one more step

— ты заметил, что отношения между нашими старшенькими изменились? — подсаживаясь к юнхо на диванчик, поинтересовался его мнения уен. в комнате кроме них двоих никого больше не было. сан ушел на встречу со своей сестрой, сразу же после выполненного расписания, и сейчас, около шести часов вечера, его до сих пор не было. юнхо отрываясь от гонялок на телефоне, озадаченно посмотрел на младшего чона. уен заметив его недоумение, уселся поудобнее. " — значит что-то серьезное,» — думает юнхо, прежде чем отложить телефон подальше, потому что раз уен так настраивается, значит это будет не короткий разговор. — просто в последнее время они стали какие-то холодные по отношению друг к другу, — в своей обычной манере уен, размахивая руками, пытался выразить те эмоции, что переживает в этот момент. брови домиком тоже говорили о его волнении на этот счет. юнхо понятливо кивнул, также вспоминая некоторые моменты, когда старшие не делали привычные их общению махинации, по типу подолгу смотреть друг на друга, пока второй не видит, или спорить на будничные темы. — представь, они за эти три дня ни разу не обнялись! — а ты ведешь учет, сколько обнимашек должен сделать тот или иной человек в нашей группе, — не удерживается от смешка старший чон — то насколько серьезно об этом говорит уен, выглядит забавным. но смеяться долго он себе не позволил, его также немного это насторожило. — может они поссорились? — да из-за чего вдруг? — вспыхивает вдруг уен и старший по глазам видит, что у того уже есть некая теория по поводу поведения старшеньких. — что ты там уже придумал? — ничего я не придумывал. я делаю выводы из текущих фактов, — обиженно оправдывается младший чон, но быстро меняется, когда видит, что юнхо тоже заинтересовался. — ну смотри: перед тем, как у сонхва началась течка, у них все было еще в порядке, — юнхо кивает, соглашаясь, — во время течки хена у них, видимо, тоже все было хорошо, потому что все те два дня и вечер, я никак не мог зайти к ним. — у меня тоже не получалось, — подтверждает старший, вспоминая, как хонджун чуть ли не силком выставлял его с комнаты. «ему нужен отдых, спокойствие…» все такое. юнхо этого не понял. если раньше они хотя бы раз за весь период обязательно навещали их омежек. все-таки инстинкт заботы у них на подсознательном, и оставить, ставших родными, людей без какого-либо внимания они не способны. — вот, — радуется уен. — а уже на следующий день они будто чужие люди: пугались когда были рядом или застывали и сидели, как вкопанные друг возле друга. и ты заметил, насколько сильно сонхва краснеет в присутствии хонджуна? вот этого юнхо уже не заметил, но охотно верит, учитывая и свои некоторые наблюдения. — так к чему ты это все вел? — к тому, что сонхва-хен случайно спалился… — вскрикивает уен, но затихает к концу предложения, — когда удовлетворял себя. юнхо от представленной картины аж скривился чутка, и лишь, когда представил себя на месте сонхва или даже хонджуна жутко покраснел. уен заметив, как старший налился краской, понял, что попал в точку и, что его домыслы не такие уж и безумные. — и поэтому теперь им обоим очень неловко в компании друг друга, — подытожил уен, в конце хлопая ладошками. юнхо вздрагивает от короткого шума и наконец обращает внимание на лицо младшего. он видит насколько тот счастлив и ничуть не смущен. он нервно прокашливается и отводит взгляд. попади он в такую ситуацию, тоже бы избегал того же уена или сана. — думаю, в твоих догадках есть смысл, — наконец выдавливает юнхо. он подгребает под себя ноги и почему-то азартное чувство чего-то неизведанного наполняет его тело. сейчас у него складывается ощущение словно это новая миссия в игре, которую нужно