Точка-тире: Л.А.П.А

Ближе ко второй половине дня Маша с Олегом вернулись назад домой, хотя девушка и крайне настаивала на том, чтобы Платонов отвёз её в отель. Он был непреклонен и казалось даже не слушал её пререкания. Мария, устав биться головой о стенку, просто отвернулась к окну и решила просто не говорить с мужчиной. Когда автомобиль затормозил у подъезда его дома, Маша быстро вышла из машины и решительным шагом пошла в другую сторону. — Как же ты мне надоела, — тихо пробормотал себе под нос Платонов и ринулся догонять девушку. — Даже не думай! — Сказала Мария, почувствовав, как он приблизился к ней. — Ну, всё, Маш, кончай уже ломать представление. Ладно, я погорячился, больше не буду, — он схватил её за локоть. — А больше и не надо, — Швецова развернулась и заметила, как он напряжённо сдвинул брови. Вот кто, спрашивается, опять просил тут свою силушку богатырскую показывать с не зажившей даже на йоту дыркой в руке! — Опять? — Взволновано посмотрела на Олега Маша, он согласно кивнул. — Ну и зачем было так дёргаться, скажи? — Хотел… Тебя догнать, — сказал он, морщась от накатывающей боли. — Всё, догнал, — Мария махнула рукой. — Пойдём домой, посмотрим, что там у тебя стало… Мужчина впервые обрадовался, что рана заныла так вовремя. Сейчас это было даже полезно. Маша пожалела его и не пришлось долго и упорно объяснять ей, что он, собственно, и совсем не то имел в виду. На кухне всё повторилось опять: футболка, кровь, обработка, бинты… Швецова с каждым разом действовала всё увереннее, а сейчас ещё и совсем не пеклась о том, что Олега передёргивает от каждого её движения. Ничего, потерпит! Впредь будет думать головой. — Товарищ медсестра, откуда такая жестокость, — попытался отшутиться он в тот раз, когда она слишком туго начала заматывать бинт. — Помолчи, а, — сосредоточенно попросила она, ослабляя повязку. Злость злостью, а вредить Олегу ей не хотелось уж точно. — Маша, а пожалеть! — Когда Мария закончила медицинские манипуляции и молча принялась всё собирать и убирать по местам, Платонов понял, что дела их всё-таки плохи. Девушка одарила его таким испепеляющим взглядом, что Олег поспешил закрыть рот и не лезть на рожон хотя бы сейчас. Пускай перебесится, а потом уже и поговорить можно будет. Мужчина ушёл из кухни, оставляя Машу наедине с самой собой. Сейчас Швецовой наверняка это нужно было, чтобы немного переварить сегодняшнее утро, которое отчасти было не очень добрым для девушки. Когда спустя час или около того Олег вошёл на кухню, Маши там не было. Он задумчиво посмотрел в окно, где снова начинался дождь. Да, не самая приятная погода, но зато пыль на улицах прибьётся и дышать однозначно будет легче. Канализационная система едва справлялась с разыгравшейся не на шутку стихией. Карнизы на окнах противно щёлкали при каждом новом порыве не стихающего ветра. Олег так засмотрелся в окно, что не заметил, как к нему подошла Мария. — Нам надо ехать, — тихо сообщила она. — Завтра рабочий день, в случае чего и тебя, и меня с собаками искать будут. — Позже поедем, — отстранённо сказал Олег. — Знала бы ты, как я не хочу возвращаться в ваш серый город! Давай останемся в Москве? Тебя, звезду следствия эдакую, и тут знают. Думаю, что без проблем переведёшься. — Я никогда в жизни не перееду в Москву, этот город… Это не мой город, — грустно улыбнулась Маша. Платонов повернулся к ней лицом и осторожно провёл большим пальцем по щеке, внимательно всматриваясь в её уставшие глаза. — Расскажешь почему? — Однажды Москва забрала у меня всё: любимую работу, любимого человека и даже любимую квартиру. Здесь, в этом городе, каждый клочок земли для меня пропитан негативом, — Мария скрестила руки на груди и отвела взгляд. — Какое счастье, что у меня Москва никогда этого всего не заберёт, — как-то странно усмехнулся Олег и Маша взволнованно посмотрела на него. — Никогда так не говори, слышишь? Никогда! Швецова, теребя