Тысяча и одна улыбка шехзаде Мустафы.

Мустафа наконец таки добрался до покоев Джихангира. Пускай, он успел поссориться с братьями, затем помириться, несколько раз прижать к себе Ташлыджалы, неимоверное количество раз поцеловать его всего за день, но он таки добрался до этих покоев. День можно считать, как никогда продуктивным, а до вечера остается еще много времени. Итак, что же хотел сказать Джихангир? Раз новость важная, Мустафа подумал, что скорее всего ничего хорошего, но это никак не испортит его настроения. —Джихангир, братец, долго же я к тебе шел...Следовало бы повидаться с моим любимым братишкой в первую очередь, но только ты не говори об этом Баязеду и Селиму.–пошутил Мустафа, закрывая за собой дверь. —Брат, наконец таки ты пришел!!!!–Джихангир кинулся к нему на шею. Мустафа крепко обнял его. —Дай хоть посмотреть на тебя!!Аллах Всемогущий, как же ты возмужал...–шехзаде потрепал его по плечам и рукой провел он макушки его головы до себя, сравнивая рост.–И вырос!Тоже хочешь обогнать меня в росте как Селим и Баязед?Смотри мне! —Хазаха... Мустафа... Куда мне... —Ну. Так что у тебя за важные новости? Я присяду?–тепло улыбнулся шехзаде.Было в этой улыбке что-то родное и близкое душе, что так согревало её. Становилось хорошо и уютно. Джихангиру всегда нравились черты и особенности своего старшего брата. Рисковый, но в тоже время спокойный и рассудительный; непокорный, но справедливый и мудрый. Таким был и Мехмед, (за исключением непокорности) но не успел показать себя и просто не мог запомниться маленькому Джихангиру. Мустафа часто думал, как же повезло его младшему брату, ведь он не может почувствовать всю ту боль от утраты любимого брата. Так же Мустафу часто посещала мысль о том, каким достойным падишахом мог стать Мехмед и таким же великим мог стать и Джихангир. Но судьба жестоко обошлась с обоими. Глядя на Джихангира Мустафа видел одного из лучших наследников Османской империи, как же ужасно жаль, что ему мешает проклятый горб...Но дабы не проваливаться глубоко в мысли, пока Джихангир роется в полке на книг, Мустафа снова завел разговор. —Ты так и не ответил... —Разговор не очень приятный, для начала я бы хотел просто поболтать...Н-но если ты торопишься... —О Аллах, что ты такое говоришь, до ночи я совершенно свободен. —Ахах... До ночи? А что же... Вернее, кто, ждёт тебя ночью? —Тебе такие подробности знать не обязательно, братец. Скажу только, что меня ждёт мой любимый человек... И что ночь обещает быть приятной.. Иии ещё могу добавить... —Рассказывай, рассказывай, знаешь, ты самая настоящая находка для любого шпиона. По секрету всему свету. —Хазах.. Поверь мне, если ты расскажешь мне какую нибудь.. Свою тайну... Я её не выдам...—Мустафа улыбнулся и вскинул бровями. - Понимаешь о чем я? —Хаха...Вы показали мне своё истинное коварство, шехзаде. Хотите найти на меня копромат, дабы отстранить от престола? Я ваш самый сильный соперник, не так ли? Мустафа закатил глаза и засмеялся. —Ну вот...Ты раскрыл мой план по захвату престола...–шехзаде состроил грустную моську. —Впредь между нами холодная война.–заключил Джихангир и тепло улыбнулся. —Джихангир.–Мустафа доверчиво улыбнулся. Рядом с братом он чувствовал себя, как никогда нужным и ценным, так же как и он.–Ты же понимаешь, что в каждой шутке есть доля правды.Ты один из самых достойных шехзаде, за всю истрию Османской династии. Видимо...Наше великое государство просто не готово к такому великому правителю как ты. Но и про твоих братьев не будем забывать. Они лучшие шехзаде нашей империи. —Хех..Однако государство готово, только к твоему правлению, не так ли? —Прекращай!