Ожидается дождь

      Прошло только три дня с нашей последней встречи с Томом, а я уже тоскливо нарезала круги по его квартире и грустно лежала с Бобби на диване в гостиной. Несмотря на то, что этот заботливый мужчина купил всё и даже больше, мылась именно его гелем для душа, но запах всё равно был не таким. Перед выходом всегда брызгала его парфюмом на воротник, а в университете по привычке надеялась встретиться с голубыми глазами и услышать бархатный баритон. В переписке он ограничивался лишь сообщениями, никаких фотографий и голосовых, зато то напряжение, с каким мы прощались, больше не ощущалось между нами.       Сегодня занятия закончились намного раньше, чем планировалось, поэтому было решено отправиться на шопинг перед работой. Конечно, поехала в одиночку, но с чётким требованием присылать фотографии из примерочной Лере, потому что совместное время урезалось до минимума, а она скучает. С ней мы могли теперь болтать часа по два вечерами, и в переписке она не скупилась ни на видео, ни на голосовые, ни на фотографии. Это было мило и довольно приятно.       На третьем часе похода по торговому центру я решила зайти в магазин нижнего белья. И к моему же удивлению, утащила в кабинку в два раза больше комплектов, чем раньше. Среди них даже оказалось около четырёх достаточно откровенных и…сексуальных? Вызывающих? Возможно. И чтобы убедиться в их характеристике и том, как они выглядят на мне, я сфотографировалась в двух из них, отправила первому контакту в списке последних сообщений (естественно, это была Малиновская) и стала переодеваться в следующий. Но ответ не приходил, хотя она всегда отвечала сразу и была в сети, поэтому, чуть нахмурившись, зашла в чат, проверить, отправилось ли вообще сообщение. И тут же осела на пуфик, пытаясь переварить, что на самом деле натворила.       Вообще-то не произошло ничего критичного. Наверное… Я просто отправила фото в нижнем белье Томасу…       Сделав глубокий вдох, мотнула переписку вверх, чтобы понять, почему так произошло. Оказалось, что буквально за пять минут до этого от него пришло сообщение:              Томас       Как твои дела, милая? Ты еще на парах?       Я чувствовала, как моё лицо становилось пунцовым, и шумно выдохнула, проводя ладонью по волосам. И всё то время, что смотрела на экран, Хиддлстон что-то печатал, прекращал и снова начинал. Видимо, дар речи пропал и у него. Но, как говорится, надо доигрывать до конца, поэтому подрагивающими пальцами набрала сообщение вдогонку:       Как тебе? Не могу выбрать, какое взять. Тут есть ещё два…       И, отправив последние фотографии, отбросила телефон на пуфик, а сама стала мерить более скромные и повседневные комплекты до сих пор с розовыми щеками. Но тут произошло то, чего я абсолютно не ожидала… Раздался звонок. От Тома. Ошарашено смотря на экран, я тяжело сглотнула, приняла вызов и выпалила первое, что мой мозг успел сгенерировать в этой ситуации:       — Ты решил поделиться своим мнением таким образом?       Голос ни разу не дрогнул, наоборот, он звучал уверенно и кокетливо, но, видимо, этого Томас и ожидал.       — Решил спросить, почему бы тебе не взять все четыре. Тем более выглядишь ты прекрасно… восхитительно…сексуально…и возбуждающе…       Хриплый баритон, что на последних словах перешёл на проникновенный шёпот, ласкал слух и перехватил дыхание. Прерывисто вздохнув, я глянула на своё отражение в зеркало и заметила, как сильно расширились зрачки.       — Всё хорошо, дорогая?       Я буквально слышала самодовольные и насмешливые нотки в одном его этом безобидном вопросе.       Надо не забывать дышать, но, судя по всему, получится только по технике Валери при подобных ситуациях: вдох, выдох, стон.       — Да, Томас, — с придыханием ответила я, и на том проводе послышался шумный вздох. — Я соскучилась…       — Я тоже, но ведь это не повод присылать такие фотографии.       О, прежний Том вернулся…       — Почему? А мне-то показалось, что тебе очень даже понравилось.       — Так и есть, но это отвлекает. И ни о чём другом, кроме как о тебе, думать не получается.       Неизвестно, чем я руководствовалась и что ударило в голову, когда на этих словах переключила на видеозвонок, и Хиддлстон стал довольствоваться не только моим голосом, но и моим видом: чуть растрепанные волосы, покусанные губы и всё тот же кружевной лифчик, потому что переодеть вверх не успела.       — Эмили…боже…ты убиваешь меня…       На моих губах само собой появилась игривая ухмылка, и уже собралась сказать что-то в подобном настроении, однако голос консультанта прервал меня. Пришлось завершать разговор, переодеваться и выходить на кассу. Из всех комплектов я оплатила именно те четыре и один повседневный, который на мой взгляд должен был подойти, примерить-то не успела.       