Загнанная птица

      Было сыро. Старая дряхлая кровать, матрас с торчащими пружинами. Гробовая тишина. Никого не было. И было только слышно отчётливое: кап… кап… кап… Хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать этот чёртов звук. Вода капала с потолка, ударяясь об каменный пол. При каждом столкновении Итами вздрагивала. Она ненавидела этот звук с детства. Ненавидела всеми частицами своей души.       Девушка сидела на холодном полу, опустив голову. Волосы падали ей на лицо, но глаза не видели этого. Они ничего не видели. Её сознание находилось в совсем другом месте.       Кап… кап… кап…       Рука резко ударила по стене, оставляя после себя немаленькую ямку. Ита зажмурилась, наслаждаясь этой болью. Рассудок специально рисовал картинки из прошлого перед глазами. И только боль могла помочь, как бы иронично это не звучало.       Взгляд скользнул по прочным цепям, прицепленным к её левой ноге. Тут-то и делать нечего. Раз-два, и нет цепи. Но так нельзя. Просто нельзя.       Мысли стали возвращаться к её хозяину. Она надеялась, что эти тугодумы не такие тупые и не сообщили Лике о её заточении. Она же себе все нервы изведёт. А если они скажут, что, возможно, её казнят… Даже думать не охота.       Мацумота тут только два дня, а уже поняла, что попала в настоящий ад. Кормили плохо, воняло хуже, чем в Подземном Городе. Да и ещё холодно, как зимой. Лето на дворе, где жара? Ну, а что она хотела от подвала Военной Полиции?       Было скучно. Другие преступники, находившиеся в других камерах, сидели молча. Солдаты тоже не разговорчивые. Хотя те, кто караулил снаружи, ой как много болтали. Если прислушаться, можно услышать много чего интересного. — Слышал, завтра будет экстренный суд, — говорил какой-то взрослый мужчина своему собеседнику. По звуку стекла можно было понять, что те выпивают. — Ага, слышал. Говорят, что ту чертовку судить будут. Как там её… — Человек был навеселе и причмокивал губами. Послышались щелчки пальцами и мычание. Первый солдат ответил за него. — Итами. — Да-да! Точно, Итами, — выкрикнул тот, явно вскинув руки. — Хотел бы я послушать этот суд. Что тут вообще решать? Она — преступник. Что может её оправдать? — Ну не знаю, — протянул мужчина, разливая какую-то жидкость по бокалам. — Может, опять что-то напридумает, чтобы остаться? Что-то типа: ой, я уничтожу всех преступников и мы заживём счастливо, обещаю.       Последние слова были произнесены наигранно женским голосом, что Итами аж скривилась. Она бы так в жизни не сказала. И уж тем более таким тоном. А вот солдаты наоборот посмеялись и выпили из своих бокалов. — Так и будет, спорим? — Тут даже спорить не надо! — выпалил первый, откинувшись на спинку стула. — Хотя, в этот раз суд и её судьбу Закклай решать будет, я не думаю, что он её в живых оставит. — Тут ты прав…       Ита до боли сжала кулаки. Нет, это, конечно, логично и девушка ожидала такой исход. Но всё равно. С каким тоном они это говорят. Хочется вырвать им язык.       Дальше эти двое говорили на какие-то не интересующие её темы, поэтому Мацумота снова сосредоточилась на тишине тюрьмы.       Ночь была ужасной. Сна ни в одном глазу. Сырость и это капанье. Потом ещё и крысы начали бегать. Итами, конечно, не аристократка, чтобы бояться этих животных, но она всё ещё оставалась чистоплотной. И сидеть в этой грязи, слушать топанье маленьких лап, было противно.       Утром её забрали. По её просьбе разрешили воспользоваться раковиной, где девушка умылась. После её отвели в зал суда. Там уже собрались все. Большая часть Военной Полиции стояла справа, а слева была остальная её часть и верхушка Разведкорпуса. Ита прошла в зал и пробежалась по всем взглядом. Глаза всех присутствующих были полны отвращения и недовольства. Только Эрвин смотрел с сожалением, а у Леви был очень тёмный взгляд. По лицу так и читалось: «Не вмешиваться? Да? И что из этого вышло?»       Мацумота обречённо выдохнула и бросила короткий взгляд на братьев Грей. Герман слегка улыбался, думал, что смог наконец её поймать. А вот Лиам слегка кивнул, а уголки его губ дрогнули. «И тебе здравствуй, Лиам», — про себя проговорила девушка и двинулась к середине зала. — Прошу тишины в зале! — выкрикнул мужчина, ударив пару раз своим деревянным молотком по столу. Он сидел за столом выше, чем все остальные, поэтому девушке пришлось поднять голову, чтобы посмотреть на него. Поправив свои очки, мужчина продолжил. — Что ж, давайте начнём. Итами Кояма? — Есть, сэр! — выкрикнула Итами и хотела отдать честь, но цепи на руках не давали этого сделать. Сами ладони находились за спиной, так что даже ладонями не пожестикулировать. — Сегодня мы решим твою судьбу. — Мужчина откашлялся и, пройдясь глазами по строчкам какого-то письма на своём столе, продолжил. — Суд немного необычный, ты это понимаешь? — Да, сэр! — Играть хорошего солдата? Всегда пожалуйста. — Ты не раз помогала Военной Полиции и Разведкорпусу с поимкой преступников. Спасла от заточения пятнадцать детей и смогла предотвратить перехват опасного преступника. Трижды. Но твои заслуги никак не идут в перевес с твоими преступлениями. — Он снова бросил взгляд на листок и начал перечислять. — По нашим подсчётам, на твоей совести более трёхсот убийств, пятнадцать терактов и двадцать поджогов. Есть информация, что ты замешана в краже военного судна с множеством военной техники. В том числе и оружия. Потом же это оружие и перепродавала. И не один раз. Шантаж, кражи, манипуляции, продажа наркотиков. И это я только на начале списка. Мне продолжать? — Никак нет, сэр. — За её спинами послышались перешёптывания. Не все знали количество её преступлений. — Тишина в зале! — выкрикнул, как девушка поняла, Закклай, и пробежался по всем взглядом. — Ты опасный преступник, Итами. И ты понимаешь это. В начале ты сказала, что Псы использовали тебя, а ты их. Что ты на самом деле не хотела с ними работать. Мы поверили, но, покопав под тебя, мы нашли очень интересную информацию. Во время войны организаций ты принимала важные решения и командовала отрядами. Одним словом — делала всё, чтобы спасти Псов. Зачем, если ты и так их не любишь? — Как зачем? — Ита звучала очень искренне, даже наивно. — Если бы Псов не было, куда бы я пошла? Они дали мне крышу над головой, еду, работу. Какой смысл оставлять их на произвол судьбы, чтобы потом самой остаться ни с чем? — Тут ты права. Но тогда почему, попав в Разведкорпус, ты резко поменяла своё мнение? — Потому что у меня появилось всё то, что мне давали Псы, и я не зависела от них. — «Им всё разжёвывать надо? Они настолько тупые или что?» — Понятно. — Мужчина что-то записал на листке и спустя минуту продолжил. — Ты должна понимать, что всё равно в конце, если бы ты помогла нам уничтожить две организации, тебя бы казнили? — Я понимаю это, сэр. — Тогда у тебя ещё есть что-то в собственную защиту? — Нет, сэр. Я виновна и понимаю это. Я не смогла достичь того, что от меня ожидали. Я была слишком слаба, чтобы выполнить своё предназначение. — Что ж, тогда вот моё решение: Итами Кояма будет казнена сегодня ровно в час дня.       Мужчина стукнул молотком по столу и встал, забирая все бумаги с собой. Все тут начали шептаться, обсуждать решение суда. Все считали это правильным. Кроме Разведкорпуса. Но они ничего не могли сказать против. Мацумота опустила голову, скрывая лицо волосами. Леви смотрел на неё. Пристально смотрел. Ему было интересно, какая у неё будет реакция. Он знал, что та не даст себя просто так убить. Он надеялся на это. Но девушка ничего не делала. Губы её дрогнули в подобии улыбки, и её тут же повели на выход.       Полиция и так знала решение суда. Они знали, что её казнят. Зачем тогда весь этот цирк? Ах, да, точно. Она уже успела забыть.       Итами вели на казнь пятеро солдат. Они толкали её в спину, когда та начинала слишком медленно идти. Ей даже повезло больше, чем Конраду. Её хотя бы казнят «среди своих», а не публично.       Они шли сначала по коридорам, потом вышли на улицу, чтобы там уже зайти в подвал. Ита специально шла медленно. И как только они вышли на улицу, она стала идти ещё медленней. Солдат уже не выдержал и слишком сильно толкнул её в спину, что девушка аж упала. — Ты совсем дурак? — кричал ему его помощник. — Поаккуратней надо! — А что она так медленно идёт?! — не понимал солдат, вскидывая руки. Мацумота сидела на коленях на земле, уставившись в пол. На лице застыла маска безразличия. — Поймать-то поймали, — неожиданно начала Итами грозным голосом, медленно поднимаясь с колен. Солдаты опешили и неосознанно сделали шаг назад. — Да вот только убить надо было сразу.