–Мустафа поймал Джихангира в обьятья–Я с тобой тут что, шутки шучу? —Хахах...Нет...Я просто..Я так рад, что ты здесь! —Я тоже... —Эх...Ну довольно...Теперь по делу. Я всё знаю, Мустафа. Старший шехзаде сглотнул. —Чт-то?Кхм..Что ты знаешь?–неловко улыбнулся он . —Не делай вид что не понимаешь... —Но я...Правда не понимаю..–у Мустафы началась гей-паника, хотя такого понятия раньше не было, но говоря на нашем языке, к каминг-ауту он не был готов. —Слушай, я ведь не ребенок...В связи с последними событиями многое поменялось, но я готов к этим переменам. А самое главное, что в любом случае, я поддержу тебя. Никто и ничто не сможет встать между нами, именно поэтому я решил с тобой поговорить. —Так ты...Ты всё знаешь...Про то, что я и Ташлыджалы... —Да! Я знаю, что всё это дело рук Рустема!!–не дождавшись пока договорит брат, перебил Джихангир. —Погоди, что? —Ась? —Причем тут Рустем?–вопросительно взглянул на Джихангира Мустафа. —А причем тут Ташлыджалы?–не понял Джихангир. –Я говорил о деле с кафтаном. Это всё Рустем. Он перехватил его по пути в Амасью и отравил. А ты о чем? —О..О Аллах...Да и я том же..–нервно выдохнул шехзаде. "Чуть не попался".–Н-но...То, что ты сейчас мне рассказал является серьёзным заявлением. Прости, если оказываю некое давление, но в случае чего...Не мог бы ты засвидетельствовать свои слова перед нашим повелителем? Твоя поддержка неоценима, в таком случае дело разрешится безо всяких проблем. Недолго думая, Джихангир едва заметно кивнул, а затем с уверенностью сказал. —Да. Я сделаю это. Мустафа одарил брата сияющей улыбкой. Хоть кто-то был искренне предан ему в этом дворце. Старший приобнял младшего и поблагодарил. Затем братья пережили следующие несколько минут неловкого молчания, а затем продолжили разговор. Болтали обо всем по немножко. Разговор с Джихангиром затягивал, уносил подальше от жестокой реальности в сладкие мечты, слова разливались по сердцу и, складываясь в цельные мысли, позволяли Мустафе сполна окунуться во внутренний, духовный мир своего любимого братца. Они не заметили, как быстро пролетело время, и Мустафа понял, что пора действовать. Нельзя ждать до завтра, в любом случае еще не вечер, поэтому ничто не мешает им пойти к повелителю прямо сейчас. Старший спешно заглянул в свои покои, чтобы собраться с мыслями и привести себя в порядок В это время Джихангир был уже на готове и шел в сторону покоев повелителя, чтобы там подождать брата, но, к сожалению, не дошёл. По пути туда его перехватила Михримах, после чего у них состоялся очень яркий и содержательный разговор по поводу всей этой щепетильной ситуации. Джихангир понимал, что своим поступком может подставить матушку, ведь никто иной, как Рустем отравил кафтан, более того, он законный муж Михримах. К чему сестре проблемы, с и без того непутевым (нелюбимым) супругом? Вот так Джихангир и оказался меж двух огней, а что произошло дальше мы с вами сейчас и узнаем. В покоях повелителя. Мустафа еще раз изложил всю суть дела вкратце. Привел свои доводы и поделился мыслями, но первым обвинять кого-то не решался. И вот, когда настало время Джихангиру подтвердить тонкие намёки и догадки брата, то он...Промолчал. Лишь мягко намекнул, что не знает о чем говорит старший и конкретно подтвердить ничего не может, тем самым поставив Мустафу в крайне неудобное положение. Старший был огорчён и разочарован, хотя в глубине души понимал о чем он просил младшего брата...