Загнанная птица

      Маленькая Итами лежала, как мёртвая, на полу рядом с каким-то мусором. Все обходили её стороной, лишь изредка к ней подходили добрые люди и спрашивали что-то, но, после долгого молчания с её стороны, уходили. Девочка сама не поняла, как так произошло. Мама покончила с собой пять лет назад, а старшего брата совсем недавно съели титаны на вылазке. Итами осталась совсем одна. Она давно потеряла счёт времени, ведь в один прекрасный день она просто упала в обморок посреди улицы. И больше не вставала, до сих пор лежа на том же месте.       Ей снился странный сон, длинный и не очень понятный. Всё было как взаправду, в нём была красивая девушка по имени Нэлли. Девочка не очень запомнила, что там происходило, да и это уже не важно. Вскоре она умрёт от голода, жажды или холода. Всё было как в тумане, и Итами уже подумала, что вот она, смерть, но вдруг к ней подошёл мужчина. Она не видела его и еле слышала, но он решил не оставлять маленькую девочку на произвол судьбы, и поэтому он сказал второму парню, который был с ним, взять Иту на руки. Они долго шли и спустя где-то минут пять зашли в тёплое помещение. Девочку усадили на стул, и мужчина заказал что-то, как Итами поняла, они были в какой-то забегаловке. Она смотрела в пустоту, не обращая ни на что внимание. Как только им принесли заказ, и мужчина придвинул тарелку каши к ребёнку, Ита подняла на него свой расфокусированный взгляд. Он, кивая на тарелку, произнёс: — Поешь, тебе нужны силы.        Взяв своей трясущейся рукой маленькую ложку, Итами принялась медленно подносить её ко рту, перед этим зачерпнув еды из тарелки. Сил совсем не было, и ей было трудно даже глотать. Когда сил немного прибавилось, девочка стала быстро запихивать еду себе в рот, попутно попивая остывший чай, который ей тоже предложили. Итами неряшливо вытерла рот от остатков еды и взволнованно посмотрела на мужчину, сидевшего перед ней.  — Было вкусно? — спросил он, на что девочка лишь кивнула. Протянув ей свою большую руку, мужчина, улыбаясь, добавил: — Меня зовут Джим Грей. Можешь звать меня просто дядя Джим. — Недоверчиво посмотрев на его руку, Ита, недолго думая, пожала её со словами:  — Итами… Меня зовут Итами.  — Какое красивое имя! Очень приятно познакомиться, Итами. Это мой старший сын — Герман. — Повернувшись и посмотрев на парня рядом с собой, девочка слегка кивнула. Переведя свой взгляд обратно на дядю Джима, Ита неуверенно спросила: — А… Почему вы спасли меня?  — Ну, как сказать. Я добрый человек, у меня большое сердце. Я просто не могу смотреть на бедных детей, которые потеряли родителей, и которым приходится жить на улице. Поэтому я беру их под свою опеку и даю им второй шанс на новую жизнь.        Девочка нахмурилась и обняла себя руками. Какое-то плохо предчувствие не покидало её, но она быстро отмахнулась от этих мыслей. Мужчина не заставил себя долго ждать и ответил почти на все вопросы, которые крутились в голове маленького ребёнка.  — Мы живём в другом городе, туда ехать недолго. Ты, как и остальные дети, будешь помогать мне в моём деле, небольшая таверна. Ничего сложного. Но для начала тебе нужно переодеться, эта одежда порвана и слишком грязная.        Итами кивнула, после мужчина встал и направился в непонятном направлении, а девочка побежала за ним. Они подошли к небольшой карете, и дядя Джим, открыв дверцу, впустил ребёнка внутрь. Герман сел за лошадей, а мужчина присел напротив Итами, закрывая дверцу. Протянув ей некрупный мешочек с заготовленной одеждой, дядя Джим отвернулся. Ита недоверчиво покосилась на него и, повернувшись к нему спиной, сняла свою старую кофту и надела новую.  — Ты… Мацумота? — резко спросил мужчина. Девочка повернулась к нему и невозмутимо спросила: — Что? Что вы имеете в виду?  — Ты не знаешь, кто такие «Мацумоты»? — Итами отрицательно покачала головой, после чего дядя Джим, злобно улыбнувшись, продолжил:  — Давай я тебе расскажу, пока мы едем. — Постучав по стенке, мужчина сообщил, что можно выдвигаться, и карета поехала. — Мацумота — это фамилия одной семьи, которая жила очень давно. Про них ходит очень много легенд, но не все они правдивы. Правда только то, что это не люди, а чудовища. Они убивают людей по своему желанию, и никто не может остановить их. Они всё делают только для своей выгоды. Машина для убийств, никак иначе. Их сила и рефлексы не сравнимы ни с кем. И убить их в честном бою невозможно, поэтому их все боялись, да и сейчас боятся. Ещё давным-давно их начали истреблять, и сейчас их почти не осталось.  — Но… Я не такая. Я не злая… Я не могу быть Мацумотой, — тихо проговорила Итами, опустив голову. Дядя Джим немного помолчал и только потом добавил: — Ты Мацумота. У тебя родимое пятно в форме птицы, это их отличительная черта, по которой можно точно узнать, принадлежит ли кто-то к их семье. Пока что ты ещё маленькая, но вскоре ты станешь такой же бесчувственной, угрюмой и злой, как и все остальные члены семьи Мацумота.        Девочка нахмурилась и обняла себя руками, отводя свой грустный взгляд. Она не такая, как он говорит, и она это докажет. Ита всегда будет весёлой и доброй, как её брат.       Повисло напряжённое молчание, и Итами не собиралась ничего говорить. Ей было обидно, что про неё такое подумали. Мужчина знал что-то ещё и думал, рассказывать ли это маленькой девочке. Решение далось ему не очень легко.  — Знаешь, моя семья уже несколько поколений занималась изучением семьи Мацумот. И мы знаем намного больше, чем простые люди. К примеру, у всех членов семьи Мацумота очень быстрая регенерация, особенно в стрессовых ситуациях. А ещё у них есть свой хозяин.  — Хозяин? — заинтересованно спросила Ита, поджимая к себе ноги, чтоб согреть их. Дядя Джим, ещё шире улыбнувшись, пояснил: — Ну, хозяин. Единственный человек, который может усмирить их. Они безотказно подчиняются всем его указам. И делают всё, что он им прикажет. А если хозяин умирает, умирает и сам Мацумота. Всё просто.        Итами ещё немного посмотрела на мужчину, после отвернулась и стала обдумывать всю новую информацию. Спустя минут двадцать долгого молчания карета вдруг остановилась. Дядя Джим открыл дверцу и вышел, а Ита устало последовала за ним. Перед ними был большой трёхэтажный дом, и они зашли внутрь. На первом этаже, как и говорил дядя Джим, была таверна. Было много людей, и от столика к столику бегали трое детей, разнося спиртные напитки. Поднявшись на третий этаж, мужчина подошёл к самой дальней двери и, открыв её, сказал: — Теперь это твоя комната. Чувствуй себя как дома. А, и кстати, никому не говори, что ты Мацумота, это наш с тобой секрет. — Девочка коротко кивнула и прошла внутрь маленькой комнаты. Дядя Джим закрыл дверь, напоследок сказав: — Утром за тобой зайдут, а сейчас отдыхай.        В комнате было очень темно, и Ита еле как различала, где что находится. В левом углу была небольшая кровать, а рядом миниатюрная прикроватная тумбочка. Среднее окно над тумбочкой и по правой стороне маленький шкаф для вещей. Открыв этот шкаф, Итами обнаружила, что там ничего нет. Пожав плечами, девочка кинула туда мешочек, который ей дал дядя Джим, и закрыла шкаф обратно. Поудобней устроившись на кровати, Ита сразу же уснула.       Уже утром её разбудил стук в дверь. Потерев свои сонные глаза, Итами встала и открыла дверь. Перед ней стоял мальчик такого же роста, как и она сама, с вещами в руках. Увидев девочку, он сразу же улыбнулся и произнёс: — Доброе утро! Меня зовут Ян, и сегодня я буду твоим так называемым учителем! Сначала надень вот это, а потом я тебе всё объясню.        