райто выбывали просто по логике, а Тобио предстояло самому не свалиться от усталости и изученности прошедшими днями этого сурового испытания для детского организма. О девочках и речи не могло идти: из них только Мацуре удалось хотя бы поднять на руки Араши, не говоря даже о том, чтоб нести хоть сколько-то. А Шикамару, такими темпами точно бы уронил раненую девочку, что вряд ли бы пережила это падение — ее вообще лучше бы не трясти лишний раз. С чем, на удивление, легко справился этот Учиха, что мягкой поступью шел по поверхности этой жижи, даже не марая своих ног.       И только тогда Шикамару полностью осознал — насколько же тот превосходит их всех в силе и умениях. Вместе с тем, поднялась новая волна гнева: если он такой, мать его, сильный, то как он только посмел доводить её до такого состояния?!

***

      Вернувшись к полудню, и сдав Араши на руки ирьёнина, разлетелась настоящая шумиха. Сенсей был в ярости, и первым делом он отчитал их всех, сказав, что «Мало ли что хотел Узумаки! Надо было сразу его нести сюда, в независимости от его капризов!». И еще долго распинался какие они все безответственные, и что жизнь их одноклассника они ценят намного меньше какого-то никому не нужного задания, которое можно пересдать на следующей неделе, или в любой другой раз.       Затем он начал отчитывать соглядаев, выговорив все на их счет. А когда он спросил о самочувствие своей подопечной, она сообщила, что ее жизнь весит на волоске, и их команда медиков мало чем может помочь Араши. — Ее отец нас всех убьет, — сказал он обреченно своим нерадивым коллегам, оттягивая свои волосы на голове, что его хвост давно весь выбился, и теперь локоны свисали спутанными комьями.       А затем сразу же отправил почтового голубя с просьбой о помощи в Коноху, нервно выжидая ответа.       Ответ явился в виде разъяренной женщины спустя пятнадцать минут, больших из которых занял полет птицы и донесения этой вести прямиком в квартал Узумаки, а затем и сразу к ней.       И, хотя, эту женщину уже не совсем корректно было назвать красноволосый — из-за превалирующей части седины в волосах, но она оказалась сущим Дьяволом. О котором будут вспоминать все присутствующие еще долго в своих ночных кошмарах.       Но даже она не могла полноценно помочь Араши, хотя тоже, несомненно была не таким и плохим ирьёнином. Так что пришлось немного подождать, прежде чем со всех ног нестись в Коноху с еле живым ребенком на руках — ее по-прежнему не стоило беспокоить и особо перемещать в пространстве, особенно бежать сломя голову и трясти в процессе. И оставалось только вливать в ее покалеченное тело лечебную чакру в больших количествах. Что, в отличии от других присутствующих медиков, не было большой проблемой для Катозуки-сама — будущей главы клана Узумаки.       Вечером пришла еще Карин со своей командой, включающих себя Яманака Ино, Тоору и Абураме Шино, что вернулись с жетоном «синий». Юную Узумаки тут же направили прямиком в лазарет, ничего толком не объяснив. И она, такая уставшая за эти чертовы бесконечные дни в лесу без нормальной пищи, сна и отдыха, вся грязная из-за невозможности принять горячую ванную и мерзкой слякоти после прошедшего дождя, да еще и мокрая из-за него же, вновь начавшегося, вяло отодвигает полог палатки, и тихо прифигивает от увиденного.       