Шехзаде не мог выбрать сторону Мустафы, а Мустафа в свою очередь был слишком опрометчив, чтобы понять эту простую истину. Итак, в покои он вернулся с самым гадким расположением духа. *** Десять часов. Мустафе, после пережитого фиаско в покоях отца, оставалось терпеливо ждал своего любимого, в надежде что тот, поднимет ему настроение(и не только), но терпение заканчивалось, а желание встретиться все не угасало. И куда подевался этот Яхья? Неужто снова занят делами? А может он и вовсе не собирался приходить? Если подумать, то разговор в коридоре получился каким-то сумбурным и спонтанным, Мустафа даже не дал ему слова сказать. Яхья обиделся? А может Мустафа не достаточно ясно обозначил свои мысли и намерения? Что ему нужно было говорить, что делать сейчас? Поразительно, как много вопросов и какую бурю эмоций вызывал в нем этот человек, заставляя, всего одной выходной, сердце трепетать, а разум напрочь отключаться. Мустафа медленно побродил по покоям и вновь подумал: "Возможно он не хотел приходить? Все же он не мой наложник, не моя собственность..."–эта мысль казалось правильной, но от нее всё внутри сжималось, до боли в груди. "Что значит не моя собственность? Не мой? А чей же? С кем он сейчас, если не со мной?"–Мустафа понимал, что безумный рой мыслей пора бы присечь здравым смыслом, но в голове вновь и вновь всплывали нехорошие образы и картины, заставляя пуще прежнего разжигать внутри него огонь ревности. —Не мой–вновь подумал Мустафа и повторил это вслух. Неожиданно для себя шехзаде осознал свою беспомощность. Ташлыджалы никогда не принадлежал ему целиком и полностью–он не его раб, не наложник, он доблестный воин. Мустафа всегда уважал его границы, прислушивался к его мнению, а сейчас...Что-то изменилось. Ему все время не хватает Яхьи. Кажется Мустафа задыхается без него, будто от нехватки кислорода, сколько бы времени ни проводил с ним Ташлыджалы Мустафе все мало–каждую свободную минуту его времени он с жадностью хотел присвоить себе, и это пугало. Проведя следующие несколько минут в любовных муках, сомнениях и размышлениях, Мустафа отправился на поиски своего любимого. "Я не в себе. Это из-за недавнего случая...Мне просто нужно убедиться, что он в добром здравии, тоже любит и ждет только меня. Не хочет, пусть не приходит, я лишь хочу его повидать. Но...Он обещал, что придет, что изменилось?". Мустафа спешно направился его искать. Но где бы шехзаде ни спрашивал, Яхьи и след простыл. Напоследок ему в голову пришла идея: "А не спросить ли про него у главной калфы, той, что занимается девушками." Верно. Как оказалось, Яхья занимался какими-то наложницами, которые предназначались для самого Мустафы. Михримах изволила подарить брату нескольких девушек и Яхья занимался их предстоящим переездом в Амасью, а также проверял каждую. Не шпионка ли? По крайней мере со слов главной калфы, это звучало так, будто Ташлыджалы очень ответственно подошел к этой работе, хотя сейчас она не знала, где точно может находиться бей. Мустафу, однако, эта информация не устроила, даже так–она лишь испортила и без того паршивое настроение. Шехзаде почему-то решил, что какие-то там наложницы (пускай это его же подарок) для Яхьи важнее. Медленными шажками, потихоньку, он дошёл до своих покоев. Пребывая в самом наимерзейшем настроении. С горя ему оставалось только заснуть и желательно не проснуться, но шехзаде тут же оставил подобные глупые мысли и просто лег спать. Спать не хотелось. Глаза не закрывались, а тело не расслаблялось, но тут его внимание привлек некий сосуд с красной жидкостью, проще говоря–вино. Вино. Сколько проблем разом мог решить этот напиток! Недолго думая Мустафа налил себе бокальчик, потом еще, еще и еще, а затем...