После чего Ян протянул Ите одежду в своих руках, и Мацумота, улыбнувшись в ответ, приняла свои будущие вещи. Вернувшись в комнату и быстро переодевшись, Итами снова вышла и увидела скучающего Яна, который ходил от одной стены к другой. Как только он увидел Иту, он тут же улыбнулся и спросил: — Готова?  — Вроде. Меня, кстати, Итами зовут.  — Приятно познакомиться! Надеюсь, мы подружимся! Ты единственная девочка здесь и поэтому не обращай внимания на то, что говорят остальные.        Мацумота улыбнулась ему, и они молча начали спускаться по лестнице. Ян задумчиво произнёс: — Наверно, сначала тебе нужно устроить экскурсию по дому, а то так и потеряться можно… — Мальчик задумался ненадолго, а потом продолжил тараторить. — Так вот, как ты уже наверно поняла, на третьем этаже жилые комнаты, где живут все дети. На втором комнаты для гостей, а на первом таверна. Мы все работаем по сменам, поэтому тебе нужно будет быть очень ответственной. У нас строгие правила. Ах, да, у нас есть ещё подвал. Туда не нужно часто ходить, только если ты не на смене на кухне. Там хранится вся выпивка и большинство продуктов. Кушаем мы тоже по расписанию. Завтрак в семь, обед в час, а ужин в восемь. Конечно, можно между этим немного перекусить, но лучше не отлынивать от работы. Чёрт, я слишком быстро говорю, да? — Итами немного посмеялась и, отмахнувшись, сказала: — Всё нормально. Я всё поняла.  — Хорошо, тогда я продолжу. Есть ещё ночные смены, но там работают только дети постарше. Это даже лучше, можно отоспаться. На кухне висит список смен, кто чем сегодня занимается. Его всегда составляет Роту, он самый старший из нас, поэтому если что-то нужно изменить в плане, там, не знаю, может, ты хочешь работать на кухне, а не разносчиком еды, обращайся к нему. Его комната самая первая по левой стороне на третьем этаже. Все комнаты всё равно подписаны нашими именами, но, чтоб ты долго не искала, лучше сразу скажу. Тебя, пока что, в список не внесли, поэтому сегодня ты помогаешь мне. А завтра уже ты будешь сама за себя. Сегодня я работаю в таверне, но сначала завтрак.        Последние слова он сказал наиграно строгим голосом и рассмеялся. Ян открыл дверь в кухню, и там было много детей за большим столом. Итами и Ян сели за свободные места и принялись за еду. Все смотрели на Иту изучающим взглядом, и ей стало немного не по себе. Ян резко что-то вспомнил и повернувшись к Мацумоте, проговорил: — Ещё, забыл. Вечером в воскресенье вывешивается список на следующую неделю, кто будет готовить завтрак, обед и ужин для всех. За ним тебе тоже нужно будет хорошо следить.        Ита немного испуганно посмотрела на него, а после слегка улыбнулась, посмеявшись, и продолжила кушать. Закинув последний кусок хлеба в рот, Ян отнёс свою тарелку в мойку и Итами сделала то же самое. Мацумота следовала за мальчиком и не отходила от него ни на шаг. Ян выбежал в большой зал и, встав рядом с барной стойкой, произнёс: — Заведение открывается ровно в восемь. Нас разделяют на команды. На смене в таверне четыре человека, один стоит за стойкой, двое разносят еду, а последний принимает заказы и относит их на барную стойку. Ты писать умеешь?  — Ну, да. Брат меня научил, а что?  — Просто у нас, как раз, заболел один человек и сегодня нас трое. Но теперь ты здесь, и нас снова четверо! И раз ты умеешь писать и, надеюсь, считать, то ты будешь принимать заказы.        Ян забежал за стойку и спустя короткое время снова вышел с блокнотом и маленьким карандашом в руках. Протянув их Итами, он продолжил: — Твои главные задания, это, как ни странно, принимать заказы, записывать их, относить на стойку, потом, если посетитель хочет расплатиться, взять нужную бумажку обратно. На ней уже будет написана нужная сумма, Син, он сегодня за стойкой, сам всё рассчитает и напишет на нужной бумажке. Тебе останется только взять нужную сумму у клиента. Во-ля, всё вроде просто. Но здесь бывает очень много людей, это место очень популярно, поэтому нужно делать всё быстро.        