Я убью тебя! Я люблю тебя!

— Какими будут твои последние слова? — самодовольно поинтересовался потрясающий низкий голос, пока ствол собрата уперся Сонику в висок.       И синему ежу до одурения захотелось приложиться как следует головой об только что запертую им дверь дома, из-за неуместного в такой ситуации трепета перед чарующим голосом Шедоу и этой дурной ассоциации со «стволом».       Покосившись на собрата, сверхскоростной отметил только привычное насмешливо-безразличное выражение лица и холодный взгляд рубиновых глаз. Страха перед этой пукалкой у синего не было, только жуткое беспокойство непонятным поведением собрата.  — Я люблю тебя. — пошёл ва-банк ёж и похоже не прогадал.  — Неплохой ответ. — по-доброму хмыкнув, черно-алый убрал пистолет в иглы.       Синий облегченно выдохнул. Да что нашло на этого ежа?  — Это несмешная шутка, даже для первого апреля. — пожурил собеседника парень.  — Причем тут апрель? — явно искренне удивился Шедоу.  — Ну, первое апреля… День Дураков… — хотел напомнить синий, но вспомнил что хмурый ёж всегда игнорирует праздники.       Черно-алый неясно хмыкнул, а потом насмешливо выдал:  — Понятно, праздник для таких как ты.       Сначала сверхскоростной подумал что собрат про шутки, а потом до него дошло.  — Сам ты… дурак. — шутливо заканючил синий, отворачиваясь в наигранной обиде.  — Ну, так куда мы пойдем? — поинтересовался Шедоу, и обернувшись синий застал говорившего в привычной горделивой позе со скрещенными на груди руками.  — Может, начнем с гонки?       Это было неожиданное приветствие, но зато оно взбодрило проведшего почти бессонную ночь ежа.       Конечно же Соник мечтал о взаимности, когда готовил и дарил шоколад хмурому и совершенно недоступному собрату. Мечтал получить скромный положительный отзыв, мечтал получить валентинку в ответ, мечтал провести вместе вечер, мечтал держаться за руки, мечтал получить взаимный поцелуй на закате… Только это были просто мечты. Исходя из предыдущего кануна Дня Святого Валентина — когда парень попытался невесомо намекнуть о своих чувствах, скромным и банальным цветком, а получил кулаком по морде и ботинком по трепетному сердцу — Шедоу, явно заподозривший причину такого подарка, преисполнился отвращении и с новым упорством стал избегать собрата. Потому и ждать какого-то положительного ответа было бессмысленно. Максимум на что рассчитывал синий мечтатель — нейтральное непонимание. А Шедоу возьми, да согласись.       Оттого и план действий на сам праздник в компании любимого абсолютно не был продуман и составлен. В итоге сверхскоростной почти не спал и только метался в рое гнетущих подозрений, что ошибся принимая простое замешательство или даже намерение черно-алого высмеять или как-то подставить своего поклонника, за искренний интерес. А выныривая из темных мыслей он начинал панически придумывать чем можно развлечь и заинтересовать такого хмурого и нелюдимого ежа, ведь раньше это никогда не удавалось. Хотя с другой стороны, почему-то же он согласился…       Как бы напряжённо Соник не размышлял, ничего особенного в голову не приходило. Будь это Эми, развлечь ее было бы легко, но может потому интерес к ней так и не проснулся. Неразумно было позволять ей затащить себя в постель, но это он понял только когда в моменты интимной близости в мысли то и дело начал лезть черно-алый собрат. Осознав это в полной мере ёж и начал избегать влюблённую подругу. Использовать её таким образом было слишком низко, а обозначить причину игнора слишком боязно. Вот она и продолжала самозабвенно виться вокруг бывшего любовника, пока тот тайком грезил о Шедоу.       А теперь все грезы могли сбыться. Ну, может быть… наверное… Ну хоть самые невинные скромные детали могли обернуться реальностью. К примеру если сказать черно-алому, что на День Святого Валентина принято держаться за руки, он же может согласиться? Может даже с обнимашками прокатит…  — Если будешь мне поддаваться, я тебе врежу. — пригрозил Шедоу, оборачиваясь обогнав, только выглядел он довольным.       Ботинки вспыхнули пламенем хаоса и черно-алый прибавил скорости.  — Эй. — возмутился синий, возвращаясь из своих мыслей и принялся догонять соперника.       Две световых линии пронзили половину острова, пока впереди не замаячил обрыв. Золотистая линия, всё-таки вырвавшаяся вперед, замедлилась обретя очертания черного ежа с багровыми полосами. Лазурная линия за ним не думала тормозить и потому сине-персиковым ежом влетела в спину собрата. Они прокатились кубарем и замерли колючим комком на самом краю. Соник захихикал.  — Ну, и чего ты ржёшь? Ты чуть не спихнул меня с обрыва. — почти беззлобно возмутился Шедоу.  — П-прости… — выдавил Соник, силясь сдержать смех, чтобы всерьёз не рассердить собрата.       Но стоило глянуть на Шедоу и по позвоночнику пробежала приятная колкость, забираясь под ребра, а сам сверхскоростной поражённо замер. После неуклюжего падения они оказались в слишком двусмысленной позе: Соник сидел поверх собрата, прижимая его ладони коленями к земле. И только мистика могла объяснить почему черно-алый до сих пор не освободился и не накостылял за такое.       Заворожённо осматривая подарок судьбы, синий отметил что даже взгляд парня под ним не выражает ничего кроме спокойствия. Совершенный устало вздохнул.       Во рту пересохло и, с трудом вдохнув, синий промямлил:  — Прости… — голос отчего-то шуршал хрипотцой, а Соник не мог удержаться и зарылся рукой в густой и длинный белый мех.       Внутри все сжалось от восторга и эстетического удовольствия, но собрав остатки самоконтроля в кучу, ёж всё-таки оставил в покое соблазнительное белое облако.  — Ох, ты весь в пыли… — пытаясь звучать непринужденно пробормотал синий, оглядывая покрытый холеным черным мехом торс.       Сколько ночей он представлял этот образ, до исступления упиваясь сладостными фантазиями, а теперь мечта будто воплотилась в реальность, но от нее надо отказаться… Это было выше его сил.       После падения оба парня действительно перепачкались, смешав мех с земляной пылью. Соник невинным легким движение потрепал шерстку в районе ребер собрата, потом плавным невесомым касанием провел по едва заметному рельефу пресса, к низу живота. Совершенный напряженно втянул воздух. Из вязкого транса вывело внезапное осознание. Шёлковая шёрстка прямо под пальцами встала дыбом, а глянув в лицо ежа под собой, синий обомлел. Уши прижаты, щёки Шедоу приобрели оранжево-розоватый цвет, глаза, таящие всю палитру благородного красного, смотрели на обездвижившего собрата разомлевши, с нечитаемым выражением. Столкновение взглядов будто вынудили лежащего заговорить:  — Если продолжишь в том же духе, я всё-таки скину тебя с этого обрыва. — тихий бархатный голос не выражал эмоций.       Сглотнув, сверхскоростной оттолкнулся руками от земли, чтобы не повышать давления коленями на ладони собрата, и поднялся. Это было вовремя — не хватало еще явственно продемонстрировать несговорчивому парню как сильно он возбуждает Соника. Неизвестно ведь насколько хватит лояльности Шедоу.       Протянутую руку помощи совершенный без возражений принял, тут же принимая вертикальное положение. А синий, все так же держа собрата за руку оглядел открывшийся с обрыва вид.  — А это место отлично подходит… — пытаясь отвлечь себя от сладостных фантазий, будто сам себе пробормотал сверхскоростной.  — Для чего? — поинтересовался Шедоу, продолжая «отвечать» на рукопожатие.  — Я бы хотел подарить тебе сегодня стоящий подарок… Но ты достоин как минимум, чтобы весь мир бросили к твоим ногам. — неуклюже шутил синий, глупо улыбаясь.       Черно-алый лишь неясно фыркнул, обозревая открывающийся вид. Сонику было гораздо приятней любоваться собеседником и потому ему удалось уловить легкую добрую улыбку.       «Неужели это не сон?» — подумалось синему.       Он так был увлечен этой мыслью, что не заметил как неловко скользнул его ботинок по камешкам устилающим самый край обрыва. Сверхскоростной теперь точно бы сорвался вниз, но сильная рука, удержала его. Второй рукой Шедоу обвил собрата вокруг талии, возвращая ему устойчивость. Синий внутренне заликовал, наслаждаясь невольными объятьями, ощущая как ветер гуляет в их иглах.       Насладившись видами сполна, ежи прогулялись до поляны, на которой Соник заготовил корзинку и скатерть для пикника. Черно-алый не возмущался и не отказывался от предложенного угощения, но был привычно неразговорчив. Хотя бы не выдавал оскорбительных комментариев, пока синий рассказывал разные смешные случаи из своей жизни, описывал приключения пережитые с друзьями.  — Значит до встречи с Тэйлзом, ты боролся с Эгманом один? — уточнил черно-алый, опускаясь спиной на траву.       Расправившись с едой, синий сразу же улегся, прям рядом с оставшимся сидеть собеседником. А теперь они лежали так близко, что иглы на затылке черно-алого уткнулись в локоть закинувшего руки за голову собрата. Соник тут же вытянул руку и позволил парню удобно улечься на нее как на подушку.  — Ага. — сверхскоростной старался не выдать голосом сладкого трепета. — Было немного одиноко, но яйцеголовый никогда не давал скучать.       За размеренной беседой и безмятежным наблюдением за путешествующими по лазурному куполу облаками, синий окончательно расслабился. Такая близость смиренного Шедоу вызывала душевное тепло, которого так долго не хватало. А может сказалась бессонная ночь, полная тревожных мыслей. Соник уснул.       Разбудило счастливого ежа какое-то неясное беспокойство. Открыв глаза он понял, что небо уже потемнело — время близилось к вечеру. Рука абсолютно онемела и, обнаружив причину дискомфорта, сверхскоростной ощутил прилив тепла от умиления в груди. Черно-алый никуда не ушел, он лежал там же, где был когда Соник заснул, только повернулся набок уткнувшись носом в персиковую грудь. Шедоу все ещё спал.       Отринув неясное предчувствие, синий воспользовался выдавшемся случаем и нежно коснулся губами багровой полосы на черном лбу. Совершенный ожидаемо тут же открыл заспанные глаза.       Прямо перед отдыхающими ежами, будто с небес, рухнул робот среднего размера. К нему присоединились более мелкие и их создатель в своей летящей таратайке. Продуманного плана у Эггмана судя по всему не было, а потому очередная битва для двух сверхсильных ежей оказалась лишь хорошей разминкой после сна.       Злой гений обвинил Соника в том что никто не поздравил его с праздником и подавленно удалился.  — А ты был крут! — позволил себе выразить искреннее восхищение синий, в привычной манере показывая большой палец.  — А ты как всегда… раздражаешь. — улыбнулся Шедоу, смущённо опустив взгляд.       Если бы Соник не был так расслаблен и осчастливлен обществом собрата, то тут же ощетинился бы на такие слова, но сейчас он с удивлением понял, что черно-алый шутит.  — Подожди-ка тут. — попросил сверхскоростной, уносясь синей размытой линией.       Вернувшись меньше чем через пол минуты, Соник нашел собрата всё на той же поляне. Ёж сидел на поваленном роботе недалеко от места пикника, и любовался палитрой сумеречных небес. Со стороны деревни доносились звуки музыки.  — Это тебе. — синий неуверенно протянул целый букет тех самых роз.       Удивленный Шедоу машинально принял подношение, но когда разглядел цветы, узнавание в его взгляде сменилось… грустью?  — Не…нравится?.. — неуверенно протянул расстроенный Соник.       Горечь от отказа прошлого года, казалась уже забытая, по новой всплыла из глубин памяти.  — Просто… Их цвет всегда мне напоминает о тебе. — мямлил синий, глупо улыбаясь.  — Зачем… Зачем тебе все это? — пробормотал чёрно-алый, не поднимая взгляда. — Зачем приглашать меня, когда любой житель деревни согласиться стать твоей парой! В любой момент ты можешь выбрать кого-то ещё. Зачем тебе такой как я? Зачем… ты шутишь… с моими чувствами… — перешёл почти на шёпот он.  — Шутишь?! ШУТИШЬ! — ёж перешёл почти на визг. — И это все по-твоему шутка?! — истерил Соник. — Значит по-твоему это все могло быть шуткой! Я тут трясусь над ним, как над последней школьницей-скромницей, чуть ли не с бубном вытанцовываю чтобы добиться, а он!.. ОН!       К концу синий почти задыхался от возмущения. Он вздернул собрата за свободную руку и потащил в сторону деревни, продолжая что-то возмущенно бормотать. Полминуты Шедоу плелся позади, обескураженный таким взрывом эмоций, но как только показалась безлюдная окраина деревни ёж забеспокоился:  — Соник… Куда?..  — Идем-идем. — раздраженно бормотал парень, продолжая тащить собрата в глубь деревни. — Щас я дошучивать шутки буду… Вот я сейчас пошучу… — бормотал он как настоящий безумец.       Черно-алый хотел ещё что-то возразить, но они уже добрались до организованной под открытым небом танцплощадки. Здесь собралась почти вся деревня и большинство парами кружили под медленную романтичную музыку.       Тут совершенный уперся, не желая идти дальше, но Соник сжал руку собрата ещё сильней и буквально выдернул возлюбленного на центр танцплощадки. Среди шума и неверного света они пока оставались незамеченными. Шедоу прижал уши и боязливо озирался. Синий дернул его к себе, почти прижимаясь к его груди своей.       Их взгляды встретились, дыхания перемешались.  — Слушай… Я не танцу… — попытался образумить парня черно-алый.       