Все как тумане.... Очнулся он гораздо позднее, время перевалило за полночь, а проснулся он от того, что почувствовал легкую тряску во всем теле, вернее, его просто тряслись, пытаясь привести в чувства. Из мира грёз его вырвал давно знакомый, и такой любимый, ласковый, но обеспокоенный голос. Это был никто иной, как Ташлыджалы. —Шехзаде, вставайте ради Аллаха, вы лежите на полу!!! Что с вами? Вы отравлены? Или пьяны? Придите в сознание, я сейчас позову лекаря. —Яхья...Ты..Ты пришел? —Вы очнулись?Я..Я сейчас... —Стой, мне не нужен лекарь. —Вставайте шехзаде. –облегченно вздохнул бей. Он поднял Мустафу и благодаря нечеловеческим усилиям усадил на кровать.–У вас точно все в порядке? Может все-таки позвать лекаря? Что вы ели сегодня вечером, кто приносил еду, вы чем-то отравились? —Я не отравлен...Ик!Я безбожно пьян...И безумно в тебя влюблён. Ик. —О Аллах... —Почему ты не пришел, я тебя ждал.–Мустафа схватил Яхью за запястье и притянул к себе. Только сейчас Ташлыджалы в полной мере ощутил на себе пьяное дыхание любимого. Он точно не трезв. Но зачем? —Я тебя люблю.–пролепетал шехзаде, светя пьяной улыбкой. —Мустафа, это...Неправильно.Так напиваться...Что с тобой, любимый..–Яхья сменил тон на более...интимный.. —Что со мной? А что с тобой? Я ждал тебя, а ты не пришел...Где ты был..–шехзаде сильнее сжал руку Яхьи, притягивая его совсем близко. —У меня были дела, но сейчас я здесь.. –Наложницы!Это ты называешь делами? –Шехзаде от злости стиснул зубы и почти прорычал.–А может ты с кем-то тайно встречаешься в этом дворце?! —Мне больно, Мустафа. Отпусти мою руку. —Отпустить тебя?–шехзаде встал с кровати, пошатываясь, еле держась на ногах, лицом к лицу Яхьи, сокращая расстояние так, что можно было ощутить его горячее, обжигающее дыхание, с запахом дорогого вина. Но руку он отпустил, сразу же, как попросил Яхья. —Ты очень пьян, шехзаде. Сам не понимаешь, что говоришь. Мы оба пожалеем, если сейчас не остановимся. —А я только начал.–Мустафа обхватил руками его лицо и впился в губы, оставляя после себя сладкий, хмельной привкус. Не успел Яхья опомниться, Мустафа бесцеремонно задрал полы его кафтана, пытаясь как можно выше приподнять плотную ткань и пробраться рукой под одежду. Ташлыджалы тихонечко вскрикнул, и, чтобы передать свое возмущение, попытался оттолкнуть Мустафу. —Мой шехзаде, что же вы делаете! Мустафа ничего не ответил, лишь уткнулся носом в шею любовника, попутно расстегивая верх его одежды. Второй рукой шехзаде все блуждал под кафтаном и дотянулся до шнуровки штанов, умелыми и быстрыми движения пальцев развязывая узел, чтобы после легко снять ненужные тряпки. —Мустафа прекрати...–взмолился Яхья.–Разве так можно... —А что, ты мне запрещаешь?–низким, охрипшим от возбуждения голосом, недовольно произнёс шехзаде, утыкаясь в шею и попутно оставляя на том месте засос. —Шехзаде...Отпустите... —Куда я должен тебя отпустить? К кому ты пойдешь?–Мустафа хотел вложить в эти слова как можно больше силы и власти, чтобы это прозвучало грозно, и у него бы получилось, если бы Яхья не смог разглядеть в них жалобные нотки, а самое главное–понять суть самого вопроса. Шехзаде продолжил свои "ласки" – на этот раз расправившись со шнуровкой, он спустил его штаны до колен и прошелся рукой по оголенным бёдрам, слегка массируя и сжимая ягодицы, совершая все эти действия всё также под кафтаном, свободной рукой, после чего повторно впился губами в нежную кожу на шее, сопровождая это действие возбужденным, с придыханием шепетом. —Мой. Ташлыджалы вдруг перестал сопротивляться, устало вздохнул и открыл шею для поцелуев, а затем нежно обнял любимого, ложа голову ему на плечо. Шехзаде в это время расстегнул верх кафтана и целовал оголенные плечи, вместе с тем прижимаясь к нему пахом. —Мой Мустафа. Что с тобой стряслось, любимый? Ты меня пугаешь. Зачем...