Мацумота с большими глазами взяла блокнот и нервно сглотнула. Это очень ответственная работа, и она боится сделать что-то не так. Итами всего лишь ребёнок, а её уже заставляют делать такую работу. Сжав блокнот, Ита решительно повернулась к выходу и стала вместе с Яном ждать, пока заведение не откроется. День и правда был трудный. Было не просто много людей, их было слишком много. Роту следил за ней, за каждым её движением. Он, наверно, доверенное лицо дяди Джима и смотрит, как хорошо Итами работает и можно ли её ставить на такую работу.       К обеду девочка очень сильно устала и сидела за столом никакая. Она не привыкла так много напрягаться. Как хорошо, что ей не пришлось дальше работать официанткой. Они поменялись с другими детьми и теперь Яну и Ите приходилось убирать комнаты после посетителей. Менять постель, мыть полы, отдавать отчёт Роту, а после на заднем дворе мыть всю грязную постель.       К вечеру Итами уже не чувствовала ног. Поужинав, Мацумота посмотрела на новый план смен и немного расстроилась. Опять придётся бегать и собирать заказы. Тяжело выдохнув, девочка вышла из кухни и хотела уже подняться в комнату, но тут её кто-то окликнул.  — Итами, стой. — Повернувшись, она увидела перед собой Роту. Испуганно посмотрев на него, она неуверенно спросила: — Что-то случилось?  — Да. Ты идёшь со мной, молча.        Мацумота слабо кивнула, и парень направился в непонятном направлении, а девочка за ним. Они вышли на улицу через чёрный ход, и там стояла карета. Роту открыл дверцу и жестом приказал Ите сесть. В карете были ещё пятеро детей, и Итами села на свободное место, сжавшись от страха. Они поехали куда-то, и девочке стало ещё страшней. Вся боль в ногах резко прошла, а мысли перемешались. Мальчик перед ней вдруг тихо заговорил: — Ты тут первый раз. Только не бойся, будешь хорошо себя вести и, может быть, тебе повезёт.  — Куда… — Голос дрогнул, а страх всё больше окутывал её. — Куда мы едем?  — В лес, на тренировку. Дядя Джим отбирает избранных и тренирует их для своих грязных целей.  — Каких целей?  — Содержать так много детей и такую большую таверну — это не просто. Дядя Джим делает разные грязные сделки. Перепродаёт украденное оружие или убивает людей по заказу. Всё это, конечно, делает не он лично. Именно для этого он и избирает сильных детей и сваливает эту задачу на них.  — А если… сопротивляться?  — Тебя просто убьют. Если не убьют, сделают что-то похуже, чем смерть. Я здесь уже полгода и видел много чего.        Итами нервно сглотнула. Угораздило её попасть в лапы такого монстра. Карета резко остановилась, и дверца открылась. Перед ними встал Герман и грозным голосом сказал: — Выходим.        Дети по одному вышли и направились за удаляющимся парнем. Они остановились в лесу посреди небольшой поляны. Там стоял дядя Джим и, увидев их, радостно воскликнул: — Приветик! Давайте начнём. Поскольку у нас здесь сегодня новенький, а точнее новенькая, может, кто-нибудь объяснит правила? — После этих слов Герман встал перед детьми и, смотря прямо на Итами, спокойно пояснил: — Бои без правил. Как и ожидаемо, правил нет. Либо побьют тебя, либо ты их. Кто выиграет, того ждёт подарок.        Парень отошёл и, назвав имена первых двух бойцов, пригласил их жестом руки в центр. После определённого знака они начали драться. Было не так много крови, но Ита всё равно очень сильно испугалась и закрыла глаза руками. Мальчишка повыше победил, а второму было не очень уж и хорошо. Он точно что-то себе сломал, точнее ему сломали.       