Загнанная птица

      Нэлли шла по улицам пустого ночного города. Даже в окнах уже не горел огонь, а девушка до сих пор двигалась дальше. Она ничего не чувствовала, только одну боль и опустошение. Ничего не хотелось делать, даже жить. Огромная боль от потери хозяина не прошла. И не пройдёт уже никогда. Мацумота пыталась затупить все чувства, чтобы справиться с этой болью, но чувств у неё и так не было. Даже подавлять ничего не приходилось. Эмоции просто сами ушли от неё, сбежали, как последние крысы с корабля.       Солнце начало выглядывать из-за крыш домов и освещать путь Нэл. Опустив голову, она наблюдала за своими ногами, шагающими вперёд. Голова была полностью пуста от всяких мыслей. Девушка даже перестала обращать внимание на окружение. Кто рядом с ней, в безопасности ли она? Ей было плевать.       Нэлли была настолько отрешена от мира всего, что не заметила, как на дороге появилась карета. О которой она узнала только тогда, когда лошади экипажа столкнулись с ней. Девушка упала на пол, и бедро стало болезненно ныть, напоминая, что она всё ещё жива. Человек в карете вылез и стал кричать на неё. Но Мацумота даже не слышала его. Все звуки для неё были где-то вдалеке. Как будто она была глубоко под водой.       Прохожие стали подходить к лежащей девушке, поскольку она даже не шевелилась. Думали, может, сознание потеряла или ещё что похуже. Но нет. Нэл просто лежала и смотрела в небо, не до конца понимая, что случилось. Как так произошло? Как она не почувствовала опасности? Куда делась её чуйка? А, ну раз она и жить не хочет, то зачем ей чуйка, правда? — Отойдите, я врач! — кричал какой-то мужчина, протискиваясь сквозь толпу.       Он сел рядом с головой пострадавшей и осмотрел её на наличие ран. Нэлли никак не реагировала на его прикосновения. Мужчина пощёлкал пальцами у неё перед глазами и, не увидев никакой реакции, приложил два пальца ей на сонную артерию. Прикрыв глаза, он стал считать стук её сердца. Спустя минуту он сказал: — Мне кажется, у неё компенсированный шок. Но сердцебиение настолько медленное, что я начинаю переживать. Помогите, пожалуйста, мне кто-нибудь донести её ко мне в кабинет.       Вызвалось несколько добровольцев, и девушку донесли в целости и сохранности в кабинет врача. Они усадили её на диван и, когда остальные ушли, мужчина осмотрел её ещё раз. А после, не найдя ничего серьёзного, сделал своей новой пациентке успокоительный чай. Он протянул Мацумоте кружку, и она автоматически взялась за неё. От сильно нагретой посуды девушка будто проснулась от долгого сна и подняла свой взгляд на мужчину, посмотрев на него, как будто только заметила его присутствие. Среднего роста мужчина с приятной улыбкой на лице. На плечах у него накинут белый халат, а под ним такая же белая рубашка с коричневыми штанами. Слегка кудрявые волосы цвета молочного шоколада свисали чуть ли не до глаз. Тело его было мускулистое, а на руках выступали вены. На халате был бейджик «Доктор Вейлор». Переведя взгляд с него, девушка стала осматривать комнату.       