…

      В кабинете царила напряжённая тишина. Никто не решался заговорить. Слов не было.       Леви сидел за столом рядом с Эрвином, опустив голову. В его голове было много мыслей. Очень много. Что он сделал не так? Когда совершил ошибку? В какой момент свернул не туда? Может, стоило всё же вмешаться? Да и поздно как-то об этом думать. Всё решено. Её уже точно казнили. Жалеть уже поздно.       Дверь в кабинет резко открывается, и на пороге появляется серьёзный Лиам. Брови его сведены к переносице, а губы плотно сжаты. — Брат, — позвал он Германа, на что парень тут же обернулся. — Срочное дело. Тебя зовут.       Грей только кивнул и последовал за братом, перед этим извинившись за свой уход. Они шли по коридорам и, когда остались одни, Герман спросил: — Что случилось? — Эйдан зовёт тебя. Назначил встречу в церкви, — без всяких сомнений выпалил Лиам, даже не взглянув на брата. — Сказал, что это что-то важное, связанное с Воронами. — Он прислал письмо? — Грей старший бросил на него недоверчивый взгляд, но всё равно продолжил путь к выходу. — Человека, — поправил его Лиам и остановился. — Это что-то чрезвычайно важное. — Уверен, что это не ловушка? — Не думаю. — Парень покачал головой и посмотрел на брата холодным взглядом. — Иди, он не любит ждать. — Ты прав. Если что, пришли людей в церковь. Не хватало мне ещё там помереть. — Обязательно. — Лиам улыбнулся и положил свою руку брату на плечо. — Положись на меня, брат. — Хорошо. — Герман улыбнулся ему в ответ, прям по-родному. Будто они настоящие братья, которым не пришлось пережить много говна. — Я рад, что ты у меня есть. — Будь осторожен. — Обязательно. — После этого Грей ушёл, а Лиам проводил его странным загадочным взглядом. Было непонятно, что творилось в его голове.       Как только спина Германа скрылась за поворотом, Грей младший ещё больше нахмурился и тут же двинулся прочь от того места.