Параллели ладоней

Мы параллельны, Или парализованы. Трудно сказать… ©

🤲🏻

 — И почему я должен ехать к этому ненормальному? — Хёнджин с самого утра заваливается в кабинет Гону, даже не поздоровавшись.  — И тебе доброе утро, Хван.  — Такое себе, конечно, — ворчит тот в ответ и протягивает один из стаканчиков кофе, что прихватил по пути в киоске. — Ваш любимый эспрессо.  — Спасибо. Присаживайся, Хёнджин. — Босс жестом указывает на стул и с удовольствием отпивает глоток горячего бодрящего напитка.       А потом начинает свой монолог. Ему действительно в этот раз необходима помощь Хёнджина, ведь ситуация не из рядовых. Этот Ли Феликс пришёл к нему после вчерашней экспертизы, заставив мысли кружиться воронкой. Гону долго думал после разговора с потенциальным вором, и пришёл к выводу, что лучшим решением будет — согласиться с его условиями, дабы помочь самим себе.       Дело в том, что семейная пара, обратившаяся в агентство из-за украденной вещи, желает во что бы то ни стало вернуть её себе, объясняя это тем, что предмет дорог, как память. Они не преследуют цель наказать воришку; лишь вернуть то, что принадлежит им, потому не обратились в полицию, потому готовы на любые условия и действия. Даже предлагали заплатить, выкупить у вора то, что по праву их, но Гону сразу же отмёл этот вариант — у них не какая-то ерундовая контора, занимающаяся не пойми чем. У них серьёзное детективное агентство, помогающее людям, хоть иногда и вне полиции и закона. По хорошему было бы сдать этого Ли Феликса в нужное учреждение, но… Так они вряд ли смогли бы вернуть украденный предмет владельцам, а именно это является их первостепенной задачей.       И вот проныра Феликс, поняв, что не он нужен детективам, а украденная вещь, согласился на переговоры лишь при одном условии — если к нему на эти самые переговоры приедет их эксперт по дактилоскопии — Хван Хёнджин. Гону понятия не имеет: почему воришка так уцепился за их работника, но это имеет некий смысл и для самого эксперта.  — Ты ведь получаешь второе образование, Хёнджин, — пытается убедить сотрудника босс. — Будешь психологом. Вот тебе практика!  — Хороша практика — ехать в дом к преступнику! — Хван не трус. Совсем нет. Он лишь ценит своё время и ресурсы, не растрачивая их на ненужное.  — Психологи и с криминалом работают, — напоминает Гону, допивая кофе и заглядывая в пустой стакан. — Пообщаешься с ним. Может, получится понять его натуру… То, что им движет. То, почему он стал таким человеком…  — Ладно, признаюсь, в ваших словах есть доля правды, — сдаётся тот, рассматривая облака, плывущие за окном. Не думал он, конечно, что придётся такими вещами заниматься, но да, это практика для второй профессии.  — Поезжай к нему после работы. Поговори по душам… Главное — не спугнуть. Наши заказчики не просто так платят нам такие деньги, и у тебя не просто так квартира в центре, за которую ещё два года рассчитываться, если я не ошибаюсь. Порой приходится выходить за пределы своей лаборатории, Хёнджин… Сам понимаешь, всё это ради общего дела. Тебе нужно договориться с ним о передаче украденной вещи.  — Если он наотрез откажется?  — Будем думать. А пока — приступай к работе, Хван, и готовься к вечерней поездке.       Рабочий день пролетает быстро, будто специально. Хёнджин разгребает экспертизы, заканчивает работу над вчерашней, потом обедает с Аран, снова занимается экспертизами, но уже в своём кабинете, заполняя документы. Во второй половине дня звонит в ресторан, что забронировал на субботу, чтобы окончательно согласовать меню, подтвердить количество гостей и оплатить банкет. Он заваривает чай с мятой в своём кабинете — здесь у него, как и дома, целый шкаф набит разными травами и добавками. Распивает успокаивающий напиток, настраиваясь на предстоящую поездку, а потом, когда рабочий день подходит к концу, отправляется по указанному в досье адресу. Подумав, заезжает в кондитерский магазин и покупает печенье к чаю. Ему не кажется это странным. Вор вообще предлагал распить вино, на что Хван точно не согласен, а вот чай к беседе не будет лишним.       