Три несчастливых счастья для Питера.

Михаил стоит на одном колене у зеркала с красной коробочкой и усиленно тренируется перед важным шагом в своей жизни. Тренировачная речь: — Саша, ты выйдешь за меня… не, бля длинно слишком, — причитал Москва. — Саша, возьми кольцо…не, все равно длинно! — рыкнул Миша, крутя в руках коробочку и чуть ли не выронил её. — Саша, на твое кольцо! — нет! — Саша, НА! Нет, не то, не то, не то! — отчаялся парень, все-таки уронив кольцо в пушистый палас. Агрессивно начал ползать, пытаться вытащить дорогое украшение. — Александр, на! Нет… О, Александр, ВОЗЬМИ! — нервно прикрикнул он и тут же захлопнул рот рукой. Не хватало, чтобы еще это кто-то услышал. И через несколько секунд распахивается дверь. На пороге стоит довольно улыбающаяся Камалия. — Только попробуй начать отговариваться, что это не ты собираешься делать предложение Саше! — она подлетела к парню и прожигала взглядом кольцо. — Красивое-е-е… Так, это будет лучшее предложение руки и сердца для Александра! И я тебе обязана в этом помочь, раз твои навыки оканчиваются на звуках из тик тока! — ухмыльнулась Казань, в то время как Москва все еще стоял ошарашенный тем, что спалился перед главной местной «Ларисочкой Гузеевой». Теперь ему предстоит серьезная работа. Они мгновенно сорвались в машину. По пути Казань шерстила интернет, показывая разные варианты, а Москва старался не отвлекаться, ведя руль. Камалия, крепко взяв под руку Мишу, побежала с ним по магазинам в поисках свечей. Бродя по торговому центру, они перебирали все идеи, и Миша вспомнил, что Александр любит всё необычное…и, когда к нему прикасаются в разных местах. Особенно в эрогенных зонах. Так он пару раз заставил прикрикнуть Сашу во время простого массажа. Казань хитро ухмыльнулась, вспоминая одну сцену из сериала «Волшебники», которая идеально подошла бы под ситуацию. — Я, кажется, знаю, что подойдет, — девушка воодушевленно, в припрыжку направилась в сторону отдела с маслами, — А еще понадобятся твои умения петь. Ну или хотя бы читать стихи. — Тут Миша точно понял, что попал.

