Сломанные

Лёгкие болезненно стиснулись. Гермиона дышала часто и слишком глубоко. В горле неприятно запершило. Пока она бежала к озеру, мысли в голове с бешеной скоростью цеплялись одна за другую, образовывая одну цельную картину. Конфеты. Именно они были той тоненькой, почти прозрачной ниточкой, что связывала между собой все события прошедшего полугодия. Игнорируя тупую боль в висках, Гермиона мысленно вернулась к тому дню, когда впервые возникли конфеты от Себастьяна. Джинни принесла в гостиную целую коробку. Но есть их не стала. А Гермиона… Она не отказалась ими полакомиться. А потом… Потом очнулась на больничной койке. Неудивительно, что тогда никто даже не подумал вспомнить о скромном подарке Себастьяна. Гермиона съела совсем чуть-чуть, поэтому яд подействовал не сразу. Ситуация складывалась таким образом, словно в случившемся был замешан Люциус Малфой. Только доказать его вину не получилось. Кто был главной целью? Она? Малфой? Или Рон с Джинни? Гермиона резко остановилась. Лёгкие просто горели огнем. Согнувшись пополам, она попыталась хоть немного отдышаться. А логическая цепочка продолжала смыкать всё новые и новые звенья. Когда Гермиона на рождественских каникулах встретилась с Себастьяном, он снова вручил ей конфеты. Гермиона давно съела свои и… Ничего. Почему? Ленточки… Себастьян говорил, чтобы она их не перепутала. Выпрямившись, Гермиона посмотрела в сторону озера. Его ровная, как зеркало, поверхность уже казалась совсем близко. Отравление Гермионы в веренице событий явно было лишним элементом. Досадным упущением. Она посмотрела на мешочек с конфетами в своей руке. Джинни, Рон, Невилл… Что их объединяло? Дружба с Гарри? Общий факультет? Головная боль ударила куда-то в область затылка. Гермионе вдруг показалось, что собственная память пытается бороться с ней. Не пускает заглянуть глубже в себя, будто что-то утаивает. Что-то такое жуткое и крайне важное. Гермиона медленно направилась в сторону озера. Она была уже абсолютно уверена в том, что Себастьян причастен к отравлению ее друзей. Но какова его главная цель? Чего он этим хотел добиться? Отстранения Люциуса Малфоя? Тогда Палмеру следовало бы работать в обратном направлении — отравить грязнокровок. Гермиона поёжилась. Нет, главной целью явно не мог быть Люциус Малфой. Мысленная цепочка внезапно оборвалась, когда Гермиона заметила знакомую фигуру. Это был Себастьян. Он сидел у самой кромки воды. Подавив в себе импульсивное желание немедленно подойти и как следует ударить по лицу или пустить какое-нибудь заклятие, Гермиона тихо выдохнула. Его нельзя пугать. Нельзя показывать, что она всё знает. А что делать? Об этом Гермиона почему-то совсем и не подумала. Тихо выдохнув, она направилась прямиком к Себастьяну. — Гермиона? — он слишком резко выпрямился, а в голосе дрогнуло страшное удивление, когда увидел ее. — Извини, не хотела тебя напугать, — Гермиона старалась говорить спокойно и непринужденно. Это была сложная задача, потому что сердце под рёбрами колотилось как ошалелое. — Ты меня не напугала. Совсем нет, — торопливо ответил он. — Я… Хотела с тобой поговорить… О нас. Гермиона прямо на ходу придумывала лживый повод, который привёл ее именно сюда. Оставалось только изо всех сил надеяться, что Себастьян поверит ей. А потом… Потом им нужно вдвоем вернуться в замок. Он не должен ничего заподозрить, пока директор МакГонагалл не предпримет соответствующие меры. — Правда? — Себастьян неловко перекатился с пятки на носок. — Я много думала обо всём и пришла к выводу, что поторопилась дать тебе отрицательный ответ. Я сильно обидела тебя. — Нет. Ничего подобного. Я, конечно, расстроился, но не собирался манипулировать твоими чувствами, — Себастьян чуть улыбнулся и посмотрел на руку Гермионы, что сжимала мешочек с конфетами. — Откуда он у тебя? — он тут же стал серьезным. — Что? — Гермиона изобразила на своем лице искреннее непонимание. — А, ты об этом? Невилл дал. Мы были с Гарри у Джинни. Она всё еще плохо себя чувствует, а Рон… Его перенаправили в больницу. Я с Невиллом в больничном крыле встретилась. Он решил подбодрить меня сладким. — Вот как, — Себастьян сжал губы, отчего они тут же превратились в узкую бледную полоску. Молчание больно ударило по барабанным перепонкам. Гермиона почти не дышала, боясь даже пошевелиться. Холодный ветер взъерошил ее волосы. — Ты догадалась, — прозвучало не вопросительно, а утверждающе. — Ты действительно очень умная, Гермиона, — голос Палмера прозвучал иначе. В нем больше не ощущалось ни деликатности, ни осторожности. — Зачем? — прошептала Гермиона и крепко стиснула ледяными пальцами мешочек. — Ты думаешь, что я вот так буду стоять и всё-всё рассказывать? — чуть прищурившись, спросил Палмер. — Тебе всё равно придется сказать правду. Пусть не мне, но директору — точно. — Не сегодня, — Себастьян попятился, затем резко развернулся и бросился прочь. Гермиона не растерялась и последовала за ним, на ходу вытащив из кармана мантии палочку. Себастьян оказался в отличной физической форме, что было совсем неудивительно, учитывая его игру в квиддич. Гермиона пыталась предугадать путь перемещения Себастьяна. Кажется, он стремился