Тьма наступает

Июньский утренний туман опустился на Эдирне. Он окутал каждый столичный дюйм: дворец, сад, лес, городские улицы и каждое живое существо так, что оно не видело ничего дальше своего носа.    Лале пробиралась по дорожке между озёр к домику ходжам Димитриса. Учитель обещал помочь девушке с самым странным портретом в её жизни. Она пыталась исполнить саму себя. Оставались мелкие недочёты, которые разглядел учитель и сказал, что поможет девушке исправить их. — Доброе утро, ходжам Димитрис, — тихонько поприветствовала Лале, будто говорить громче означало нарушить ощущение спокойствия и тишину природы.   Мужчина впустил её в свою мастерскую и раскрыл перед собой полотно. — Всевышний надедил вас поистине волшебным даром, Лале-хатун! Это прекрасная работа. И, кажется, одна из самых сложных? — учитель покосился на девушку. Его глаза сияли в восхищении. Восторг перемешивался со страхом за художницу. Всё-таки девушка была бесстрашной. Такой, каким и должен быть мастер своего дела.    Девушка смущённо улыбнулась после чего приступила к работе.    Время пролетело незаметно. Лале шагала к домику в саду, чтобы спрятать законченный портрет. Туман не собирался рассеиваться и создавал впечатление слежки. Лале то и дело мерещились тёмные фигуры. Однако подходя ближе она понимала, что в тумане прятались лишь деревья и кусты.     Быстро спрятав портрет, девушка вышла на воздух и зашагала к тренировочной площадке, чтобы понаблюдать за занятием Али-Бея и запомнить кое-какие приёмы. А ещё она надеялась встретить там друзей.    Возле подсохшего от времени фонтана с затхлой водой Лале заметила движение и в испуге остановилась. Фигура шагала прямо на неё. Мысли девушки наполнились паникой, она замерла и стала наблюдать. Шаги приближались, туман расступался позволяя разглядеть все новые очертания фигуры.    Кому понадобилось в такой час посетить домик Хюмы? Мехмеду? Владу? Лале облегчённо выдохнула, когда фигурой из тумана оказался Раду.    Парень шагал очень тихо, на его лице застыло задумчивое выражение. Как только он увидел девушку, то резко остановился и немного рассеяно поздоровался. — Лале-хатун, доброе утро,— Раду склонил голову. — Доброе утро, Раду, — девушка улыбнулась и шагнула вперёд. Волна паники отступила и пришло облегчение. Однако вопрос остался открытым. Раду не должен был знать расположение домика в саду. Может быть Влад ему рассказал? Если да, то зачем? Или это Мехмед? — Что ты здесь делаешь? Парень замялся и огляделся. — Такой туман, Лале-хатун. Я не заметил, как оказался здесь. — забормотал Раду,— Я искал брата... — Что ж, тебе повезло, что из тумана на тебя не напал какой-нибудь призрак, — девушка засмеялась и похлопала парня по плечу, — хорошо, что ты встретил меня. Предлагаю найти Влада вместе. Я направлялась на тренировочную площадку. Может быть они с Асланом там?   Девушка шагнула вперёд по тропинке, ожидая, что Раду пойдёт следом. Парень ещё секунду всматривался в тёмный силуэт домика, и, поколебавшись, пошёл за госпожой.    На площадке Влада не оказалось. Однако там был Явуз-паша, молодой учитель, которого он привёл на замену Заре, его имя Лале не знала, Али-Бей и Бекир-паша. Возле мужчин стояли юные ребята, с которыми учился Раду.    Сердце девушки пропустило несколько ударов, однако она заставила себя поднять голову и поздороваться с мужчинами. Явуз неприятно прищурился, Бекир-паша залился краской так, что Лале стало одновременно смешно и неприятно, Али-Бей коротко поклонился так же, как и ученики. Раду, бросая обеспокоенный взгляд на Явуза-пашу, присоединился к ученикам. Лале почувствовала себя не уютно и развернулась, намереваясь покинуть площадку для тренировок. Шагая по влажной траве, девушка ощутила, что кто-то следует за ней. Раздался шершавый голос. — Ну и погода. Зловещая. Туман словно изобретение дьявола. Делает человека слепым, а следовательно уязвимым. Кто скрывается в этом тумане?  Друг или враг?    Явуз-паша вёл какую-то странную беседу с самим собой. Однако пара колких карих глаз была устремлена на девушку.    