Дорнийская жена

Террен вернулся в самом мрачном расположении духа. - Всюду патрули, солдаты оцепили проезды к порту. Режут тех, кто пытается прорваться, без разбора, торговая улица в крови. Разве что попробуем перехитрить. - А именно? Несколько секунд юный Дондаррион колебался, словно бы ему было страшно признавать себя ответственным за столь дерзкие решения. - Я знаю, как перебраться на тот берег устья. Там мы спустимся вдоль берега, не оставляя следов. Я послал весточку с мальчиком-бегунком, хотя и не уверен, что сумеет прошмыгнуть… послал весть капитану, чтобы уходил и выслал лодку за нами. Если же поторопимся, то они смогут забрать нас с той стороны. Однако, боюсь, сир Джейме, там тоже скоро все станет золотым от солдат Копья… - Они не могут уйти без нас, - сказала Бриенна. – Там же Леди Царапка! Почему-то мысль о потерянной кошке начала ее мучить – с самого начала, как стало ясно, что в Дощатый Город так просто не прорваться. Джейме рассказал ей, что, несколько дней назад, сговорившись с капитаном, он отнес кошку на корабль и оставил, вместе с какими-то своими вещами, в приготовленной для него и беглянки каюте. И теперь тоскливая мысль крутилась и крутилась у нее в голове, отодвигая все остальные неприятности и прочие тревоги. Она сознавала, что это было неправильно, своего рода бегство в детское желание справедливости и счастья для всех, что следовало бы ей беспокоиться о Джейме и Террене, да и о себе не мешало бы подумать – но отчего-то сильнее всего ее пугала и печалила мысль оставить бедное животное. - Не думаю, что капитана это остановит, - мягко сказал Джейме. – В любом случае, из нас четверых Царапка сейчас в наименьшей опасности. А ты молодец. Он повернулся к Террену, тот аж засиял от похвалы. Бриенна опустила голову, чтобы скрыть свою кислую гримасу. - Это было очень неплохо, - продолжал нахваливать Джейме их юного спутника. – Чем лучше тебя узнаю, тем больше в тебе открывается отменных рыцарских качеств, хитрости и ума. - Я слышала, - оборвала она, чтобы прервать этот поток откровенной менторской лести, призванный еще больше привязать молодого рыцаря, - что проход по устью невозможен, особенно в приливной волне. - О, это будет не так трудно. Только надо очень быстро прыгать, - серьезно сказал юноша. – Лошади смогут доплыть, если уж платформы начнут расходиться. - Не «если», а «когда», - гнула она свое. – Террен, не навлекай на себя гнев Семерых. Иди на корабль, проберись туда незаметно, и жди нас, вели капитану непременно забрать нас с того берега. - А вы? - Мы пройдем сами. Без тебя. Террен возмущенно фыркнул, и стало ясно, что он в жизни ничего не слышал глупее. Бриенна покраснела от злости. Она соскочила с лошади, подошла к нему и с силой дернула его за пояс. От неожиданности Террен покачнулся, а затем упал на вытоптанную землю, впрочем, весьма ловко сгруппировавшись. Бриенна при виде его маневра почему-то еще сильнее рассвирепела. Они стояли здесь втроем, скрытые красным скальником и зарослями терна и акаций, довольно далеко от главной подъездной дороги. Даже отсюда были видны группки солдат, метавшиеся по тракту. Их золотые одежды сверкали на солнце, а концы оранжевых платков на головах и лицах бились под ветром, и оттого были подобны каким-то особым флагам. - Послушай-ка меня, - тихо заговорила она, схватив Террена за грудки. – Ты довольно совершил глупостей ради него, - Бриенна ткнула пальцем в Джейме. – Уже даже и слишком! Но ради меня не готов совершить и один-единственный правильный поступок?! Тебе твоя голова надоела? Слишком тяжело ее носить на плечах, а?! А по мне, так ничуть не должно быть, ведь она и правда пустая, как медный горшок! - Вовсе нет, - засопел он обиженно. – Ничего не пустая! Вы не сможете там без меня, я переправлялся через Зеленокровную, и знаю, как обойти разрыв в фарватере. А вы не знаете! Бриенна отпустила его. Ей стало одновременно и жаль его, такого по-детски несчастного в этот момент - и стыдно за себя. Она взглянула