решить и желательно срочно, но так как материала не много нужно искать новый. — но мы не можем делать такие поспешные выводы, исходя всего-лишь из трех дней наблюдения. уен согласно кивает, понимая, что этого и вправду маловато и уже хочет разочарованно вздохнуть, как старший выдает то, к чему даже он сам не дошел бы. — следить за сонхва и хонджуном? — лицо уена сейчас выражает максимальную степень охреневания от предложения юнхо. — ну а что ты по-твоему все это время делал? — со скепсисом и легкой обидой говорит старший чон. уен обдумывая свое поведение, хочет оправдаться, но сдается, потому что в принципе он немного согласен. и раз на кону стоят внутренние отношения в их группе, он готов стать ищейкой. он кивает. — тогда можно начать с сегодняшнего ужина. после него можно будет выудить еще некоторые факты. — тогда, может, и сана в это все посвятим? — юнхо сразу замотал головой. — почему? если мы ему не скажем он может обидеться и тем более все наши переговоры будут здесь происходить, правильно? — юнхо кивнул. — ну вот, тогда ему обязательно все нужно будет рассказать. тем более больше людей — больше точек зрения. — а если он не поймет? — сан то? поверь, он, наверное, и сам там уже мыслить начинает, что такого происходит между старшими, — уен пока выставлял позицию сана, забыл лишь договорить, что это их общее предположение насчет матц. ну, ничего, юнхо потом как-нибудь узнает. сонхва за последние три дня чувствовал себя ужасно. буквально. ужасно. смущенным. течка прошла, немыслимое поведение — тоже, и пришла очередь дикого стыда. пак помнил, и всегда знал, что когда у него начинается этот период он становится другим собой. тем, который не молчит и говорит все, что думает, и в итоге сейчас, лежа на соседней от хонджуна кровати, он стыдливо прикрывает рукой лицо и пытается отвлечься от воспоминаний произошедшего. и так третий день. сонхва благодарен менеджеру, который завалил лидера работой, и теперь тот сидит почти что сутками в студии. он переживает, безусловно, но таким образом у пака есть время на осмысления. но заканчивается очередной день, а сонхва до сих пор не в силах собрать мысли. хонджун же понемногу разбирает свою работу и приезжает домой пораньше, за час до ужина, и у пака начинается паника. он мечется от одного к другому. с одной стороны он хочет поговорить, с другой — он дико смущается даже посмотреть, и вообще с третьей — он хочет его обнять и весь вечер не отпускать. но хонджун ломает все его стороны и просто подходит и целует. сонхва немного опешивший, сначала просто приоткрывает рот, все еще обдумывая отстраниться и поговорить или ответить и просто наслаждаться. и только когда чувствует язык между губами, заторможенно отвечает. хонджун действует на него губительно. сонхва забывает, о чем думал все эти три дня, и наконец понимает насколько соскучился по этим губам. они пьяняще действуют на него, и он укладывает руки ему на шею, притягивая ближе. хонджун расслабляется, чувствуя ответ. это был выстрел в небо. он еще никогда так не волновался перед тем, как кого-то поцеловать. а они с сонхва, вообще-то, в отношениях. когда сонхва заметно увлекается, хонджун усмехается, но не отстраняется. он чувствует, что сонхва скучал так же, как и он, и радуется, что не прогадал с поцелуем. теперь уже пак просовывает язык в рот хонджуна и немного мычит, когда на плечах чувствует мягкое прикосновение. хонджун слегка прикусывает чужой язык и отстраняет от себя старшего. — думаю, нам нужно поговорить, — выпаливает покрасневший сонхва, когда открывает глаза и видит, что хонджун смотрит на него с усмешкой. он пытается сбежать и подрывается, уже чувствует пол ногами, как его перехватывают за живот и