Твоя боль здесь, и я её чувствую

Серые дни сменяются один за другим, только для двоих они ярче любой звезды, любого солнца. Уже как год Чонгук снова живёт со своим парнем. Первое время Гук настаивал чтобы Тэхён переехал в квартиру, которую дали Чону на его работе, но своими убеждениями, что старая квартира уютнее и привычнее, Тэ смог переманить своего парня на свою сторону. Каждый их день проходил словно праздник. Свидания, походы в кино, в парк, просмотр фильмов дома, совместная готовка, также совместная покупка щенка хаски — всё это, и даже больше, у них было. Щенку имя дал Тэхен. Он посчитал что Эен будет неплохим вариантом. Чонгук даже возражать не стал, ведь всё что выбирает его Тэхён — лучшее. Чимин с Юнги со временем приняли Тэхёна в свою небольшую семью и полюбили как родного брата. Юнги удалось устроиться на работу в местную частную больницу. Первое время он работал в регистратуре, после чего его повысили до медбрата, а потом и вовсе назначили педиатром. Ему эта работа приносит только удовольствие, ведь детей Юнги любит безумно, а ещё любит оказывать им помощь. Чимину удалось уйти с работы дилера почти беспроблемно, а через месяц и вовсе открыть свой тату салон, ведь это было его мечтой с самого детства. Тэхён работает мастером по пирсингу в студии Чимина, некоторое время спустя ему подвернулся неплохой шанс открыть свой бар, который стал довольно популярным местом, поэтому ему приходилось пахать на двух работах сразу. Один Чонгук продолжал толкать дурь под крышей Эл, так и оставаясь в тени. Казалось, ничто не может разрушить эту идиллию. Целый год ушёл на подготовку исполнения той самой мечты Чонгука. Наконец пришло время.

***

— Сходим сегодня в парк? — в привычной будничной манере интересуется Тэхён пока варит свой любимый кофе. — Конечно, свет мой, — Чонгук обнимает парня со спины и губами касается шеи сзади, вдыхая родной запах. — Я думаю лучше оставить Эен дома, там холодно и снег уже лежит, — поворачивается Тэхён и сразу же обнимает Гука за талию, сокращая дистанцию между их лицами, — а он совсем кроха, не все ещё прививки сделаны, не хочу чтобы он заболел. — Я и сам хотел предложить, — Чонгук рад такому раскладу. Их губы соприкасаются и сливаются в нежном поцелуе. Чонгук будто все свои чувства вкладывает, целует глубже, настойчивее. Тэхён отвечает, и более того, ведёт парня к окну и сажает его на их такой любимый подоконник, который хранит печальные и счастливые прикосновения, прижимает к себе Чонгука, снова в одно целое слиться хочет, Гук обвивает ногами бёдра своего парня, ещё ближе быть хочет, ногтями красные полосы на его плечах оставляет когда чувствует как Тэхён сразу одним толчком заполняет его, губами ловят сладкие стоны друг друга. — За нами наблюдают, — улыбаясь шепчет Гук, заметив маленький медно-белый комочек который внимательно изучает своих хозяев, слегка повернув голову в сторону. — Бля, — Тэхён медленно поворачивает голову и встречается с парой небесно-голубых глаз, — он ведь кроха, ничего не понимает, — возобновляет свои действия после короткой паузы. — Плохой с тебя родитель, Ким Тэхён, — тихонько смеётся Гук, прикусывая губу чтобы не застонать на весь голос. — Зато с тебя хороший, малыш, — с напором целует его Тэ, — не сдерживайся, — в губы рычит. Убедившись что щенок переключился на свою игрушку и убежал в гостиную, Чонгук слушается Тэхёна и дарит ему сладкие стоны прямо на ухо, шепчет одно единственное «люблю», и в ответ получает низкое, с хрипотцой «вечно». Этой ночью чьё-то сердце от любви горит.

