Загнанная птица

— В смысле?.. — Милена непонимающе уставилась на Мацумоту, быстро моргая. — Что это значит?  — То и значит… — Итами тяжело вздохнула, убирая волосы за ухо. — Я девушка, просто раньше скрывала это.  — Но… — Девушка до сих пор пребывала в шоке и смотрела на ноги своего собеседника. — Почему? Зачем? Я ничего не понимаю…  — Тебе и не нужно понимать, — выпалила Ита, уже уходя. Остановившись немного позади курсантки, она добавила: — Просто прими это. Ответ слишком сложный для твоего ума.        И после девушка двинулась дальше, оставляя Милену полностью одну со своими мыслями на холоде. Опустив голову, закрывая тем самым своё лицо волосами, Мацумота шла по Разведкорпусу. Все косо на неё смотрели, не как обычно. Они были удивлены, очень. Но ей было полностью плевать. Ничего её уже не волновало. Ни то, что о ней подумают. Ни то, что о ней будут говорить.        Уже переодевшись в комнате, Итами пошла в кабинет главнокомандующего. Там её ждали с объяснениями. Эрвин сидел, как всегда, на своём на вид очень удобном стуле, а все члены элитного отряда сидели за столом. Ита, прикрыв дверь, присела на свободный стул и, повернувшись к Смиту, начала: — Произошла непредвиденная ситуация. — Девушка немного задумалась. — Несколько. Всё началось с того, что, когда я пошла отчитываться перед Боссом, там находился Овчарка, главный Псов. Не знаю, какого чёрта он там забыл в это время, но он точно не просто так заглянул. Точно будут ещё проблемы, связанные с ним. Так вот, он приставил к нам своих людей, и мы вместе с капитаном не могли вернуться в Разведкорпус. Я пыталась сбросить хвост, но у меня ничего не вышло. Потом на нас напали, где я и получила эту рану. — Ита подняла свою забинтованную руку вверх, показывая её всем. — Люди Овчарки вступились за меня и, пока они дрались, мы скрылись от них. Сил больше не было, и мы единогласно решили немного передохнуть, поесть. Зашли в первый попавшийся бар и там, опять, ко мне пристала компания из не очень умных людей. Я выставила этих придурков идиотами и их выгнали, но после они дожидались нас возле входа. Нам пришлось убегать. Когда они загнали нас в угол, меня схватили, а капитана в этот момент ударили палкой по голове. Я отвела его в отель, где он смог отдохнуть, а после мы уже прибыли сюда.  — А что стало с теми людьми, которые покалечили Леви? — спросил Эрвин, записывая что-то на листок. Мацумота опрокинула голову вверх, громко выдохнув.  — Их должны скоро найти. — Девушка сделала недолгую паузу, прикрыв глаза, а потом, серьёзно посмотрев на главнокомандующего, добавила: — Мёртвыми. Если их найдут Псы — они точно поймут, что это была я. И, если они не глупы, то замнут это дело. Можете не бояться.  — Кхм… — Смит откашлялся, удивившись её словам, даже слегка испугавшись. Ведь говорила она это очень спокойно, с серьёзным лицом, и это пугало. — Легко сказать. Тут только ты так просто говоришь про убийства…  — Тут нет ничего сложного или невозможного. Просто я уже привыкла. — Итами пожала плечами, будто тут ничего такого нет.  — Привыкнуть к убийству, это уже страшно… — выпалила Петра, как-то странно смотря на блондинку. Повисла неловкая тишина, и спустя пару минут девушка добавила: — Ты даже не спросила, что там с капитаном Ле…  — Меня это сейчас не волнует, — перебила её Ита, уставившись на неё усталым взглядом.  — Но ведь он из-за тебя пострадал.  — И? — Мацумота вскинула бровь, вопросительно уставившись на Петру. — У меня из-за этого должно появиться чувство вины?  — Да! — выкрикнула она, вставая со своего места. — У тебя что, совсем чувств нет? Как ты можешь так говорить?! Капитан ведь тебе всё это время помогал и…  — Меня. Это. Не. Волнует, — спокойно процедила девушка, оставаясь мирно сидеть на своём стуле.        Петра хотела что-то ещё ей сказать, но один тёмный взгляд Итами заставил её замолкнуть. Она повернулась к командору, и тот, поняв её без слов, кивнул. Моментально встав, Мацумота направилась прочь от этого места.        Леви лежал в отдельной палате глубокой ночью. Спать не мог, а надо. Прислушивался к каждому тихому звуку, к каждым шагам, которые доносились до его слуха. Если бы он мог, то сейчас бы, скорее всего, делал отчёты в своей комнате, попивая кружку вкусного чая. Но работать ему нельзя, тем более ночью.  