Пока смерть не разлучит нас

      Ева целый день пытавшаяся совладать с собой, решила, что побудет в одиночестве и посвятит этот день себе. Отключив мобильную связь, прошлась по некоторым достопримечательностям города, побаловала себя десертом в одном из лучших ресторанов Стокгольма и, потеряв счёт времени, наблюдала за птицами, парящими в небе, восхищаясь тому, как они несут в себе свободу, как посильную ношу и печалясь о том, что теперь эта ноша так тяжела для неё. Сумерки уже накрывали крыши города, когда ей захотелось домой. Несмотря на то, что возвращаться ей нужно было в отель, в мыслях было ни что иное, как то, что она идёт домой. Ненадолго возникло желание сходить и посмотреть как шведы празднуют Вальпургиеву ночь, но желание быстро улетучилось и, поймав такси, она направилась в отель.       Вернувшись, отметила, что Кристофера ещё нет. Включив телефон получила кучу пропущенных звонков и сообщений от Криса, но перезванивать все же не стала. Взгляд упал на его бумаги и стопку связанных конвертов под ними. Поколебавшись, она все же приподняла листы — ничего не читалось. Любопытство взяло верх и девушка развязала стопку. На обратной стороне конверта было всего одно слово: «Еве». Сердце пропустило удар. Конверт был запечатан, открыть его она не решалась. Просмотрела остальные, на всех была одна и та же надпись: «Еве». — Раньше не замечал за тобой такого, — раздался знакомый голос в дверях. От неожиданности, девушка подпрыгнула, выронив конверты из рук. Опустившись на пол, стала скоро их собирать. — Что не замечал? — взволнованно спросила Ева, пытаясь не встречаться с ним взглядом. — Любопытства, — с улыбкой произнес Крис. — Прости, я просто… Извини…       Кристофер подошёл и опустился на пол рядом с ней, помогая подобрать письма. — Ты уже догадалась? — О чем? — Ева недоумевающе вскинула брови. — Что они все тебе.       Дар речи покинул девушку и она просто приоткрыла рот. Кристофер кивнул. — Открой.       Ещё раз внимательно оглядев лицо спутника, она поняла, что он не шутит и осторожно вскрыла одно из писем. Оно было датировано годом ранее. И было в нем всего одно слово: «Скучаю». И подпись: «Люблю, К. »       Мурашки волнами накрыли все тело от макушки до кончиков пят. — Там все одно и то же, можешь даже не открывать, — меланхолично произнес Кристофер, не решаясь поднять глаза. — Ты это писал… — Безсистемно. Когда меня накрывало, и я не мог ни о чем больше думать и мне казалось, что я вот-вот сдамся, писал тебе письмо и мне становилось легче. Хоть никогда и не отправлял.       Подняв голову, он взглянул на нее. — Я самый большой на свете дурак, я знаю. Я обещал быть рядом и не сдержал слово. Отпустил тебя, потому что думал, что так ты избежишь больших страданий. Если бы я мог что-то изменить. Скажи, я могу? Я могу что-то изменить?       Ева дернулась, вскочила на ноги. — Не смей, Кадоган! Не смей! — возмущённо рыкнув, быстрым шагом направилась к двери, пока не разрыдалась прямо у него на глазах. — Значит у тебя ничего не осталось? Никаких чувств? — Нет, почему же. У меня есть чувства. Я чувствую, что хочу тебя прибить. — Я устал быть без тебя. Устал… -поднявшись на ноги, совсем тихо произнёс Кристофер.       Ева замерла, а затем медленно развернулась к нему лицом. Собрав все силы, проговорила в ответ. — Я смогла себя собрать заново. По кусочкам. Я стала сильной, самодостаточной, независимой. Но стоило… но стоило тебе снова появиться в моей жизни, и я опять уязвима. И я снова слабая рядом с тобой, — слезы сами заструились по щекам. Теперь их было не остановить.       Кристофер подошел, намереваясь заключить ее в объятия, но Ева предупредила. — Не подходи! Не смей подходить ко мне, — голос чуть ли не срывался на крик. Но Криса это не остановило. В ту же секунду раздался звонкий звук пощёчины. Схватил за руку. Следом раздался ещё один удар. Вторая рука оказалась в плену. Притянул к себе и крепко обнял, поглаживая ее по спине. — Ты сволочь, скотина. Ненавижу…- после недолгого сопротивления, уткнулась носом в его шею. Плакала она об этом не раз, но только сейчас, только в этот момент, это была та самая грудь, на которую и должны были вылиться все эти слезы.       