Но синий его не слушал и не слышал. Он нежно обхватил ладонями палевые щёки, окинул заворожённым взглядом желанные губы, а потом…       Сверхскоростной не мог потом вспомнить что за безумное отчаянье и злость толкнули его вперед. В голове было почти пусто и весь мир сжался до ежа напротив, до его губ соприкасающихся со своими. К счастью частица сознания вернулась и Соник сосредоточился на поцелуе. Сколько он об этом мечтал, а теперь урвал без спроса… Ну не упускать же такую возможность! Всё-таки сверхскоростной был из тех, кто предпочитает просить прощения, а не разрешения…       Всё его существо, все мысли и чувства сконцентрировались на губах, на тех, покрытой черным мехом, участках кожи, до которых синий касался руками. Соник помял губами верхнюю губу собрата, ощущая на лице напряженный выдох.       И пораженный «ох» окружающих на фоне внезапно повисшей тишины. Когда выключили музыку?       А потом синий титаническим усилием воли оторвал свои губы от губ визави, потому что удержать язык от сладострастного исследования желанной территории было бы выше его сил. Оба ежа пылали лицом, Соник мелко дрожал от переизбытка пережитых эмоций. Адреналин вызванный гневом и непонятно как случившемся ИХ ПЕРВЫМ поцелуем, начал отступать и сердце забилось в паническом испуге. Синий всмотрелся в лицо собрата, страшась увидеть злость и отвращение.  — Соник… Ты чего?.. — растерянный голос черно-алого дрожал.       Иглы Шедоу встали дыбом, плечи напряглись. Растерянные рубины глаз бегали вокруг, затравлено ловя взгляды застывших зевак. Все окружающие замерли, пораженные сенсационным зрелищем.  — Я пришёл показать всем, кому принадлежит моё сердце. Чтобы у тебя больше не возникало сомнений в моей серьезности! — сглотнув вязкий ужас, Соник всё-таки нашел силы на серьезный твердый ответ.       Черно-алый наконец взглянул в изумрудные глаза окончательно равняясь цветом щек с краснотой роз, которые упорно продолжал держать в руке. Саундтреком этой сцене послужили оглушительные аплодисменты.  — Браво! — выкрикнул кто-то из толпы.       Кто-то одобрительно засвистел.       Ди-джей поздравил всех с праздником, объединяющим самые разные сердца, и объявил новый медленный танец.       Смущённый ёж хотел сбежать, но сильные персиковые руки удержали его. Соник прижал к себе ненаглядного и покаялся:  — Прости.       Опустив смущенный взгляд, Шедоу пробормотал:  — Спасибо…       Все всколыхнулось в груди сверхскоростного и пришлось срочно покинуть танц-пол чтобы второй раз не накинуться с поцелуями.  — Поздно уже… Погуляем еще или проводить тебя домой? — когда они выбрались из освещения и шума, поинтересовался синий, не зная какой вариант предпочел бы сам.       Обдумывая ночью варианты окончания их свидания, Соник представлял что проводив возлюбленного до дома сможет урвать прощальный поцелуй. Даже если с утра Шедоу начнет возмущаться, все можно будет списать на то, что так принято в этот праздник. Но сверхскоростной ещё не до конца собрался после всего, что натворил, чтобы предпринимать новые рискованные безумства.  — Идём. — отозвался черно-алый и зашагал вперед, не давая взглянуть себе в лицо.       Не понимая значения такого ответа, Соник послушно зашагал вслед. Они покинули деревню и шли молча. Черно-алый не пытался оторваться, но и не замедлялся чтобы поравняться. Впереди замаячил дом.  — Ты тут живешь? — обрадовался синий новой информации.  — Да. — лаконично отозвался ёж, доставая ключи из иголок.  — Ну, это был лучший День… — начал прощальную речь сверхскоростной.  — Заходи. — непринуждённым голосом ошарашил Шедоу, открывший дверь.  — Ты приглашаешь меня?.. На вечерний чай или… утренний кофе? — не удержался от шутки Соник.  — Ты приготовишь ужин. — безапелляционно заявил хозяин дома, даже не смутившись. — Я?.. — синий, заканчивающий разуваться в прихожей, даже растерялся от такой наглости.  — Кухня там. — как не в чем небывало, чёрно-алый указал на одну из дверей и потопал по лестнице наверх.       «И что это было?» — поразился гость, оставшись наедине с собой. Но по какой бы причине, эти чудеса не творились, упускать такой шанс Соник не собирался. Только какого блюда ждет от него угрюмый ёж?       Недоумевая, синий заглянул в холодильник, поскреб по сусекам и сообразил только блинчики с сиропом. Если Шедоу и планировал заранее эксплуатировать собрата для готовки, то заготовленные продукты ничем этого не выдавали.  — Тебя теперь точно будут называть геем. — через какое-то время появился на кухне хозяин дома.  — Вообще-то я бисексуал. — предупредил ответственный за готовку, не решаясь оторвать взгляд от поджаривающегося блинчика.  — И как ты это понял? — голос казался совершенно непринуждённым.  — Ну, сначала я хотел девушек… — Соник примолк, набираясь моральных сил. — Потом захотел тебя.  — Захотел? — напряженно уточнил Шедоу и синий не удержался обернуться чтобы увидеть выражение его лица.       Черно-алый был скорее сосредоточенным, чем злым. Подначить что ли пытается?  — Ну да. — бессмысленно ответил властитель блинчиков, чуть ли не на зло спрашивающему.       Повисла пауза, а потом синий ощутил ладонь (без перчатки) прямо у себя на талии, от внезапности проливая часть теста на плиту. Палевый подбородок уместился на персиковом плече.  — Вот так захотел? — уточнил хозяин дома, плавно проведя ладонью непростительно низко.       Задохнувшись, Соник невольно отпрянул вжимаясь ягодицами в бедра стоящего позади парня.  — Д-да. — не своим голосом пропищал ёж.       Довольно хмыкнув, Шедоу отпустил смущенного пленника и вернувшись за стол, больше не искушал гостя до окончания готовки.       А затем состоялось тяжелейшее испытание в жизни Соника — объект его тайных фантазий поедал блинчики с сиропом. То ли сказывалось долгое воздержание, толи синий окончательно помешался, но… Как можно есть так соблазнительно и пошло? Черно-алый обильно полил стопку блинов сиропом, порезал как пирог и принялся есть руками. Руками! Изящно прожевав кусочек, совершенная форма соблазна, сначала медленно облизывал губы, а затем с любопытством смотря на Соника, смачно облизывался каждый палец.       Электричество бегало по позвоночнику, жаром стягивая сладостный узел в паху.  — Мне надо… — синий даже не сумел подобрать слова, каким лучше назвать уборную, вовсе позабыв что не знает где она.       Нужную комнату он всё-таки нашел и не мелочась сунул голову под холодную воду. И кто над чьими чувствами тут шутит?       Когда вытерев кое-как голову, сверхскоростной вышел из уборной, хозяин дома, в гостиной, непринуждённо попивал кофе за чтением какой-то книги. Поток воздуха холодил кожу под влажными иглами, возвращая трезвость мысли. Отвлёкшись на объявившегося гостя, Шедоу протянул пульт от телевизора.  — Посмотри пока. — это был не вопрос, не предложение, это было указание.       Странно, все это все странней, но причин отказываться вроде и нет. Соник берет пульт и успевает почти притулить синий зад на диван рядом с собратом, но тот хватает его за загривок и давит вниз. Совсем как вчера, только теперь не укладывает на стол (о хаос, как же пикантно это было), а усаживает на пол прямо перед диваном. Конечно, так тоже удобно сидеть, опираясь спиной о диван, но что это значит? Его считают недостойным сидеть рядом с хозяином дома?       Синий не проявляет сопротивления, устраиваясь в указанном месте, и включает телевизор. Рука отпускает затылок и Соник какое-то время не видя пялится в телевизор. Показывают какую-то романтическую комедию, но настроения на такое совсем нет. До тех самых пор, пока плеча невесомо не касается чёрное колено. Сначала как-то неуверенно, будто случайно, а зачтем настойчивей притирается прижимаясь.       Сверхскоростной сглатывает вязь, в очередной раз гадая, что движет загадочным ежом. Оборачиваться чтобы посмотреть собрату в лицо страшно, будто может развеяться какая-то магия, вроде наваждения. Потому синий только касается колена рукой, так незначительно, будто вовсе случайно. Черно-алый никак не реагирует и Соник смелеет.       Уже не убирая ладони с черной ноги, он проводит большим пальцем по багровой полосе, вспоминая мучавший целую вечность вопрос: чувствительней ли красные участки чем чёрные?       Когда проходит несколько уютных минут, посвящённых только пресловутым ласкам черной и бардовой шерстки, синий всё-таки смотрит в лицо парня на диване и ощущает знакомое ликование зачистившего сердца. Соник невольно сводит собственные ноги, когда перед внутренним взором встает образ красного пальца облизываемого влажным языком. Ёж усилием воли отгоняет видение, которое ещё целую вечность будет преследовать его в мокрых снах, и перед глазами снова спокойный взгляд сияющих в темноте рубинов на прекрасном лице. В ненадежном свете телевизора и более ярком свете лампы за плечом черно-алого, понять сложно порозовели ли палевые щеки до цвета танго или это иллюзия. Но Шедоу спокоен. После всех этих касаний, спокоен. И можно было бы уже привыкнуть к этому…       «Вся эта… «тема» про романтику… Я ничего в этом не смыслю.» — звучит в голове голос Шедоу из воспоминаний. Тут же вспомнилось как непринуждённо он послал гостя готовить на собственной кухне, как настойчиво усадил на пол перед диваном, чтобы потом предоставить коленку для ласк… Может это и есть представление черно-алого о «романтичном поведении»? Он как будто разыгрывал какие-то сценарии, просто Соник ничего такого не видел ни в одном фильме и ни в одной книжке не читал. Но это объясняет почему происходящее кажется до нелепости странным.       