на Джейме, тот только усмехнулся и подмигнул ей в ответ. - Считаешь это забавным? – проворчала она, пытаясь успокоиться. - УзнаЮ прежнюю леди Бриенну, вот и все. Ах, Террен, ты подружишься с сиром Подриком Пейном, сомнений нет: вам будет, что обсудить. - Подрик меня во всем слушался, - сказала Бриенна, но прозвучало и тихо, и виновато. - Он бы не пошел на корабль, понимая, что тебе предстоит перебраться через широкое устье реки в одиночку, не зная брода... Никто бы не пошел. Никто бы тебя не оставил. А теперь возвращайтесь в седла и давайте поищем спуск к настилам. Спорить она не стала. Террен пробормотал какие-то извинения, но Джейме его остановил нетерпеливым жестом. - Т-с-с. Хватит перепалок. Нам надо выбраться к реке как можно быстрее. Мы должны перестать думать о чем-то еще. Ясно? - Да, сир Джейме. - Бриенна? Она отмолчалась. Зеленокровная в месте разлива представляла собой бескрайнее, почти до самого горизонта, озеро темной воды. Устроенные там и тут переправы в самом широком месте расходились, однако оставались плавучие куски платформ, широкие настилы, положенные на просмоленные бревна, по которым, при известной ловкости, можно было пробежать, перепрыгивая с одного на другой. В корабельном фарватере этот пусть разрывался, оставляя пространство для выхода больших лодок и даже небольших кораблей. Служители порта за плату расширяли проход, расталкивая платформы, и пропуская большие суда для погрузки. Были в устье и островки земли, торчащие там и тут, длинные, поросшие дикими травами, макушки прибрежных скал. К ним отгоняли платформы, если они уж очень тесно соединялись во время разлива или, наоборот, при отливах. Джейме посмотрел на Дощатый Городок, чьи крыши, кипарисовые рощи и зазубренные мачты порта теперь были видны, как на ладони. Бриенна видела, что там, вдоль портовых причалов, и даже на самих кораблях, кишат золотые стражи. Сердце ее опять сжалось при мысли о кошке. Они увидели, как несколько групп людей – пеших, на лошадях и даже на осликах – бросились к переправе, видимо, столь же обеспокоенные внезапными облавами, или просто желая поскорее очутиться на той стороне. Контрабандисты или крестьяне, которые справедливо полагали, что скорее попадут под раздачу, чем будут отпущены с миром. Бриенна тихо вскрикнула: женщина, бегущая по бревнам и настилам, вдруг оскользнулась, оступилась – и упала в воду. Она вынырнула – и напрасно, в тот же миг ее голову расплющило между тяжелыми краями плотов, вода окрасилась темно-бордовым. Люди, бегущие позади нее, как и впереди, не остановились, не обернулись, не обратили на эту беду никакого внимания. - Видите, - зашипел Террен в изрядном смятении. – Пешком опасно. Но лошади прыгают дальше. - Ты пойдешь впереди, я буду замыкать, - сказал Джейме. – Не теряй леди Бриенну. Поворачивай голову и следи, чтобы она шла за тобой, как нитка за иглой. Да? Ты понимаешь это? Террен серьезно кивнул. - Нет, - сказала она быстро, - нет, я знаю, что ты задумал. Он не желает, чтобы мы оглядывались и чтобы, в случае чего, ему помогли, подумала она почти с ненавистью. - А я твоего разрешения не спрашиваю, - огрызнулся Джейме. – Или пойдем в таком порядке, или… - Или что? – насмешливо оборвала она. Вместо ответа он наклонился и ударил ее лошадь по крупу, и у Бриенны не осталось маневра для споров: ее понесло к воде. Террен взял с места в карьер и погнал лошадь по крутому спуску, она прыгнула на первую платформу, а потом, почти тотчас, под его, следовало признать, весьма умелыми тихими командами – на следующую. Лошадь под Бриенной затанцевала было у кромки воды, ей пришлось пришпорить. Она оглянулась. Вода начала прибывать, просто поднималась под действием вошедшего в устье прилива – и к моменту, как Джейме достиг воды, расстояние между берегом и плотом стало больше. Он, впрочем, без труда одолел это препятствие. - Не стой, двигайся, - тихонько прикрикнул он на нее. Бриенна бросилась вслед за Терреном. Она слышала скрип и стук бревен под