Небольшое окно напротив кожаного дивана, на котором сейчас и сидит Нэл, занавески цвета небесной синевы. На подоконнике стоял горшок с хлорофитумом, свисающий до половины белой стены. Рядом, по левой стороне от окна, стоял громадный узорчатый шкаф из тёмного дуба. Ручки его были потёрты, что значило, что им очень долго и много пользовались. Внизу рядом со шкафом стояла маленькая лейка, предназначенная, как можно догадаться, для комнатного растения. По левой стороне от дивана стоял металлический стол, на котором стояли различные баночки и колбочки. А в другом конце комнаты стоял большой деревянный стол из такого же дерева, как и шкаф и с такими же красивыми узорами, и удобное кожаное кресло коричневого цвета, как сам диван. На самом столе лежали кипы бумаг и папок, как думала девушка, его пациентов. Напротив стола стоял ещё один стул для посетителей.       Снова посмотрев на мужчину, Нэлли увидела его всё ещё улыбающимся. Его карие глаза будто смотрели в душу. В самые глубины твоего сердца. Мацумота размяла плечи и отхлебнула горячего чая. Доктор сел рядом с ней и спросил: — С вами всё хорошо? Я не увидел телесных повреждений, но, поймав ваш взгляд, я понял, что повреждения не телесные. А душевные. — В ответ он услышал только тишину. — Я не хочу лезть к вам в голову, но моя задача - помогать людям. И вам я тоже хочу помочь. — Мне уже не помочь, — грубым голосом отчеканила девушка и продолжила пить травяной чай. — Я всё ещё жива только потому, что пообещала кое-что одному близкому мне человеку. — Случилось что-то очень ужасное, что вы теперь не видите смысла жить? — Да. Моя жизнь перевернулась с ног на голову всего лишь за один вечер. За один короткий миг. Миг, когда мой хозяин покончил с собой. — Хозяин? То есть вы были рабыней в чьём-то доме? И теперь вам некуда идти? — Я не была рабыней. Я была свободна, как птица в небе. Я любила её всем сердцем, а она меня. Я жила ради неё, а она ради меня. Из-за меня она подверглась опасности. И умерла она тоже из-за меня. — Почему вы вините себя? Если вы будете карать себя и выматывать - это не будет самым правильным решением. И вашей подруге на том свете это тоже не понравится. — Просто вы не понимаете. Не понимаете, каково это иметь хозяина, а потом потерять его. И вся вина будет лежать на тебе до конца твоих дней. — В чём была ваша вина? Вы совершили какое-то преступление? Но ведь она просто совершила самоубийство, в этом нет вашей вины. — Совершила преступление… — задумчиво проговорила Нэл, уставившись в пол пустым взглядом. — Да, совершила. Я родилась. И только от этого и было тысячи проблем. Не только у меня, но и у моих родителей. — Ваша семья была завербована кем-то? — Судьбой. А судьба сыграла с нами всеми одну большую шутку. Если ты только родишься под знаком птицы, то будешь смертельно опасен для общества. — Знак птицы? Я ничего не понимаю. — Мацумота. Одним словом, я Мацумота. И хозяин мой убил себя, чтобы спасти меня от полиции.       Повисла гробовая тишина. Мацумота до сих пор не понимала, почему вообще говорит с этим человеком. Но он напоминал ей её. Нонна была такой же доброй и улыбчивой по отношению к ней. Всегда спрашивала о самочувствии. Ласковым голосом шептала приятные слова на ушко перед сном.       В груди опять кольнуло от болезненных воспоминаний. Руки затряслись, а дыхание перехватило. Стало больнее от того, что прямо сейчас она опять призналась в своём секрете. Опять подвергла хорошего человека опасности. Или наоборот. Подвергла опасности себя. Сейчас он встанет, побежит к полиции и её повесят. Или сожгут, чтобы наверняка. И девушка сможет почувствовать облегчение. Стоп, нет. Она не может умереть. Она ещё не выполнила обещание. Вейлор неожиданно забрал стакан из рук Нэлли и накрыл её ладони своими. Она испуганно застыла и не могла даже вздохнуть. — Звание «Мацумота» не делает вас монстром. Я вижу ваше состояние сейчас. Вы вините себя в смерти своего хозяина и не можете с этим справиться. Если думаете, что теперь я буду бояться вас, то вы не правы. — Говорите прямо как она, — грозно процедила Нэл и отвела взгляд, вытянув ладони из его рук. — Простите, если сделал вам больно. Я правда не хотел. — искренне говорил мужчина, вставая и протянув ей руку, продолжил: — Меня зовут Сайн Вейлор. — Нэлли, — ответила девушка, пожав ему руку. — Нэлли Мацумота. — Приятно познакомиться, Нэлли. Я прошу вас сейчас хорошо отдохнуть, поспать, а мне нужно выполнить бумажную работу. После вашего отдыха мы продолжим наш разговор.       Девушка посмотрела на него подозрительным и недоверчивым взглядом и вскинула брови. Сайн в этот момент достал из огромного шкафа шерстяное одеяло, пояснив. — Мне часто приходиться оставаться здесь на ночь, поэтому я держу одеяло у себя в шкафу. Вот, держите. Укройтесь.       Мацумота молча приняла вещь и, сняв обувь, улеглась на диване. Укрывшись тёплым одеялом, она отвернулась к спинке и закрыла глаза. Несколько минут Нэлли ещё слышала шелест бумаги, дыхание мужчины и постукивание его пальцев по дереву. Но потом она провалилась в сон. Ей снилась Нонна. Снились их сумасшедшие похождения и приключения. Как они ночью убегали из дома на свидание. Как проводили вместе время. Как им было хорошо вдвоём. Как она умерла. Как Нэл неделями после мучилась в истерике метаясь между желанием умереть и выполнением обещания. Как она смирилась, что никогда не сможет это сделать и будет винить себя за это. Как в один момент слёзы закончились, и на место истерики пришло опустошение. Эмоции пропали, а боль внутри убивала.       Вдруг девушка резко проснулась от рук на своём плече. Она не дёрнулась, осталась привычка с детства. Оказалось, что это Вейлор укрывал её одеялом, упавшим с неё. Кимбер часто так делала раньше. И прямо сейчас Мацумота вспомнила это. Когда мужчина вышел, Нэлли привстала и посмотрела в окно. Было уже достаточно темно. — Неужели… — прошептала она себе под нос. — Это и есть тот самый человек, Нонна? Неужели его я и должна полюбить? Ведь он так похож на тебя… Или я просто не знаю, что такое искренняя забота?       Нэл просидела так до утра, думая об этом. Её мысли впервые за долгое время собрались воедино, чтобы разгадать, обдумать что-то. Когда она поняла это, появилось странное чувство внутри. Непонятное чувство. Спустя какое-то время после рассвета дверь в комнату открылась, и на пороге появился Сайн. Его очень удивило то, что его пациентка уже не спала. — Доброе утро, — сказал он, улыбнувшись. — Вы голодны? Принести чего-нибудь?       Девушка только пожала плечами, а мужчина, поставив свою сумку на пол, снова вышел. Спустя примерно пять минут он вернулся с подносом, полным еды, и двумя чашками чая. Вейлор поставил его на свой стол и пригласил Мацумоту присесть на кожаный стул. Медленно поднявшись, она подошла и присела на стул, разглядывая пищу на тарелке. Мужчина же подставил второй стул рядом и тоже присел, взяв одну кружку чая. — Приятного аппетита, — ласковым голосом проговорил он, нежно посмотрев на неё. — Не стесняйся. — Спасибо, — прошептала Нэлли и взяла вилку.       