Неожиданно дверь тихо открывается, и в комнату кто-то проходит. Мужчина насторожился. Кому это ночью приспичило к нему наведаться? Так ещё так тихо, как профессиональный вор. Вор? В голове капитана сразу всплыл образ одного вора-убийцы, который шляется по корпусу ночами. Итами. Он часто замечал её из окна своей комнаты гуляющей ночью, опустив голову вниз. Выглядела она очень задумчиво и точно что-то обдумывала. Так ещё и солдаты, приставленные к ней, каждый раз говорили, что девушка каждую ночь ходит по зданию и улице почти до рассвета. Леви часто задавался вопросом: как она, мать его, высыпается? Выглядит всегда более или менее бодро, хотя на самом деле всю ночь не спала.  Мужчина притворялся спящим, прислушиваясь к звукам. Если незнакомец попытается с ним что-то сделать, он его вырубит, несмотря на раненую голову. Но нет. Человек не предпринимал никаких действий, просто стоял, облокотившись на дверь. Долго. Больше десяти минут точно. Капитан уже не выдержал и, привстав на локтях, грозно спросил: — И долго ты собираешься там стоять?        Незнакомец молчал. В темноте почти ничего не было видно. Только очертания, и причём очень знакомые. Леви эту фигуру ни с кем не перепутает. Это правда она.        Мацумота весь вечер ходила вокруг здания, раздумывая над словами Петры. А ведь она права. Итами должна волноваться или хотя бы, просто интересоваться состоянием капитана. И она ведь правда волнуется, но показывать этого не смеет. Нет. Она пообещала себе, что полностью отвернется от него. Охладеет. Перестанет думать. Но мысли снова и снова возвращались к этой особе и не хотели уходить. Крутились и крутились в её голове. Как он? Всё ли в порядке? Думает ли о ней?        В один момент, не выдержав всей этой тяжести совести, она резко развернулась и направилась в сторону палаты Леви. Сначала девушка пару минут стояла возле двери, не решаясь открыть. «Он всё равно спит и не заметит тебя. Какого чёрта ты тогда боишься?», — говорила она сама себе, придавая уверенности. А она ей была очень нужна. Ита опять пошла против самой себя, против своих обещаний. И всё ради кого? Сказал бы ей это кто-то пару месяцев назад, она бы сочла его за полоумного и послала бы на все четыре стороны. Но вот сейчас… Это правда с ней происходит.        Собрав все силы в кулак, Мацумота очень тихо открыла дверь и беззвучно прошла внутрь. Облокотившись на дверь, она посмотрела на кровать. Было темно, но глаза уже давно привыкли. Мужчина лежал на боку, укрывшись толстым одеялом. Волосы были немного взлохмачены, а перебинтованная голова не придавала красоты.        Девушка просто смотрела издалека. Думала, что если подойдёт хоть на шаг, то переступит ту линию невозврата. Ту последнюю линию, которая останавливает её.  Резкий голос капитана заставил едва заметно вздрогнуть. Её заметили. Но, может, из-за темноты он не понял, что это она? Может, она всё ещё может тихо сбежать и навсегда забыть об этой ситуации?  — Что встала? На столе подсвечник. Зажги его и садись сюда. — Леви снова положил свою тяжёлую голову на подушку, прикрыв глаза.        Ита продолжила стоять на месте, не решаясь ни уйти, ни сделать то, о чём попросил её мужчина. Мозг говорил одно, а тело делало совсем другое. Ноги сами начали двигаться, и девушка подошла к столу. Взяв спички, она зажгла свечку и, повернувшись к капитану, взяла стул. Поставив его рядом с кроватью, Итами села на него, не решаясь посмотреть на больного.  — Я ждал, когда ты придёшь, — неожиданно выпалил Леви почти шёпотом, чем заставил Мацумоту поднять свой взгляд на него. — Ханджи сказала, что тебя сегодня целый день заставили переписывать твои же документы. Ты всё-таки решила остаться девушкой для всех нас?        