Слезинка за слезинкой, боль внутри утихала, уступая месту теплу, разливающимся от макушки до кончиков пят, заполняя каждую частичку ее тела. Вдыхаемый родной запах, любимые крепкие объятия — всё то, о чём она мечтала столько лет. Больше не хотелось думать, больше не хотелось убегать, а хотелось просто раствориться в этих ощущениях. Слезы закончились, глаза высохли, а они все так же стояли в обнимку. Ева почувствовала поцелуй в макушку, затем в висок. Отстранившись, чуть подняла голову, вглядываясь в зелень зрачков. Наклонившись, Кристофер коснулся соленых губ, словно спрашивая разрешения продолжить. Прикрыв веки, Ева отозвалась на поцелуй. Нежные, ласкающие движения превратились в настойчивые, жаркие. Эмоции, копившиеся внутри столько времени, наконец, нашли выход. Грубость, вперемешку с нежностью. Страсть была настолько сильной, что на пути к кровати, они сбили несколько вещей, которые с грохотом приземлились на пол, рассыпаясь на осколки. Но кому было дело до них? Одежда одна за другой полетела в стороны, пока они не остались кожа к коже. Прижав девушку к стене, он поднял ее руки над головой. Затем пальцами прикоснулся к внутренней стороне бедра, подбираясь все ближе к влажной кружевной ткани, скрывающей плоть. Легкие надавливающие движения заставили Еву вцепиться в плечи, требуя о большем. Затем поцелуй за поцелуем он стал медленно спускаться вниз. Первые стоны разнеслись по номеру, разгоняя тишину, когда он добрался до нужной точки. Ева попыталась опустить руки, за что была награждена звонким шлепком. Нежные прикосновения вырвали из горла девушки стон за стоном. Казалось, от такой ласки можно сойти с ума. Проводя языком, нежно оттягивал плоть и накрывал ее горячими губами, раз за разом, доводя до исступления. Она запустила свои пальцы в его рыжие волосы, оттягивая и приводя их в беспорядок. Не в силах больше держаться на двух ногах, Ева жалобно заскулила. — Кристофер, прошу…       Услышав заветную просьбу, Крис, вновь приникая к телу поцелуями, поднялся вверх и добрался до разгоряченных и искусанных от удовольствия, губ.       Не отрываясь от них, сел на кровать и нежно потянув за талию, усадил Еву на себя. Громкий стон, больше похожий на крик удовольствия, который девушка уже не пыталась заглушить. Ласкающие, любимые руки Криса проходились по всему телу Евы, задевая каждый краешек горящей кожи и одновременно помогая ей двигаться в унисон с ним. Они-одно целое, они-вселенная друг для друга. Люди, которые столько времени пытались убедить себя, что не созданы друг для друга, наконец, осознали, как сильно они ошибались. И стало ясно-что бы не произошло после, они пройдут через это вместе.       Приподняв ее лицо за подбородок, он заставил заглянуть ему в глаза. — Не отводи…       Глаза в глаза, тело к телу, душа к душе. В зелёных зрачках она вновь увидела ту самую жизнь, о которой мечтала уже давно — уютный дом, звонкий детский смех и рядом он. Только глядя в глаза напротив в ней пробуждалось желание жить, а не выживать, как она теперь привыкла. Как и у него. Медленные движения стали частыми, рваными, сбитое дыхание, запутанные редкие слова, слетающие с губ… Пот капельками струился по нежной коже и срывался в бездну. Поцелуи были глубокие, страстные, отнимающие дыхание и заставляющие душу трепетать.       Они отдавались друг другу без остатка, без правил. Впервые настолько нежно, впервые настолько грубо. Его рука, скользнув по ее телу, остановилась в волосах, сжав их на затылке. Головокружительный водоворот экстаза накрыл обоих, а волны наслаждения одна за другой стали подниматься вверх, заставляя дрожать от удовольствия. Оба обессиленно упали на кровать, не в силах что-либо произнести, пока дыхание не вернётся в норму. Ева, прикрыв веки, наслаждалась первой ночью, полной всеобъемлейшего удовольствия за столь долгое время.       Даже просто касаться любимого человека уже было настоящим наслаждением для нее.       Первым тишину нарушил Крис. — Я люблю тебя! — нежный шёпот в тишину, который громче любого крика. — И не думаю, что смог бы полюбить кого-то другого так сильно, если бы нам не посчастливилось встретиться.       