Irgendwie, irgendwo, irgendwann

      Королева дождалась, пока они останутся вдвоем, отметил про себя Эрвин. Что спорить с главнокомандующим на глазах штаба — это плохая идея, она знала. Но заговорила сразу, как только закрылись двери за адьютантом и тишина опустилась на маленький кабинет.       — Ладно, я поняла, я сделала что-то не так. Объяснять мне ты не хочешь. Знаешь, что? Давай поиграем в игру.       Эрвин старательно игнорировал её всё время, пока они шли сюда, и продолжал теперь, но Хистория была не из тех, кто сдаётся при первой сложности. Она настойчиво продолжала:       — Правда или действие — знаешь такую? Сначала ты, потом я. Ну, ты же игрок, давай!       Король неохотно пожал плечами. На Хисторию, маленькую, яростную, прекрасную в своей сдержанной злости, он старался не смотреть. Сбивало с мысли. А ему, видят Стены, было о чём подумать.       — Чего ты хочешь?       Раздражённый вопрос был воспринят как согласие. Впрочем, в таком настроении королеву не остановило бы даже прямое «нет», это Эрвин знал еще с Орвуда.       — Правду. Что я сделала не так? Почему ты злишься? Почему ты ничего не говоришь? Почему ты такой… такой?       Эрвин развернулся и посмотрел прямо на неё.       — Правду? А правда в том, что у меня была договорённость с тем племенем, с которым ты так неосторожно познакомилась. Правда, что никто так не знает этот регион, как они, и они провели бы нас так, что не заметили бы ни с воздуха, ни с земли. Еще правда в том, что у них патриархат, и они сочли за грубое оскорбление то, что вождь послал к ним свою женщину, а не вышел сам. И теперь им ничего не объяснишь. Не уследил за женой — воинами командовать тоже не сможешь, вот как они думают. Правда также и в том, что ты не могла этого знать. Это я должен был предупредить… А вот ещё правда — завтра нам придётся идти в атаку без их помощи, а это значит, потери будут десятикратно большими. Вот тебе твоя правда.       И была ещё одна правда, о которой он предпочёл умолчать. Та правда, которая едва ли не каждую ночь приходила ему в нежных, небывалых снах, где не было никакой войны, а была только она и он. А самое главное — не было этого глупого фиктивного брака, который он же ей и навязал, и был шанс. У них двоих — был шанс. В тех снах он умел подобрать слова, умел убедить её в своей искренности, да что там — вообще имел право говорить о чувствах.       В реальности он распекал её, как школьницу с двойкой, и не мог позволить себе хотя бы промолчать. Судьбы мира всегда важнее судеб отдельных людей.       — Теперь мой ход. Мой тебе совет, выбери действие. И вот желание: ты сейчас выходишь из кабинета и говоришь моему адъютанту, чтобы готовил корабль в обратный путь. Скажи, что плохо себя чувствуешь. И больше никаких визитов до победы. Задание понятно?       Какая уж тут нежность.