***

После тяжелого учебного дня Александр готов повалиться с ног прямо на пороге квартиры. Прошло уже несколько месяцев, как он побывал на необычной, но эффективной терапии по лечению его раздвоения личности. И почти сразу, после прекращения принятия препаратов, Москва предложил ему начать переезд к себе. Для Питера это было слишком непривычное и резкое предложение — прощаться со своей уютной минималистичной квартиркой — но он понимает, что эта квартира стесняет Мишу. Да и от дома Москвы будет быстрее до института. А он, что надо: выкуплено всё здание под Московского, что в нем можно найти квартиры, бары, галереи, даже отель — всё на любой вкус и цвет. А еще есть пентхаус с разными растениями, джакузи и еще одной библиотекой с книжками, тексты которых расслабляющей направленности. На этом этаже Александр был чаще всего и всегда, как впервые, приходил от него в восторг. Но Москва, зная хрупкую натуру своего парня, предложил начать медленный переезд. Что и устроило Александра. Но сейчас Романов слишком устал, чтобы думать об этом. Парень обессиленно натыкал на кнопки нужно этажа, прислонился наконец спиной к стенке лифта и задремал. Двери так скоро неприятно, открываясь, запищали и Романов был вынужден выйти в коридор. Возле двери Александр полез в карман за ключами, но вспомнил, что Миша дома. В новом семестре у парней сильно отличается расписание, поэтому видятся они только дома. В лучшем случае — на одном-двух перерывах. Романов невесомым движением открыл дверь и, от неожиданности, чуть не наступил в одну из свечек, расставленных по полу и ведущие тропинки по коридору. Успокоило его то, что свечи были электронные, но их почти не отличишь от настоящих. Сквозь сонную дрëму парень огляделся: в коридоре, из-за света свечей, стоял теплый мрак. Сон Александра на некоторое время сняло. Он увидел на тумбочке записку. В ней было красивым, не Мишиным, каллиграфическим почерком написано «Пройди по тропинке до следующей записки». Парень снял верхнюю одежду и, нахмурившись прошел вниз по коридору свечей. Вторая записка висела с книжки на тумбочке в метре от двери в его комнату. На ней сказано «Разденься. Если почувствуешь себя некомфортно нагим, вот полотенце — обмотайся им и проходи внутрь комнаты». Все эти записки вызывали у Александра неподдельный интерес. А момент с раздеванием — на мгновение напугал. Романов аккуратно снял чёрную фланелевую рубашку и штаны. Задумался над нижним бельем. Поколебавшись секунд 15, полностью разделся и быстро обмотался полотенцем. Дернул ручку двери, входя в комнату. Спальня была уставлена такими же свечами. Ощущался легкий запах лаванды. Кровать была красиво застелена простыней темно-терракотового цвета. На одной из подушек лежала записка. Александр немедля взял её. «Если ты обмотан полотенцем, то сними его и приляг на постель в удобную позу. Обхвати руками подушки над головой, как в наш первый раз*. Нормализуй дыхание. Закрой глаза и не открывай их. Расслабься и жди.» Романов еще раз обвел комнату взглядом. «Да что, черт подери этого Московского, здесь происходит?!» — негодовал сонный Питер. Как и было сказано, Александр лег на кровать, присогнув в колене левую ногу. Сначала он медленно выдыхал через рот, пытаясь справиться с подступающим волнением, потом — успокоился и дышал только носом. Чуткий слух Романова уловил, как дверь в комнату открылась и снова закрылась. Сердце так учащенно забилось, что норовило выпрыгнуть из грудной клетки. — Александр, не бойся, это я. — Романов узнал, чей это голос и его пульс чуть успокоился. Это был Миша. Московский подошел к кровати и стал около головы Александра. Взял с тумбочки шелковую повязку, снял очки с лица парня и аккуратно обвязал шелком глаза парня, который смиренно лежал на кровати. Второй протяжно через рот выдохнул. Миша наклонился к его уху, нежно погладив ладонью его грудную клетку, прошептал: — Пожалуйста, доверься мне: расслабься и прочувствуй момент, — он поцеловал его в ушко и отстранился. Включил на проигрывателе тихую мелодию. Миша сел у ног Александра, промокнул пальцы в жидкость — эфирное масло — щедро смазал указательный и средний пальцы левой руки и очертил ими пальцы ног Питера. Александр не сразу понял, что происходит, но потом от таких лёгких прикосновений затрепетал, все чаще сжимая подушку над головой. Парень медленно опускал промочить пальцы, что-то тихо напевая:

Let's take it right back to where we used to go Давай вернемся к тому, к чему мы шли But we never look back Но мы никогда не оглядываемся

Александр надрывно застонал, когда пальцы Миши сомкнулись кольцом на его щиколотках. Миша уже очертил коленные чашечки, выводя разные узоры на ляжках, аккуратно подполз к паху парня под ним. Прошелся пальцами по венкам члена, нежно надавливая на тонкую кожу. Провел пальцами по бедрам, вырисовывая круговые линии на пути к рукам.

No, we only look forward to other new pain Нет, мы только с нетерпением ждем новой боли And violence turned to blame И насилие оказалось виноватым

То шепча слова, то напевая чуть громче, поднимался пальцами вверх. Опустил руки Александра вниз, сначала взяв его левую ладонь, опять намочил свои пальцы и сделал вертикальные полосы от каждого кончика пальцев Саши до кистеи руки.