От этих слов внутри девушки поднялась такая радость, что казалось, она сейчас взлетит. Повернувшись к нему, нежно очерчивая пальцами его лицо, отмечая небольшие изменения, ответила. — Люблю твою улыбку. Она просто прекрасна. И мне кажется, когда ты улыбаешься, что я могу справиться со всеми трудностями, что нас постигают. Он улыбнулся, поднес ее руку к губам и поцеловал. — Прости меня…за каждую минуту отчаянья, за каждую слезинку, пролитую из-за меня, за каждую бессоную ночь, за каждый кошмар. Я думал, так будет лучше для тебя, если я буду подальше. Но это все… было бессмысленно. Все что…       Поднеся указательный палец к его губам, Ева заставила его замолчать. И словно открывая саму тайну мироздания, прошептала. — Я знаю. И простила, как только тебя увидела…       Сплетя свои пальцы вместе, произнесли клятву, которую не повторяли вслух уже очень давно. — Пока смерть не разлучит нас? — Пока смерть не разлучит нас.       Эта ночь была полна того, что люди называют счастьем.       Тёплые лучи солнца пробивались в щели между занавесками и скользили по спине девушки на которой Кристофер выводил пальцем незамысловатые узоры, наслаждаясь теплом родного тела. Он все ещё не мог поверить, что Ева рядом, она здесь и лежит рядом мирно посапывая и продолжая быть центром сосредоточения его размышлений. Теперь в голове была лишь мысль о том, как сделать её счастливой, как снова все не испортить и как, наконец, освободиться от давящего на него груза отвестственности за свою семью. Из раздумий его вывело мягкое потягивание и нежное: — Ммммм, — промычала Ева, закинув руки за голову и с улыбкой посмотрела на рядом лежащего Кристофера. — Доброе утро! — Доброе, — улыбнувшись отозвался спутник. — Выспалась? — поднеся руку к губам, поцеловал. — Вроде как. Давно так хорошо не спала, — довольно отозвалась Ева в ответ. — А ты? — То же самое, хоть и заснули мы всего лишь под утро, но ощущение, что спал часов 12. Мне этого не хватало. — Я рада. Рада снова быть рядом.       И снова поцелуи, в которых можно забыть всё и даже потерять себя…       Позавтракав, они отправились в офис. Кристофер не стал ничего утаивать и все рассказал после чего они решили, что вместе смогут что-нибудь придумать. Пока Ева с Кристофером пытались разрешить возникшую ситуацию, Эдварду пришлось идти другим путем. Скорее, его заставили, ведь иначе пострадали бы самые дорогие для него люди — брат и его девушка. Чего он не мог никак допустить. Лукас знал, что Ева все ещё значима для Эдварда и решил зайти с этой стороны, чем пытаться уговорить сына действовать по своему желанию. Угрозы, попытки напугать, и старание сблизиться с Агатой Харрис довели её до состояния, что девушка решила действовать кардинально.       В день, когда Агата пригласила Эдварда на чай, Кристофер и Ева просматривали отчётность. Вдруг Крису пришло сообщение, прочитав которое, он напрягся. Ева заподозрила неладное. — Что-то не так? — обеспокоенно спросила она. — А, нет нет, все нормально. Это мой помощник. Пишет про поломку ноута, ерунда. Только мне придётся отъехать ненадолго. Справишься без меня? -Да, конечно, если это необходимо, езжай, — ответила она, все ещё обеспокоенная тем, что он так внезапно срывается с места.       Подойдя к своему столу, Кристофер что-то оттуда забрал. Что именно девушка не разглядела. У двери он вдруг остановился, обернувшись, бросил взгляд на девушку. Вернулся обратно и наклонившись очень нежно и так же настойчиво её поцеловал. Словно в первый раз. Запустив пальцы в волосы, притягивая её к себе и тем самым словно заявляя: " Моя». Напоследок оттянув нижнюю губу, слабо прикусил её, вызывая у девушки улыбку.       Ей хотелось прижаться к нему, прильнуть к груди, попросить не отпускать. Чтобы это мгновение было длиною в вечность, но он медленно отстранился. — Я вернусь очень скоро. Ты даже не успеешь по мне соскучиться. — Я уже скучаю!       Снова улыбнувшись, он скрылся в дверном проёме.       Ева держалась полчаса, прежде чем рванула следом. Опыт прошлых лет научил её иметь запасной план. И, незаметно для Кристофера, она установила на его телефон программу, передающее его местоположение. Спустя некоторое время Ева была на месте. Она удивилась, узнав, что дом принадлежит семейству Нильсенов — одному из друзей Агаты Харрис и поняла, что не стоит ждать ничего хорошего. Тучи на небе сгущались, предрекая неминуемую беду.       