В хорошем настроении вернулась в квартиру Тома и по привычке сразу закинула в стирку новое белье, а сама отправилась готовить ужин, прекрасно зная, что после работы меня мало на что хватит. Включив свою музыку, принялась готовить пасту с курицей и грибами в сливочном соусе. Бобби крутился рядом. Он вообще после отъезда Тома старался проводить всё своё время рядом со мной, будто я могла вернуть его хозяина раньше срока. Мы вместе успели поесть и прогуляться, прежде чем мне снова пришлось оставить его одного и уйти на работу.       Смена в книжном прошла довольно быстро и без приключений по большей части благодаря Джиму. Он пообещал закрыть магазин, поэтому освободилась раньше почти на полчаса, за которые доехала до дома.       После душа я решила надеть один из комплектов нового нижнего белья, который высох за моё отсутствие на сушилке. И всё это для того, чтобы наконец отправить фото Малиновской, но у неё, судя по всему, были дела, потому что она так и не прочитала сообщение. Не дождавшись реакции, я так и уснула на диване в гостиной и с Бобби в ногах.       Неизвестно, сколько времени было, когда проснулась от того, что кто-то поднял меня на руки.       — Чшш, солнце, спи…       Приятный мужской голос убаюкивал, однако даже в сонном состоянии мне удалось узнать его обладателя, и, хмурясь, я всё-таки открыла глаза.       — Том?..       Хиддлстон тихо вздохнул и, осторожно сев на диван, уместил меня на своих коленях.       — Прости, не хотел тебя будить. Думал, просто перенести на кровать, чтобы было удобнее.       Не тратя время на глупые вопросы, я подалась порыву и, приподнявшись и обвив руками его шею, впилась поцелуем в губы Томаса. Опешивший мужчина несколько секунд не предпринимал ничего, а потом переместил свои ладони на талию и, пересадив меня на бёдра, настойчиво ответил. Однако он быстро опомнился и отстранился первым, тяжело дыша. Несколько секунд мы молча смотрели друг другу в глаза, хотя мой взгляд то и дело спадал на его покрасневшие губы, прежде чем я хрипло произнесла:       — Я соскучилась…       Том улыбнулся и ласково провёл ладонью по моим слегка взлохмаченным волосам, срывая с губ тихий вздох и заставляя меня прикрыть глаза.       — Хочешь, пообнимаемся на кровати?       Недовольно нахмурившись, распахнула веки и впилась взглядом в него.       — Нет.       — Нет?       Он удивленно вскинул брови и непонимающе разглядывал моё лицо, будто на нём можно было увидеть ответ, почему на предложение объятий поступил отказ, причём впервые. Я снова уменьшила расстояние между нашими лицами до минимума и прошептала в губы:       — Хочу тебя.       Было слышно, как Хиддлстон тяжело сглотнул, очевидно, борясь внутри себя. Облизнувшись, он посмотрел в глаза и тихо спросил:       — Ты уверена?       — Да.       Ему хватило всего пару секунд, чтобы принять решение.       — Если захочешь остановиться, только скажи…       Шумно вздохнув, Томас подхватил меня под бёдра, вынуждая обвить ногами талию, и, осторожно поднявшись, быстрым шагом двинулся в спальню. Он аккуратно уложил меня на кровать, навис сверху, уперевшись рукой в постель сбоку от моей головы, и принялся осыпать нежными поцелуями моё лицо, в это же время оглаживая оголенную талию. Положив одну ладонь на его щёку, я настойчиво коснулась своими губами его, пока второй ладонью начала исследовать мужское тело, всё ещё спрятанное под излюбленной рубашкой и брюками, к моему глубочайшему сожалению. Том не спешил, вероятно, давая возможность передумать либо же растягивая удовольствие перед нашим первым разом.       Не собираясь останавливаться, я захотела избавить Хиддлстона от одежды, но мелкие пуговицы не поддавались манипуляциями, и произошло то, что вряд ли можно было ожидать. Томас отстранился и дернул рубашку за два края, мгновенно открывая доступ к своему торсу. Однако снимать вещицу окончательно он не спешил, предоставляя это мне. Мне, которой, как завороженной, не в силах оторвать взгляд от его оголившегося подкаченного тела.       Я, конечно, ожидала, что под одеждой скрывалось что-то подобное, и довольно-таки часто представляла его обнажённым, но восемь кубиков пресса были приятной неожиданностью, которой сразу захотелось коснуться. Что, впрочем, и произошло. Жадно облизнувшись, ладонью повела от мужской груди вниз и очертила контур пресса. Над ухом послышался тихий смешок и бархатистый шепот:       — Что, нравится?       Не успела я ответить, как Том прикусил моё ухо и чуть оттянул мочку, заставляя меня охнуть и покрыться мурашками от ощущений. Положив горячие ладони на бёдра, он нежно сжал их и спустился поцелуями на шею, слегка прикусывая кожу. Запрокинула голову назад, открывая большую область для его губ, и прикрыла глаза, полностью погружаясь в ощущения.       