Яичница, хлеб, салат, небольшой кусочек мяса. Всё было очень вкусно. Нэл давно так питательно не ела. Отпив глоток горячего чая, она вдруг начала: — А почему чай? Вдруг я кофе пью? — Ты хотела кофе?! Прости меня, пожалуйста. — Мужчина стыдливо прикрыл глаза, закусывая нижнею губу. — Мне нужно было спросить. — Всё нормально. Я просто пошутила. Мне плевать, что пить и есть. — Правда? — с облегчением выдохнул он и откинулся на спинку стула. — А я вот только чай пью, чёрный. Специально заказываю себе травы и завариваю. Ничего, кроме него, не пью. — Интересно. А…       Дальше они стали разговаривать на разные темы. Мацумота даже не заметила, как они перешли на «ты». Было непривычно с кем-то разговаривать по душам. Но от этого становилось лучше, на время. Она забывалась на немного и могла снова быть собой. Неулыбчивой, но собой. Радость как таковая покинула её. Как и остальные эмоции. Но при разговоре с ним всё это забывалось, уходило на второй план. — Тебе совсем некуда идти? — спросил Сайн в один момент. — Не-а. За мной охотятся и хотят убить. Хотя, если полиция работает с охотниками, то скорее всего думают, что я уже мертва. Мацумоты не выживают без своего хозяина больше трёх дней. — А ты?.. — А я исключение в три недели. Три самые худшие недели в моей жизни. И они ещё продолжаются и будут продолжаться до конца моей жизни. — Я бы хотел сказать, что это не так, но, зная, что ты Мацумота, лучше не буду. Ты ведь особенная. — К чему вообще был этот вопрос? — Просто, раз тебе некуда идти, можешь остаться у меня. Мне как раз помощника не хватает. — Серьёзно? — как-то слишком грубо прозвучало из уст девушки, что мужчина пожалел о сказанном. — Ты же понимаешь, как это опасно? Тебя тоже могут убить только за то, что ты, зная кто я, всё ещё говорил со мной. — А кто узнает, что я знаю твой секрет? Другие вообще не знают тебя, а полиция ко мне не приходит. Только простые граждане. — Ты уверен? Это правда очень опасно. — Я полностью уверен. — Тогда ладно… Я останусь. — Правда? Тогда добро пожаловать на твою новую работу! — выкрикнул Сайн, встав и протянув ей руку. — Спасибо, — сказала Нэл и пожала руку в ответ, натянуто улыбнувшись. — Тогда, пока у нас есть ещё время, позволь провести тебе экскурсию по твоим обязанностям. — Хорошо, давай. — Никуда ходить не придётся. У меня никогда нет времени разбирать эти бумаги, а делать это ночью, только здоровью вредить. Так что теперь это твоя обязанность. Смотри, тут всё просто…       Дальше он стал объяснять, как правильно сортировать бумаги по папкам, и что на них писать, в каких случаях нужна подпись самого доктора и т. д. Когда мужчина закончил, и Мацумота всё поняла, она принялась за работу, а Вейлор ушёл в другой кабинет, где он принимал пациентов. Работка оказалась не сложной, но долгой и муторной. Было очень тихо, и из-за этого Нэлли снова углублялась в свои мысли. Работа немного отвлекала её, но не на все сто. И от этого становилось труднее и тяжелее. Мысли о Нонне заполняли её голову. Сердце стало биться быстрее, а руки трястись. Вдруг до её ушей стал доходить голос Сайна, и сердце успокоилось. Он говорил со своими пациентами. Говорил очень медленно и размеренно, ласковым и мягким голосом. Это очень успокаивало.       