Возле дома Феликса дежурят их люди. Он здоровается, пожимает им руки, а потом поднимается по лесенке к двери подъезда и набирает нужные цифры на домофоне. Дверь открывают практически моментально.       Хёнджин поднимается на седьмой этаж на лифте, нажимает кнопку звонка.  — Ну, привет. — Ли встречает широкой улыбкой, а Хёнджин снова цепляется взглядом за его веснушки. Они украшают, делают его милым. Так и не подумаешь, не зная, что перед тобой вор и сущий наглец в одном флаконе. — Я ждал тебя. Знал, что приедешь.  — Так уж и знал? — Хёнджин, сам не замечая, переходит на «ты». Он скидывает обувь и проходит внутрь квартиры.       В жилище Феликса оказывается неожиданно уютно. Здесь приятный светлый ремонт с яркими элементами рыжего и зелёного, такая же светлая мебель в виде дивана и круглого кресла у окна, много картин на стенах, много вечнозелёных растений в горшках. А ещё книги. Одна из стен полностью уставлена коллажами, на которых великое множество бумажных изданий разных лет.  — Я нужен вашему агентству, а ты горишь работой — это на лбу написано, так что ты не мог не приехать, — прилетает в ответ, а потом самоуверенно: — К тому же, я тебе тоже понравился, признайся.  — Глупости.       Хёнджин фыркает и бросает на воришку острый взгляд, а внутри что-то ёкает, когда он сталкивается с его глазами. Да ну, точно чепуха какая-то…  — И что значит «тоже»? — спрашивает Хван, не отрывая взгляд от наглющей морды напротив.  — Слушай, я человек простой. Говорю всё прямо, — отвечает Феликс и кивком головы зовёт на кухню. — Не хочу ходить вокруг да около. Ты мне понравился, вот и всё. Так бывает, прикинь. Нет, я, конечно, ещё ни с кем так, чтобы с первого взгляда… — У Ли какой-то словесный понос, он болтает и болтает, а Хёнджин слушает и слушает. — Думал, что такое только в долбаных фильмах бывает, а потом увидел тебя в лаборатории, всего такого из себя…  — Из себя?.. — У Хвана нет других слов. Он осматривается: на кухне тоже очень уютно, совсем не под стать образу Ликса, что даже по дому ходит в чёрной одежде: свободной футболке и таких же штанах. Но, может, под стать его внутреннему миру? В центре стоит круглый стол, на котором ваза с красными маками — где он достал их в сентябре — одному Богу известно. Бежевый кожаный диванчик и два плетёных стула, а на стенах тоже картины и цветы в горшочках на полках.  — В белой рубашке, с длинными волосами, с глазами такими красивыми, — продолжает тараторить Ли, пока достаёт из шкафчика вино. Он так легко обо всём говорит, будто рассказывает о том, как прошёл его день… — Я уже говорил, что я прямолинейный по сути своей? — Смотрит на гостя через плечо.  — Говорил… — Хёнджин тяжело сглатывает, а потом вспоминает про печенье, которое купил для переговоров. — Это к чаю. — И ставит картонную коробку с выпечкой на стол.       Феликс смотрит на коробку, на Хвана, снова на коробку. Потом прыскает от смеха, прокашливается и звучно ставит на стол бутылку вина.  — Выпей со мной за мой день рождения.  — Твой день рождения только завтра — пятнадцатого сентября. Я изучил твоё досье от корки до корки.  — Тогда приезжай ко мне и завтра.  — Обойдёшься, Ли Феликс.       Хёнджин сам не знает из-за чего он бесится. Но бесится — факт. Может, не хочет себе признавать, что эти чёртовы веснушки парня напротив не дают ему покоя. А ещё запах в его доме кажется родным… Чертовщина какая-то! И что он только себе придумывает?! Это всё из-за переработок… Организм устал, потому фантазирует разное.  — Ладно, а я всё же выпью вина, — неожиданно Феликс не настаивает. — Тебе чай?  — Чёрный.  — Другого и не имеется, — хихикнув, Ли ставит чайник на плиту. — У меня же не чайный магазин. Лишь самый обычный в пакетиках могу предложить Вашему Высочеству.  — Не язви. Я к тебе по делу вообще-то, потому прекрати вешать мне лапшу на уши. — Хёнджин вдруг вспоминает, что имеет дело с каким-никаким, но преступником. Они хитры. Они могут разного в уши налить, ради своей выгоды… Нельзя верить ни единому слову, а лучше вспомнить всё, что говорили на лекциях по психологии и постараться применить на практике. — У меня есть новости для тебя, я закончил экспертизу.  — Думаешь, это новости? — Феликс заливает пакетик дешёвого чая крутым кипятком. — Я и сам знаю, что там мои отпечатки.  — Раз знаешь, то зачем их оставил?  — Это случайность, очень спешил в тот раз. Обычно я не оставляю следов.       Хёнджин старается прикинуть, сколько же ещё раз этот Ли Феликс, как он говорит, не оставлял следов. Это дело полиции, разумеется, но его разбирает чисто человеческий интерес.  — Должно быть, хорошо зарабатываешь на этом, — пытаясь разговорить на важную тему.  — Не жалуюсь. — Чашка с чаем оказывается перед Хёнджином, как и сахарница.  — Оно видно… Воруешь ценные вещи, продаёшь, вон и на квартиру «заработал», — хмыкает Хван. Он трудится уже не первый год, не видит выходных и отпуска, а смог себе позволить пока лишь крошечную однушку, за которую ещё платить и платить. Феликс же младше на год, ему завтра исполнится двадцать пять, а живёт в такой классной квартире. Заслуженно ли?  — Я сирота, — хмуро отвечает тот. — Жил в детском доме с рождения и до совершеннолетия. Квартира от государства.       Удар под дых. Буквально. Очень стыдно.  — Блин, прости… — Хёнджин чувствует, как покрывается слоем краски. — Этот факт я почему-то не знал…  — Потому что вас интересует лишь то, что и где я украл. Душевные качества, жизненные обстоятельства — мимо. — И Ликс прав, вообще-то. Работа агентства не заключается в изучении биографии с самого рождения, у них другие задачи, но сегодня Хёнджин здесь именно для того, чтобы попробовать получше понять воришку.  — Не думал как-то изменить жизнь? Выучиться, устроиться на нормальную работу?.. — аккуратно продолжает разговор Хёнджин. Ему вдруг становится немного жаль этого Ли Феликса. Охватывает чувство, что тот — очень одинокий человек, хоть и хочет показаться всем таким самодостаточным выскочкой. Неспроста люди сворачивают на кривую дорожку…  — Это и есть моя работа. Кто-то же должен заниматься такими вещами, — отвечает тот, наливая себе в бокал вино. — Я уже больше пяти лет в этой сфере. Ни разу не попался, никаких косяков, кроме редких отпечатков. Вообще удивляюсь, как вы меня нашли! — Отпивает глоток терпкого напитка.  — Мы — не полиция, которая порой халатно относится к своей работе. Мы — детективное агентство, которое любого из-под земли достанет.       На некоторое время на кухне застывает молчание. Каждый обдумывает что-то своё. Хёнджин размышляет о прошлом Ли: как-то ведь он пришёл в эту сферу, кто-то его затащил, или предложил «лёгкие» деньги… Феликс думает о глазах напротив. У него хорошая, даже идеальная память на лица, он помнит каждого, кого встречал в своей жизни, и точно знает, что никогда ранее не пересекался с экспертом. Так почему его взгляд кажется до ужаса знакомым? Что за колдовство такое?  — Ты занимаешься только кражей картин? — задаёт вопрос Хван, всё ещё пытаясь пробраться поглубже в душу. — Или ещё чем-то?  — Только картин, — отвечает Ликс и дальше продолжает абсолютно честно: — Рисовать я никогда не умел. Не получалось, сколько бы ни бился в детстве, но мне нравилось изобразительное искусство. Всегда оно мне казалось чем-то особенным… Наверное, ты думаешь о том, как я пришёл к этому?  — Читаешь мысли.  — Начиналось с кражи какой-то простой картины на рынке, что стоила сущие копейки, но у меня и их не было. Я тогда только выпустился из детского дома, мне выдали эту квартиру, в которой были лишь голые стены, ванна, унитаз, плита и кровать без матраса. Мне хотелось окружить себя чем-то… Чем-то, радующим глаз. И я украл ту самую картину, приколотил ей над своей кроватью, а потом…  — А потом затянуло.  — Именно. Я стал продавать чужие труды, а чуть позже на меня вышли серьёзные люди, которые дали мне первый глобальный заказ. Нужно было увести картину с одного аукциона… И я справился. Потом ещё и ещё… Я обустроил своё жилище, обеспечил себя подушкой безопасности, но так и не смог остановиться.  — Ты продал картину, что украл на выставке известного художника? Там были и те, что являлись его первыми трудами… Обладатели картин принесли их ему для выставки, чтобы потом забрать, а ты одну из них украл. Владельцы очень огорчены.  — Конечно, огорчены, — хмыкает Ликс и наливает себе ещё одну порцию вина. — Я не продал её, она в укромном месте.  — Зачем украл?  — Понравилась, не поверишь. В этот раз это было не ради заработка… Я даже честно хотел её купить! Могу себе позволить. Обратился непосредственно к художнику, но тот сказал, что эта картина одна из его первых, что она давным-давно была продана, что у неё есть владельцы… Тогда я и решил её спиздить. — Заканчивает свой монолог и выпивает залпом бордо.       Хёнджин молчаливо наблюдает за тем, как собеседник третий раз наполняет бокал. Пытается проникнуть в его мысли, хотя тот и так разоткровенничался. А Феликс сам себя не понимает — и кто за язык тянул всё рассказывать? Обычно он держит всё при себе.  — Эта картина очень дорога владельцам. Она — память о прошлом — так они сами сказали. — Хёнджин пытается достучаться до совести. — Скажи, мы можем спокойно договориться, чтобы ты вернул её? Тебе ведь не нужны проблемы с полицией, которые мы с лёгкостью можем обеспечить?  — Угрожаешь?  — Предупреждаю.  — Сходи со мной на пять свиданий.  — Что?! — Хёнджин бы закричал это слово, но почему-то наоборот выходит хрипло.  — Сходи со мной на пять свиданий, эксперт, — повторяет Феликс. — И тогда — картина твоя. Сразу говорю, места буду выбирать я.  — Это исключено!  — Тогда не видать владельцам своей памяти… — Ликс взбалтывает остатки вина в бокале и допивает залпом. — Какая жалость…       А у Хёнджина в голове белый туман. Он не может пойти на свидания с этим сумасшедшим воришкой, даже несмотря на то, что его так и манят его веснушки, будь они не ладны… Он в праве передать дело в полицию, но это, к сожалению, не вернёт картину владельцам, а именно такая цель у их агентства. Вот же дерьмо… Смотрит парализованным камнем на собеседника, никак не может взять в толк: как только можно быть таким хитрожопым?  — Боже, ладно! — выпаливает Хёнджин, а Феликс расплывается в улыбке. — Но я не буду воспринимать это, как свидания. Пять встреч, а потом картина оказывается в нашем офисе.  — Замётано.       Эксперту больше не о чем разговаривать с этим наглецом, а потому он спешит удалиться, но на его телефон вдруг звонит Аран. Он отвечает. Девушка просит о встрече вне работы, снова хочет посоветоваться по поводу босса и методов его обольщения, а ещё спрашивает про субботу — не терпится ей попасть на праздник, чтобы в неформальной обстановке пообщаться с предметом своих воздыханий.  — Да, Аран, ресторан «Sunrise», в субботу, как я и говорил. — И тут Хёнджин округляет глаза, понимая, что ляпнул лишнее. Ловит на себе заинтересованный взгляд владельца квартиры, а потом ещё один — невесть откуда взявшейся белоснежной кошки, что, не церемонясь, запрыгивает к нему на колени. — Аран, давай потом… Я занят. Пока.  — Ресторан, говоришь? Отмечаешь свой прошедший день рождения? — с ухмылкой спрашивает Феликс.  — Это кто? — игнорируя вопрос и глядя на кошку, что уже вовсю мурлычет. У неё блестящая шерсть и яркие янтарные круглые глаза.  — Кукла.  — Кукла?  — Кукла. Кличка такая. Смотри, она же, словно игрушечная! — Феликс тянется рукой и гладит домашнюю любимицу по голове. — Так что там про день рождения?  — Откуда ты знаешь? — хмурится Хёнджин. Это он работает в детективном агенстве, или этот Ли-владелец Куклы-Феликс?  — Никакого мошенничества, честно. Нашёл твои соцсети. Мы же в двадцать первом веке живём, забыл, эксперт?       Хван цокает, потом снимает с себя кошку, отряхивает брюки от белой шерсти. Он животных очень любит, и кошка ему понравилась, но находиться в компании этого Феликса он больше не может — и так слишком много ненужных разговоров! Он уходит, обменявшись с хозяином квартиры телефонами — на этом настоял Ли — нужно ведь держать связь по поводу свиданий, которые для Хёнджина — лишь просто встречи. Выходит, слышит за спиной звук закрывающейся двери и выдыхает. Непростой вечер позади, но на периферии сознания до самой глубокой ночи будут маячить эти веснушки… А ещё улыбка — она какая-то особенная, или у Хвана что-то заклинило в голове, и пора обратиться к психологу? И запах, да. Запах его дома будто родной, если честно, но эксперт точно уверен, что не встречал этого человека ранее… И его руки… Они маленькие, милые.  — Хватит! — гаркает сам на себя Хёнджин и пинает по пути камень со злости. — Приди в себя, Хван, приди в себя!       Он, тяжело рыкнув, садится в свою машину, едет домой, принимает там ванну, смотрит по телевизору серию симпсонов, потому что больше ничего нормального не идёт, а потом засыпает. Впереди несколько встреч с этим вором, а ещё разговор с Гону и предстоящая вечеринка, на которую должны приехать важные гости…

🤲🏻

      Хёнджин, не утаивая, рассказывает боссу об условиях Феликса. Тот хмыкает, но хвалит. Говорит, что Хван молодец, раз согласился на встречи ради общего дела — обещает даже выписать премию. Но Ли не появляется уже несколько дней. Вот и рабочая неделя подходит к концу, а тот не выходит на связь… Не звонить же ему самому, правда? Детективы всё ещё дежурят возле дома воришки, чтобы тот не дал дёру, и тот никуда не выходит. Заказывает себе еду на дом и в ус не дует. Странный… Хёнджин так и проводит всю оставшуюся неделю в мыслях о нём, а там и суббота наступает.       Ресторан «Sunrise» встречает гостей накрытыми столами, красивым интерьером с синей подсветкой, а ещё отдельным выходом на крышу — там вид на небывалой красоты рассветы, ведь заведение работает круглосуточно — отсюда и название «Восход солнца». Хван, конечно, не планирует отмечать до самого утра, но вид красив не только с первыми лучами солнца — ночью тоже весьма.       Прибывшие гости поздравляют именинника, дарят подарки, говорят много добрых слов… Здесь коллеги, друзья по университету, немного дальних родственников, а ещё — отец, что приехал из провинции. Хёнджин вырос в пригороде, закончил там школу, а потом махнул в Сеул. Жил в общежитии, сам встал на ноги, а с отцом окончательно потерял связь, ведь они и раньше не были близки… Мама Джина умерла при родах, а маленький сын всегда Хвану-старшему напоминал о жене. Он не мог смириться с утратой, часто вымещал зло на ребёнке… Отношения их не ладились, но Хёнджин в глубине души надеялся, что отец сможет хотя бы гордиться им — большего и не нужно. Потому он так ждал этот день, приезд родителя, долгожданную встречу — они не виделись больше года.  — С прошедшим, сын! — поздравляет Хёнджина прибывший отец. — Всех благ, как говорится. Банкет хороший, ты молодец!  — Рад, что тебе нравится, — улыбается Хван-младший, — проходи, пожалуйста. Я оставил для тебя самое лучшее и комфортное место!       