Солнце

      Правда в том, что с Осаму мне легче. Мы не просто так стали лучшими друзьями. Мне нравится его спокойный характер и умение читать меня, как открытую книгу. Поначалу это жутко раздражало, но Саму никогда не был настойчивым, не давил на меня. Поэтому открыться ему стало легче.       У нас одинаковый вкус в музыке, мы можем часами молча сидеть слушать рандомные песни. Молча. Мне это всегда нравилось. В тих моментах всегда есть особенная атмосфера. Мне нравится тишина. И молчать с Саму мне нравиться еще больше.       Так что, да, Саму мне нравится гораздо сильнее. Но никогда в романтическом плане. Может дело в том, что мы похожи или в чем-то еще, но меня это не волнует. Мне достаточно лучшего друга Саму, с которым я знакома со средней школы.       Атсуму же…       Слишком… другой.       Они с Осаму близнецы, но разные, как день и ночь.       У Атсуму, на самом деле, отвратительный характер. До сих пор не могу понять откуда у него взялось столько фанаток, с его-то нравом.       Он бывает грубым и слишком прямолинейным, жестким и иногда жестоким, не в меру требовательным, когда дело касается волейбола. Он громкий, активный и энергии в нем хоть отбавляй.       Временами его слишком много. Так что, да, с Атсуму довольно сложно. И он сам это прекрасно понимает.       Но, разумеется, это не все.       — Ты не устал? — спросила я, после очередной подачи, когда Мия потянулся за следующим мячом.       — Нет, — коротко бросил он в ответ, и все его внимание снова вернулось к мячу.       Атсуму — солнце. Временами слишком яркое, ослепляющее своим светом. Необычное солнце, ведь он редко греет. Он может обжечь, если ты покажешь слабину. Но он солнце, и за ним тянутся люди, провожая восхищенными взглядами.       А он все сияет, не обращая ни на что внимание.       Сияет-сияет-сияет.       Вот в такие моменты, когда нет ничего корме него, площадки и мяча. Когда его обычная ухмылка сползает с лица, глаза покрываются коркой льда, а на дне зрачков мерцают одинокие льдинки. Когда он в своем собственном мире, когда перед ним не сетка, а что-то другое, что лично я не могу разглядеть. В такие моменты Атсуму ослепляет своим сиянием. В такие моменты он прекрасен.       На самом деле, он прекрасен всегда.       Когда хмурит брови от недовольства, корчит лицо, сверкает насмешливой ухмылкой. Пытается подбодрить, пусть и получается в грубой форме. Когда радуется любой мелочи или хорошего паса. Когда улыбка на его лице рисует совершенно новую картину, а в глазах, в этих глубоких-глубоких глазах, взрываются фейерверки, ведь он счастлив и совершенно не может это скрыть.       Он может быть палящим летним солнцем и нежным весенним лучом.       Да, Саму мне нравится гораздо больше, но дело в том, что Тсуму я люблю.       Каждый день по-новому, ведь это Тсуму, которого всегда слишком много.       Он неловкий, не умеет выбирать слова, в отличии от Осаму, грубит, когда что-то его волнует или смущает.       Правда в том, что единственная вещь, в которой Атсуму уверен — это волейбол. Он редко ошибается в волейболе, но когда это случается он не дает себе ни секунды покоя. Он строг к другим, но раз в десять строже к себе. Астуму не прощает себе ни единой ошибки, но и не позволяет отчаянию утянуть на дно.       Эта картина все время у меня перед глазами, как он сидит на полу, уткнувшись в колени лбом. Вокруг него была леденящая аура, и именно в этот момент мне вспомнилось, что Солнце — это горящая звезда.       Но это был всего лишь момент. В следующую секунду, мое Солнце снова начало сиять. Еще ярче. И так каждый раз.       — Я буду играть дальше, — сказал он в один вечер, когда мы сидели вместе перед телевизором.       — Я знаю, — мягко ответила я, пряча улыбку у него в макушке, потому что, разумеется я знала. Это ведь мой Тсуму. Его место — это площадка, а волейбол — единственное, в чем он уверен.       Тсуму умеет быть нежным. Он очень внимательный, и, честно говоря, я не знаю человека старательнее его. Его нежность проявляется в еле заметных улыбках, в неловком почесывание затылка, когда он накидывает на меня свою куртку или дает носить свои вещи. Когда целует мягко-мягко или зарывается лицом мне в плечо.       В те моменты, когда он тихо-тихо говорит, что любит меня, Солнце по-настоящему греет, и эти секунды заставляют любить его еще сильнее.       Потому что это Атсуму Мия, и, несмотря на свой ужасно-тяжелый характер, он мое яркое Солнце.