Лале настороженно оглядела пашу и заметила помимо привычной липкой ухмылки нечто новое и опасное. Она вспомнила рассказ султана, а после испуганное лицо матери. — Очень интересно, — задумчиво произнесла Лале, замедляя шаг. — Каким образом конюший может добиться такого положения в обществе?    Явуз замер, ухмыльнулся, но после секундной заминки подстроился под темп девушки. — Ты задаешься не теми вопросами, Лале. — Почему же, — Лале улыбнулась и всмотрелась в туман, — я помню вас. Вы были в тот день на ипподроме. Видели всё, что произошло там. И вы знали мою мать.    Паша скривился и сложил руки за спину. — Ты не такая как она, — он напрягся, — что ты помнишь?    Холодок пробежал по спине. Лале напряженно сглотнула. — Не важно, что я помню. Важно то, что я знаю и чувствую. И этого достаточно, чтобы понимать, каким человеком вы являетесь. — девушка остановилась. Паша сделал шаг и замер. — Такой человек как вы, Явуз-паша, не добивается чего-то привычными, честными способами. Ваша уверенность в себе и чувство безнаказанности пробуждает множество вопросов во мне. Однако не беспокойтесь я не оставлю это всё просто так. Вы пришли сюда не только для того, чтобы исправить систему образования. Вами движут другие цели.   Явуз зло усмехнулся. — Лале-хатун, вам не говорили, что играть с огнём опасно? Велика вероятность сгореть заживо. А это очень больно.   Мужчина двинулся вперёд ,скрываясь в тумане. Девушка пошла следом.                                       * * *     В гареме не часто случались праздники. Однако, когда они наступали, всё вокруг будто бы оживало. Мир становился ярким и обретал звуки. Моменты радости длились недолго, однако оседали в памяти и заставляли жить в предвкушении следующего, такого же яркого дня.   Лале сидела среди мягких расшитых золотом подушек и вертела в руках маленький стаканчик с щербетом. Девушки вокруг смеялись и танцевали. Воздух наполнялся запахом масел и душистых трав. Шахи-хатун сияющими глазами наблюдала за танцовщицами. — Милая, может быть станцуешь ещё разок? — Шахи-хатун, я устала, — Лале сделала глоток и сладость напитка приятно разлилась внутри, — я хотела идти к себе. Женщина удивлённо покосилась  на воспитанницу. Лале оглядела девушек и заметила пару глаз, следящую за ней. Нурай невидящим взглядом смотрела в сторону хатун, по привычке прикрывая лицо платком. Вдруг одна из служанок подошла к рыжеволосой девушке и что-то сказала на ухо. Та побледнела, заставила себя встать и вышла из зала. Лале обеспокоенно заёрзала. Чувствуя неладное, Лале поднялась с места и поспешила за Нурай. По пути из зала Лале наткнулась на Халиме. Женщина была в платье фиолетового цвета, как и при первой их встрече. Она сидела в углу, но как только заметила молодую госпожу, тут же подошла к девушке. — Дар-то, видимо, от матери тебе достался. Что в танцах, что в любви к чужеземцам, — женщина улыбнулась, но улыбка эта была похожа на звериный оскал, — и нрав тот же, и взгляд, — она прищурилась, — и судьба та же ждёт.    Лале вспомнила, как женщина поведала ей значение одной приметы. Однако она постаралась отогнать от себя пугающие мысли, но заметила фигуру Явуза-паши, мелькнувшую в коридоре.    Девушка шагнула вперёд, но Халиме преградила путь. — И откуда же нам было знать, — прохрипела женщина, вглядываясь в лицо девушки, — что сила её тебе достанется. — Извините, — Лале попыталась не слушать пугающие речи Халиме и попыталась её обойти, но та резко схватила её за руки и прошипела. — Не успеешь ты к солнцу добраться! Он всё видит! Он успеет раньше! Тьма всегда впереди, светлая душа!    Лале услышала тихий стон в коридоре и попыталась вырваться из железной хватки Халиме. Но вдруг женщина просто отпустила её и, как ни в чем не бывало, вернулась на место. Лале ещё секунду ошарашенно глядела ей вслед, но после побежала в коридор.    