Но ей не особо-то дали возможности прийти в себя, и госпожа-старейшина-без пяти минут глава клана, просит, да, именно, что просит, а не приказывает, помочь Араши и дать себя немного покусать. И, конечно, она соглашается: «Не дура же она отказывать такому человеку в этом?» — думает Карин про себя, и поэтому соглашается. Но не только по тому, что ее попросили об этом…       Да, пусть и ей не особо-то и симпатизирует эта непонятная девочка-мальчик Араши, и даже не потому, что они из одного клана, или что-то в этом роде, а просто — потому, что она не смогла бы не помочь спасти это, едва ли живое, малехонькое существо. Как и простить себе, если, не помоги она ей, та умрет, так и не достигнув зрелости, уже без шанса стать хотя бы чуточку выше. Да и младшая сестра, как-никак, в каком-то-там далеком поколении — где-то в пятом-шестом, впрочем, не важно.       Но стоило только обойти ее бледнющее тело, что сливалось по цвету с тем покрывалом, на котором ее расположили животом вниз, и взглянуть в ее лицо — Карин тут же отпрянула, совершенно не узнавая в этом, можно сказать, трупе со впавшими глазами знакомые черты. Только те странные отметины на ее щеках и могли потвердеть, что вот это — та самая Араши. И все же, пересилив себя, она смогла к ней подойти снова. Что бы еще раз ужаснуться, приоткрытым ртом с раздробленным рядом некогда ровных зубов, которые должны сжаться на ее собственной плоти, дабы ее чакра могла помочь этой бедной девочке.       Не без труда, и с чужой помощью, но кожу удалось прокусить. И, высосав силы Карин практически досуха, цвет кожи Араши, совсем чуточку, да стал насыщение, и больше не отливал той болезненной синевой. Правда, это совсем не помогло уменьшить остальные повреждения — на это просто не хватило запасов чакры ее родственницы. Но со вторым разом нужно было повременить до восполнения ее запасов — хотя бы до утра.       И раз она не могла ничем больше помочь, она вышла из этой палатки и направилась уже к своим одноклассникам.       Какого же ее было удивление, что все как-то даже слишком враждебны настроены на Саске, и посылали в него просто поистине убийственные взгляды. Сдерживаясь словесно, только из-за присутствия взрослых.       Чуть позже она узнала, почему. И просто не могла поверить в это. До тех самых пор, пока сама не подошла к нему и не спросила об этом, а он лишь как-то безучастно кивнул, соглашаясь со всем сказанном о нем.       И она знала — чувствовала своим сенсорным восприятием, что да — никто из них не лжет. И все равно не хотела верить. Верить, что ее первая, пусть и детская, влюбленность могла оказаться таким вот скотом.       Да, может ей и продолжала безумно нравиться его чакра «по вкусу», но остальные теплые чувства, как отрезало. И, возможно, она не станет открыто проявлять к нему агрессию, но подобное просто так простить не в состоянии.       Из них всех одна только Сакура и осталась — преданной фанаткой, отказывающаяся принимать во внимание его темную сторону, и находя тысячу оправданий, говоря, что «Араши сам виноват» и «Так ему и надо». А Саске для нее по-прежнему сущий Ангел, спустившийся с небес на эту грешную землю.       Просто отвратительный фанатизм, переходящий все пределы. Даже для самого Учихи это было противным и мерзким, хотя он никак это не показывал. Вообще ни на что особо не реагировал.       И даже его чакра была в это время просто сплошным куском сплошного льда — такой застывшей в одном состоянии, и не думая как-то меняться и куда-то двигаться. Сплошной холод и безразличие.

