Играясь со страхами

Ржаво-красные оттенки давили на психику. Ещё сильнее на психику давили окровавленные лезвия, движущиеся в яростном хаотичном танце в мою сторону вдоль решётки стен узкого длинного коридора. Медленно, но неумолимо. Единственная дверь виднелась за пилами, однако пробраться к ней живой, тем более невредимой, не представлялось возможным. От страха силы так и норовили ускользнуть из подгибающихся в коленях ног. Я вжалась в стену напротив недостижимой двери, едва не задыхаясь. Сердце бешено стучало, качало кровь, но кислорода всё равно не хватало из-за паники. «Сайлент Хилл?! Что за мясорубка?! Американизированный вариант?!» Я была бы готова к монстрам. Я была готова к психологическому давлению. Но к откровенному мясу я готова не была. Это не тот Сайлент Хилл, который завоевал мой интерес. И это не тот Сайлент Хилл, с которым я могла бы справиться… Даже в рамках сна. Сна, в котором я запросто умереть могла, ведь была в своём теле. Недаром я пронесла сквозь сон ребёнка в утробе. Совсем не хотелось убеждаться в своих догадках. Совсем не хотелось умирать. И раз я не могла подобраться к двери, выход стоило искать с противоположной стороны. Голая стенка, даже не прогнившая кроваво-ржавая решётка. С «лучом надежды» в самом низу — вентиляционным отверстием. Завинченным. Нужно было что-то, чем можно было снять: попытка выбить ногой не увенчалась успехом. На удивление крепкой оказалась крышка. Краем глаза сумела зацепиться за выделяющуюся деталь за решётчатой стенкой. Решётка частично была пробита, можно было протиснуть руку, благо тонкостью отличалась. Вот только дрожь мешала сделать это безопасно, не оцарапавшись. Выбирать не приходилось: пусть даже вспорет руку, лучше чем быть размолотой на части. Протиснуть руку вперёд не составило проблем. А вот назад, торопясь, напоролась-таки на проволоку. «Не торопиться, — корила себя, взвыв от боли: глубоко вошло. — Время есть. Нельзя поддаваться панике». Толку от трезвых мыслей, когда тело не слушается? Кое-как вытащила маленький перочинный нож. Не отвертка, однако лучше, чем ничего. Отчаянно пыталась сконцентрироваться, в надежде, что отвлечённый делом мозг сумеет успокоить тело. Отчаянная наивность. Звук приближающихся лезвий был сильнее моей воли. Ближе и ближе… — Успокойся, успокойся, успокойся, — как мантру повторяла я, не слыша своих слов. Не столько откручивала винты, сколько ковыряла поверхность. Стиснув зубы, упорно продолжая твердить про себя «Успокойся», сумела справиться с тремя болтами. На четвёртый времени не оставалось. Повезло, что закручено было не намертво, удалось перевернуть крышку и протиснуться в последний момент — лезвия заскрежетали по стене, не думая прекращать вращаться. Казалось, ещё немного — и стена рассыплется. Жуткий звук стал ещё невыносимее, подгоняя меня. И вдруг угомонился, стал удаляться. А я ползла. Во тьму. Невзирая на свой страх застрять в столь узком пространстве. Ползла без надежды найти выход, умывая проход слезами. Лишь бы не пришлось возвращаться назад… Лишь бы не снова эти лезвия. Этот город. Это место. Из одного кошмара перекинуло меня в другой. Знало, чем задеть, чем вызвать ужас: становилось тяжелее ползти. Продвинься немного — застрянешь. И уже не сможешь вернуться даже в комнату-мясорубку. Сдавшись страху, я просто легла и расплакалась. Сдалась. «Не хочу умирать. Пожалуйста, проснись. Не хочу умирать», — стиснув зубы, молила я саму себя, потому что в таких местах в богов сложно верить. Спас звук. Совсем рядом. Впереди. За тонкой перегородкой. Немного надавив, поняла, что передо мной была очередная крышка. Сплошная. Верным ножом стала вновь ковыряться, стараясь подцепить с краю. Расшатать, сломать. Из небольшой щели протиснулся свет. Тёплый. Жёлтый. Иногда подёргивающийся. «Свечка?» Вместе со светом появилась надежда. Не знаю, сколько с крышкой провозилась. В итоге оказалась на втором ярусе домашней библиотеки. Крепко держась за перила, спустилась вниз, где, среди книг, на письменном столе стояла масляная лампа. Внезапно скрутило живот, и я осела у одного из книжных шкафов, жадно хватая воздух. «Нет… Нет-нет-нет! Только не это! Мой ребёнок! Наш драгоценный ребёнок!» Под ласкающий мягкостью свет успокоить себя удалось проще, чем под угрозой неминуемой смертью. Естественно. Когда боль унялась, я не сразу решилась проверить, есть ли кровь. Боялась, что не смогла сохранить свою единственную радость, греющую сердце мыслью, что даже в своём мире я смогу заботиться о ребёнке своего возлюбленного. То, что могло сделать обычный мир необычным. Не было. Крови не было. Я сидела и продолжала смотреть на пальцы, слишком истощённая, чтобы испытывать эмоции. Кто-то нарочито громко положил стопку книг на стол. Я с опаской глянула в ту сторону. Винсент. Забавно было встретить его здесь. Он гостей тоже явно не ожидал. — Ты не из ордена, — отметил он, поправляя очки. — Кто ты? — Случайный прохожий. Не то чтобы Винсент не мог мне поверить. Я не знала, как объяснить. Опять по простому? Не те атмосфера и состояние. — Сюда не так просто попасть. Разве что тебя не привёл сам бог, — усмехнулся он. Я слабо улыбнулась в ответ. — Может и он, не знаю, — хотелось смеяться в слабой истерике, но не было сил. Что-то тронуло его в моей улыбке. Вызвало доверие? Пройдясь взглядом по ближайшим полкам, Винсент вытянул одну книгу и передал мне. — Почитай пока. Там виднее будет. «Он что-то понял, или ему всё равно?» Я никуда не торопилась. Особенно наружу. Здесь, в свете танцующего огонька, мне было спокойно. Особенно после пережитого. Он словно очищал эту комнату, не пускал зло снаружи. Так почему бы не почитать? В приятной компании. Книгу, о которой слышала в реальности, но никогда не читала. Не самое лёгкое чтиво, способное захватить полностью. «Лавкрафт. Нужно будет найти днём, сравнить». Винсент уходил и возвращался ещё не раз. Когда вернулся в последний, нашёл на полу только книгу.