Сборник драбблов под песни Алёны Швец

      Этот день должен был начаться довольно хорошо, ему позволили подольше поваляться в кровати, он наконец-то выспался и весь день мог заниматься тем, чем захочет. Наконец-то воскресенье. Обычно после подобного утра день и дальше продолжает нас радовать, преподнося какие-нибудь приятные сюрпризы, но стояло только Хинате заглянуть в зеркало, как весь настрой мигом улетучился.       В отражении он видел низенького пухлого мальчика с яркими непослушными волосами, возможно у мальчика были красивые глаза и милая улыбка, да вот только всем было плевать, как в общем то и самому Хинате. В своём отражении он не находил абсолютно ничего привлекательного, а всё из-за избыточного веса.       Как многое зависело от внешнего облика человека, подобное он начал понимать только сейчас. Это случилось не потому, что он просто не уследил за собой, а из-за сильного стресса, изменения произошли довольно резко, и пускай в самом начале его друзья отнеслись ко всему с пониманием, но после, некоторые из них начали сторониться его.       Раньше он был настоящим солнышком, всегда привлекал окружающих, освещал всё вокруг своей лучезарной улыбкой. Был эмоциональным, добрым, милым, понимающим. Он оставался таким и сейчас, но теперь рядом с ним оставалось лишь несколько человек, которые несмотря ни на что не бросили и не отвернулись от него.       И вот наступает новый учебный год, формируются новые классы, и все его друзья разбредаются по параллелям, становится ещё тяжелее. Некоторые дети, что не были раньше знакомы с Хинатой начинают подшучивать над ним и с подобным он сталкивается впервые. Первые насмешки, обзывательства, неприятные разговоры за спиной, возможно пока что всё не так уж и плохо, но подобное заставляет его потерять остатки уверенности, закрыться от окружающих, замкнуться в себе.       Он становится более молчаливым, старается казаться незаметнее, прячет ото всех свою солнечную улыбку. Он часто обедает на крыше, сюда обычно редко кто поднимается, здесь довольно тихо, никто не подставит подножку и не заберет обед. Хината иногда не может сдержать слёз, неужели так многое зависит от того, как ты выглядишь?       Он много раз пытался похудеть, диеты, спорт и всё такое, но каждый раз, когда, казалось бы, у него что-то получалось, обязательно происходило что-нибудь из-за чего он срывался, терял веру в себя и бросал всё на пол пути.       Ему не хватало чего-то ради чего он бы мог стараться, или кого-то ради кого ему бы хотелось стать лучше. Но когда-то ведь должен был прийти конец всему этому, ведь рано или поздно хоть что-нибудь да должно было измениться.       Однажды привычный ход дня был неожиданно нарушен. В тот день его мирное времяпровождение на крыше было прервано каким-то учеником, старше него на год или два. Хината сразу же поспешил уйти, но его остановили:       — Эй, чего ты, оставайся. Ты мне не помешаешь. — Парень сел и стал разворачивать свой обед. У него были тонкие брови и колючие на вид волосы, если честно он был похож на тех парней, что часто издевались над Хинатой, поэтому Шоё ещё долго колебался, но всё-таки решил остаться на крыше.       — Как тебя зовут? — Спросил незнакомец.       — Шоё Хината.       — Ивайзуми Хаджиме — На этом их небольшой диалог закончился. Каждый молча ел свой обед, пребывая в своих мыслях. Хината ещё минут десять всё никак не мог расслабиться, ожидая какой-то подлянки, но вскоре успокоился. Через минут двадцать Ивайзуми встал и направился к выходу, около двери он остановился и спросил:       — Ты часто тут обедаешь, могу я присоединиться? Здесь спокойно и никто не мешает. — Хината только кивнул, осознавая, что теперь ему вряд ли удастся уединиться на крыше как раньше.       Так и начались их совместные обеды и если сначала они всегда проходили почти в абсолютной тишине, то вскоре всё изменилось. Нельзя вспомнить точно кто это начал, пересёк эту своеобразную черту, но теперь каждый обед проходил весело, за непрерывными разговорами на множество разных тем.       Ивайзуми стал для Хинаты лучшим другом, настоящим и незаменимым, а возможно гораздо больше чем просто другом. В конце концов довольно сложно не влюбиться в человека, который всегда выслушает, утешит и поддержит. В особенности если такого человека в жизни, казалось, и вовсе никогда не было до этого, но теперь это был тот самый человек, ради которого хотелось измениться.       У Хинаты действительно начало получаться день за днём пускай по немного, но он всё ближе был к своей цели. Теперь он не собирался сдаваться. Ивайзуми был рад его успехам, а издевательства и насмешки как-то отошли на задний план. Он уже особо и не замечал ничего вокруг. Его голову заполняли совсем другие, гораздо более приятные мысли.       А хулиганы как будто всеми силами старались привлечь его внимание, ведь не интересно же издеваться над тем, кто ничего не замечает и игнорирует. Вот так дело и дошло до того, что они решили забрать его портфель, выводить книги на пол, рассыпать все ручки и карандаши из пинала, выкинуть в мусорку обед. Они стояли и смеялись, возвышаясь над горсткой его вещей, перекидывали его портфель в надежде на то, что он будет бегать между ними как кая-то собачка.       Он же просто подошёл к одному из них и замахнувшись, со всех сил, вмазал одному из них по морде. Хината больше не собирался это терпеть, эти насмешки и унижения. Ему если честно очень хотелось как следует попинать всю эту шайку, чтобы проучить.       Шокированные хулиганы через несколько секунд всё же пришли в себя и ринулись на него с кулаками, но быстро остыли, как только на горизонте появились учителя. Их шайку быстро обвинили как зачинщиков, ведь по-другому и быть не могло, а его отпустили восвояси, и вот он сидит на крыше с несколькими внушительными синяками под строгим, но отчего-то гордым взглядом Ивайзуми.       Краснеет, опускает глаза, пока тот делится с ним своим обедом, но послушно ест. Неловкую тишину нарушает Ивайзуми:       — Драться, конечно, плохо, но я рад, что ты наконец-то дал им отпор. — Хината поднимает взгляд, утопая в нежности и заботе, что отражается в глазах напротив. Ему так безумно хочется поцеловать этого человека, так хочется подарить ему свой первый поцелуй, что он не может удержаться, подаётся вперёд, прикасаясь своими губами к чужим.       Это так странно, пускай поцелуй и длится не больше нескольких секунд. Лишь неловкое прикосновение к губам, таким мягким и немного острым из-за тонкого слоя соуса, который до этого украшал их словно блеск для губ.       — Я люблю тетя, Ивайзуми…       — И я тебя. Тоже.