прямиком к Запретному лесу. Решил, что сможет ее этим напугать? Вряд ли. Гермиона уже давно перестала бояться этого места и всех тех тварей, что в нем обитали. — Остолбеней! — выпалила Гермиона, но Себастьян отразил атаку. Он был слишком ловким и слишком быстрым. Гермиона этими преимуществами не обладала и понимала, что, если сейчас не предпримет хоть что-то, Себастьян просто скроется. — Экспеллиармус! Себастьян снова отразил атаку. Гермиона едва не споткнулась, продолжая бежать вперед. Всё ее внимание было приковано лишь к напряженной спине Себастьяна, которая продолжала удаляться всё дальше и дальше. Гермиона снова воспользовалась чарами разоружения, и на этот раз палочка из руки Палмера моментально выскочила и приземлилась на землю. Себастьян резко затормозил, пытаясь взглядом найти свою палочку. Этих нескольких секунд заминки Гермионе чудом хватило. Игнорируя болезненное покалывание в боку и жжение в груди из-за рваного и частого дыхания, Гермиона врезалась в твердую спину Себастьяна, повалившись вместе с ним на землю. Перед глазами всё на несколько секунд угрожающе закачалось. Беспорядок в мыслях только увеличился. Она просто должна была остановить Себастьяна. Любым способом: магическим или обычным. Это не имело значения. Главное — остановить. — Нет, — почти задыхаясь, проговорила Гермиона, заметив, что Себастьян потянулся к палочке. — Нет. Нас всё равно увидят. Тебе некуда бежать. Она чуть выпрямилась и приставила конец своей палочки прямо в затылок бывшего друга. — Не смей, — Гермиона забрала вторую палочку. — Мы, — она всё еще слишком тяжело дышала. Руки все были испачканы в грязи. — Мы идем в замок. И ты… Ты всё рассказываешь директору МакГонагалл. Себастьян попробовал дёрнуться. Гермиона сильней вдавила кончик палочки в его затылок. — Не вынуждай меня применять к тебе чары, — прошептала она. — Тебе не скрыться. Уверена, что нас уже кто-нибудь заметил и теперь идет сюда, чтобы во всём разобраться. — Ты умная и одновременно жутко глупая. Теперь неудивительно, что даже тупица-Уизли тебя бросил, — вдруг засмеялся Себастьян, прижимаясь щекой к холодной земле. — Что? — с выдохом вырвалось из Гермионы. Слишком не вовремя вдруг взыграла уже давно забытая обида. Такая девчачья и всё еще слишком острая. У них с Роном всё сложилось совсем не так, как она ожидала. Всё совсем не так… Если он не поправится… Гермиона даже боялась об этом думать. Удар. Весь мир тут же окрасился в пульсирующий красный. Через несколько секунд он смешался с серебристыми, хаотично пляшущими звёздочками. Себастьян ухитрился со всей силы ударить затылком Гермиону прямо в переносицу. Это было слишком неожиданно. И слишком… по-магловски. Казалось, что в окрестностях Хогвартса такие приемчики не просто неуместны, а совершенно не имеют право на существование. Но, похоже, Гермиона забыла о том, что Себастьян родился в таком же обычном мире, как и она. И этот мир наложил свой отпечаток. Взрыв металлического привкуса крови во рту заставил скривиться. Боль пришла далеко не сразу. Сначала было просто горячо, а потом эта горячая волна превратилась в давящую в переносице боль. Гермиона не могла дышать. Себастьян скинул ее с себя, выхватил обе палочки и, кажется, бросился бежать. Гермиона пыталась подняться, но красная пелена по-прежнему застилала глаза. Она ничего не видела. Чувствовала лишь кровь и невыносимое головокружение. На секунду показалось, что над головой прокатился раскат грома. Но откуда взяться грому в такую пору? — Стоять!!! — это был не гром, а чей-то голос. Знакомый голос. Послышался лай собаки. Кто-то пробежал совсем рядом. — Вот так, Клык! Молодец! Гермиона часто заморгала, попыталась протереть глаза. Кровь продолжала наполнять рот и сочиться из носа. — Гермиона? — громоподобный голос раздался совсем близко. Это был Хагрид. — Он не должен уйти. Он не должен уйти, — быстро залепетала Гермиона, заметив, что красная пелена начала понемногу рассеиваться. — Хагрид! Это он! Он отравил Джинни и Рона. Он! Я знаю. Я это точно знаю. Гермиона проглотила слюну, смешанную с собственной кровью. — Клык его не отпустит. Тебе нужна помощь, Гермиона. — Нет, — она отрицательно замотала головой. — Сначала он. МакГонагалл. Она должна обо всём узнать. Отдышавшись, Гермиона опустила голову, позволяя крови беспрепятственно большими капельками падать на холодную землю. Где-то в отдалении всё еще слышался надрывный лай Клыка. Зажмурившись, Гермиона ртом втянула побольше холодного воздуха. Где-то на периферии ее сознания мелькнул какой-то невнятный силуэт. Человеческий. Высокий. Окутанный тьмой. В груди вдруг что-то болезненно и сильно сжалось. Словно само сердце. Почему-то подумалось о том, что теперь с Люциуса Малфоя снимут все обвинения. Но это было не так важно в сравнении с тем, что теперь попытки отравления прекратятся. Не так важно в сравнении с тем, что, изучив состав конфет, целители сумеют в кратчайшие сроки поставить на ноги Рона. Освобождение Люциуса Малфоя в принципе не было важным для Гермионы пунктом. Судьба друзей ее беспокоила в разы больше, чем его. Если не сказать, что ей вообще было наплевать на то, как разрешится ситуация с этим волшебником.