лошадьми, перепрыгивая с одного плота на другой. Некоторые были огромны и могли уместить целый табун или толпу людей – а другие такие узкие, не больше трех бревен шириной. Лошади прыгали, прыгали, прыгали – и, видя, что путь не кончается, а водные проемы становятся шире, испуганно заржали, и Бриенна тихими шепотом начала уговаривать свою, чтобы не боялась. Я и сама боюсь, бормотала она. Пожалуйста, но ведь это совсем нетрудно, только не останавливайся. В какой-то момент Террен впереди нее замедлился, лошадь под ним попятилась, накренила плот – и угодила задними ногами в воду. Она взвилась и метнулась вперед, и едва не промахнулась в прыжке. Вдруг позади раздалось ругательство. Она перемахнула один из узких настилов, сделанный из связанных гнилыми веревками бревен - и обернулась. Джейме соскочил со своей лошади, прижав руку к глазам. Бриенна проследила его взгляд. От кораблей и портовых причалов, между бегущими в панике людьми и скользящими туда и сюда лодчонками, между солдатами, которые метались по плотам и помостам вместе с портовым людом – к ним двигалось нечто маленькое, стремительное, ослепительно-рыжее. Кошка неслась длинными красивыми шагами, перелетая водные пространства без какого-либо труда. Хвост высоко поднят, лапки замирают в длиннющих прыжках. Но в какой-то момент она ухнула – все так же, с размаху - в воду, и тогда Джейме побежал. Позже Бриенне вспомнилось, что она даже не сердилась на него в тот момент. Ее сердце просто упало, точно так же, как бедная кошка упала в разлив. Царапка вынырнула и, отчаянно перебирая лапками, вцепившись когтями в мокрую древесину, забралась на бревна. Недовольная всем и всеми, фыркая, шипя, ворча, она отряхивалась так, что в брызгах с ее шерстки застыли маленькие радуги. Джейме допрыгал до нее, то и дело оскальзываясь, нелепо взмахивая руками, схватил - и сунул за пазуху. На обратном его пути, пути, который составлял не больше сотни шагов, платформы начали расходиться. Он несколько раз перепрыгнул их, а затем в растерянности остановился. Бриенна развернула лошадь, прыгнула на плот, где он оставил свою, и вернула долг – хлопнула животное по крупу. Тогда лошадь в испуге понеслась, прямо на Джейме, он все понял, перехватил поводья и взлетел в седло. Вода закрыла ноги животного, под испуганным вскриком Джейме лошадь его поднялась на дыбы и прыгнула – и в последний момент успела на следующий плот. Остаток переправы они провели в сосредоточенном ритме все убыстрявшихся прыжков, которые становились шире и шире – и, наконец, лошадь Террена, не долетев до края плота, упала в воду. Но, по всей видимости, уже начиналась длинная отмель, хотя теперь и сильно подтопленная: вода поднималась буквально на глазах. Сначала Террен ехал по пояс в воде, затем оказался по грудь. Лошадь его шла послушно, высоко задрав голову. Тем не менее, держался их проводник без всякого страха – или так Бриенне казалось, или хотелось верить. Он лишь изредка оборачивался и подбадривал их короткими вскриками. Когда они выбрались на отмель, и вода стала просто чавкающим под копытами, скользким, илистым разливом, Бриенна оглянулась и увидела, что Царапка, ища спасения, уселась Джейме на плечо. Ей отчего-то захотелось смеяться. Их передвижение привлекло внимание, и солдаты заметались по плотам, стремясь догнать - но вода все прибывала, и несколько дорнийцев уже провалились в широкие расщелины. Река начала расшвыривать плоты, деревянная поверхность лопнула и раздвинулась, обнажая вспухающие воды. - Быстрее, - велел Террен. – На этой стороне я тоже знаю тайную тропку. Вымокшие до нитки, притихшие, они въехали в сосновую рощу, прошли вдоль скалистых уступов – и через час пути очутились вдруг на совершенно пустынном, раскинувшемся до горизонта, берегу. Джейме спешился и опустил кошку на землю. - Ты разодрала меня в клочья, миледи, - сказал он ей с укором. – К чему столь неистовый нрав? Почему мне всегда достаются такие воинственные дамы? Бриенна поморщилась, разглядывая