Дойдя до ключиц, Хиддлстон просунул ладонь под мою спину и расстегнул бюстгальтер, а потом нежно провёл по позвоночнику и пояснице, заставляя меня выгнуться и открыть веки. Он улыбнулся, смотря мне в глаза, снял верх и слегка сжал мою грудь, тем самым вырвав изо рта первый стон. Опустившись, Томас начал осыпать грудь поцелуями, пока вторую приятно сминал ладонью. Он стал спускаться ещё ниже, на живот, руками оглаживая моё тело. Я схватила его за распахнутую рубашку и подтянула к себе, чтобы впиться в его губы своими, чуть поёрзав под ним. Том стянул с себя элемент одежды, но по-прежнему оставался более одетым, чем я. Поэтому, не разрывая поцелуй, начала избавлять его от брюк, — благо ремень отсутствовал. Усмехнувшись, он перехватил руки и поднял над моей головой, держа за запястья и не давая раздеть окончательно.       — Не спеши…       Томас продолжил поцелуй, пока ладонь, спустившись на моё бедро, стала гладить кожу на внутренней стороне, а позже вовсе стянула нижнее белье, оставляя меня полностью обнажённой. Он отстранился и медленно скользнул взглядом по моему телу, заставляя щёки краснеть.       — Ты прекрасна…       Проведя по талии, Хиддлстон сглотнул и заглянул мне в глаза.       Клянусь, впервые видела столько восхищения, когда смотрели на меня.       — У тебя уже был секс?       — Нет, — я отрицательно мотнула головой, но добавила, пресекая следующий вопрос: — Но уверена, что хочу, чтобы ты был моим первым.       — Хорошо, тогда постарайся полностью расслабиться…       Он снова стал покрывать тело поцелуями, поглаживая теперь уже двумя ладонями, и порой прикусывал кожу. Я предприняла ещё одну попытку снять с него нижнее бельё, и в этот раз довольно успешную.       Через пару минут Том отстранился, но только для того, чтобы достать из своей тумбочки презерватив и смазку, а потом вновь навис надо мной, откладывая на время тюбик и открывая контрацептив. Он смотрел мне в глаза, медленно облизываясь и прикусывая нижнюю губу. От этого перехватило дыхание, и я решила опустить взгляд. Не то чтобы это стало моей главной ошибкой, но лицо покраснело от того вида. Тяжело сглотнув и прерывисто вздохнув, я прикусила губу и вернулась к лицу мужчины, понимая, что он всё это время наблюдал за моей реакцией, а теперь улыбался. Хиддлстон открыл упаковку и неспешно стал раскатывать презерватив по своему члену, шумно выдыхая и вынуждая меня снова перевести взгляд вниз. Он нежно провёл по моим ногам, разводя их, а после взял тюбик и, выдавив на пальцы, начал смазывать половой орган. Не став тянуть, Томас прикоснулся губами к моим и медленно вошёл полностью, останавливаясь и давая привыкнуть. От непривычных ощущений я вскрикнула прямо в наш поцелуй и прикусила его губу, в это же время впившись ногтями в широкие плечи. Он осторожно гладил мои бёдра и целовал шею, позволяя мне отвлечься от боли и расслабиться. Откинувшись на подушку, глубоко дышала, прикрыв веки, а когда неприятные ощущения утихли, открыла их и провела ладонями по его спине, в завершении чуть сжав мужские ягодицы. Тихо простонав мне на ухо, Том выждал ещё какое-то время и начал максимально осторожно двигаться, шепча на ухо успокаивающие нежности. Вскоре я начала получать удовольствие вместе с ним, и наши тихие стоны смешались и становились всё громче, раскрепощённее. Он склонился к моему уху, покусывая его и постепенно спускаясь к шее. Запрокинув голову назад, я водила ладонями по мужскому телу и кусала свои губы.       Движения были плавные и нежные. Хиддлстон не спешил, доставляя удовольствие нам обоим. Поцелуями он дошёл до груди, обхватил губами сосок и стал медленно посасывать его, второй несильно сжимал пальцами. От удивительно приятных ощущений я инстинктивно выгнулась с протяжным стоном и закатила глаза от удовольствия. Он повторил свои действия, поменяв рот и руку местами. Томас продолжал касаться моего тела. Ладонями. Губами. Языком. Порой зубами. Это всё, вкупе с ритмичными скользящими движениями внутри, подводило к новому верху блаженства и удовлетворения. Мышцы внутри меня сжались, плотнее обхватывая член Тома, что заставило нас одновременно простонать. Он толкнулся раз и, остановившись, уткнулся лбом в моё плечо, тяжело дыша. Перед глазами всё ещё были мелкие пятна из-за резкого зажмуривания глаз во время оргазма, а ногти до сих пор впивались в кожу его спины.       Я глубоко вдыхала и медленно выдыхала, стараясь прийти в себя. Отцепившись от Хиддлстона, раскинула руки на постели с закрытыми глазами. Во всём теле чувствовалась приятная усталость.       Последнее, что ощутила это то, как Томас осторожно вышел и, очевидно, слез с меня, поцеловав в лоб, потому что после этого тяжести его тела не было.