Тут до её ушей стали доходить шаги человека, который направлялся в сторону кабинета. Это не был Вейлор, Нэл успела выучить его шаги, так ещё сейчас он говорит с пациентом. Девушка тут же напряглась и сжала край стола. Незнакомец подошёл к двери и постучал. После короткого «войдите» на пороге появилась невысокая молоденькая девушка лет двадцати, а в руках у неё были бумаги с папками. — Здравствуйте, я Миса. Я работница доктора Вейлора, сижу на входе и записываю пациентов. Он просил передать вам эти бумаги с папками и забрать те, с которыми вы закончили. — Да? Ну спасибо, можешь положить вот сюда, — монотонно проговорила Мацумота, показывая пальцем на свободный край стола. — А зачем забирать папки? Есть отдельное место, где они хранятся? — Да, вы не знали? В конце коридора дверь слева, это склад. Там хранятся все бумаги. — М, понятно. Тогда можешь не относить их, я сама. Мне всё равно кроме этого делать нечего. А сидеть постоянно не хорошо для здоровья. — Говорите прямо как доктор. Но ладно, если вы так хотите. — Миса улыбнулась и вышла.       Нэлли, немного подождав, схватила законченные папки и двинулась к двери. Она открыла её и осторожно выглянула. Недлинный коридор с каменным стенами и висящими на них различными картинами, начиная от пейзажей, заканчивая лесами с медведями. На деревянном полу виднелись грязные следы обуви проходивших здесь людей. Повернув голову налево, можно было увидеть заворот к выходу отсюда, где сидела Миса. Её не было видно, но девушка отчётливо слышала её дыхание. Было ещё четыре двери, кроме той, из которой сейчас вышла Нэл. И, повернув голову вправо, она заметила то, что ей было нужно. Та самая дверь в архив. Тихо закрыв дверь в кабинет, Мацумота быстрыми шагами направилась к ней. Девушка открыла её и увидела несколько больших железных стеллажей, на которых стояли такие же папки, как и у неё в руках. Было очень грустно от того, что окна в этой комнате нет.       Нэлли быстро разложила их по алфавиту и так же тихо вышла обратно в коридор. Прям рядом с дверью в архив было окно, выходящее на какую-то маленькую дорогу. Она выглянула из окна, чтобы лучше оглядеть местность, но не могла увидеть ничего знакомого. Девушка понятия не имела, где находится.       Резко её охватил страх, и она дёрнулась в сторону. Повернувшись в сторону, откуда почувствовала что-то неладное, Нэл увидела Сайна. — Не самый лучший вид, правда? — сказал он, улыбаясь и смотря в окно. — Я видела и похуже, — прошептала Мацумота, обхватив себя руками, и отвела взгляд. — Я понимаю, ты не доверяешь мне. Но я не враг тебе. И не стоит меня бояться. — С чего ты взял, что я тебя боюсь? — спросила девушка, встав в более уверенную стойку. — Во-первых, ты чуть ли не отпрыгнула, когда я подошёл. — Привычка. Всего лишь. — Во-вторых, внутренняя сторона твоих ладоней покрыта маленькими ссадинами от ногтей. Что означает, что ты нервничаешь. Возможно, притупляешь эмоции физической болью. Или не эмоции, а агрессию. Боишься показать настоящую себя, думая, что я сразу сдам тебя. А если такое произойдёт, ты решила заранее исследовать дом на наличие выходов. В-третьих, ты слишком быстро согласилась на моё предложение. Ты не тот человек, который будет задерживаться на одном месте, так ещё и с незнакомым ему человеком. Но ты рассказала мне свой секрет и именно поэтому осталась. Чтобы я не рассказал никому о нём. Чтобы я был всегда у тебя на виду. Разве я не прав? Во время нашего разговора ты изучала меня. Внимательно всматривалась в мою мимику, вслушивалась в сердцебиение, не вру ли я. Думала, я не замечу? — Вейлор говорил медленно, тихо и очень спокойно, маленькими шагами подходя всё ближе к Мацумоте. Под конец сзади неё была стена, и девушке некуда было больше идти, а мужчина, спустившись к её уху, прошептал: — Я вижу тебя насквозь.