полосы от когтей на его шее. Джейме с надеждой спросил: - Желаешь осмотреть поближе, омыть мои боевые ранения? - Нет, - пробурчала она. – Не желаю. Если даже останешься последним рыцарем в мире. Она почувствовала вдруг смущение, и, чтобы он не видел ее пылающего лица, спрыгнула с лошади и присела на корточки. - Маленькая. Бедный ты мой зверек… Должно быть, ужасно скучала по сиру Джейме! Но это было так глупо! Ох, и напугала ты нас. Кошка с удовольствием запрыгнула к ней на руки, прижалась пушистой щекой к ее щеке -и начала громко мурлыкать. - Я не понимаю, - обиженно заявил Джейме. – Отчего она к тебе так благоволит? Словно бы это не я спас неблагодарную тварь. - Моя мама говорит, что кошки чуют доброе сердце, - начал было Террен, но Джейме так кисло и в то же время сердито на него глянул, что юноша сразу испуганно замолк. - Все знают, что кошки чувствуют мягкосердечие иных чувствительных дам, - пробормотал Джейме с каким-то ревнивым негодованием. – Это не самая чуднАя весть на свете, Террен. Бриенна побрела вперед, не желая больше слушать его брюзжание. Кошка забралась на седло ее лошади, где наброшен был свернутый плащ, все еще сырой после речного перегона, и мурчала, закрыв глаза, по своему обыкновению свернув лапки кренделем. Все трое теперь шли пешком, давая отдых лошадям. Дороги не было: они просто двигались вдоль небольшого обрыва, за которым, вглубь материка, начинались сосновые и кипарисовые рощи. Шли молча, изредка перебрасываясь какими-то отрывистыми фразами. Через несколько часов они остановились у бегущего к морю ручейка, такого иссохшего, что вода в нем поднималась лишь на палец, и Террен сказал: - Отсюда до Лимонной Рощи несколько рыбацких поселений, и все. Путь вдоль берега не столь опасен, как по тракту. Мы пойдем вдоль прибоя, вон за тем мысом, полдня пути - наша остановка. Я велел передать капитану, что мы будем в первом из поселков от Зеленокровной, в Рыбачьих Слезках. Там подождем, не пришлют ли за нами лодку. - Что будем делать, если не пришлют? – спросила Бриенна, и тут же перехватила почти негодующий взгляд Джейме. О, ради всех Богов, подумала она. Он ведь не держит меня за такую-то дуру, правда? - Тому нет резона, - Джейме пожал плечами. – Капитану было обещано щедрое вознаграждение. - Действительно? – притворно изумилась она. – Дай-ка угадаю. Золотая рука. Или? Ты просил отвезти нас на Тарт. Что, опять наплел про сапфиры? Ей было неприятно слышать дерзкие, если не сказать – скандальные – ноты в своем голосе. Может, она слишком устала, чтобы себя окоротить. Может, ее выводила из себя его мнимая безмятежность, за которой – о, Бриенна прекрасно видела, как если бы кто вывел это чернилами на его лбу – прятались неуверенность и страх. Джейме сморщился, точно она ткнула его меж ребер. - Не обязательно было это вспоминать. И я не говорил о сапфирах. Киган Сэнд дал достаточно золота для уплаты двух взносов – на вход и на выход. Так принято в здешних краях, чтобы тебя отвезли, куда нужно, да случайно не сбросили в море по пути. - Ни один капитан ни за какие сокровища мира не пойдет выискивать по южному берегу да подбирать беглую убийцу принца, вот я о чем толкую, - рявкнула она. – И уж, полагаю, пока их обыскивали солдаты, все он узнал – или же обо всем догадался. - А если принять во внимание, что ты оставила в живых этот кусок дерьма, Гаргалена, который видел и меня, и Террена… то да, догадался совсем без труда. Скажи себе спасибо, что в том помогла! - Я бы и сказала, и вам придется сказать, потому что только я, из всех нас, и пытаюсь выдумать, что же нам делать дальше, если… - А я, конечно, просто гуляю да дышу тут свежим воздухом, - разъярился Джейме. - Уж не знаю, насколько свежим, по мне, так вокруг тебя все пропахло самодовольством и глупостью!.. Она замолчала, заметив вдруг встревоженный и потрясенный взгляд Террена, который переводил глаза с Джейме на Бриенну – и обратно. Лицо его было так несчастно, такое отчаяние на нем проступало - точно