***

      Утром объявилась команда Кацуры и Еоичи с еще с двумя детьми — последними из всех ребят.       Когда они поняли, что уже все медальоны собраны без них (команда Хинаты, Сакуры, Танджиро и Хэйсея, нашли «красный» еще в самый первый день, с помощью способностей клана Хьюга — бьякугана. О чем всем не прекращал хвастаться юный Сенджу на пару с Харуно), у них не особо был выбор, что делать. И они, смирившись с пересдачей, не спеша возвращались обратно. Сразу же пожалев о своей нерасторопности, когда услышали последние новости.       Кацура в тот же миг рванулся к палатке медпомощи, но его просто туда не впустили. Тогда он уже подрывался навалять Учихе, но его тоже остановили. И сенсей строго велел вообще не приближаться к нему. Оставив негодовать его в стороне, как и всех остальных ребят.       Собственно, Морино и был тем фактором, почему над Саске еще не успели учинить саморасправу.       Конечно, для него и самого было неприятно узнать о подобном. Как и вообще, он даже и предположить не мог, что такое может встретится и среди детей, когда хотел отдалиться от всей грязи мира шиноби, уйдя преподавать в Академию. Обычно схожие ситуации происходили на фронте, где у шиноби уже просто сдавали нервы, и порой они атаковали друг друга из-за всяких пустяков.       Как бы, поведение Саске его уже давно настораживало, наверное, еще с его поступления в школу. Но он отнесся к этому спустя рукава, не особо вдаваясь в странности некоторых ребят — все же это его первый класс в опыте преподавания. И, с его точки зрения, было весьма сложно судить, что странно, а что нет. А теперь эта ситуация заставила его задуматься: как ему поступить с этим, вроде и не совсем проблемным, ребенком?       Было бы хорошо просто провести с ним беседу, но он не знал, что вообще надо говорить.       Если посмотреть на ситуацию со всех сторон, то ясно одно: Саске сделал это непреднамеренно. По крайней мере, со слов Учихи Райто. Но насколько он сам объективен, и не пытается ли он просто прикрыть своего соклановца таким образом? Хотелось бы верить.       И все же, Саске понимает, что поступил неправильно, и явно раскаивается в этом. Правда, как-то даже слишком сильно. Как бы он окончательно не сошел с ума. Все же это как-то очень нежелательно, ведь он довольно талантлив и умен не по годам. И было бы крайне расточительным допустить для деревни потерю такого перспективного ниндзя. Такие люди ей необходимы. Что бы он сам не думал о военизации детей, он знал, что это просто необходимо, для поддержания жизнедеятельности Конохи — иначе их просто всех перебьют и на пепелище построят уже свою деревню шиноби, где другие дети будут брать в руки оружие и убивать. И уж лучше это будем мы, а не другие. И все тут.       Желательно, что бы только эти дети не перебили друг друга под его присмотром, а так, ему ровным счетом не так важны их взаимоотношения — пусть разбираются сами. В любом случае, школа, и особенно школа ниндзя, является местом приспособления к реальной жизни. И, если они не научатся справляться сами, то им не место в шиноби. Какими бы они не были одаренными с рождения. Просто учись или умри — в таком мире мы живем. И лучше это понять в детстве, чем вырасти изнеженными мямлями и потом все равно помереть, да еще и завалить какую-нибудь миссию государственной важности.       Так что, Икецу решил придерживаться именно этой позиции. Главное только, переждать пик жесткой агрессии, а там уже как пойдет.       Его дело сейчас, в целости доставить его подопечных до Конохи, и завтра снова вести провалившихся обратно на этот полигон. Даже, может быть и к лучшему, что Саске тоже в их числе. А наблюдателям надо будет проконтролировать, чтобы дети не устроили ему «несчастный случай в лесу» на следующей неделе, что и будет их главной установкой на этот раз. А далее и дело с концом — пусть как будет.       Конечно, после он проведет еще одну беседу со всем классом. Но разбираться с травлей и издевательствами, которые после всего случившегося, несомненно, последуют, он не намерен — это уже проблемы Учихи Саске, а не его. Так что, он сам их должен как-то решить. А он понаблюдает, какой метод выберет этот мальчишка. И уже на основе этого он будет думать, оставлять ли его вообще в Академии или нет.       А сейчас…       Сейчас же надо заняться переправой раненых и написать отчет. И надеяться, что его не прибьет Хокаге за подобное попустительство с их стороны.       В принципе, с первым пунктом не возникло особых проблем. И по прибытию в деревню, Узумаки Араши передали в руки лучшим ирьенинам госпиталя Конохи, так что на ее счет уже можно не волноваться.       А вот на ковер идти все же пришлось…