Невероятные приключения Георгия Жовалева

      – Что за тенденции у молодежи... – старчески вздохнул я, и поспешил догнать ребят.       Экипаж с Семёном уже подходили к домику вожатой, когда я нагнал их. Я, как ни в чем не бывало, пристроился к нашей делегации, и Юрген постучал в дверь.       – Входите, – послышался заглушенный дверью и стенами возглас той, скорее всего, самой вожатой.       Мы толпой ввалились в домик бедной вожатой. Нет, не так. В бедный домик вожатой. Нам всем было явно тесно здесь. Вожатая сначала удивлённо выпучила на нас глаза, но потом улыбнулась.       – Опаздавшие, значит. Как и было сказано: шесть пионеров опоздают на полсмены. Ну, будем знакомы. Меня зовут Ольга Дмитриевна, и я ваша вожатая на всю оставшуюся смену.       Ещё с полчаса наша новая "вожатая" рассказывала нам о наших обязанностях, объясняла здешние правила и порядки, пыталась раздосадовать нас нашим опозданием и уломать нас на работу с удвоенной силой, на словах показала нам местонахождение наших будущих домиков, и прочее, прочее, прочее. А также, мы узнали свои здешние имена.       Воистину полезной информацией оказались лишь наши дома, имена, и распорядок дня. Меня, как несложно догадаться, здесь зовут Георгий. Ремо в этом мире кличут Русланом, Эрса – Эдвардом Биллом, Вильяма – Виктором, а Юргена – Юрием. После того, как нас отпустили, мы отправили Семёна обживать один из домиков, а сами пошли искать укромное местечко для обсуждения и дополнения плана. Заодно и с лагерем познакомимся.       Мы стартовали с порога домика Ольги Дмитриевны, и пошли в сторону площади. По пути нам встречались пионеры, удивлённо косящиеся на нашу компашку. Ну да – четверо красивых и спортивно сложенных парней, а один вообще бугай, также не обделенный красотой. Мы слишком сильно выбивались из здешних мужского пола представителей. Были конечно редкие красавцы-спортсмены, но всё-таки здесь не Артек, куда стекаются все таланты, а небольшой провинциальный лагерёк. Так что, на нас смотрели с удивлением, завистью, а некоторые девушки и с заинтересованностью во взгляде. Уж я-то могу отличать и определять все эти взгляды.       Как нам объяснила вожатая, сейчас в лагере было свободное время, поэтому повсюду так людно. Обычно, большинство пионеров занято своими пионерскими делами, и у них нет времени на прогуляться. Бедные дети, злые и беспощадные вожатые эксплуатируют их труд, нерационально распределяя время пионеров на ненужное им таскание мешков с сахаром.       Кхм. Вернёмся к своим баранам. Наша группа пришла на площадь, где людей находилось немногим меньше, чем мы повстречали раньше. Как уже упоминалось, мы решили пройтись по лагерю и найти подходящее для сборов место. Разумеется, если таковое посреди действующего пионерлагеря в самый разгар лета вообще найдется. Мы принялись обхаживать пионеров, в поисках проводника. Многие ссылались на неотложные дела по поручению вожатых, некоторые придумывали другие отмазки, а то, что это были отмазки, было видно и слышно по их внешнему виду и тону. Мы походили так минут пять, пока к нам не подошёл блондинистый парень лет 17. Я сразу предположил, что он из нашего отряда.       – Хей, ребят. Привет всем. Вы, походу, новенькие? Меня зовут Сергей, и я также член первого отряда, как и вы теперь.       – Ре.. Руслан, – замявшись, представился наш радист.       – Виктор, – сухо отрезал наводчик.       – Э-эдвард, – привыкал к своему новому позывному мех-вод. Да-да, позывному, ведь можно сказать, что мы находимся на долгосрочной миссии по внедрению в тыл врага с целью сбора информации и налаживания отношений.       – Юрий, – как всегда жизнерадостный заряжающий.       – Георгий. Можешь звать меня просто Жора, – представился я, пытаясь наладить контакт с местным населением, чтобы нас уже хоть кто-то провел по лагерю.       – Приятно познакомиться, Руслан, Витя, Эдвард, Юра, Жора. Меня, обычно, все Электроником кличут. Кто Сыроежкой зовёт.       – Нам тоже очень приятно, Эл.       – Эл? Хм. Так меня ещё никто не назвал. Но мне нравится. Коротко, и по делу, – улыбнулся вылитый Электроник из всем известного советского фильма.       Видимо, я слишком сильно приобщился к культуре европейцев, и перенял у них манеру стараться сокращать всё и вся. Или это привычка пендосов? А, не важно, один хер.       – Слушай, Эл, не мог бы ты провести нам небольшую экскурсию по лагерю. А то мы здесь всего-ничего, и с нашим топографическим кретинизмом можем заблудиться даже в вашем лагере, и это при условии, что карта висит здесь же на площади. Да и пройтись по достопримечательностям лагеря будет гораздо лучше в сопровождении «бывалого» пионера, нежели самому горбатиться в поисках чего-либо.       – Да запросто. Я как раз хотел вам это предложить. Что ж, начнём наш экскурс! – торжественно произнес Серёга и повел нас.       – Алиллуя, – простонал Юрген.       – Так, здесь, на площади, у нас стоит статуя великому Генде.       – А кто это?       – Что? Ты не знаешь кто такой Генда?! Это же..! Хм, а и вправду, кто он? Думаю, это какой-то выделившийся партийный деятель.       Или сумасшедший учёный, дискриминирующий своего родного сына, пафосно сверкающий своими очками, который разводит голубоволосых гомункулов на основе генов своей давно умершей жены, и держащий в подвальчике божественную сущность.       – Так ладно, идём дальше. Что ещё у нас есть по достопримечательностям. Э-эм... – Эл ненадолго задумался, озираясь по сторонам, пока не остановил свой взгляд на одной из скамеек. На ней сидела та самая фиолетовласка, Лена вроде, которую мы встретили у неких клубов. Эл проворно подскочил к ней, и, как фокусник во время выступлений, указал обеими руками на эту девочку. Девушку. Но для моего психологического возраста она всё-таки девочка.       – Вот ещё одна наша достопримечательность. Лена! Она тоже числиться в нашем отряде. Она очень скромная и тихая, но, думаю, что вы подружитесь.       Скромно и тихо до этого читавшая книгу девочка, резко встрепенулась, и посмотрела на нас.       – П-привет. Вам. Снова.       Она тут же опустила взгляд в книгу, и упорно делала вид, что ей нет до нас дела. Ну прям скормняша. Наверняка, у нее где-то в книге или под юбкой спрятан тесак, или ещё чего похуже.       – Ясно. Что там дальше? – вяло спросил Вильям.       – Знаю я одно место. Думаю, оно вам понравится.       Мы пошли вслед за нашим проводником, и вскоре вышли к некому одноэтажному многооконному зданию с небольшим крыльцом у входа, где стояла скамейка.       – Дай угадаю. Здесь вы принимаете... Протеиновые батончики и занимаетесь физической культурой? – предположил Юрген.       – Что? Нет. Это наша столовая, здесь мы принимаем органическую пищу.       – А, эвоно как.       Пройдя чуть вперед, Электроник вдруг настороженно насупился, и по всем заветам голливудских боевиков выставил руку в стоп-жесте.       – Осторожней, – зашептал Эл, – видите ту рыжую пионерку, с галстуком на запястье.       Дождавшись наших утвердительных кивков, он продолжил.       – Это Алиса Двачевская – главная хулиганка лагеря.       Моя знакомая, услышав свое имя, тут же навострила уши, дабы услышать наш разговор. Сыроежкин наш, видимо, совсем не умел шептать. Даже та красноволосая и то тише шептала.       – Советую вам не связываться с ней. И уж тем более не вставать у нее на пути. Хуже только будет. И тем более вам не следует коверкать ее фамилию, – Алиса вздрогнула и начала медленно поворачивать голову в нашу сторону, – никогда не называйте ее, – Электроник выдержал трагическую паузу, – ДваЧе!       Алиса уже во всю сверлила нас взглядом, в котором горели огоньки гнева.       – Что ты там вякнул?!       – Э-эт-то, ребят, мне тут это, пора, да. Думаю, дальше вы сами как нибудь. Удачи вам, – и он убежал.       – А ну стой! – Алиса рванула за ним, на миг остановившись возле нас, – А с вами я позже разберусь, – и продолжила погоню.       – Мне кажется, или наш новый друг - мазохист? Даже ребенок бы понял, что он нарочно не заглушает свой шепот.       – Или у него не развито чувство самосохранения.       – А может, он просто влюблен в нее? Вот и пытается привлечь внимание?