при нем его отец дубасил мать, или родной брат гонялся с топором за родною же сестрой. Бриенна рывком потянула фляжку, отстегнув от седла, сделала глоток, сморщилась – это было разбавленное водой сливовое вино - и, заставив себя говорить медленно и негромко, сказала: - Прости. Прости меня, Джейме. И ты, Террен… Я не знаю, не понимаю, что со мной, и почему я так резка с вами, но я… - Все это объяснимо, - с неохотой отозвался Джейме. – Ты пережила долгий мучительный день и чудовищную ночь. Полагаю, нам просто стоит добраться до поселения… как там его? Смешное название… - Рыбачьи Слезки, - Террен слабо усмехнулся. – Так назвали, потому что на самом-то деле уловы там огромны, но они говорят, что должны были отпугнуть оста… Джейме не дослушал, в нетерпении отмахнувшись. - Там мы отдохнем и подождем, не пришлют ли за нами с корабля. Если же этому не суждено сбыться – мы все обсудим и придумаем еще какой выход. Не будем больше спорить. Не будем. Хорошо? Террен и Бриенна закивали, словно по команде. Джейме оглядел их, прищурившись, потом улыбнулся – и они продолжили путь. Поселение рыбаков состояло из нескольких домов и большого сарая для разделки рыбы, сортировки улова. Ничем, кроме предельной скромности, а точнее – бедности - оно не было отмечено – даже строения здесь были из каких-то темных от времени и смолы досок и плавня, ни единого каменного дома. Песчаные пространства между хижинами были покрыты перевернутыми лодками и затянуты сетями. В нескольких домах им отказались дать ночлег, лишь в самом дальнем, стоящем у края Рыбачьих Слезок, тощая и мрачная женщина согласилась впустить беглецов – но не в дом, а под свой навес для лодок. Трудно было назвать это даже сараем: хлипкие дощатые стены, над которым вместо потолка натянута была дырявая парусина. Хозяйка принесла им охапки сухих водорослей, которыми тут набивали матрацы, и позволила расстелить поверх плащи, соорудив три подобия постелей. Получив от Террена щедрую плату, она словно бы устыдилась своего негостеприимства и приволокла горячий котелок с супом. На этом ее любезность окончилась, но Бриенна, не обращая внимания на недовольный взор Джейме, поблагодарила в самых вежливых выражениях. Это был суп, какого они никогда не видели и не пробовали: он весь был напичкан пряностями, чесноком, жгучим перцем, шафраном и красным порошком, которым дорнийцы много чего приправляли. От него у иного не приспособленного к такой еде северянина открывалась икота и полыхало все до самой, как со стыдливым смешком заметил Террен, «задницы». Джейме посмотрел на него с осуждением, впрочем, довольно снисходительным, и зацокал языком. - Дамы, - сказал он, улыбаясь, - здесь дамы, мой юный друг. - Две, - забормотал Террен, покраснев не то от стыда, не то от острых приправ в супе. – Обе… А Леди Царапка ведь тоже благородных кровей? - В том у меня нет никаких сомнений. Ведь она ведет свой род от львов, как и я. Как и все Ланнистеры. Бриенна докончила свою миску, в которой, в густом и пахнущем морем вареве болтались то крабовая клешня, то раскрытая ракушка, то нечто, подозрительно похожее на очень маленького осьминога – а еще были огромные куски превосходной рыбы, толстые, щедро нарубленные и сочные. От еды ее сморило почти мгновенно. Она не помнила, как очутилась на постели из водорослей. Кто-то прижался к ее боку, и она в полусне обрадовалась – кошка. Кто-то поднял ее голову и сунул под нее свернутый плащ или куртку. От вещей пахло, как от Джейме – так ужасно, ужасно, ужасно приятно. Кто-то стаскивал с нее сапоги и укрывал ее другим плащом. Она свернулась калачиком и провалилась в сон. Ее разбудил кошмар, какая-то мешанина пугающих образов и теней, что надвинулись на нее, угрожая и проклиная, и она проснулась, подавившись собственными слезами. Села в постели. В прорехах над ее головой висели крупные, пригоршнями, яркие звезды. Джейме сидел, прислонясь спиной к стене, проводя по лезвию меча короткими и отточенными движениями. В руке его был