***

Потеплее одевшись, парни выходят из дома когда на часах далеко за полночь, прогуливаясь до парка привычно держась за руки. К презрительным взглядам со стороны редких, в это время, прохожих оба уже привыкли, а теперь и вовсе их не замечают, ведь существуют только они, остальное не важно. — Не люблю зиму, на самом то деле, — накидывая на себя капюшон своего худи говорит Тэ. — А я люблю, — отвечает Гук, и делает короткую паузу, ступая по снегу, от чего слух приятный хруст радует, — знаешь почему снег белый? — Не знаю, — реагирует Тэхён и с интересом поднимает взгляд на парня. — Потому что он забыл свой цвет. Услышав ответ, Тэхён лишь коротко кивает. Что он имел в виду? Ничего не понятно. — Каким тогда он должен быть? — Не знаю, — улыбается Гук, пожимая плечами и незаметно осматривает парк, в который они уже пришли. — Пусть тогда будет красным, — Тэхён останавливается в самом конце парка у большого дерева. Чонгук становится напротив и взгляд его постепенно меняется. — Я так люблю тебя, — губы моментально пересыхают а к горлу неприятный ком подкатывает. — Я тоже люблю тебя, душа моя, — Тэхён тянет руки к Чонгуку и обнимает его за шею. — Если бы ты знал как я люблю тебя, — голос у Чонгука дрожит, несмотря на это, он обхватывает одной рукой талию парня и слепо ищет его губы, целует горько, с напором, навсегда хочет запомнить вкус тэхёновых губ. Клеймом бы выжечь всего его на сердце. — Гук, что ты... Не успевает договорить Тэхён, как видит резко отпрянувшего Чонгука у которого глаза стали стеклянными, только через секунду замечает блеснувший метал в руке своего парня и в ужасе поднимает взгляд, заглядывая в глаза напротив. Больше всего он сейчас хочет понять почему Чонгук делает это. Это не его Чонгук, его будто подменили. Это не его Чонгук, который недавно целовал его, обнимал, «люблю» говорил. Не тот Чонгук, который так трепетно касался его на том подоконнике. Не он. Тэхён пятится назад, но упирается лопатками о дерево, а в следующий миг слышит оглушающий громкий звук, чувствует свинцом разливающуюся острую боль в области груди с левой стороны, видит перед собой родные глаза, словно под толщей воды слышит любимый голос, а дальше беспросветный мрак, окутывающий его полностью. Последнее что увидел Тэхен, это рухнувшего на колени Чонгука и его содрогающиеся плечи. Вместе с выстрелом Чонгук не только убил Тэхёна, он сам отдал ему в руки свою душу и сердце. Ведь по отдельности не существует. И у них по отдельности не получится. Чонгук до сих пор не может поверить в произошедшее. На коленях подползает к своему парню, ладонями обхватывает едва побледневшее лицо, в родные глаза заглядывает, не видит там былого блеска, крепко обнимает остывающее тело, наплевав на сочащуюся из его груди густую кровь, которая пачкает всю одежду и окрашивает снег в красный. — Я так сильно люблю тебя, Тэ, — на горло давит болезненный ком, а слёзы ручьями текут по щекам, а после впитываются в цвета воронова крыла волосы, — прости меня, — прикрывает ладонями место, в которое недавно выстрелил. Больше всего хотел бы его боль себе забрать, вот только Тэхён ничего не чувствует. И не почувствует больше никогда. Вместе с Тэхёном Чонгук хоронит и всего себя. И только Чонгук будет знать что тело его покоится на заднем дворе их дома. Так он думает.