Курсантка только кивнула, вспоминая, как весь день писала эти чёртовы документы. Не только про её личность, но и отчёт про дело с детьми. Вообще его должен был писать капитан, но так как он сейчас недееспособен, то это пришлось делать девушке. Как сказала Ханджи: «Привыкай. Тебе скоро, если ты хочешь остаться у нас, придётся каждый раз такие отчёты писать». Ите было не сложно, она в Псах всегда была ответственна за бумажную работу, но тут это было так скучно. В организации хотя бы интересная чепуха была, по типу продажи наркотиков или убийств, которые были важны ей для их дальнейшего устранения.  — Как вообще Эрвин отреагировал на твой рассказ? — спросил мужчина, уставившись на девушку. Она просто повела плечами, ничего не сказав. Леви немного нахмурился и спросил: — Ничего не скажешь? — Итами отрицательно покачала головой. — Совсем?        Мацумота откинулась на спинку стула и, протерев глаза руками, повернулась в сторону окна. За всё это время она только один раз посмотрела капитану в глаза. Было такое чувство, что она избегает его взгляда, а так и было.  — Как хочешь, — прошептал мужчина, закрывая глаза и укрываясь одеялом по горло.        Ита посмотрела на капитана то ли грустным, то ли уставшим взглядом. Голова неожиданно стала тяжёлой, и девушка положила её на кровать, лбом касаясь бока Леви. Он никак не отреагировал, будто игнорировал.  — Мне страшно… — прошептала Итами, сжимая руку в кулак. — Очень страшно. Когда я увидела тех детей и тот подвал… сразу вспомнила свой. Точнее наш. С десяти до пятнадцати лет я жила в таверне одного очень жестокого и бессердечного человека с множеством других детей. Он избивал меня плёткой каждую неделю после боёв без правил. Выигрывала я или нет его - это не волновало. Просто потому что я не такая, как все, и на меня он возлагал большие надежды. Даже когда я уже стала самой лучшей, он продолжал избивать меня, но тогда меня это уже не волновало. Он заставлял меня делать грязную работу, начиная от дел по хозяйству, заканчивая кражей и продажей оружия, наркотиков и украшений. Он был очень алчным. Хоть мы и жили в тепле и хорошо питались, но для этого нам приходилось столько пахать… Злейшему врагу не пожелаешь. Я сбежала от него. Сожгла его таверну к чёртовой матери. После этого я думала, что смогла пережить это. Но… увидев тех детей, я сразу вспомнила себя. Маленькую себя, трясущуюся от страха и боли в тёмном, маленьком и душном подвале. В тот момент мне стало очень страшно… — Мацумота зажмурилась, снова вспоминая всё это. Капитан осторожно положил свою руку ей на голову, придавая чувство безопасности, что она не одна. — Я боюсь, что он вернётся. Снова запрет меня в том подвале и будет мучить ещё хуже за мой побег. Тогда я побоялась убить его своими руками и просто оставила умирать в горящем здании, а теперь жалею… А вдруг он выжил? Вдруг он где-то неподалёку выжидает подходящего времени? Я… я не хочу этого… Я боюсь…        Мужчина ничего не говорил, просто нежно гладил её волосы. Перед глазами сразу встала голая спина девушки, которую он недавно увидел. Те шрамы были от плётки. Представлять было такое ужасно, а Итами приходилось проживать такое пять лет. Как она вообще выжила? Неудивительно, что теперь она такая бесчувственная.  — Здесь ты в безопасности. — Леви звучал очень уверенно. — Разведкорпус теперь твой новый дом, и мы не дадим тебя в обиду.  — Но… — Ита резко подняла голову, посмотрев на больного испуганными глазами. При тусклом освещении ему даже показалось, что на них были слёзы.  — Без «но».        Капитан сказал это ещё более убедительным тоном и надавил девушке на голову, заставляя снова лечь. Мацумота прикрыла глаза, стараясь поверить в его слова, пока мужчина нежно оглаживал её щёку, убирая пряди волос за ухо.  Так они пробыли долгое время. Чужое дыхание обжигало запястье, а лицо горело то ли от чужих прикосновений, то ли от неловкости. Итами резко встала со словами.  — Уже поздно, пора спать. — Подойдя к столу и задув почти сгоревшую свечку, она двинулась к выходу. — Спокойной ночи… — Ита остановилась прямо у двери и, прежде чем открыть её и уйти, она напоследок сказала. — Простите меня…        Леви не понимал, к чему были сказаны эти слова. Извинилась ли она за то, что сделала за всё это время. За то, что чуть не избила его и не один раз. За то, что из-за неё он теперь лежит здесь. За все те потраченные нервы. Или она извинилась за то, что сделает в будущем?