зажат обрывок промасленной кожи. Террен, чье время, очевидно, было дежурить на часах, расставил вокруг себя зажженные фонари и уселся на пороге, лицом к морю, которое дышало и шелестело во тьме, где-то за широкой полосой мокрого песка. Джейме слегка повернул голову, заметив, что Бриенна села на постели и сбросила с себя плащ. Кошка сидела в ее ногах, намывая свой нос. Джейме накормил ее супом и рыбными головами, и вид у нее был лоснящийся, довольный, самовлюбленный - и в то же время по-детски безмятежный. - Лодка не пришла? - Еще есть время. Мы дадим знак при помощи огней. Бриенна с сомнением прищурилась. - Поспи еще. Что тебя разбудило? – ласково проговорил Джейме. Она молча смотрела в его лицо. - Плохой сон? Бриенна села с ним рядом и откинула голову назад, опершись затылком о стену. Провела раскрытыми ладонями по лбу и глазам: - Я даже не помню, что снилось... Эти дни все – как сон. - Я знаю, - негромко проговорил Джейме, покосившись на сгорбленную у фонарных огней фигурку их часового. – Знаю. Когда ты не пришла, я уже все знал… То есть: кажется, я знал это даже раньше. Было какое-то плохое предчувствие, чего-то ужасного. Никогда не прощу себе, что отпустил тебя тогда обратно, в Водные Сады. Я много причинил тебе зла, Бриенна, но всегда у меня было утешение: дескать, я старался ее защитить, старался ее сберечь. Но в то утро утешение исчезло, как будто кто-то мне захотел показать мое истинное лицо. И с тех пор живу так, будто и впрямь познал себя до самого конца. Это мучительно. Но… и в этом для себя нахожу урок. - Урок? – переспросила она, глядя на свои сцепленные на коленях пальцы. – И какой урок? - Никогда не воображать тебя как должное, как нечто, что всегда будет со мной. Явились люди, которые отняли тебя, и так легко, так… безыскусно, и я ничего не мог с этим поделать. Сначала Террен принес мне слухи о том, что погибла одна из горничных. Затем – что, мол, нет, убитых служанок двое. Я с ужасом ждал, когда сообщат и о твоей гибели. Я знал, я просто знал: случилось непоправимое. Через день или два мы узнали, что тебя попросту посадили под замок. Хотя я и успокоился, и говорил себе, что уж свадьбу-то этот ублюдок не сможет справить без невесты, и что тогда ты, пусть и в неволе находишься, но в безопасности – хотя я так себе говорил, но отчего-то не верил ни единому собственному резону. И, наконец, мне сказали, что принц Мартелл со своими рыцарями и советниками всю ночь подвергали невесту побоям и издевательствам, и пытки были столь ужасны… Что невеста впала в какое-то беспамятство. Много доносили самых чудовищных вещей, и я вдруг понял, что потеряю тебя, в скором времени потеряю насовсем. Не в том смысле, как поют менестрели, когда возлюбленная выходит замуж за некоего знатного лорда… а в самом прямом. Что он убьет тебя или искалечит, подвергнет чему-то, что он пока только вынашивал в своей безумной голове… Тогда решили действовать на свой страх и риск, прямо на свадьбе. - Это ты подослал Кигана? - Да, я. Записок не стал писать, Сэнд считал опасным. Только и мог, что подать тебе знак: я рядом, я здесь. - Мне показалось… Я видела Леди Царапку в толпе. - Мы тоже тебя видели. Была задумка спугнуть твою лошадь, столкнуть тебя из седла, да и увести в переполохе, но это платье… Накидка, украшения – слишком опасно, слишком приметно, ведь улицы были забиты народом, все только и делали, что пялились на невесту, ловили и обсуждали меж собой любую деталь. Киган Сэнд вызвался проведать тебя на пиру. Затем мы узнали, что тебя отвезут обратно в Водные Сады. Так все и решилось… Бриенна. Ты простишь меня, хоть когда-нибудь? Он спросил это серьезно и тихо, и как-то спокойно, будто уже и сам знал ответ, смирился с ним заранее. Бриенна вдруг со страхом поняла, что он – он сам – не простит себя уже никогда. Ей стало горько, в сердце разлилась ледяная предопределенность. - Да ведь мне вовсе не за что тебя прощать. Он наклонил голову, она уставилась на чеканный профиль. Ей всегда