Я убью тебя! Я люблю тебя!

      Второй день отнюдь не собирался щадить нервы. Выспаться хозяину дома удалось только часам к одиннадцати. Почти остывший завтрак уже ждал на кухне, но синего оболтуса нигде в доме не было. Шедоу конечно не нанимался собрату в няньки, но совесть вынуждала всё внутри холодеть от беспокойства. Да и если подумать, Соник всегда был важной частью жизни черно-алого ежа — соперник, иногда напарник, надежный еж (хоть открыто СФЖ никогда б это не признал). А еще наконец пришло осознание причин избрания целью помешательства именно Шедоу — у Соника были серьезные чувства к нему. И на самом деле это льстило… И смущало. И вызывало некое сладостно-отталкивающее чувство из-за подозрений, что у Соника, и без воздействия проклятого «Луча», были романтические чувства к Шедоу.       Всю эту романтично-слащавую лабуду про любовь хмурый еж презирал, просто не понимая к чему всё это. Что обычные жители острова находят в прогулках под ручку, бессмысленной болтовне за ужином в ресторане и встрече заката в обнимку. Потому, когда несколько отважных девчонок пытались смущенно или соблазняюще закадрить известного опасного красавчика, Шедоу жестко и категорично их отшил. В какой-то момент скудный перечень желающих с ним сблизиться окончательно иссяк, оставив неожиданный горький привкус сожаления. Жители деревни привыкли избегать и сторониться грозного черно-алого ежа. Все, кроме Соника и его разношерстных друзей.       «Всё это его чёртова доброта!» — сокрушенно думал порой Шедоу о причинах стойкого упорства синего фейкера в попытках подружиться с собратом после каждой битвы. — «Небось и к Эггману в объятья прыгнет, если тот предложит дружбу!» — едко подмечал он. Но сейчас, когда этот придурок болен и ещё бродит где-то без присмотра… Вероятность потерять достойного противника, ставшего постоянной частью жизни, заставляла все внутри противно холодеть.       Сев и через силу запихивая в себя почти остывший завтрак, черно-алый попытался представить свою жизнь после смерти Соника. Наверно именно Шедоу придётся всё объяснить его друзьям. Не хотелось бы, но кто еще… И убить Эггмана. Это все он виноват! Это его мерзкое изобретение свело с ума Соника и лишило одинокого черно-алого ежа последней радости в жизни, единственного друга…       Глаза затуманило влагой и зажмурившись парень стал тереть лицо ладонями.  — Любовь моя, это тебе! — внезапно совсем рядом раздался голос синего и Шедоу вздернул голову.       Соник стоял перед ним с фирменной улыбкой и протягивал изящный цветок насыщенно-бардового цвета. Шедоу машинально принял подношение все еще растерянно пялясь на явившегося.  — Ты где был? — потребовал ответа хозяин дома, наконец очухавшись.  — Я ходил за этим цветком. Он почти так же прекрасен как и ты. — синий обескураживающе улыбался. — Всегда мечтал тебе его показать.       Шедоу хотел накричать на него, уже открыл рот набрав полные легкие, но так и не смог.  — Не смей больше выходить на улицу без моего присмотра! — тихо, но очень строго потребовал Шедоу.  — Что? — удивился синий. — Ты расстроился?       Шедоу ответил только гневным взглядом.  — Ооо. — протянул Соник. — Я тоже по тебе соскучился. — кинулся он обнимать собрата.       Стукнув в воспитательных целях прилипчивого парня, черно-алый ушел в гостиную, оставив мытье посуды на сверхскоростного. Там Шедоу повнимательней рассмотрел цветок. Похоже это дикая роза, очень острые шипы на стебле и нежные лепестки почти одного оттенка с его полосами. Первым позывом было выкинуть банальную гадость.       «Он почти так же прекрасен как ты» — прозвучал в голове голос Соника. Пусть вся эта романтичная пафосная слащавость ему чужда, но Шедоу не мог отрицать, что сам по себе цветок изящен и красив какой-то аристократичной красотой, будто элемент готичной истории о вампирах. Или безумие синего (или синее безумие, уж как вам предпочтительнее) успело так измотать психику привыкшего к одиночеству ежа, что он уже сам начал бредить.       