Огонёк факела испуганно дрожал, стараясь осветить тёмный коридор, из которого доносился женский плач. Нурай, подрагивая, прижималась к стене и старалась стирать со своего лица слезы. Явуза-паши по близости не было, но Лале догадалась, что причиной этих слез был именно он. — Нурай-хатун! — тихонько воскликнула Лале и кинулась к девушке. Она обняла её за плечи. Рыжеволосая по началу сопротивлялась, но после обессиленно опустила голову на плечо Лале и старалась унять слезы. — Что же это, Нурай? — шептала Лале, поглаживая девушку по голове, — Зачем ты терпишь это? Явуз-паша просто не имеет права так обращаться с тобой! Нельзя молчать... — А что я могу сделать? — Нурай подала обречённый голос, — мои жалобы никто и слушать не станет...— она вдруг резко выпрямилась и будто обезумев произнесла, — Лале, он опасен. За ним стоит кто-то сильнее самого султана. — Что ты такое говоришь? Нет, милая, мы найдём на него управу. Я не могу смотреть на твои слёзы! Ты этого не заслуживаешь. Что он сделал с тобой в этом коридоре? — Лале взяла Нурай за плечи и легонько встряхнула. Девушка устало огляделась вокруг, — Ударил тебя? — с ужасом предположила хатун. — Нет, Лале. Иногда слова больнее кулаков... — Неужели никто не видел вас здесь? Не слышал?    Нурай вымученно улыбнулась, вытерла остатки слез платком и, ничего не ответив, поспешила вернуться в зал.     Внутри Лале всё клокотало от злости. Хотелось кинуться на поиски паши или бежать прямиком к султану, но как только она сделала шаг в темноту коридора, сзади раздался знакомый голос, заставивший остановиться. Девушка обернулась и заметила Зару, покорно опустившую голову. — Явуз-паша превышает свои полномочия! — слетела с губ Лале фраза, — я не оставлю попыток остановить его, Зара-хатун. Повелитель должен знать, что делает этот мужчина.    Лале быстро зашагала в направлении к султанским покоям, пока Зара растерянно провожала её взглядом.                                        * * *     Лале не смогла уснуть. Всю ночь она вспоминала свой разговор с падишахом и внутри всё переворачивалось. Повелитель не верил ей. Просто не хотел слушать. Разговор сам собой зашёл в тупик под названием "замужество". Не этого хотела Лале, не этого ожидала от понимающего и любящего дяди.   Во дворце поселилась опасность, следящая за каждым шагом девушки. И имя этой опасности Явуз-паша. Он словно коршун подлавливал девушку в коридорах замка или на прогулках, когда та оставалась одна. И постоянно от его речей становилось не по себе. Скрытые угрозы, подозрительные взгляды. Действия, нацеленные на "усовершенствования" школы на самом деле не приносили никакой пользы. Это замечали все, кроме султана. Повелитель будто заранее был согласен со всеми решениями, которые принимал паша. Это не могло не настораживать. Время во дворце превратилось в какую-то вязкую массу. Все находились в ожидании и страхе, но не понимали, чего боятся.    В комнату вошла Шахи-хатун. На её лице играла грустная улыбка, в руках она держала небольшую шкатулку. Как только она увидела свою воспитанницу, сидящую на кровати в танцевальном костюме, поджав ноги и уложив на колени подбородок, то сразу же переменилась в лице. — Лале, ты что же, не спала?    Женщина присела рядом, все так же держа шкатулку в руках. — Шахи-хатун, что это?    Пальцы кормилицы заботливо погладили крышечку. — Милая, это вещица твоей матери...    Лале подскочила с места и уселась на колени прямо на полу, у ног кормилицы, вглядываясь в шкатулку. — Что там? — взволнованно шепнула девушка.    Шахи-хатун приоткрыла крышечку и Лале увидела голубой камушек. Женщина осторожно вынула украшение из шкатулки и оно совершенно волшебно замерцало в тусклом свете солнца. Лале ахнула и потянула руку к колье. Женщина предложила надеть его и Лале быстро подняла волосы, позволяя кормилице сделать это. — Это подарок твоего отца для твоей матери, Лале. Перед тем, как они поженились.    Сердце девушки затрепыхалось словно птичка она не переставая касалась украшения и чувствовала, как внутри неё разливается свет и тепло. — Айше хотела бы, чтобы ты носила его, Лале. Скоро ты выйдешь замуж и уедешь, но с тобой навсегда останется частичка твоего родного дворца и твоей матери.     Лале пропустила слова про замужество. Не хотела их слышать. Её мысли были заняты родителями. Она почти ничего не знала о своём отце. Но как только девушка раскрыла рот, чтобы спросить, Шахи-хатун уже встала с места и направилась к выходу.