втайне нравилось, как был устроен его нос: хотя он был сломан в каких-то поединках его юности, и это сделалось с годами все заметнее – но спинка осталась ровной, весь его вид остался каким-то правильным, решительным, хищным и острым, хотя при том и до странности милым. Она некогда была очень сильно в Джейме влюблена, девически-сильно, и эта очарованность накатывала на нее волнами, принося уже не удовольствие от созерцания, не горячую радость узнавания красоты - но лишь тоску и чувство потери. - Разумеется, простишь, - угрюмо заметил Джейме. – Ты не была бы Бриенной Тарт. Это убивает меня. Убивает больнее, чем воткнутый в сердце меч или кулачный удар под дых. Твоя любовь. Она всегда во мне что-то такое вызывала… Я не знаю. - Джейме. Перестань, - Бриенна беспокойно зашевелилась рядом с ним. – Даже если и была чья вина, все откуплено и оплачено. Даже Мартелл поплатился. Даже Гаргален, хоть ты и не желаешь в это поверить. Но поверь мне: он сожалеет о том, что со мной делал. Сухой смешок был ей ответом. Словно бы не желая множить споры, на чем он сам настаивал, Джейме только качнул головой, упрямо и гневно, и – промолчал. Потом сказал: - До рассвета еще есть время. Ложись. Ты должна отдыхать. Набираться сил, ладно? Бриенна удивленно подняла бровь: - Что насчет тебя? - Я уже выспался. - Да быть того не может, - не поверила она. - Ну, вот так, милая девица. Мужчине длинный сон ни к чему, только склоняет к безделью, так мой отец говорил… - А вот мой говорил, что только во сне силы восстанавливаются, не от еды, не от вина, и уж никак не от праздной болтовни. - Тем более, - засмеялся он и отложил меч в сторону. Похлопал по своему бедру золотой рукой. – Ложись вот сюда. Я обещаю, что не шевельнусь, буду сторожить твой сон. И праздно болтать не стану, только буду сообщать тебе правильные да полезные вещи… впрочем, и когда это я сообщал тебе нечто иное? Бриенна повозилась немного, и вскоре очутилась головой на его твердом, жестком бедре. Ей нравилось чувствовать его рядом с собой, ничего она не могла с собой поделать: это была жажда прикосновений, которая родилась в ней и существовала как-то помимо нее, помимо ее воли и желаний, и помимо всяческих умных отговорок. Джейме осторожно собрал ее рассыпавшиеся волосы и отвел в сторону от ее лица, наклонился, и она почувствовала теплое дыхание на своей скуле: - Вот видишь? Это даже приятнее иной перины. Всяко уж лучше, чем набитый запасной упряжью дорожный мешок. - Ты преувеличиваешь свою мягкость, - пробормотала она, закрывая глаза. – Ты неласковый и жесткий, как подошва, которую три дня варили в вине. В ответ он тихо рассмеялся. Бриенна лежала лицом к двери, в которой все так же застыл, сгорбившись, силуэт мальчика. Она охватила пальцами тощее, острое, по-мужски грубое колено, слегка сжала: - Джейме. Я не говорила тебе, что ты… Ты пришел в такой момент, когда мне казалось, что… В самый темный час прошлой ночи. Или самый темный – вообще. И я… И ты, и Террен… Вы оба, в самом деле… Она запнулась. Голос начал дрожать. Джейме погладил ее висок, щеку, и сказал: - Я буду беречь тебя. Больше такого не допущу. Клянусь тебе, клянусь. И вот еще что, Бриенна. Я должен был первым признаться, и так я и сделаю, пусть и пожалею о том. Или, возможно, все сейчас решу? Я хотел лишь сказать, я давно собирался, я… Она вдруг резко поднялась, опершись на его колено, Джейме сдавленно охнул. Она торопливо забормотала извинения, а затем начала обуваться и натягивать плащ. Леди Царапка прыгнула Джейме на колени и уставилась на нее осуждающе, словно бы даже губу поджав. - Боги, Боги, - бубнила Бриенна. – Это совершенно вылетело из головы. Что же со мной такое?! - Да что случилось? – огорченно воскликнул Джейме. – Куда ты? Бриенна! Куда? Она прошла к дверям, и оттуда оглянулась на него, сидящего растерянно, с этой своей кошкой на коленях. Покачала головой, махнула рукой в отчаянии: подожди, пожалуйста. Она опустилась на колени рядом с Терреном, который скрючился