Помилованная роза поселилась в простенькой вазе на подоконнике в спальне. Ежи коротали время за привычными занятиями: чтением, просмотром кино, поздним обедом… А потом раздался стук в дверь. Шедоу жестом призвал синего соблюдать тишину и подойдя к двери глянул в «глазок». Тэйлз. И что его сюда занесло?       Не желая вводить в курс дела двухвостого механика, черно-алый быстро затащил Соника в ванную первого этажа и строго приказал не шуметь и не выходить пока Шедоу за ним не придёт. Для верности пригрозив при непослушании выгнать синего из дома и больше к себе не подпускать, хмурый ёж открыл дверь.  — Чего тебе? — грубо поинтересовался хозяин дома, даже не дав лису поздороваться.  — Ох… — от такого приветствия Тэйлз даже растерялся, но быстро взял себя в руки. — Здравствуй, Шедоу. Прости что беспокою, но, ты не видел Соника в последнее время?  — У меня есть дела поинтересней, чем следить за этим фэйкером. — рыкнул ёж и поразился своим же словам.       Выбивало из колеи не то, что черно-алый не запланировано соврал, а сам факт того, что ёж и в самом деле очень часто не находил занятия интересней слежки за синем героем острова.  — Точно? — усомнился незваный гость, прервав странную паузу.       Всё ещё обескураженный собственными мыслями, Шедоу ответил только прожигающим взглядом.  — Не знаю я, где твой никчёмный друг! — сорвался ёж, желая поскорей избавиться от лиса. — И не смей меня снова беспокоить, а то искать придётся ещё и тебя! — пригрозил он и захлопнул дверь.       Постояв немного в прихожей, черно-алый проследил в «глазок» как неуверенно потоптавшись, двухвостый наконец ушёл. Затем Шедоу прошёл в гостиную и устало уселся на диван, набираясь моральных сил. Надо же этого потерянного выпустить из ванной. Или нет…       А это хорошая идея — пусть Соник посидит в ванной подольше. Страх расстроить предмет воздыхания не позволит ему выйти, по крайней мере на какое-то время и Шедоу может вздохнуть спокойно. Порадовавшись своей идее, парень взял книгу и, без зазрений совести, наконец смог полностью погрузиться в чтение.       Когда черно-алый пробудился от дремоты, день уже близился к исходу. Собираясь кануть за горизонт, солнце изливало остатки кровавого света на западной линии конца неба и земли. В доме стояла гробовая тишина, в которую мерно вбивались гвоздиками тики и таки часов.       А где же Соник? — эта мысль первой пронзила дурное предчувствие завладевшее сердцем. А вторым был приступ злости — этот паршивец опять сбежал? Из-за его выходок все в груди леденеет, а горечь утраты не оставляет! Этот негодник будто и живет только чтобы выводить Шедоу из равновесия. Исполнившись праведного гнева, ёж вознамерился обыскать весь дом, а потом и остров, если потребуются, и вытрясти из синего всё его садистское задорство.       Окна не были зашторены и не включая света ёж достиг ванной, как он ожидал, пустой. Но стоило распахнуть дверь и перед глазами на миг предстало видение, достойное фильма ужасов. Темно-ультрамариновый безвольный сгусток игл и усталое лицо, уткнувшееся в ржавую лужу…       Воздух перестал поступать в легкие. Шедоу попытался нащупать шило, ледяной спицей пронзившее грудь, но только сжал в руке свой белый мех.       А потом взгляд прояснился и застывший вокруг мир завертелся снова. Ёж смог вдохнуть, выдыхая болезненный ужас. Это не был труп. Просто Соник в темноте, свернувшийся клубком. Видимо лежать на кафельном полу ванной было прохладно. При этом отчетливо можно было заметить легкие движения плечей при дыхании. А прямо синему под нос, когда хозяин дома открыл дверь, упало пятно света цвета танго.       От облегчения можно было даже расплакаться. Шедоу метнулся к собрату и потормошил его за плечи.  — Соник. Соник! — позвал он.       Чтоб добиться эффекта черно-алый потрепал и щёку Соника. Она оказалась холодной и влажной. Снова запульсировало беспокойство. Не мог же сверхскоростной ёж получить переохлаждение так просто? Блеснувшие нефритом влажные глаза уставились в пустоту.  — Соник. — обрадовавшись, что парень пришел в себя, Шедоу попытался его расшевелить.       