***

BONES - Heldaghost

Закончив с третьим клиентом за день, Чимин так и не дожидается Тэхёна в студии, поэтому закрывает её и уходит домой. То что его друга нет на работе — явление довольно обычное, но у него на записи сегодня было шесть человек, это и показалось Чимину странным, ведь Тэ никогда не позволил бы себе проебать столько клиентов, наплевав на них. Но Тэхён не появляется уже восьмой день подряд, и Чимин может только строить догадки почему тот отсутсвует. Решив узнать что всё-таки происходит, Чимин приходит к ним домой и стоя у входной двери коротко стучит. Ему открывают спустя пять минут. — Чимин? Что ты тут делаешь? — удивляется Гук, но сразу скрывает это за фальшивой улыбкой, пускать в дом друга не торопится. — Решил навестить вас, всё-таки давно не виделись, — Чимин настроен решительно, поэтому старается быть максимально мягким в своём тоне, разговаривая с Чонгуком. — Проходи тогда, — решает впустить друга и закрывая за ним дверь, идёт на кухню, — кофе будешь? — Буду, спасибо, — следует за ним Чимин и устраивается на стуле перед столом. Гук довольно быстро заваривает любимый кофе Тэхёна и из последних сил сдерживается, пока внутри всё на куски рвёт. Ставит две чашки на стол и садится напротив Чимина. — А Тэ где пропал? Его на работе уже восьмой день не видно, — невзначай интересуется Чимин, делая глоток крепкого кофе и смотрит точно на друга. Из лёгких Чонгука воздух выбивают, а из-под ног — почву. — Он... — запинается Чонгук, шумно сглатывая, — он уехал, — родное имя даже из губ сорваться не может. — Интересно, куда? — Чимин замечает странную реакцию друга, отчего внутри поселяется непонятная тревога. Что Чонгуку ответить? У него вдруг выросли крылья и он улетел на небеса? Или же под его ногами вдруг разошлась земля и он пал в ад? Или же просто сказать что он отдыхает на заднем дворе? Отличная идея. — К родным своим, — старается звучать как можно уверенне, но дрогнувший голос крушит эту уверенность. — Скажи мне правду, Чонгук, — мрачнеет Чимин, ведь Тэхён сирота. — Какую правду? — в глазах Чонгука вспыхивает страх, а нога под столом нервно дёргается. Чонгук уже на грани. — Я серьезно, прекращай валять дурака, не смешно уже, — Чимин замечает абсолютно все движения Гука и чувствует его страх. Шестерёнки начинают вращаться и всё сводится к одному. Чимин очень хочет чтобы этот вывод оказался ложным. — Нет его, — срывается Чонгук и вскакивает на ноги, крича, — просто нет! — Не может быть... — Чимин сам своим ушам не верит, — что ты с ним сделал? — в ужасе поднимает взгляд на разбитого друга. — Он получил по заслугам, — по щекам снова слёзы катятся, — я отомстил ему за все его выходки, за всю боль, которую я получил от него, — взгляд у него стеклянный и смотрит он сквозь Чимина. — Ты убил его? — проговаривать такое трудно и больно, поэтому на последнем слове голос Чимина срывается. — Не произноси это! — вопит Гук, закрывая уши ладонями и падает на колени, всхлипывая, потому что ноги не держат. Слышать горькую правду из чужих уст намного сложнее чем прокручивать её у себя в голове. Чимин окончательно убеждается в своих догадках и ошарашено смотрит на Чона. — Чимин, — подползает к его ногам Чонгук и с губ его срывается истерический смешок, — ты ведь никому не расскажешь, правда? — Что ты такое говоришь... — еле двигает губами. С демонами внутри себя едва справляется, после чего озвучивает то, на что Чонгук не надеялся, — я не сдам тебя. Выдохнув с небольшим облегчением, Чонгук поднимается на ноги и садится на своё место, продолжая пить кофе, как ни в чём не бывало, будто он и не открыл ужасающую правду перед другом. — Где ты дел тело? — голос у Чимина бесцветный. — Я... — мотает головой Чон, пока шепчет: — на заднем дворе. — Я понял. Чимин уходит из квартиры спустя несколько минут, оставляя Гука в одиночестве. Ему нужно время чтобы осознать эту правду что Чонгук лишил жизни Тэхёна. Он на ватных ногах идёт в сторону своего дома. Как бы больно ему не было, по дороге он отсылает анонимное заявление в полицейский участок, быть соучастником он не хочет.

***

Наряд полицейских врывается в маленькую квартирку и застают парня, который сидит на полу, обнимая себя за подрагивающие в беззвучных рыданиях плечи и пряча лицо в коленях. — Чон Чонгук, — валит парня на пол лицом вниз и заламывает руки за спиной, окольцовывая худые запястья в холодные металлические наручники, — вы арестованы за подозрение в убийстве.

***

Резкий неприятный запах сырости, кажется, уже въелся в кожу за эти два с половиной года, а может и больше, Чонгук сбился со счета ещё на триста десятый день своего заключения. Это не сравнимый ни с чем самый настоящий Ад, повторяющийся каждый день. Солнце сменяет луну, и так по кругу. За это время к нему на встречу пару раз приходил Юнги, сообщил новость о том, что скоро станет отцом. Про Чимина не заикался, понимая что Чонгук может неадекватно отреагировать на упоминание даже его имени. Уходил Юнги с неприятным, тягучим как смола осадком, потому что каждый раз видел одни лишь пустые, безжизненные угольные глаза своего друга. Чонгук сломался окончательно, это Юнги точно знал. На такого друга стало невыносимо больно смотреть, поэтому Юнги по сей день корит себя за то, что не находит в себе сил продолжать навещать друга. Не знает только одного, Чонгук потерялся в себе и не воспринимает окружающий мир, для него всё вокруг со временем перестало существовать. Призраком бродит по своей камере сутки напролёт. Стены уже давно ногтями исцарапаны одним лишь именем «Тэхён». На тысячу девяносто пятый день Чонгука находят в его камере, повешенным на простыни и оповещают Юнги и Чимина о смерти друга.

***

Белоснежная снежинка срывается с неба и ударяясь о светлый мрамор растворяется на нём. Рядом со светлым расположен ещё один - тёмный. — Давно не виделись, — подходит к двум плитам Чимин и по очереди всматривается в надписи на них. По щеке катится одинокая слезинка. Чонгук заставил жизнерадостного Чимина забыть о своих эмоциях и просто существовать дальше безжизненной куклой. Только Юнги с сыном и Эен, которого они приютили у себя, его спасает, хоть и ненадолго. — Наконец-то ты обрёл покой, малыш, — кончиками пальцев касается плиты из тёмного мрамора, обводя первые буквы имени его друга, — этот жестокий мир сломал тебя, только вот он, — поворачивает голову к светлому надгробию с надписью «Ким Тэхён», — не должен был закончить вот так. Никто не должен был закончить так.