на пороге, согнувшись вперед и опустив голову. В руке его зажат был маленький кинжал, которым он чертил на песке у своих ног какие-то буквы и знаки. Террен вздрогнул и поднял лицо, часто моргая, и она поняла, что он задремал. Вид у него стал виноватый, испуганный. Он покосился на Бриенну, потом обернулся на Джейме, спрятал кинжал и начал тереть свои щеки длинными, худыми и сильными пальцами. - Террен, - осторожно начала она. – Мне так жаль. Мне так больно, так жаль, так… невыносимо думать о ней. Почему ты не открылся мне? Почему не сообщил, что ты и Динна… Лицо у юноши стало таким несчастным, что Бриенна едва не заплакала. Он шмыгнул носом и сказал: - Но я не… Не хотел вас тревожить. Вы велели мне уйти, а я не мог. Я не смог. - Если б я знала, что ты все это время был рядом, уж, верно, мы бы вдвоем… Бриенна осеклась. - Я не смогла ее спасти, - тихо сказала она. – Прости меня, прости, прости. И сколько мучений она вынесла перед смертью, все это моя вина. Моя. Больше ничья. - Смертью? – переспросил Террен с подозрением. Ничего не понимая, она обернулась к Джейме. Тот замотал головой и зашевелил губами, беззвучно, и она разобрала нечто вроде: молчи. Молчи. - Да, но… - она опять повернулась к Террену, уже совершенно растерянная. – Ведь ты сказал там, во дворце, когда… когда вершил свою месть, что это за Динну… - Ах, - сказал Террен с явным облегчением. – Да ведь он выткнул ей глаз. Чудовище. Я счастлив, что сир Джейме позволил мне отмыть ту обиду. Счастлив, хоть изругайте меня, хоть прокляните и разжалуйте из рыцарей вовсе. - Это не в моих силах, - проговорила она со страхом. – Но ты ведь знаешь, что служанки мои погибли? Их зарезали, пытали и убили на моих глазах. - Нет, - сказал Террен спокойно. – То есть, да. Я видел трупы. Выставили их на площади, около медовых рядов, там, где вешают кровосмесительниц и детоубийц. Их облепили мухи, я едва их узнал. - Но, тогда… И… Так что же? – пробормотала Бриенна, совершенно потерявшись. - Да, ведь, попросту говоря, то была не Динна. Я присмотрелся получше и понял – и вовсе не она. Бриенна вновь оглянулась на Джейме. Он поставил палец у своих губ: просто молчи. - Не она? – эхом повторила Бриенна. - Нет, - с обезоруживающей теплотой уверил ее Террен. – Я думаю, она убежала, скрывается где-то. Я думаю, она жива. Если бы погибла, ведь я бы узнал. - Но это была она, - и опять Джейме из полутьмы засверкал на нее гневными зелеными глазищами. – Хорошо… Хорошо, ты так полагаешь. Но, где же тогда Динна? - Где-нибудь здесь, в Дорне. Скрывается ото всех. Я сперва помогу вам, а потом отыщу ее. - Отыщешь. - Да, - сказал Террен с улыбкой. – И, хоть она станет ныть и плакаться, как у нее теперь нет глаза, я ей знаете что скажу? Хоть и с одним глазом, а по сердцу, есть такая поговорка в Староместе. Вот и сгодится, а? Хорошо придумал? Бриенна прижала руки к груди, не зная, что отвечать. - Почему ты так думаешь? – наконец, тихо спросила она. – Ты слышал нечто об этом, нечто, чего мы не знаем? - Нет, - Террен поскреб в затылке. – Пока ничего толкового. Но я все разведаю. И все же, посудите сами. Я опознал бы ее, если бы на площади было повешено ее тело. Что же, неужели бы не узнал? Бриенна могла лишь вообразить эти изуродованные, изломанные тела, покрытые коркой крови, обнаженные и облепленные мухами. Она представила, как спасительная пелена в этот миг закрывает взор Террена. Как он смотрит на них – и в самом деле не видит. Иногда разум играет в эти игры, чтобы спасти нас, подумалось ей. - Далее, я стал размышлять. Вот как сир Джейме считался погибшим, а потом раз – и явился к вам, так и Динна, когда-нибудь… Бриенна больше не могла этого выносить. Она подскочила и выбежала из сарая, зажав рот рукой. Пришлось ей отойти подальше: пляж был пуст и податлив, но он мягко хватал ее сапоги и удерживал, и она высоко поднимала колени, выдирая себя из песка. Она добрела так до кромки воды и, наконец, зажмурившись, тихо застонав, позволила своим слезам политься.