Припарковавшись, она проскользнула сквозь ворота, направилась вдоль дорожки, пытаясь не выдать своего присутствия. Вдруг в доме прозвучали выстрелы. Душа ушла в пятки, а по телу пробежала дрожь: отвратительные, жуткие подробности возможных событий проносились перед глазами, заставляя сердце сжиматься от страха перед неминуемым. Девушка быстро набрала службу помощи, продиктовала адрес. Сбросив звонок, она услышала знакомые голоса совсем недалеко. Выстрел.       И побежала в сторону звуков. Выглянув из-за кустов, она увидела близнецов и девушку, которая готова была в них вот вот выстрелить. Инстинкт самосохранения отправился к черту и она вышла на лужайку, подняв руки, чем привлекла внимание всех, находящихся рядом. При виде девушки, на лице Кристофера при всей гамме эмоций, ещё добавился и страх. Его испуганное лицо говорило само за себя. — Какого черта, Крис! Какого ты привёл её сюда? — крикнул Эдвард на брата, сжимая в руках револьвер. Крис тоже был вооружён.       Ева сделала шаг, на что Агата, сидящая за машиной, отреагировала выстрелом в воздух. — Не приближайтесь! Никто! Стойте, где стоите.       Кристофер взглянул в глаза Евы, словно спрашивая её: «Зачем ты пришла, я же не смогу тебя защитить, не смогу…»       Словно услышав его мысли, девушка проговорила так, чтобы он услышал. — Я не могла тебя оставить… Не могла. Слезинка сорвалась с ресниц и упала на землю. Обратившись к Агате, Кристофер сказал. — Просто отпусти нас. Мы уйдём, никто не узнает, что здесь было. Мы тебе не враги. — Ага, конечно, только не подходи.       В её голосе слышалась паника и решимость, которая не сулила ничего хорошего. — Я тебе обещаю, мы уйдём и не причиним вреда ни тебе ни твоим друзьям.       Пытаясь визуально закрыть собой Еву, Кристофер сделал шаг в сторону, на что Агата отреагировала моментально.       Выстрел.       Все замерли на месте. Качнувшись, Кристофер медленно осел на землю, выронив их рук револьвер. Кровь ярким пятном стала разрастаться на его груди. Агата, бросив пистолет, ошарашенно смотрела на результат своих действий.       Ева подбежала к нему прежде чем его голова коснулась земли. Дрожащими руками пыталась остановить расплывающееся алое пятно на белоснежной рубашке любимого человека, но все было тщетно. Ева смутно старалась вспомнить приёмы оказания первой медицинской помощи при пулевом ранении. Затем подобралась и стала выполнять нехитрые манипуляции, которые могли бы спасти того, кто под её пальцами истекал жизнью. -Дыши, Кристофер. Ну же! Не смей умирать, пока я рядом. Ты не можешь… Не можешь меня здесь… — голос срывался и готов был перейти в плач. Горечь подступила прямо к горлу, не давая закончить фразу. Она смахивала накопившийся туман в виде слез со своих ресниц, боясь упустить даже одно мгновение его взгляда.              Все это время глаза цвета весны наблюдали за действиями Евы с тоской. — Прости… Я обещал, но снова… кх- кх, — струйкой кровь потекла по губам, вниз. — Снова не смог… -Чшшш, тише, береги силы, сейчас приедет помощь. Я вызвала подмогу. Мы должны ещё столько раз улыбнуться друг другу, проснуться вместе, пожелать доброго утра… Ты выполнишь свое обещание, выполнишь, — сквозь град стекающих слез, повторяла девушка, словно пытаясь убедить в этом саму себя. Теперь Ева знала и это - каково смотреть, как дорогой ей человек истекает кровью у нее на глазах.       Рядом, опустившись на землю, словно тряпичная кукла, сидел Эдвард и пустыми глазами всматривался в лицо брата. — Скажи мне… — прохрипел Кристофер и одинокая слеза скатилась с его ресниц и упала на её колено, на котором покоилась его голова. — Я скажу, скажу, когда поправишься. Много много раз, сколько захочешь. — Сейчас…       Глотнув воздуха и всматриваясь в самую глубь любимых зрачков, она сказала. — Луна красивая.       Все так же не отнимая глаз, ей ответили. -Красивая настолько, что можно и умереть.       Затем глаза Кристофера сомкнулись, разрывая зрительный контакт.       