пальцы, стала мерить помещение шагами. Вдруг что-то внутри больно закололо, будто это было предчувствие, которому она не могла найти объяснение. — Почему? — Нельзя. Дурной знак. Олег с улыбкой махнул на девушку рукой. Всё прозвучавшее казалось для него крайне абсурдным, и уж тем более из уст убежденной материалистки. — Я в знаки не верю. Ерунда всё это. Маша, не желая ни спорить, ни просто продолжать беседу, вышла из кухни так же безмолвно, как и вошла. Внутри было как-то чрезвычайно пусто и тревожно. Погода нагнетала ещё больше, давила на Марию, заставляя её поддаться беспочвенному волнению ещё больше. Она всегда любила грозы, любила наблюдать за ними и считала это погодное явление крайне завораживающим. Но именно эта гроза внезапно взволновала девушку до ужаса. Хотелось поскорее бежать без оглядки в Петербург, чтобы там, ощутив дух города на себе, получилось успокоиться. Она сидела в кресле, обхватив плечи руками, когда в более тесную, нежели спальня, комнату вошёл Платонов. — Почему ты здесь? — Уютно, — коротко отозвалась Маша. — Цвет у стен приятный очень. — И только? — Спросил он, опускаясь у её ног. — Погода на улице… Мне не по себе стало. — Мы можем ехать. На дорогах чёрт знает что творится, можем встрять надолго где-нибудь. А завтра всё-таки на работу, ты права, — Олег провёл рукой по острой коленке. — Можешь идти собираться. — Всё собрано, — всё так же глядя перед собой ответила Швецова. Разговоры снова не клеились, и первые сто километров пути прошли в тишине. Олег изредка поглядывал на Машу, которая смотрела строго перед собой, даже на секунду не отводя взгляд. Он не мог понять, что именно её так гложет, но почему-то ему очень хотелось помочь девушке. — Маша, скажи, ты на меня обижаешься? — Платонов слегка сбавил скорость. Мария вздрогнула от неожиданности, вылетая из своих мыслей. — Ч-что? Прости, я прослушала, — она повернулась к нему. — Ты обижаешься на меня за сегодняшнее утро? — Да, — честно ответила Маша, решив, что начинать их тёплое общение со вранья и недомолвок будет не лучшим вариантом. — Я не хотел тебя обидеть. Для меня просто крайне непривычно работать с женщиной, да ещё и подчиняться ей. — Думаешь, что не бывает толковых женщин, которые добились успехов в карьере благодаря своим профессиональным навыкам, а не вырезу не по уставу на форменной рубашке? — Хмыкнула Маша и, подперев голову рукой, снова устремила свой взгляд в лобовое стекло. 
— Ну, в тебе есть и мозги и, — Олег бросил красноречивый взгляд на её грудь. — Всё остальное. — То есть ты тоже считаешь, что никому не сдалось то, что у тебя показатели выше всех в районе, если ты прекрасна в постели? — Недовольно скривилась Мария. — Терпеть не могу такую логику! Почему все мужчины настолько зациклены на сексе? — Маш, сейчас об этом сказала ты, а не я, на секундочку, — запротестовал Олег. — То, какая ты в постели не должно волновать людей, связанных с тобой только работой, разве нет? — Да. Но… — Так нет никаких но! — Воскликнул Платонов. — Ты просто сама зачем-то хочешь строить из себя бедную овечку, которую ценят не за то видите ли. — Кто ж интересно меня и за что ценит, — мрачновато усмехнулась Мария. — Когда я сказал, что мы с тобой, вероятно, не сработаемся, Глеб Викторович мне целую лекцию прочитал на тему того, какой ты профессионал, а потом тоже самое мне поведал мой коллега и сосед по кабинету. А ты, к слову, ни разу с ними лично не работала. По-моему, это что-то значит. — Может и значит, — повела плечами Швецова. — Мне впрочем всё равно. Я работаю не за похвальные листы, а ради справедливости. — Ты слишком любишь всем верить, даже когда это не требуется. Не думаешь, что однажды тебя это погубит? — Задал вопрос Олег, не обращая внимания на то, что он не совсем продолжает тему их разговора. — Я тебе тоже верю. Как думаешь, это меня погубит? — Глухо отозвалась Маша, но ответа от мужчины не последовало.