…

— Ита, я тебя не понимаю! — Лика поджала к себе ноги, сидя на кровати и недовольно смотрела на подругу. — Зачем нужен был тогда весь этот театр?  — Успокойся. — Мацумота сидела на стуле, повернувшись к хозяину лицом. — Тебе не идёт быть серьёзной.  — Не переводи тему. — Девушка надула щёки. Итами покорно опустила голову, не имея права пойти против слов своего хозяина. Кояма тяжело вздохнула и продолжила: — Что с тобой? Ты такая… странная в последнее время. Поделись со мной, пожалуйста…  — Я… — Ита зажмурила глаза, не в силах сдержать слова. — Я вл…  — Стой! — Лика неожиданно выкрикнула, поднимая руки. — Если не хочешь говорить, то не надо. Я просто забыла, что я твой хозяин… Я не заставляю тебя, правда. Просто… — Кояма прикрыла глаза и стыдливо опустила голову. — Я волнуюсь за тебя. И я не хочу заставлять тебя…  — Лика. — Мацумота села рядом с подругой и положила руки ей на щёки, заставляя посмотреть в глаза. — Ты мой хозяин. Я должна тебе рассказывать всё.  — Нет! Не должна! — Девушка схватила подругу за запястье. — Ты тоже человек и имеешь право сама решать, что ты хочешь говорить, а что нет!  — Но…  — Мы же уже говорили об этом и не один раз. Я не хочу тобой командовать. Хоть я и твой хозяин… Я не хочу пользоваться тобой.        Итами громко выдохнула и заключила Лику в крепкие объятия. На душе стало спокойно. Вот он, её хозяин, в безопасности. В её объятиях. Крепко обнимает её, уткнувшись лицом в плечо. Длинные светлые волосы падали ей на руки. Собрав волосы в руку, Ита положила их на чужую спину. Хотелось просидеть так вечность. Никогда больше не отпускать Лику из рук и быть только с ней.  — Помнишь Медведя? — резко спросила Мацумота. Кояма сначала замерла, а потом подняла голову и посмотрела на подругу большими глазами. — Не бойся, не бойся. Прямо сейчас он в темнице в подвале Разведкорпуса. Через неделю будет проведена его публичная казнь.  — Что? Правда? Но как…  — Это я его поймала. Конечно, со мной ещё элитный отряд был, но я бы и без них справилась. — Итами замолчала, заправляя волос девушке за ухо. — Дети, которых он держал, сейчас тоже на свободе.  — Да?! — Лика как-то радостно вскрикнула и начала улыбаться. — Я могу с ними увидеться?  — Возможно, нужно будет командора спросить. — Девушка сделала недолгую паузу, смотря подруге в глаза. — Если хочешь, мы можем пойти к Медведю в камеру и избить его. Я так уже сделала в первый день, но я ещё не закончила с ним.  — Вообще можно… — Кояма опустила взгляд, разглядывая свои руки. — Мне есть, что ему сказать.  — Вот и славненько.        Ита вскочила с кровати и, схватив девушку за руку, потащила за собой. Подруги пошли к ничего не подозревающей Ханджи, которая спокойно занималась своей работой. Она сначала скептически восприняла их предложение, но после щенячьих глазок Лики согласилась.       Кояма с опаской подошла к камере, заглядывая внутрь через прутья. Конрад сидел поникший, грязный и в не лучшем виде. Помятый, короткие каштановые волосы взъерошены, перевязанные пальцы левой руки выглядели страшно. Руки были закреплены длинной цепью к стене, а сам мужчина сидел в дальнем углу.  — К тебе гости, — выпалила майор, привлекая внимание преступника.        Модест медленно поднял голову, и Кояма смогла увидеть его побитое лицо. Взгляд был полностью стеклянным, но, увидев стоящую перед его камерой девушку, его глаза тут же загорелись. Он, кряхтя, встал и проговорил: — Ох, принцесса моя. Ты решила спасти меня от этой участи? — Конрад стал подходить ближе, но резко вышедшая из-за угла Итами с очень злым выражением лица заставила его остановиться. — И ты тоже здесь.  — Ита? Это ты его так?.. — Лика повернулась к подруге, как-то испуганно говоря эти слова. Мацумота лишь коротко кивнула, а после опустила голову вниз, понимая, как её хозяин не любит жестокость в любом виде.  — «Ита»? Это твоё настоящее имя? — спросил мужчина, не решаясь подойти ближе.  — Итами, — безразлично сказала девушка, поднимая голову. — Перед смертью хотя бы узнаешь, как звали твоего убийцу.  — Твои родители тебя точно не любили, раз назвали так… — Модест сделал шаг к ним, громко шумя цепями.  — Не тебе судить, любили ли меня родители или нет. — Итами сжала кулак от злости. — Именно из-за вас, Воронов, их и не стало.  — Правда? — Мужчина удивлённо вскинул брови. — Напомни, как их звали, а то таких было много, всех не запомнишь.  — Мы были не на твоей территории, поэтому ты можешь их и не знать. — Ита перевела взгляд на удивлённую Кояму и продолжила. — Сегодня не Я буду с тобой разговаривать, так что я замолчу.        Мацумота отошла к стене и облокотилась на неё, грозно уставившись на Конрада. Её взгляд говорил сам за себя, если он что-то попытается сделать, то получит по лицу, и это будет больнее предыдущего раза.  — А… — Модест посмотрел на Лику умоляющим взглядом. — Как твоё имя?  — Эм… — Девушка прикусила губу и повернулась к Итами, смотря на неё вопросительным взглядом. Блондинка слегка кивнула, и Лика неуверенно сказала. — Лика… Меня зовут Лика.  — Ох, Лика. Какое невинное имя. Тебе оно очень подходит, — почти пропел мужчина, подходя впритык к железным прутьям и хватаясь за них руками.  — Вообще-то… — Кояма сжала край своей юбки, собирая все силы и уверенность в кулаке. — Я пришла сюда не жалеть тебя.  — М, правда? — как-то наигранно грустно промычал он, надув губы и склонив голову в бок.  — Да. Я хочу…  — Стой. Не говори, — перебил её Конрад, в один момент став очень серьёзным. — Я сам скажу. Ты хочешь отплатить мне за все те страдания, я прав? Ведь это именно я настроил Овчарку против Бойца. Именно из-за меня ей приходилось рвать жопу для твоей безопасности. Перешагнуть через свою гордость и позволить командовать собой. Ведь она не хотела, чтоб ты оказалась в моей власти. В тёмном сыром подвале со множеством других детей, которых я присвоил себе. Она говорила тебе, что я делал с ними ночью? Говорила, но не в таких подробностях. По глазам вижу. Знаешь, почему меня прозвали Медведь? Не потому что я любитель засесть в своей берлоге, нет. Это потому что меня все боялись. Я вроде милый мишка, но, если меня разозлить, одного удара большой лапы хватит, чтобы убить. Я был сильным, но многие думали, что я тупой. А ведь это не так. Я готовил большой переворот в организации, и Босс должен был мне помочь. Но из-за этой чертовки он предал меня, отвернулся. Война, конечно, всё равно началась, но у меня не было той поддержки, на которую я рассчитывал. Я хотел убить их всех и стать главным, править подпольным миром в одиночку. Но она. Всё испортила своим появлением. Если бы я мог, убил бы, не задумываясь.        Лика смотрела на него большими глазами, пока мужчина злобно шипел все эти слова. Даже Мацумота слегка удивилась. Она никогда не видела его таким. Но вот он, настоящий Конрад Модест. Член организации и один из главных Воронов, Безжалостный командир, не жалеющий никого. Со своими тараканами в голове.  Кояма испуганно попятилась назад, резко повернувшись к подруге. Она поняла её без слов. Итами, преодолев расстояние между стеной и камерой за пару больших шагов, жестоко схватила мужчину за горло одной рукой.  — Если бы я не вступила в ряды Псов, — голос девушки звучал очень угрожающе, а взгляд не предвещал ничего хорошего. — То все Вороны были бы уже давно мертвы. Так что ты должен благодарить тот день, когда мы впервые встретились за то, что он смог подарить тебе ещё пару лет жизни. Где ты смог шпихать детей, когда тебе захочется.  — Ита. — Голос Лики дрожал, но был более или менее уверенным. — Как бы мне не хотелось этого говорить, но… — Мацумота и Конрад посмотрели на неё удивлёнными взглядами, когда Кояма грозно смотрела на них. — Заставь этого чёрта пожалеть о своих словах.  — Как скажете, мой хозяин.        Итами зло улыбнулась. Это был один из немногих разов, когда Лика что-то приказывала ей, и в такие моменты она чувствовала себя как никогда хорошо. Выполнять приказ хозяина - это само по себе удовольствие.        Ханджи стояла в шоке. Для неё взаимоотношения этих двоих всегда были какой-то сложной загадкой, но сейчас. Это было что-то не досягаемое её ума. Она даже пошевелиться не могла, просто встала, будто вкопанная в землю.        