впечатывают обратно в кровать. хонджун заливисто смеется и крепче обнимает старшего, утыкаясь носом в шею. он глубоко вдыхает и хочет подольше остаться вот так, в объятиях с паком. — мне так стыдно. ким целует открытый участок кожи и немного ослабляет хватку на чужой талии. сонхва поворачивается к нему лицом и все еще красный пытается что-то сказать. — то есть, ты жалеешь? — заглядывая в искрящиеся глаза, спрашивает хонджун. сонхва бегает глазами по его лицу в незнании куда спрятать взгляд, и так же не знает куда деть руки. хонджун ловит его руку и обхватывает своими двумя, поднося к лицу. сонхва наконец смотрит ему в глаза. — почему ты этого смущаешься? — потому что я же тебе тогда пообещал, что мы так далеко не зайдем, — сонхва снова отводит взгляд. — но мы зашли, и что уже сделаешь? — усмехается хонджун. — ничего. — ты жалеешь? — в интонации хона проскакивает грусть. сонхва замечает ее и сразу возвращает взгляд к глазам младшего. у того смешинки пропадают, на замену которым приходит сожаление и обеспокоенность. — нет, — сонхва сжимает руку и прислоняет к своим губам, шепча. теплое дыхание расползается по коже хонджуна, как успокоение. — мне понравилось, очень… но это не мое обычное поведение и мне стыдно, что ты увидел меня таким похотливым. — тогда мне должно быть еще хуже, потому что у меня не было течки, но мое поведение ничем не отличалось от твоего, — хонджун снова усмехается. он накрывает ладошкой горячие скулы пака, поглаживая большим пальцем мягкую кожу. — это ведь нормально: открыто вести себя в присутствии любимого человека. с ним можно быть таким, так ведь? иначе с кем еще? сонхва соглашается и удивляется насколько спокойно и осмысленно говорит об этом младший. он все еще помнит, как в тот вечер он дрожал от волнения и переживаний. сонхва поддается вперед и накрывает губы хонджуна. мягкие, ленивые движения одними губами. пак, сминая чужие, горячие уста, благодарит. хонджун утопает в нежных движениях и боится даже шелохнуться, опасаясь спугнуть маленькую щепотку трепета в этом моменте. но кто говорил, что другие об этом усведомлены: дверь раздается тремя громкими стуками, пугая, после чего слышится глубокое от минки: — мы уже вас ждем. сонхва, как ошпаренный отскакивает от хонджуна, в миг принимая сидячее положение. младший, неожидавший такой резкости, застывает на время, после чего разражается добродушным смехом. пак все еще порозовевший, поворачивается к нему, обиженно складывая губки. хонджун поднимается и клюет в эти самые губки. — сейчас, идем. мелодичное постукивание приборов о посуду, сопровождается тихими переговорами и редкими «подай соль; поставь, пожалуйста, обратно». никто ни о чем не беспокоится, кроме трех внимательных пар глаз, что изучают каждое движение самого старшего и лидера. — может перестанешь просто обсасывать палочки и будешь кушать, — подстрекает чонхо старшего чона, который уже с минуту сидит с палочками во рту и за чем-то пристально наблюдает. юнхо не слышит обращения к себе, продолжая наблюдать за спокойно жующим свой салат сонхва. только когда старший смотрит на него в ответ, он выныривает в общий мир и слышит, что все затихли в ожидании. — все в порядке? — интересуется минки, подавая ему салфетку. — да, все хорошо, просто задумался, — вежливо улыбается чон и, приняв салфетку, обмакивает вокруг губ. всех удовлетворяет ответ и они продолжают есть. уен сбоку пару раз тычет ему в бок локтем, и когда он смотрит на него слегка раздраженный, получает ужесточенный взгляд. уен ему машет головой слегка, юнхо читает в этом «ты что делаешь?», и отворачивается, цокая тихо языком. уен снова тычет ему в бок, на что юнхо уже разводит руками, опять привлекая внимание остальных. — точно