С другой стороны, если у Шедоу всё-таки есть своё представление о романтике, то почему бы его не воплотить. Что может быть лучше, чем осчастливить так просто этого недотрогу? Только фантазии хмурого ежа столь оригинальны, что предвидеть их никак не выходит. Зато синий понял что хочет осуществить для себя. Уже не стесняясь он обнял черную ногу и всё-таки заполз на диван, укладываясь головой на колени к собрату, лицом к экрану. Черно-алый немного поёрзал, устраиваясь поудобней с новой тяжестью, но скосив глаза гость отметил что Шедоу вернулся к чтению.       Невинно чмокнув чёрную коленку, парень наконец смог погрузиться в сюжет фильма. Из дремы стало выводить нежное касание к щеке. Кто-то добрый и тёплый. Наслаждаясь сквозь сон, Соник прижал ладонь своей и улыбнулся. Полностью он проснулся только когда чужой большой палец провел по нижней губе. Он распахнул глаза и столкнулся с завороженными багровыми. Сердце ухнуло и электричество пробежало по позвоночнику заставляя синюю шёрстку встать дыбом. Соник почти задыхается. От чужой близости, от взгляда, направленного прямо на него. Он дышит и не может надышаться.       Шедоу наклонился и поцеловал его. Сам. Прямо в губы.       Черно-алый мял верхнюю губу Соника, потом нижнюю. Потом он томно выдохнул смотря куда-то вдаль, как будто о чем-то размышляя.  — А это не так уж плохо. — признал совершенный, потрепав собрата между ушами. — Но что будет завтра?       Увлечённый своими грёзами, синий сперва решил что Шедоу о продолжении поцелуев, и сверхскоростному захотелось завопить что можно целоваться и круче, разными способами. Перед глазами снова всплыл язык, облизывающий красный палец. Но наваждение отступило и Соник сообразил что имеется ввиду следующий день после праздника.  — Как ты захочешь. — с готовностью заявил синий. — Могу быть твоим Валентином хоть каждый день… Только без блинов. Если ты будешь так есть… я превращусь в сексуального маньяка. — краснея, он скорее шутил, желая смутить собрата.       Но черно-алый даже не дрогнул. Он приблизился к самым персиковым губам и томно выдохнув, прошептал:  — Просто, это было очень вкусно…       Соник ощутил прохладу свежего воздуха на самом конце и понял что вот-вот прослывет этим самым маньяком. Ёж резко подорвал голову с колен собрата и согнулся в сидячем положении.  — Я пошел спать. — безмятежным голосом заявил хозяин дома и спокойненько ушагал в свою спальню на втором этаже.       Страдальчески простонав, синий плюхнулся обратно на диван. И это он то ничего не знает о любви?! Да такого ловкого соблазнения Соник даже представить себе не мог!       Гостя, очевидно, оставили спать на диване, но разве ж после такого уснешь! Поворочавшись с полчаса, синий смог успокоить тело, но что делать с мыслями? На смену побежденных воспоминаний о Шедоу, поедающем блинчики, приходит непреодолимое любопытство — воображение беспрестанно воссоздает спящего совершенного, в разных расслабленных позах. Им можно было бы любоваться до бесконечности, таким притихшим, таким покорным, почти уязвимым…       Он давно покорен и повержен. И сейчас капитулирует почти без сопротивления. Сдается своим желаниям, заранее готовясь приносить извинения покорно каясь. Есть ловушки, которых нельзя избежать, есть запреты которые обречены быть нарушенными… Нахальным домушником Соник крадётся в чужую спальню, по дороге стягивая перчатки и кидая где придётся. Включённая лампа озаряет сонную обитель так ярко, что наваждение на мгновение отступает, но потом накатывает по новой.       Хозяин дома растянулся на своей кровати, оставшееся не удел одеяло лежит по правую его руку. Синий, тихо будто призрак, пробирается к постели слева и медленно, как во сне, усаживается на край. Можно ждать личного конца света, если Шедоу проснется, но руки как будто владеют собственной волей, собственной жаждой.       Так приятно касаться чужой короткой шерсти голыми руками. Она мягкая, щекочет, но Сонику мало. На мгновение он даже пугается собственной мысли — что хочется обезволить, жестко обездвижить и попробовать на вкус… Возможно желание лишить шанса сбежать вызвано столькими отказами черно-алого даже в общении, даже в добром слове. За этот год полного игнора от объекта воздыхания душевный голод несколько раз дорастал до ненависти. И все же, есть желания более сильные, чем обретение всего грубой силой — к примеру получить взаимность.       