Ита перевела свой бездушный взгляд на мужчину и сильнее сдавила его горло. Тот захрипел и сразу покраснел. Здравый смысл стал сразу бить тревогу. «Хозяин приказал заставить его пожалеть о сказанных словах, а не убить его. Так что отставить убийство!» Девушка со всей силы откинула Медведя так, что он больно ударился об пол и сразу стал жадно глотать воздух. Она подошла к входу в камеру и взяла в руки большой железный замок. Он был тяжёлым, и без ключа его не открыть. Но когда это останавливало её? Сжав свою руку вместе с замком, тем самым сломав его, Мацумота вырвала его и откинула в другую сторону. Толкнув дверь, она прошла внутрь. Конрад сразу попятился назад. Он еле как ползал, и для девушки это выглядело очень жалко. Мужчина уже упёрся спиной в стену, а Итами приближалась всё ближе и ближе. Его затрясло. В голове сразу всплыли моменты его пытки, где ему сломали пару костей. А ведь тогда у неё был не такой взгляд. Сейчас он страшнее, а значит и достанется ему больше и больнее.        Модест стал тяжело дышать и быстро оглядываться по сторонам в поисках спасения. Глаза остановились на Лике, которая смотрела на них презрительным взглядом. Вся её милота улетучилась к чёрту, а она сама стала похожа на дешёвую версию Мацумоты.        Ита подошла очень близко и специально медленно села на корточки перед ним. В глазах читалось всё её желания убить его сейчас. И это пугало. Это, мать его, очень сильно пугало. У мужчины даже накатились слезы от панического страха пред этой особой. Она же на это только наклонилась ближе и пугающе прошептала: — Бу.        Конрад вздрогнул и сильнее вжался в стену. Вся его уверенность улетучилась. Он боялся смерти. Боялся её, как никто другой. В отличие от девушки, для которой смерть была спасением.  — Может… — угрожающе протянула Итами. — Мне убить тебя сейчас? Чтобы никто не видел? Ведь твою казнь будут смотреть тысячи людей…  — Нет! — Мужчина выкрикнул, уже не сдерживая эмоции. — Прошу, не убивай меня! Прости, прости за мои слова… Прости!        Модест схватился за голову и, как псих, стал повторять одно и то же слово тысячи раз. Прости, прости, прости. Мацумота, победно улыбнувшись, встала и, повернувшись к майору, произнесла: — Он очухается ещё не скоро. Замените пока замок.        Лика же прикрыла глаза рукой, чтобы не видеть всю эту картину. Нет, она не жалеет о своём приказе. Просто смотреть на такую жалкую картину для неё слишком. И Ита понимала это, поэтому схватила её за руку и повела прочь от этого места.        Кояма быстро забыла об этой ситуации и снова стала ярко улыбаться. После обеда она неожиданно сказала: — Ита?  — М?  — Ты же пойдёшь со мной к капитану? — Девушка посмотрела на неё невинным взглядом, будто умоляя.  — А что тебе там нужно? — Итами громко выдохнула, надеясь, что ей не придётся снова видеться в ним.  — Просто проведать. Может, ему помощь какая-то нужна… — Лика стала смущённо переминаться с одной ноги на другую.  — Ладно. — Блондинка закатила глаза, двинувшись в сторону палаты Леви. — Пошли.        Кояма радостно подпрыгнула и побежала за подругой. Мацумоту радовало, что её хозяин в хорошем настроении, но вот идти к капитану не очень хотелось.        Лика постучалась в дверь и, после короткого «войдите», открыла её. Она прошла внутрь, садясь на стул перед койкой, а Ита прикрыла дверь и облокотилась на стену, опуская взгляд вниз. Кояма долгое время говорила с капитаном. Про его состояние, про то, чем он тут занимается. Не скучно ли ему. Мужчина отвечал коротко. Его взгляд часто падал на тихую особу возле двери. Прямо как той ночью.  — Итами, почему ты там стоишь? Проходи, тоже садись, — сказал Леви каким-то слишком приказным тоном. Его уже достало это её упорство.  — Я пришла сюда только из-за Лики. Мне не интересна ваша компания, — выпалила она слишком холодным тоном, что даже капитан удивился. А ведь два дня назад девушка говорила совсем по-другому. Теперь-то мужчина понимал, за что она тогда извинилась.