…

      Леви сидел на стуле, попивая уже слегка остывший чай, пока Итами лежала на кровати и спала. Конечно, если можно назвать сном то, что сейчас с ней происходит. Мужчина сидел с невозмутимым лицом, и не сказать, что только позавчера у него чуть не случился инфаркт. Он пообещал себе, что если у него появятся седые волосы, то будет винить в этом Иту, и только её. Потому что ему ещё никто так не трепал нервы. Капитан сильно испугался, когда увидел девушку падающей. У него аж сердце в пятки ушло. А сейчас, попивая чай, он снова и снова прокручивал эти события у себя в голове. Его лицо было настолько спокойным, что все солдаты могли бы с уверенностью сказать, что вместо чая у него в кружке раствор успокоительного. Отчасти так и было.       Неожиданно Мацумота вскочила и стала осматриваться вокруг. В её глазах читался страх, а грудь с трудом поднималась. Она сначала не поняла, где находится, что вообще произошло. Увидев Леви, девушка с жалостью в глазах посмотрела на него и прошептала: — Где Лика? — Опять та же песня, — спокойно, но с ноткой раздражения произнёс он. — С ней всё в порядке, сейчас она сидит в безопасности, в Разведкорпусе. А там с ней Ханджи, ты уже забыла?       Но Итами ничего не ответила и только отвернулась, положив руку на бешено бьющееся сердце. Она прикрыла глаза и почувствовала то тепло, которое исходит от Лики. Это означало, что её хозяин жив и здоров. Девушка выдохнула с облегчением и упала на кровать. — Какая жуть… — прошептала она, уставившись в потолок. — Снилось что-то плохое? — Ужасное. И не снилось, это происходило на самом деле. Только с другим человеком, я не знаю, кто она. Возможно, какая-то родственница, просто она тоже Мацумота. Я чувствую всё то же, что и она. А она потеряла хозяина. И я никому не пожелаю ощутить такое. — Поэтому ты звала Лику? В тот и этот раз. — Да. Это ужасно. Это… просто не передать словами. Такое ощущение, что ты тонешь. Тьма поглощает тебя с каждой секундой. И ты не можешь ничего сделать, тебе даже не хочется. Ты просто сидишь, смотря в одну точку, и думаешь, каким способом спасти себя от этого. Как тебе лучше умереть. Твои чувства просто отключаются в один момент и ты ничего не чувствуешь. Рефлексы, слух, чуйка. Всё это пропадает. Ты будто новорождённый слепой котёнок. Но в отличие от него, тебе не хочется выжить. Наоборот, тебе хочется умереть. — Звучит и правда ужасно. — Та девушка сказала, что Мацумоты живут только три дня после того, как их хозяин умер. — И вас никак не спасти? — Нет. Никак. Я испытала это чувство и понимаю, что жить с этим невозможно.       После этих слов повисла гробовая тишина. Капитан нахмурился и о чём-то задумался, а Ита приводила свои мысли в норму. — Сколько времени прошло? После того, как я уснула. — Почти ровно два дня. Все уже готовы отправляться обратно в Рзведкорпус, ждали только тебя. — А можно вопрос? — спросила девушка, сев на кровати. — Спрашивай. — Какого чёрта вы тут делаете? — Ждал, пока ты очнёшься. — Хотите сказать, что были здесь все эти два дня? Потому что откуда вы знали, когда я проснусь. — Нет, конечно. Какая глупость, — злобно прошипел капитан, решив умолчать, что он правда всё это время просидел рядом с её кроватью. — Я подумал, что это продлится столько же, как и в прошлый раз. Поэтому и пришёл через два дня.       Мацумота посмотрела на него, приподняв одну бровь, понимая, что он врёт. Стук его сердца выдаёт его, но голос его не дрогнул и, если бы не её способности, то девушка поверила бы его словам.       Леви вышел из комнаты, приказав Итами собираться, и чтоб она была на улице через десять минут. Ей понадобилось даже меньше и, выйдя на улицу, она увидела всех разведчиков уже готовых к отправке. — Итами, привет. С тобой всё нормально? — взволнованно спросила Петра, подбежав к Ите. — Всё хорошо, не надоедай, — отчеканила девушка и направилась к своей лошади.       Закрепив свои вещи, Мацумота облокотилась на лошадь и стала осматриваться. Все были на месте, кроме Эрвина и капитана. И только у неё всплыли мысли о них, из главных ворот вышли эти двое в компании майора Хьюз. Они говорили о чём-то, и Итами стало интересно. — Хорошей вам дороги, — говорила Аврора, улыбаясь наигранной улыбкой. — И не забывайте, о чём мы говорили. Она неуправляемая, надо быть осторожней. — Мы вас поняли, майор Хьюз, — ответил ей Эрвин, так же наигранно улыбаясь. — Хорошего дня.       После этого они направились к лошадям, а Хьюз вернулась внутрь. Иту разозлили её слова, но она решила сдержаться. Сейчас ей не до этого. Как бы доехать до дома и не упасть в сугроб лицом от адской головной боли.