Нежно ведя по бедру, ноге, к коленке, синий бросает незначительный взгляд вверх и замирает, столкнувшись с сияющими рубинами. Соник боязливо сглатывает и глупо улыбается.  — И что это ты удумал? — божественный бархатный голос был тих, но предвещал бурю.  — Поиграть. — дурашливо выдавил творение паники, едва узнав свой голос.       «Это конец… конец… конец…» — единственное, что эхом звучало в голове сверхскоростного.  — Ммм. — с согласием гортанно то ли промычал, то ли прорычал Шедоу.       А затем синий ощутил на виске холод и твердость стали, будто время отмоталось к их утреннему приветствию.  — Может, сыграешь в мою игру. — в бархате таилось завлекающее предвкушение.  — Ка… кхм… — в горле запершило, но откашлявшись ёж всё-таки смог произнести. — Какую?       Внутри зрело сладостное предвкушение в смеси с леденящем ужасом. И вместе с тем зарождалось странное чувство что что-то не так.  — Называется: отсоси или умри. — в лице алоглазого в этот момент ликующее превосходство, а давление на висок немного усилилось.       И тут Соник понял, что не так — это не пушка, это пальцы. Скосив глаза синий только подтвердил своё подозрение. Шедоу сложил пальцы так, как обычно изображают пистолет, и этой имитацией грозился собрату.       Весь остававшийся страх потонул в пробирающем дрожью предвкушении. Может это сон? О хаос, шутит он или нет? Такая угроза… да это же прямое предложение.  — Шэд-с, неужели тебя возбуждает доминирование? — заигрывал Соник.       И реакция была божественной! Лицо черно-алого тут же переменилось от неловкости. Он отдернул руку и возмутился:  — Да пошел ты. — скорее смущенно, чем зло, воскликнул он и накинул на синего одеяло.       Видимо смущенный парень так хотел отгородиться от довольного и развратного взгляда собрата, но так он сделал себе только хуже. Здесь, под покровом одеяла, будто в палатке, оказались рядом Соник и нижняя часть тела Шедоу.       Ну, он ведь сам предложил — самая темная и похотливая часть души сверхскоростного просто ликовала.       Настойчиво проведя по черным бедрам к коленям и обратно, синий ощутил как напрягаются мышцы под пальцами. Совершенный замер, как будто прислушиваясь к своим чувствам. А Соник знал свои. Он добрался до ягодиц, сжимая руками две упругие половинки. Шедоу дрогнул, немного сгибая ноги в коленях и напрягаясь сильней.       Но черно-алый все еще даже не начал возбуждаться. Отсоси или умри, значит?       Медленно синий опустился лицом к самому паху любовника, томно выдохнул прямо в черную шёрстку, а потом уткнулся в нее носом, поводил губами. Напряжение в совершенном не проходило. Найдя нужное место, Соник влажно провел языком. Тело в его руках сильно вздрогнуло, а губ коснулась нежная головка. И синий тут же втянул её в рот помогая явиться вставшей гордости.       Что-то неясно промычав, черно-алый подогнул пальцы на ногах. Соник дохнул прямо на чувствительный ствол и голодно облизался, сглатывая избыточную слюну. Воздух как будто совсем лишился кислорода, обжигающе разогревшись. Так недолго и сознание потерять… Но помимо этого, была еще одна причина избавиться от одеяла — хотелось рассмотреть этот дар хаоса как следует. Что бы не нашло на Шедоу, это может пройти так же как тот чудесный сон.       Стянув с головы одеяло и бросив его на пол, синий глянул на любовника и покрылся мурашками восторга. Зрачки чудесных глаз так расширились, что рубиновая радужка была едва заметна. Взгляд затуманило возбуждение. Такие четкие очевидные эмоции на лице совершенного Соник очень редко замечал.  — Обойдемся без одеяла, иначе ты меня задушишь… — пробормотал синий, чувствуя что язык его не слушается.       Одурманенный визави только кивнул и зашевелился, подтягивая под голову подушку. Наконец Соник может разглядеть все, вот так близко — и крупную багровую головку, и каждую венку на стволе, и то, как собирается на кончике влага. Сглатывая, он распахивает губы, блаженно чувствует ее вкус на языке, соленый, пряный, ее тяжесть, то, как она заполнит его рот.       Совершенный снова вздрагивает, дергает бедрами, рвет вторую подушку, которую пытался подложить под голову, и длинно стонет, когда головка проскальзывает по языку вглубь. Соник вторит стоном больше всего наслаждаясь ситуацией, самим фактом что это на самом деле происходит, не в фантазиях, а в реальности.       