Я ведь не спорю, но если тебе угодно, скажу: я–твой, а ты–мой. Что за детские проблемы.... —Что ты сказал?–Мустафа грубо сжал в руках ягодицы любимого и, сминая его губы в глубоком, напористом поцелуе, прошептал.–Повтори. Яхья от этого только выгнулся навстречу Мустафе, тихонько постанывая во время поцелуя, после чего вновь прижался к нему, обвивая руками шею. —Я сказал, что ты меня пугаешь, шехзаде...Будь со мной по нежнее...–абсолютно серьёзно повторил Ташлыджалы. —Я...–шехзаде вдруг остановился, вытащил руку из под кафтана, а через несколько секунд отступил от Яхьи на полу шажок.–Я не хотел тебя пугать...–сказал Мустафа и уселся на кровать, закрывая лицо руками. —Знаю.–Ташлыджалы поправил одежду и натянул штаны.–Но если ты так сильно нуждаешься во мне, то мог просто попросить или хотя бы предупредить о своих намерениях. Я бы и сам отдался тебе, не нужно меня принуждать. —Прости, я не знаю, что на меня нашло. Просто..Я напился.. Я так сильно напился...Больше такого не повторится...Сегодня очень плохой день... —Расскажете мне, мой шехзаде? —Ммм...Голова раскалывается..Я...Не знаю с чего и начать...Если вкратце...Повелитель никогда не узнаешь, кто виноват, а потому Рустем вновь останется безнаказанным. Это сводит меня с ума. А еще ты. Ты сводишь меня с ума. Мне кажется, что тебя у меня могут забрать, ревность застилает мои глаза, так, что все вокруг, как в тумане.. Я сумасшедший. —Или слишком пьяный и уставший. Вам пора спать. —Ммм... Ты прав...Да, мне лучше поспать пока я снова что-нибудь не натворил..Ступай. Мф...Можешь идти в свои покои, Яхья.–Мустафа устало вздохнул, стянул с себя кафтан, оставшись в ночной рубашке и шароварах, а затем лег на кровать, свернувшись калачиком. Яхья уходить не собирался, поэтому преспокойно лег рядом, обнимая его со спины, лёжа на боку. —Не расстраивайся, душа моя. Если хочешь мы можем продолжить... Яхья неловко провел рукой по груди любимого, спускаясь ниже, но Мустафа остановил его. —Не нужно. Если хочешь остаться со мной, лучше поспи. —Я всего лишь хочу подбодрить тебя. Мне казалось ты тоже хотел этого...Прости, что отказал, но я представлял себе это...Чуть нежнее и спокойнее...Вот..Как сейчас...–Ташлыджалы медленно спустился рукой вниз по животу и слегка помассировал место, где недавно чувствовалось возбуждение. Поначалу Мустафа никак не реагировал, а Яхья побвинулся к нему поближе и обнял свободной рукой, в это время продолжая трогать его через ткань штанов. Наконец Яхья почувствовал, как под шаровароварами выпирает что-то твёрдое, и поцеловав шехзаде за ушком, тихо прошептал, спрашивая разрешения продолжить.. —Можно мне? —Мм..Продолжай...–Мустафа расслабился и вытянулся во весь рост. Ташлыджалы медленно запустил руку ему в штаны и огладил половой орган, сначала нащупав аккуратные яички, а затем нежно обхватывая член, начал движение. Мустафа не сдержал первый стон. —Яхья...Яхь...Мой Ташлыджалы...Ты ведь всегда будешь со мной? —Мой шехзаде. Ты же знаешь, я люблю тебя. Зачем тревожить свою и без того неспокойную душу по пустякам...Я всегда буду рядом.–Ташлыджалы нежно покрывал поцелуями шею любимого, вместе с тем продолжая двигать рукой от основания к головке. Через некоторое время шехзаде кончил в руку Яхьи и повернулся к нему лицом. —Вы молодец, мой шехзаде. Это было замечательно. –успел сказать Яхья до того, как его заткнули поцелуем. Впереди еще остаток ночи, позади счастливые мгновения любви.