Подтянув голову собрата к себе на колени ёж повернул лицо синего так, чтобы заглянуть ему в глаза. Поймав рубиновый взгляд Соник вздрогнул всем телом, а потом кинулся на шею черно-алому.  — Шееедоооу! — завопил синий и, захлебываясь слезами, кинулся собрату на шею.       Ёж просто опешил, лишь сидел, позволяя себя обнимать и неловко поглаживал рыдающего как ребенок парня.  — Соник… — хотелось встряхнуть плачущего, как-то образумить и прекратить эту душераздирающую сцену.  — Шедоу! Любимый, ты правда здесь? — бормотал сквозь всхлипы Соник, а слова в ответ не находились. — Тебя все не было… Я думал ты уже не придёшь… Я думал… — и он снова зарыдал в голос до боли сжимая плечи черно-алого.       «Если я не смогу тебя видеть, душа моя, то я умру от тоски!» — вспомнились слова синего.  — Я здесь… — только и удалось выдавить хриплым голосом и Шедоу сам не выдержал, прослезился.       Время размылось, а когда черно-алый понял что и сам озяб сидеть на холодном кафельном полу, Соник уже отплакался и теперь увлеченно покрывал поцелуями плечо своего ненаглядного. Эти поцелуи больше были выражением привязанности, желанием доказать себе что Шедоу действительно здесь и не исчезнет больше, а не проявлением страсти, и хмурый ёж легко их стерпел. Хотелось даже как-то позаботиться о синем, поддержать его что ли, как больного на больничной койке. Соник и был больным, а в этот раз пострадал из-за неосторожности черно-алого.  — Все. Хватит тут сидеть. — хозяин дома не придумал ничего лучше, как поднять на руки собрата и, позволив ему корчить из себя счастливую принцессу, отнести в гостиную.       Оставив ношу на диване, парень хотел отойти.  — Не бросай меня. — слезно попросил синий, в панике хватаясь за руку повыше золотистого браслета.  — Успокойся. Я никуда не денусь. — пообещал Шедоу, свободной рукой разжимая живые оковы. — Обещаю, я ненадолго.       Соник отпустил, но отчаянный взгляд красноречиво говорил о его состоянии.       Укутав синего одеялом, Шедоу снова ушел, теперь на кухню за чаем. Пили они в молчании, в свете телевизора, который никто из них не слушал.  — Я люблю тебя. — только на одно замечание прервался сверхскоростной, прежде чем снова захлюпать горячим напитком.       На это хозяин дома никак не отреагировал, даже не чувствуя прежнего внутреннего отвращения. «Пусть лучше любит, чем умирает» — отрешённо подумал он.       Близилось время ложиться спать, но Соник явно не намеревался отвлекаться от разглядывания возлюбленного, а этот самый возлюбленный прекрасно понимал, что после всего этого не уснет.  — Есть будешь? — прохрипел черно-алый так, будто и сам рыдал.  — Конечно! — его голос тоже хрипел, но даже так разница всё равно было очень значительной. — Что ты хочешь, дорогой?  — У меня кое что для тебя есть. — проигнорировал вопрос Шедоу, вставая и протягивая собрату руку чтобы помочь. — Идем на кухню, в этот раз готовлю я.       У Соника так счастливо заблестели глаза, что даже на сердце отлегло. Сверхскоростной явно и не собирался в чём-то обвинять, но черно-алый чувствовал вину перед собой. К счастью порадовать Соника очень просто.       В глубине морозилки притаился маленький секретик — упаковка замороженных чили-догов. Услышав об этом синий даже свалился со стула, снова расплакавшись, теперь от счастья.  — Ты самый лучший, Шед. — искренне бормочет Соник, пока жует.       Шедоу даже не поправляет его. Только укладывает после еды обратно на диван и даже подтыкает одеяло. Синий счастливо лыбится, но когда собрат почти покидает гостиную, вдруг срывается:  — Шедоу!..  — Я никуда не денусь, только пойду в свою спальню. — устало оборачивается к другу ёж, а потом, смирившись, вздыхает. — Если будешь сильно грустить, сможешь подняться и меня увидеть. Но недолго. — предупреждает он, пригрозив холодным взглядом.       Соник счастливо кивает и, успокоившись, укладывается обратно на диван. Шедоу ложится спать без опасений, хоть и понимает что, проснувшись, скорей всего обнаружит собрата в комнате. Не так уж тяжело терпеть его присутствие… гораздо легче чем отсутствие…