все хорошо? — переспрашивает хонджун. чоны в голос отвечают: — да, — после чего уен осматривает юнхо и, поворачиваясь к лидеру, добавляет: — все в порядке, просто мы с юнхо… — мы на счет игры спорили, — помогает запнувшемуся уену старший. — что ты так остро реагируешь? — усмехается с другой стороны есан. — ой, ну вот не надо, тут на самом деле все очень серьезно, — «врет и не краснеет», усмехается юнхо, радуясь, что они вывели все в другое русло. хонджун пару раз прокашливается, откладывая палочки и ложку, подпирает подбородок руками. — ну а теперь реально о серьезном, — грозно говорит хонджун. все понемногу повторили его движения, принимая ровное положение, готовясь внимательно слушать. — прошла неделя и, хоть менеджер не хотел вам об этом говорить, но я должен… хонджун слегка мрачнеет, выдерживая интригу. есан громко цокает языком. — можешь не тянуть? лидер чистит горло, делая максимально обеспокоенное лицо. — нам нужно, — хонджун снова запинается, — собрать все грязные вещи и постирать их. чур не я, — быстро выпаливает лидер и прикасается к кончику носа. первым реагирует юнхо, выпаливая за лидером, следом реагирует чюнхо, а потом чередом до последнего участника, которым в кои-то веки стал сан. — о, сан-и, давно ты не занимался этим, — похлопывая по плечу, говорит минки, по выходу из гостинной. за ним следует веселый уен, который был предпоследний. в приподнятом настроении, он, напевая победную песенку, уплывает за минки. — я тебе помогу, — спокойно говорит сонхва, обращая на себя благодарный взгляд чхве. — спасибо, хен, я бы без тебя там утопился, — сан тоже заканчивает трапезу, направляясь в кухню. за ним следом уходит есан. — кто последний встает со стола тот и убирает, — выпаливает чонхо и быстро поднимается. никто больше не повторяет, продолжая кушать. — не увиливай от очереди, неблагодарный, — насмехается юнхо. — с чего бы это я неблагодарный? — недоумевает макнэ. — с того, что на ужин скидывались все кроме тебя, — поддерживает юнхо лидер. — я помогу тебе, — снисходительно говорит юнхо. — будь благодарен за это, мелкий, — отчитывает хонджун и поднимается из-за стола, направляется на кухню. в паре метров от входа, он застывает, слыша тихие перешептывания. — ты меня избегаешь? — хонджун слышит мягкий голос есана и готов поклясться, что такого тона от кана он никогда не слышал. — нет, что ты, — во втором хонджун узнает голос сана. — ты меня поцеловал тогда и теперь избегаешь, — говорит немного тверже и уверенне есан. — почему ты меня оттолкнул? — ты чего тут стоишь? — в коридоре появляется сонхва, громко заявляя о себе. хонджун на него шикает, прикладывая палец к губам. но было уже поздно, сан и есан быстро разошлись в разные стороны — сан к мойке, есан к холодильнику. вытаскивая оттуда вишневое желе, он проходит мимо вошедших старших, игнорируя их взгляды. — сан-и, сегодня чонхо за всеми убирает, не беспокойся, — мягко говорит сонхва, ставя свою тарелку на столешницу. чхве как-то слишком резко ставит свою рядом, уходит. хонджун, что наблюдал за этим чуть раньше, менее удивленно провожает удаляющегося омегу. когда сан исчез в коридоре, сонхва с ошеломленным лицом поворачивается к киму. — что-то произошло? — обескураженно интересуется пак, сортируя грязную посуду. хонджун подходит со стороны и целует в плечо. — я сам ничего не понял, — вздыхая, говорит хонджун. — ты заметил, что они снова изменились, — вскрикивает уен, расхаживая по комнате с умным видом. — сонхва все еще краснеет, но они спокойно сидят друг с другом. и даже начали говорить. юнхо распластавшись по кровати, пытается проанализировать все что за сегодня увидел. — может, они поговорили об этом? — выдает свою теорию юнхо. — но