Он проводит мужчину к столикам, обещает присоединиться совсем скоро, а потом удаляется к прибывающим гостям. В скором времени приезжает и Аран. Она, прислушавшись к советам друга, выглядит сегодня по-особенному. На ней светло-персиковое шёлковое платье без изысков, волосы распущены и уложены мягкими волнами, из украшений — жемчужные серьги и тонкая цепочка на шее с такой же жемчужной подвеской. На лице почти нет косметики, лишь тушь и бальзам для губ, а ещё — хорошее настроение — это заметно.  — Выглядишь обворожительно, — признаётся Хёнджин, обнимая подругу. — Гону точно не устоит.  — Думаешь? — улыбается девушка. Она бы очень хотела, чтобы это было на самом деле так.  — Надеюсь!       И Гону действительно сегодня обращает внимание на Аран. Он удивляется, увидев её естественной, сам заводит разговор, ведь они сидят за одним столиком — Хёнджин постарался. Сам задаёт вопросы, а та старается быть собой, спрятав свои привычные маски далеко-далеко. Они мило беседуют, Гону узнаёт о сотруднице много нового, а та, в свою очередь, — о нём. Босс действительно живёт в огромном доме практически в одиночестве — есть только кот. На выходных он любит ездить на рыбалку, а Аран признаётся, что никогда не была на таком мероприятии, хотя очень любит природу.  — Можно устроить! Корпоратив на природе, например. Как тебе такое? — предлагает Гону.  — Но ведь никаких праздников в ближайшее время не будет, чтобы устраивать корпоратив, — вздыхает девушка. — Я скорее сама доеду к реке.  — Сама? — удивляется мужчина, а его брови ползут вверх.  — Я неплохо ориентируюсь, мой папа был лесником, — рассказывает Аран, — всё детство я скакала по лесам и полям, а потом вот переехала в столицу… Папы уже нет, а я так и не успела побывать с ним на настоящей рыбалке.  — Не хорошо… — задумчиво проговаривает Гону.  — Не хорошо… — вторит девушка.  — Может, если ты сходишь на рыбалку с кем-то другим, твой отец увидит это — и будет рад? — предполагает босс, подливая сотруднице шампанское в бокал. Он не сторонник алкоголя, но в минимальных дозах и в честь праздника — можно.  — С вами, например… — тихо и скромно.  — Со мной? — басит Гону, вновь удивляясь.  — У меня больше нет знакомых рыбаков! — выкручивается Аран и пожимает плечами. — Только вы.  — Что ж… — Мужчина приглаживает бороду и задумчиво смотрит в свой бокал. — Значит, Аран, на следующих выходных едешь со мной на рыбалку. Почтить память отца — святое!       Аран же чуть не пищит от радости. Она ни капельки не придумала про отца, была искренней, как подсказал Хёнджин, и это сработало! Они продолжают свою беседу, а у девушки в груди порхают чудные бабочки с пёстрыми крыльями. Гону рассказывает обо всех особенностях рыбалки, наказывает ей взять тёплые вещи, резиновые сапоги, а об остальном — он позаботится сам.       Хван, проходя мимо них, улыбается, понимая, что подруга и босс наконец нашли общую тему, которая интересна обоим — а это хороший знак. Он общается со своим отцом, перекидывается фразами с друзьями, но… Не чувствует себя счастливым. То и дело поглядывает на входную дверь, которая, увы, не шевелится. Хёнджин в какой-то момент, обозлившись, поднимается наверх по лестнице, чтобы подышать воздухом на крыше. Над ним звёздное небо, сентябрьская ночь мажет по лицу тёплым ветром, а мысли в голове никак не хотят улетучиваться.  — Джини? — Его через полчаса находит Аран. — Мы тебя потеряли. Ты чего тут? Случилось что-то? Ты выглядишь грустным.  — Случилось, — кратко кивает тот.  — Помню, ты ждал кого-то на свой день рождения… Перенёс на неделю. Этот кто-то не приехал? — Девушка подходит поближе и встаёт рядом, тоже любуется видом на город и ночное небо.  — Я ждал двух людей: отца и ещё кое-кого, — отвечает Хёнджин. — Отец, как ты знаешь, приехал.  — А второй человек — нет… — заканчивает за парня Аран. — Знаешь, а может, оно и к лучшему?  — Не знаю… — Хван ёжится от прохлады — ветер вдруг сменился с тёплого на холодный. Он вздыхает, опускает глаза вниз и замирает… — А это ещё что такое…  — Что? — Подруга тоже смотрит вниз. — Погоди… Это не тот вор картин, что сейчас у нас на крючке?!  — Тот-тот, — ворчит эксперт и качает головой: — Вот же засранец, как только из дома вышел? У него во дворе наши люди круглосуточно.  — К тебе на праздник примчал! Смотри, он даже с цветами.       Хёнджин снова качает головой, глухо хмыкает, а потом спускается вниз. Не смотреть же на этого наглеца с крыши.  — С прошедшим, эксперт! — Хёнджин сталкивается с Феликсом у главного входа в ресторан. — Прости, что без приглашения. Я на минутку, чтобы поздравить лично. — И вручает букет красивых крупных орхидей. Протягивает какую-то корзинку.  — Что там? — Хван недоверчиво косится на подарок.  — Без шуток, сломал всю голову! Не знал, что тебе подарить…  — Не стоило.  — Остановился на фруктах и ягодах — вроде универсально и полезно.  — На фруктах и ягодах?  — Открой.       Хёнджин, цокнув, всё же открывает. Корзина до самого верха действительно наполнена свежими фруктами и ягодами. И как только этот проходимец узнал, что Хван их больше всего любит?  — Когда узнаю тебя получше — подарю что-то более ценное, а пока — так, — добавляет Феликс, внимательно наблюдая за реакцией виновника торжества.  — Ты как выбрался из дома? — спохватывается тот, когда корзинка и букет оказываются на столе, рядом с остальными подарками. — У тебя же охрана!  — Думаешь, можно выйти только через подъездную дверь? — посмеивается Ликс. — Наивный…  — Ты ведь живёшь на седьмом этаже.  — Зато моя хорошая знакомая — на первом. Окна выходят на другую сторону… Всё просто, эксперт.  — И что ты, каждый день так выбираешься? Может, за эти дни ещё умудрился украсть что-нибудь?  — Сегодня вышел впервые. Честно. — Феликс не лукавит, он действительно все дни исправно сидел дома, а ещё всерьёз ломал голову над подарком для человека, которого пока совсем не знает, но который так сильно цепанул по сознанию…       Хёнджин всё ещё смотрит недоверчиво, но верит. Он ведёт Феликса к свободному месту, что пустует рядом с ним и его отцом — остальные заняты. По пути заявляет, что эта их встреча — первая из пяти. Но Ликс артачится, говорит, что это бонусная часть, перед дебютом, так сказать. Напоминает, что он сам выбирает место встречи/свидания. Они выпивают, и Феликс болтает с отцом Хёнджина о разном — тот сегодня под градусом, потому становится весьма разговорчивым. А Хван слушает их, наблюдает, улыбается, когда те шутят, смеётся вместе с ними на некоторых моментах…       В ресторане есть караоке, и гости по кругу распевают песни. Очередь доходит и до Хёнджина — он в детстве ходил в музыкальную школу, которую, правда, не закончил, но поёт очень красиво. Только сегодня получается без особого энтузиазма, но все хлопают, как только песня заканчивается, а он кланяется — благодарит.  — Как там Кукла? — задаёт вопрос Хёнджин, пытаясь начать разговор, когда они глубокой ночью поднимаются на крышу, чтобы покурить.  — Кукла? — удивляется Ликс. — По тебе скучает. А что?  — Хорош… — отмахивается Хван, ловит на себе пристальный прожигающий взгляд и отворачивается. Сердце снова пропускает удар. Этого ещё не хватало…  — Я придумал место для первого свидания. Скажи мне, когда ты будешь свободен?  — Завтра, например. — Хёнджину хочется побыстрее приступить к исполнению договорённости, чтобы побыстрее и отвязаться. Вернуть картину владельцам после пяти встреч, а потом забыть этого Феликса Ли с его безумными веснушками… — Какое место?  — Твоя квартира.       И Хван не находит более слов. Наглость этого ненормального не знает границ, ему кажется, что всё можно, всё дозволено, даже «покушение» на личную территорию… Эксперт задыхается от этой дерзости и бесстыдства, закашливается дымом, бесится и кричит внутри, но… Понимает, что это тот самый случай, когда ему придётся принять правила игры второй стороны.