Дождь крупными каплями забарабанил по листьям. Вдалеке послышался вой сирены… В                                     *      *      *             В 20:25 Кристофера Кадогана не стало…       Медсестра, выйдя из палаты, окинула взглядом комнату ожидания. Там сидели взрослый мужчина в инвалидом кресле, молодой человек с пустым взглядом, упирающимся в стенку и молодая девушка, сжимающая окровавленными руками такой же платок и с разводами крови на лице. Но кровь была не её. Она смотрела в одну точку перед собой и дрожала. Её мир словно засасывало в черную воронку и только одна фраза могла сейчас её спасти. Но реальность была другая. — Он потерял много крови, были задеты жизненно важные органы. Мы сожалеем…       И мир рухнул. Разлетелся вдребезги, как ваза сброшенная с полки, как тарелка, запущенная в стенку. Хотелось уткнуться кому-то в плечо, спрятаться от этой правды. Эдвард опустился рядом и заставил взглянуть на него. Реальность происходящего все ещё не доходила до сознания Евы. Ей все вокруг показалось чужим и даже пугающим. Словно она теряет физическую связь с миром и собственным телом. И даже прикосновения Эдварда сейчас не внушали ей ни надежды, ни спокойствия. — Всё будет хорошо, ты слышишь меня? — девушка слышала его голос словно сквозь толщу воды, мир вокруг стал зыбок, тягуч и тяжёл, и пробрести сквозь него показалось непомерной дня неё ношей. Да и не казалось, что сам Эдвард верит в то, что сказал.       Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. Хотела сказать что-то, но губы не слушались, язык не поворачивался, а слова…слова все исчезли, словно их никогда и не было. Ева перевела взгляд на главу семейства Кадоган — он мрачно сдвинув брови смотрел в одну точку не мигая. Стало невыносимо находиться рядом, в одном помещении. Когда Эдварда окликнули и он выпустив Еву из объятий, отошёл, девушка на автомате вышла из помещения.       Ева помнила такой же день много лет назад, когда она сжимала руки от страха так, что ногти впивались в кожу, когда ей сообщили, что мамы уже больше нет. С тех пор этот страх жил в ней. Страх, что однажды этот день повторится и она ещё кого-то потеряет. Разве ожидание, хуже смерти? Разве что своей. Но когда умирает любимый человек, ты живёшь с этой ношей и то, что хуже ожидания, не заканчивается никогда.              С этими мыслями она шла, даже не зная куда и зачем. Когда сознание пробилось поняла, что находится на крыше. Она там, где должна быть. Сквозь боль, пронизывающее тело и душу, она улыбнулась. — Где все началось, там все и закончится.              Подошла к краю, села на парапет и решила открыть душу. — В этой жизни я не многого хотела. Не хотела много денег, не желала славы, было все равно на успех. Лишь бы заниматься любимым делом и чтобы рядом был ты. Ты — был единственным, за что я готова была бороться в этой жизни до конца. Поэтому я тебя никогда не отпускала и не отпущу. Это смешно, но я каждый вечер на протяжении пяти лет не могла заснуть в тишине и в темноте. На меня по ночам давило одиночество и, чтобы не чувствовать себя так, я включала свет, ставила фильм и засыпала, потому что тебя больше не было рядом. Ну а каждый раз, когда я думала впустить в свою жизнь кого-то, моя душа противилась мне и я опять оставалась одна…        -Черт побери! Тот старик был прав, — душераздирающий смех разнесся по крыше, пугая случайных птиц. — Я не желала излечиться. Не желала вовсе. И когда я вновь обрела надежду, вновь поверила в этот мир, мне обрезали крылья. И на этот раз, ты не вернёшься. Тебя больше здесь нет. Ты больше не рассмешишь меня глупой шуткой, больше не станешь размешивать чай ножом для масла, не скажешь мне больше, что все будет хорошо. Потому что хорошо уже не будет, — слезы стройной дорожкой стекали по щекам, высвобождая на волю все чувства и всю безысходность, которые таились внутри.       — Раньше мы смотрели на небо и любовались звёздами, теперь же мне одной предстоит смотреть под ноги, чтобы не утонуть во всей грязи этого мира, — плечи, содрогнувшись в последний раз, замерли. А в глазах, за секунду, чувство утраты, заменила решимость.       Медленно встав на парапет, она подняла лицо к ночному небу, на котором были рассыпаны мелкие частички света, именуемые звездами. — Пока смерть не разлучит нас?.. Или не сблизит ещё сильнее.       И она сделала шаг в пустоту. Но её эта пустота вела прямиком к нему.       Как и обещала, Ева ушла вслед за Кристофером.       Без сожалений…       Через мгновение дверь на крышу распахнулась и все, что выхватили зелёные зрачки, была до боли знакомая копна русых волос, которая скрылась в ночной тьме.