К сожалению следующее имя было Итами и не знакомого ей мальчишки. Девочка совсем уж не хотела драться, да и не умела. Мацумота встала перед ним и сжала до боли свои дрожащие руки. Свист, бой начался, а мальчик лишь с грустью сказал: — Прости.        После он резко замахнулся кулаком и ударил Итами по лицу. Девочка упала на землю и скрючилась от боли, а мальчишка не остановился. Он стал бить её ногой по спине и никто не собирался его останавливать. Пять минут. Ей нужно продержаться всего пять минут, именно столько длится бой. Но нет, она не может это терпеть. Это слишком. Ита уже не могла сдерживать слёзы и плакала навзрыд. Конец этого поединка ей не предстоит увидеть, поскольку её маленькое и хрупкое тело не выдержало таких жестоких ударов, и Итами отрубилась.       Проснулась она от резко облившейся на неё ледяной воды и, открыв глаза, Мацумота сначала не поняла, где она. Очень темно, лишь одна свечка на входе немного освещала помещение. На пороге с ведром в руках стоял дядя Джим. Осуждающе посмотрев на лежащую девочку, он, поставив ведро, произнёс: — Жаль. Я думал, что ты посильней будешь. Но ничего, я тебя воспитаю, как мне нужно. Ты — Мацумота, у тебя потенциал в крови.  — Не надо! Прошу! Отпустите меня! — кричала Итами, уже не сдерживая эмоции. Слёзы лились ручьём, а всё её тело пробирала жуткая боль. Мужчина раздражённо хмыкнул и, взяв кнут, висящий на стене, грозно произнёс: — Урок первый. Не смей плакать. Слёзы — это проявление слабости. И не смей никого умолять. Что бы не случилось — это ещё одно проявление слабости. Мне противно смотреть на тебя.        А после со всей дури ударил девочку кнутом. Мацумота взвыла от боли, за что получила ещё один удар по спине. Чем больше слёз она лила, тем больше ударов она получала. И каждый последующий удар был намного больнее предыдущего. Она пыталась позвать на помощь, за что получала удар посильнее.  — Тебя никто не услышит, даже если услышат, ты никому не нужна. А я буду бить тебя, пока ты не перестанешь рыдать. Ты должна уметь контролировать свои эмоции. Это тебе поможет в будущем, когда пойдёшь на своё первое задание. Ты мне ещё спасибо скажешь.        И правда, он бил её, не жалея сил. Бил так, будто это она виновата во всех его проблемах. Мацумота кричала от невыносимой боли, за что ещё больше ударов получала.       Всё это продолжалось минут десять. Только для Итами эти десять минут длились вечно. Когда дядя Джим наконец остановился, для девочки это было спасение. Он вышел со словами: — На сегодня хватит, а то на тебе живого места не осталось. Советую тебе побыстрей освоить свою регенерацию, а то так ты долго не протянешь.        Захлопнув дверь, мужчина ушёл. Итами слышала, как он поднимался по лестнице. Она не двигалась, даже малейшее движение причиняло ей адскую боль. Слёзы всё равно лились по её щекам, а она лишь тихо всхлипывала.       Уснуть девочка не смогла. Всю оставшуюся ночь она слушала различные звуки, которые, хоть немного, но помогали ей отвлечься от боли во всём теле. Маленькие капли воды падали с потолка и по началу, это нравилось Итами. Она не была в полной тишине, но спустя время этот звук стал сводить её с ума.       Под утро боль немного ушла, но эту ночь Итами запомнит на всю свою оставшуюся жизнь, даже если на её теле не останется и следа от побоев.       Дверь в комнату резко открылась, а Мацумота даже не пошевелилась, но в душе она всем сердцем боялась. Боялась, что дядя Джим вернулся.  — Итами? Ты спишь?        Знакомый голос эхом раздался по комнате. Для девочки он показался очень громким, хоть и человек говорил шёпотом. Собрав все оставшиеся силы,  Мацумота открыла глаза и посмотрела на человека в комнате. Свет из маленького окна прям под потолком падал прям на проход, что позволило Ите хорошо рассмотреть человека.  — Ян… — только и смогла выдать девочка, после чего прикрыла глаза обратно. Мальчишка улыбнулся яркой улыбкой и радостно произнёс: — Ха, жива. Я беспокоился за тебя. Как ты? Хотя, что за вопрос… Я… принесу медикаменты, новую одежду и что-нибудь поесть. Ты… это… никуда не уходи… Я скоро буду.        «Да куда я уйду…» — только и подумала Итами и медленно выдохнула. Ян быстро выбежал из комнаты и побежал по ступенькам вверх. «Я что… в подвале?»        Кап. Кап. Кап. Это просто невыносимо. Ита уже не может слышать этот звук. Ей хочется поскорей выйти отсюда, и лучше живой.       Открылась дверь. Ян положил что-то на пол и побежал обратно. Спустя какое-то время он снова пришёл, оставил что-то и опять ушёл. Через пять минут мальчик пришёл весь запыханный и немного усталый. В его руках был маленький поднос с едой. Ян поставил его рядом с остальными вещами, которые он принёс, и стал копошиться в них. Итами завораживающе наблюдала за его действиями. Взяв какие-то тряпки и непонятный бутылёк, он с сожалением произнёс: — Прости. Я не нашёл ничего подходящего для твоих ран. Только тряпки и водка. Я знаю, что это не сильно поможет, но всё же…        Мацумота немного ухмыльнулась и через адскую боль села на пол. Повернувшись к Яну спиной и, сняв с себя полностью порванную и пропитанную кровью кофту, Ите не пришлось ничего говорить. Ян всё сам понял и, присев, открыл бутылку. Намочив тряпку водкой, он с беспокойством в голосе проговорил: — Это… Ты же понимаешь, что будет очень больно?        Итами только кивнула и до боли сжала ноги своими руками. Мальчик осторожно, как мог, прикоснулся тряпкой к израненной спине Иты. Она зашипела от боли, и слёзы полились с новой силой. Ян испуганно отдёрнул руку и не решался продолжать начатое. Мацумота немного отдышалась и прошептала: — Продолжай.        Мальчик продолжил, а Итами старалась сдерживаться. Не плакать, но это у неё плохо получалось. Всё её тело горело, и пот проступил на её лбу. Ян резко отстранился и ошарашенно произнёс: — Ого… Твои раны… Они… затягиваются… Так быстро!        Спустя пять минут от истязаний мужчины не осталось и следа. Ну, почти. Теперь по всей спине Итами находились маленькие шрамы от ударов кнута. Натянув длинную кофту на себя, Ита посмотрела на Яна и прошептала: — Спасибо… Спасибо большое, если бы не ты, не знаю, что бы со мной было…        Мальчик лишь улыбнулся и придвинул к ней поднос с едой. В его голове крутилось много вопросов, но он не хотел их задавать. Если Итами захочет, она сама всё ему объяснит. Девочка же молча кушала, смотря в пустоту. Отложив уже пустую чашу, она произнесла: — Я знаю, о чём ты думаешь. Я сама не знаю, почему мои раны так быстро заросли. Дядя Джим говорил, что я принадлежу одной семье, где это нормально…  — Мацумота, верно?  — Ты знаешь о них?  — Дядя Джим рассказывал. Он много о них говорил. Вообще он собирает детей не по доброй душеньке, просто он хочет сделать из них своих пешек, рабов. Детский труд обходится дешевле, да и некоторых он «воспитывает», как ему это нужно. Бойцов, к примеру. Он хочет, чтоб мы воровали для него, и поэтому заставляет драться, до этого даже не научив нас основам. Мы сами должны учиться биться, должны иметь силу воли и желание. А если нет, то просто умираем на одном из поединков. Так уже случалось. Прости, что не рассказал тебе раньше. Просто я думал, раз ты девочка, то он не будет заставлять тебя драться. Моя ошибка.  — Монстр… — Это слово она произнесла очень тихо, опустив голову. Но потом резко подняла на мальчика свой взгляд и выпалила. — То есть, он рассказывал вам всем про Мацумот? Но, как я поняла, это очень секретная информация.  — Ну, да. Отчасти ты права, но он охотник. Вся его семья была охотниками на Мацумот, и нас он хочет сделать такими же. Дядя Джим рассказывал ужасные вещи про них в мельчайших подробностях. Брыыы… как вспомню, аж мурашки по коже.  — И ты не… боишься меня?  — А я должен?  — Ну… Я же Мацумота…  — Но ты же не злая. Ты полная противоположность того, что нам рассказывал дядя Джим. Ты очень добрая, милая и… эмоциональная. Даже если ты и Мацумота, это ещё не значит, что ты чудовище.  — А вот дядя Джим так не считает…  — Да у него вообще с головой не в порядке! Не обращай внимания. — Итами опустила голову и, немного помолчав, спросила: — Ян, ты же тоже участвовал в боях?  — Ну, да, а что?  — Значит, ты можешь драться, правильно?  — К чему ты клонишь? Не говори, что…  — Научи меня драться! Пожалуйста, я не хочу умирать!  — Хорошо… Вообще, это правильное решение. Я бы так же сделал…  — Я хочу стать сильнее. Мы войдём к нему в доверие, а потом сбежим, вместе. Я тебе обещаю.  — Громкое заявление. Очень громкое.  — Я слов на ветер не бросаю. Просто так нельзя и жить, я так не хочу.  — Я понимаю. И я принимаю твоё обещание. — После этих слов Ян поднял свой мизинец и Итами, улыбнувшись, сделала тоже самое. Резко встав, Мацумота оживленно проговорила: — Тогда, давай начнём!  — А как же спина?! — обеспокоенно выкрикнул Ян, ошарашенно посмотрев на неё. Ита отмахнулась и уверенно ответила.  — Она уже совсем не болит, а если я так и останусь слабачкой, то на ней могут образоваться новые ранения!  — Тут не поспорить. — Ян тоже встал и начал рассказывать, попутно показывая ей правильные движения, а Ита повторяла их. — Правило первое: будь всегда готова к удару или защите. Когда будешь драться, не думай и не жалей противника. Ведь он тебя жалеть не будет. Как бы мне не хотелось этого говорить, но в бою тебе нужно быть хладнокровной. Один из самых простых и эффективных ударов — это простой удар рукой. Главное бить правильно, вот так.        Мальчик стал показывать ей различные удары, блоки и всё необходимое для боя. Итами схватывала всё налету и спустя полчаса они начали практиковать выученные удары.  — А ты разве не должен работать?  — Не-а, как только я узнал, что с тобой случилось, я взял выходной. Мне без вопросов его дали, ведь я работал без выходных месяц. Друзей у меня всё равно нет, зачем мне тогда выходной?  — Ну, да.        Удары у Иты получались очень слабыми и неуверенными, да и блоки были не очень.  — Тебе нужно подкачать мышцы. Пресс покачать, банки тяжёлые поднимать. Только не слишком тяжёлые, сначала немного лёгкие, а потом уже увеличивать вес.        Весь оставшийся день они провели в этой же комнате за тренировками. В назначенное время Ян поднимался, ел и приносил еду Итами. Пока его не было, девочка тренировала удары. Она понимала, что за день ей не стать супер-пупер сильной, но и времени ей не хотелось терять зря. Ночью они разошлись по комнатам, и Ян сказал ей хорошо отоспаться.  — Самая важная часть тренировок — это хороший отдых!        Мацумота так и сделала, только перед этим сходила в душ. Ванная комната находилась в другом здании, и ей пришлось проходить через весь задний двор. Что поделать, мама приучила её ещё с самого детства к чистоте, да и ей самой не нравилось быть грязной. Причём она была вся потная после тренировок.       Девочка обессиленно упала на кровать. Только, к сожалению, нормально поспать ей не удалось. Всю ночь Итами снились кошмары, про то, как дядя Джим бил её, не жалея сил. Жуть.       На следующий день её смены не было, ведь все думали, что она ещё, как минимум две недели пролежит в постели. Этот свободный день девочка потратила на одиночные тренировки. Она, как и говорил Ян, качала пресс и таскали различные ящики. Чем, кстати, помогла детям, которые работали на кухне. На перерывах Мацумота разговаривала с Яном, и они обсуждали других детей, иногда посмеиваясь.       