Синий сжимает губы вокруг плоти, вбирая ее насколько может. Всасывает, игнорируя боль в щеках. Член кажется невероятно большим, уголки губ ноют, когда они растягиваются, чтобы взять всю ширину. Но Соник не жалуется, внутри него плещется восторг.       Он плотнее сжимает пальцы на чужих бедрах, потому что явно получающий удовольствие собрат почти на каждой фрикции пытается вдолбиться в глотку. Чужая смазка чуть горчит…       Чувствуется вес на языке, ощущается, как заполнен рот. Соник облизывал с основания до кончика и ощутил как собственный конец касается холодной простыни. В голове давно опустело — вся кровь ушла в самый пах. Последние остатки самоконтроля уходят на то чтобы не отвлечься на собственное напряжение.       Практики у сверхскоростного — ноль, но энтузиазма хоть отбавляй. Вместо разума, действиями будто руководит глубинный инстинкт выдёргивающий из памяти все прочитанное, все мысли и выводы.       Но может Соник всё-таки начинает задыхаться на какое-то время, может всё-таки теряет сознание, потому что в себя его приводит горячий выплеск густой жидкости прямо в глотку. Он давится, что-то глотает, чему-то позволяя стекать по подбородку, и с громким кашлем он наконец отстраняется, хватаясь за собственное горло.       Перед внутренним взором почему-то опять красный палец оплененный палевыми губами и собственный член так ноет жаждя внимания.  — Соник… хочешь… — едва отдышавшись Шедоу обратил внимание и на возбуждение собрата, но было поздно.       Поглощённый пиком своего возбуждения, синий двумя резкими движениями довел себя до разрядки. Мощный выстрел угодил даже на палевую щеку, запачкав белый мех и россыпью жемчужных брызг рассеялся по черному животу.       Стоило отдышаться и физическое облегчение стало сменять совестное волнение. Шедоу смотрел на партнёра пораженно.  — Шедоу, я… прости… Давай я найду влажные салфетки. — ещё подавленный эйфорией разум панически искал решение.       Черно-алый вдруг принял сидячее положение, подхватил Соника и затащил на себя, буквально обтирая свой персиковым животом собрата.  — Шедоу?! — скорей растеряно, чем напугано, пискнул синий.  — Раз так, ты заслужил расплаты. — по-доброму хмыкнул черно-алый, а потом завалил собрата на бок и, прижимаясь плотнее, закинул ногу ему на бедро. — Будешь меня греть, вместо одеяла.  — Шэд? — наконец придя в себя и успокоившись, осчастливленный такой приятной «расплатой», сверхскоростной вспомнил о важной для себя теме.  — Ммм? — вопросительно промычал ёж, похоже засыпая.  — Мы же теперь… в-возлюбленные?.. Парни?.. В общем, мы теперь встречаемся, да? — нервно подбирал слова синий.  — Угу. — утвердительно промычал черно-алый. — Все знают, что ты мой парень… — он зевнул прямо над ухом собрата. — Ты никуда не денешься.  — Ммм. — промычал Соник, а потом подумав добавил. — Прости, что я так… кончил…       Совершенный устало вздохнул.  — Ничего. Только в следующий раз постарайся не целить мне в лицо. — предупредил Шедоу, поерзав устраиваясь удобней. — А теперь молчи, я буду спать. Ну, хозяин — барин. После всего, что произошло Сонику не на что было жаловаться, хотя вопросы продолжали роиться в голове.       Вдвоём ежам было тепло и без одеяла. Синий наслаждался перед тем как заснуть, дыханием собрата на своем плече и его властными объятьями, пропитанным хаосом теплом его тела и склеившейся на животе шёрсткой.       «Моё сокровище» — блаженно подумал Соник, прежде чем заснуть.       Пробудившись от безмятежного сна сверхскоростной попытался лечь на спину, но вместо этого вывалился из объятий своего парня прямо на пол. Хотя б хватило сдержанности чтоб не начать ругаться вслух и не разбудить продолжающего сладко спать собрата.       Спящий черно-алый ёж выглядел таким спокойным и беззащитным. На груди и животе ежа белой коркой засохли следы их близости.       Соник счастливо вздохнул и решил всё-таки не мешать своему парню выспаться. Прежде чем выйти из комнаты он отметил что на освещенном солнцем подоконнике радует глаза тот самый букет роз, в скромной простой вазе.  — Доброе утро, любимый. — довольно проворковал синий, когда его со спины обняли знакомые руки. — Хорошо спал?       Сверхскоростной как раз выливал последнюю порцию теста на сковородку. Завтрак практически был готов.  — Угу. — неясно промычал хозяин дома, а потом до слез осчастливил любимого прошептав прямо на синее ушко. — Я люблю тебя.