No, we only look forward to other new pain And violence turned to blame

Так же он проделал и с правой рукой, погладив и мягко массажировал каждый дрожащий пальчик, следом провел линии до сгиба локтя, чувствуя рой мурашек до плечей, но потом Миша вернулся вновь к плоской, с выпирающими бедренными косточками, надлобковой части живота.

No, we only look forward with all our faith Нет, мы только смотрим вперед со всей нашей верой Hearts broken from the start Сердце сломалось с самого начала

Он слабо надавил на виднеющиеся кубики пресса, делая круговые движения большими пальцами по бледной коже, чувствуя ладонью, как чаще стали вздыматься вверх-вниз живот и грудная клетка Александра.

With the feel that we were born to a fault С чувством, что мы были рождены от вина Only to be held tall by the writing on the wall Только для того, чтобы держаться высоко над письмом на стене

Обвел закручивающимися движениями солнечное сплетение и ребра, пальцами заострил особое внимание на сосочках и ключицах, ведя влажные полосы масла вверх, к ушной раковине. Александр, слабо постанывая, шептал на латинском слова любви Мише, которые только знал. — Te amo… Amo te, et tu optimus res mihi in hac vita et in praeteritum, — Питер прохрипел, сильно жмурясь под повязкой, — Nunquam me paenitet, ego autem non sum, quia ego amo te.* А Москва заканчивал напевать в полголоса:

We don't need no premonitions, no Нам не нужны никакие предчувствия, нет

На последних словах Москва примкнул к губам Александра, на секунду отстраняясь, целовал его в уголки губ и снова принимал жадный поцелуй от Питера. Александр затягивал его в свои объятия. Миша мягко отстранился, ухмыляясь и внутренне ликуя, что его план красиво сработал: — Это еще не всё… — прошептал Миша, снимая с глаз Питера повязку. — Сядь. Парень сел, еще приходя с сознание и жмурясь от подкатившего возбуждения. Его голова приятно гудела. Миша достал откуда-то коробочку с кольцом и пока что положил ее в задний карман. Он сел на одно колено перед Александром, взяв его худые руки в свои. Посмотрел ему в глаза. — Саш, я давно хотел тебе сказать, как сильно я тебя люблю. Нет, не так, как я признаюсь тебе каждый день. Я люблю тебя так, что не могу…и не хочу жить без тебя. За все время, сколько мы вместе, за всё, что мы пережили вместе, я понял, что ты стал для меня самым важным на этом свете. Ты дополнил меня, изменил в лучшую и только в лучшую сторону. Теперь, — он достал из заднего кармана чуть дрожащей рукой коробочку с кольцом, — Если я знаю, что такое любовь, то это благодаря тебе. Александр, ты выйдешь за меня? Все это время Романов сидел и со всей внимательностью слушал Мишу. Сон как рукой сняло. А сейчас, во время его речи, выпал из реальности. Увидя перед собой позу, которую знал по фильмам и книжкам; услышав слова, которые знал из историй своих женатых и замужних знакомых, парень не мог поверить — что это наяву. И сейчас Михаил с замиранием сердца и души ждет его ответ. — Д-да… Да! Миша, да! — сорвалось заветное, дрожащее «да» с тонких губ Александра и Москва, с еще сильнее трясущимися руками, надел на безымянный палец кольцо: глазковый агат, камень с отливами темно синих, серых, нежно-голубых и золотых слоев, обрамленный мелкими алмазами. Миша, улыбаясь начал быстро и долго целовать Александра, давая ему вдохнуть воздуха на секунду и снова забирая его губы в свой так долго желанный плен. Он повалил Питер на кровать, сплетая их пальцы. Узоры камня на кольце завораживающе сверкали даже при тусклом свете свечей. С этой минуты уверенность Александра в выборе спутника жизни подтвердилась, начиная новую книгу в их общей с Мишей жизни.