Неделя пролетела незаметно. Смены были неинтересными, но не скучными. Особенно, если Итами и Ян были в одной команде.       Вот и настал день боёв. Как Ита узнала у Яна, эти бои проходят раз в неделю, в понедельник. И всех детей делят на группы, кто совсем не умеет драться, кто уже более опытный и кто профессионал. К сожалению, Мацумота не смогла выиграть, хотя дать небольшой отпор сопернику она смогла. И опять эта комната в подвале, и опять этот кнут. Боль в спине, слёзы, выговоры дяди Джима.  — Что я тебе говорил?! Не показывай слабость, не смей плакать!        Мужчина бил с особой злостью, а девочка не могла сдержать истерику и крики. Ита закусила свою руку, чтобы хоть как-то сдержать крик и слёзы, но это не помогало. Она даже прокусила свою руку до крови, но эта боль не сравнится с ударом кнута по спине. Её криков всё равно не слышали, в подвале была прекрасная звукоизоляция.       Дядя Джим ушёл, оставляя Мацумоту захлёбываться в своих же слезах. На утро пришёл Ян вместе с новой кофтой, медикаментами, если тряпки и водку можно так назвать, и едой. После излечения от ран они тренировались до обеда, потом Яну пришлось уйти на работу. Итами не расстраивалась и провела время с пользой. Так шли недели, месяцы, годы. Ничего не менялось, кроме навыков боя Иты. Она стала намного сильней и стала побеждать всех, но дядя Джим всё равно из раза в раз избивал её. Мацумота больше не кричала, только молча рыдала и стонала от боли.       В один день выбрали шесть самых сильных и проворных детей, в них входили Итами и Ян, и стали обучать верховой езде. Ита подшучивала, что их наконец стали чему-то обучать, а Ян старался сдерживать смех. У Итами получалось лучше всех, у неё был потенциал к обучению. Она быстро осваивала новые техники. Единственное, чего она боялась, кроме избиения дяди Джима, и то она уже к ним немного привыкла, так это то, что она отключалась на несколько дней, и никто и ничто не могло её разбудить. Сначала это было раз в пять месяцев, но такие случаи стали учащаться. Каждый раз ей снилась одна и та же девушка по имени Нэлли, и сон был всегда таким реалистичным, что иногда Ита не понимала, где реальность, а где сон.       Вот только, самое страшное началось, когда их перевели на уровень выше, и теперь друзьям придётся драться с холодным оружием. Они уже привыкли сражаться друг с другом, и когда это происходило, Итами просто поддавалась Яну, и он оставался невредимым, а она получала от дяди Джима. Хоть Яну и не нравилась эта идея, но Мацумота стояла на своём.  — Он всё равно меня изобьёт! А причинять тебе боль я не хочу!        К сожалению, как и говорил мужчина, Ита стала холодной и бесчувственной. Только с Яном она могла от души посмеяться и радоваться жизни. Они стали по-настоящему, как брат и сестра, и девочка очень сильно дорожила своим другом. Никто не смел его обидеть, как и её.       Они часто работали в таверне, и пьяные посетители постоянно приставали к девочке. Поначалу это очень пугало Мацумоту, но потом она нашла в себе силы дать им отпор. Они не понимали, что она ещё ребёнок, а Итами напоминала им об этом кулаком по голове. За такие выходки она, конечно, получала от дяди Джима, но ей уже было плевать. Никто не смеет трогать её тело. Поначалу это было терпимо, но теперь её просто перекашивает от отвращения к этим людям. Одну вещь, которую Итами поняла за эти три года в этой дыре, так это, что все мужчины отвратительные мрази. Конечно, кроме Яна. Для Мацумоты он был единственным огоньком в её жизни. Он был крепкой рукой, которая не позволяет ей утонуть в этой тьме.