Созвездие Льва

Эбби смотрит на Лева и думает, что в свои тринадцать она такой храброй не была. Она, конечно, умела стрелять и быстро бегать, но делала это со страхом в руках и тревогой в серо-голубых глазах. Лев был не таким: его руки никогда не дрожали, а глаза были пугающе спокойны. Он всего лишь боялся океана. — Штиль, — говорит Эбби, сидя на теплом дереве яхты. Несколько часов назад они пришвартовались у берегов Санта-Крус. — Не хочешь поплавать? — Нет, — качает головой мальчишка, откусывая кусок приготовленной рыбы. — Как хочешь. Я окунусь. Андерсон снимает грязные штаны, оставаясь в одной футболке, и ныряет в прохладную воду. Долго не выныривает. Лев, подпрыгнув на ноги, всматривается — девушки нигде нет. — Эбби? Эбби! Её тело в странной позе он замечает спустя полторы минуты, в десяти метрах от себя. Замешкавшись на миг, мальчик снимает с себя оружие и с разбега прыгает в океан. Он не обращает внимание на нарастающий страх за спиной — думает лишь о том, что Эбби нужна помощь. Когда он переворачивает ее, то видит на лице девушки широкую улыбку. — Я…я думал ч-что-то случилось! — тяжело дыша произносит Лев. К нему медленно приходит осознание того, что он в о-к-е-а-н-е. — Я тренировалась, Лев, — объясняет она, переворачиваясь на спину. Солнце приятно греет покрасневшее лицо. Мальчишка тяжело дышит, перебирает ногами. Одежда неприятно прилипает к коже. С каждой секундой его тело тяжелеет. Он закрывает глаза и морщится. — Лев, посмотри на меня, — разносится спокойный голос слева от него. — Сейчас я положу тебя на спину, ладно? Дыши глубже. Лев не отвечает, полностью доверившись молодой женщине. Глаз он все-таки не открывает. Его ноги медленно поднимаются, тело выпрямляется и немного тонет: от такой неожиданности он хлебает соленой воды. — Держу, я держу тебя, — тихо говорит Эбби, — вот так. Думай о хорошей стороне страха, о’кей? — О’кей, — выдавливает из себя мальчик. — Твое сердце бьется быстрее, ладони потеют. Ты сконцентрирован. Признаки того, что ты сильнее, помнишь? А теперь открой глаза. Лев открывает. Перед ним лиловые кудрявые облака и оранжевое горячее солнце. Такой вид напоминает ему о Яре. Мальчик охает. — Красиво, правда? — довольно спрашивает его Эбби. — Красиво, — отвечает он, впервые поняв что значит это слово. Эбби не держит его руками, но он этого не замечает. Эбби смотрит на Лева, и спрашивает себя, как можно обозвать их отношения. В их мире всякое значение слова потеряло смысл, словно с разрушением прошлых устоев погибли и воспоминания об этом. Она не знала хорошо это или плохо. Оно просто было. У Эбби не было матери, у Лева не было отца. Не то чтобы у него была настоящая мать, ведь он никогда с ней не ладил. Зато у Лева была Яра. А у Эбби был отец. И ключевое слово здесь — были. Девушка знала, что она не заменит ему сестру и не станет его матерью. Но может быть, когда она выкрикнула ему, что Лев ее человек… может быть именно в тот момент все решилось. Эбби и Лев. Когда они исследуют город в целях найти продовольство, женщина отвечает на каждый почему-что-как-вопрос мальчика, словно ему четыре года. — Что это? — указывает он пальцем на валяющуюся доску с колесиками у стенки очередного брошенного дома, заросшего плющом. — Скейтборд. На нем люди катались, отталкиваясь ногой. — Можно попробовать? — у ребенка интерес в глазах. — Ты знаешь кто это? — спрашивает он, смотря на огромный постер с музыкальной группой. — AC/DC, рок-группа. — Рок-группа… За день они успевают найти запчасти, пару стрел и патронов, а также кассетный плеер с наушниками. Скейтборд Лев на обратном пути все-таки забирает с собой. Он очень надеется, что в Санта — Барбаре будет место, где он сможет покататься. — Лев, — зовет его Андерсон, стоя в дверях. Мальчик молчит — на ушах наушники, глаза закрыты. Девушка смотрит на его подрагивающую улыбку, на продолговатые шрамы у щек, на темные волосы. — Эй, — она улыбается ему, когда он снимает наушники, — я смотрю ты быстро научился управлять этой штукой. Нравится музыка? — Да. Это рок? — Типа того. Я сделала ужин. Океан напевает свою монотонную колыбельную волн, небо — усыпано звездами, как кожа Эбби родинками и веснушками. Они молча едят рыбу, смотря на теплый огонь лампы. К ней подлетел мотылек. — Почему он всегда прилетает на свет? — Наверное мотылек воспринимает окружающую его темноту как замкнутое пространство, — начинает объяснять девушка, а потом замолкает. Перед глазами улыбка отца. — И, пытаясь найти выход из него, летит на свет, — заканчивает за нее Лев. Оуэн сказал ей, что они перестали искать свет. Эбби, смотря на ребенка, думает, что она никогда и не прекращала. — Ты знаешь, что существует созвездие Льва? — спрашивает женщина, лежа на остывшем песке и смотря в бесконечное темное небо. — Нет. А где оно? Рядом со мной, думает Эбби, но показывает пальцем вверх. — Вон там. Видишь похожее на ковш? Лев ниже. А рядом малый лев. — Созвездие льва. Это про меня, — уверенно сообщает мальчик и тихо смеется. — А где твое? — Мое? Телец, но я его не вижу. — Яре нравилось смотреть на звезды, — задумчиво произносит он. — Я часто о ней думаю. — Я тоже. — Иногда я думаю, что это все из-за меня. Если бы я не пошел тогда к маме… Все были бы живы. Эбби хмурит брови, вспоминая то окровавленное лицо старика. Если кто и виновен во всем, что случилось, так это она. — Лев, я знаю каково это потерять всех близких из-за своей ошибки. Но послушай меня. Помимо этого существует множество причин по которым Яра… Она бы не хотела, чтобы ты винил себя во всем, — Эбби готова нести на себе тяжелый крест, — и если подумать… если все сложилось по-другому… мы бы убили друг друга на том острове, находясь на разных сторонах баррикад, да? — Ты права, Эбби, — он почесывает свою темную голову. — Не хочешь стрижку покороче? Вон смотри как оброс, — шутливо проводит рукой по его волосам.  — Можно и покороче, — довольно улыбается Лев. Эбби смотрит на Лева, и хочет его защитить, как львица львенка. Она без страха бьет зараженных, ломая их головы ботинками. Еще ей хочется о нем заботиться: стричь мальчика, когда черные волосы закрывают глаза, бинтовать раны, обучать новому. Говорить: Эй, не спеши так, — когда он впивается зубами в еду, будучи очень голодным, напоминая о том, что может заболеть живот. Он лишь смотрит на неё с нескрываемой благодарностью. Они заботятся друг о друге как умеют. Наверное поэтому, когда они уплывают из Санта-Барбары от кошмаров прошлого, оба истощенные, искалеченные и уставшие, Эбби ничего не говорит. Она лишь аккуратно прижимает мальчика к самому сердцу, обхватив его порезанными руками, прижимает так, словно Лев мог исчезнуть: глаза зажаты, боятся, что он и правда исчезнет. Исчезнет её свет.