хонджун недавно приехал, они не могли так быстро поговорить. — тогда сонхва немного свыкся с этой мыслью. — но он не может так быстро свыкнуться с этим, — все вредничает уен. он останавливается посередине комнаты и внимательно смотрит на юнхо. — вот ты бы свыкся с мыслью, что я или сан увидели тебя за самоудовлетворением, за три дня?! юнхо передергивает от мысли о таком и он переворачивается на бок, отрицательно кивая. — вот! здесь что-то другое! но я не могу понять что, — уен снова принимается расхаживать по комнате. — так может нам с ними просто поговорить об этом? — ты что с ума сошел, какое поговорить? — вспыхивает уен, но быстро утихает, когда открывается дверь в комнату. в проеме появляется хмурый сан. юнхо уже хочет спросить, что с ним, как уен его перебивает. — сан ты заметил, что старшие снова изменились? сан ошарашенно смотрит на обоих чонов, словно находясь не здесь, и только после пары взглядов охнул. — да, я тоже заметил, — чхве немного оживился, подходя к кровати юнхо и присаживаясь возле его головы. юнхо приподнялся и уложил голову к нему на колени. — они только что даже в кухню двое вошли и вели себя очень спокойно. — совершенно спокойно? — сан кивает. — и сонхва не был покрасневшим? — нет, скорее был каким-то поднесенным, — вспоминая искрящиеся глаза пака, говорит сан. — а хонджун слегка разочарованным. — что между ними происходит — никак не могу понять, — шикает уен и наконец оседает на кровати. — а вы не заметили, что они весь вечер прикасались друг к другу? — разглаживая волосы юнхо, спрашивает сан. когда старший чон резко оборачивается к нему он аж немного подскакивает, а потом переводит взгляд на уена. тот выглядит довольным. — а я говорил, что хорошо, что мы втроем, — гордо говорит младший чон, обращаясь к старшему. — что ты еще заметил? — ну они сидели еще близко друг к другу из-за чего их контакт был беспрерывным, — вспоминая, говорит чхве. — это нам все равно ничего не дает, — разочарованно говорит юнхо. они еще какое-то время обсуждали, пока юнхо не сказал, что хочет уже отдыхать. сан первым уходит в свою кровать. после чего ложится и юнхо с уеном. последний еще долго копошился, пока ближе к полуночи не затих. только тогда сан выпустил на волю эмоции. он содрогался от всхлипов и пытался максимально тихо дышать, чтобы случайно не разбудить никого, но он даже не догадывался, что у юнхо опять бессонница и он слышал все. от начала до конца. но побоялся испугать младшего.  — завтра у нас будет тренировка допоздна, — устало говорит чонхо, практически засыпая. есан на соседней кровати коротко мг-укнул, утыкаясь опять в мангу. но все слова не складывались в цельные предложения и из 10 страниц он понял лишь то, что парень в ней болел чем-то серьезным. мысли все чаще возвращались к сану, который слишком резко отреагировал, когда увидел его рядом сегодня. " — почему он тогда меня поцеловал?» — в голове кана никак не укладывалась эта мысль. она его волновала еще с того самого вечера, когда они задержались. — ты еще будешь читать? — спрашивает чонхо, замечая, как есан смотрит в одну страницу уже некоторое время. есан заторможенно к нему поворачивается и, осознавая, что младший тоже уже заметил, что он не читает, отрицательно машет головой. — тогда я уже буду ложиться. — да, я тоже, — темноволосый откладывает комикс и поднимается, чтобы выключить свет. но не остается в комнате, уходит в гостинную. там он никому не будет мешать и у него будет полное одиночество, что поспособствует работе мозга. усаживаясь на мягкий диван, он откидывается на спинку и задумывается о том, что они уже давно не проводили время все вместе. " — почему же ты не можешь догадаться, что я ответил тебе не просто так?»