***

      После инцидента возле столовой, мы ещё немного прошлись по лагерю, и сошлись на том, что будем проводить собрания в моем домике, который я делю с Семёном. Не знаю, как здесь со звукоизоляцией, но думаю, что никто, в своем уме, не станет специально подходить к нашему домику, и подслушивать нас.       Исследуя лагерь, мы вышли к большой спортивной площадке, разделенной на несколько отдельных территорий, неподалеку от которых стояло одноэтажное многооконное здание. Ну, очевидно, что спортзал. На самом крупном поле бегали и играли в футбол дети, а на небольшой трибуне сидела Славя. Видимо, она наблюдала за теми самыми младшими отрядами.       Потом мы вышли на пляж, где, что странно, было мало пионеров. Решив вернуться назад и разойтись по домикам, чтобы припрятать наше снаряжение, мы свернули не туда. Мы вышли на лодочную станцию. Сторожа в будке не обнаружилось, и мы оставили Вильяма, чтобы он обыскал лодочную станцию на предмет полезных для нашего будущего проживания вещей. Естественно, мы разгрузили рюкзак Вили, и разделили его вещи поровну между нами четверыми. И да, мы все это время таскались с рюкзаками.       Уже вчетвером мы пошли к "жилому району". Найдя свои домики, которые, на удивление, соседствовали друг с другом, мы осмотрели их снаружи. Они были как и большинство зданий в этом лагере – большая полубочка, немного возвышающаяся над уровнем земли. Три ступеньки вели к двустворчатой двери. Перед ступеньками стояла скамейка и мусорное ведро. От крыши домика отделялся небольшой козырек, на котором висела лампа. И так каждый домик. Разве что каждый из них отличался цветом покраски и степенью потёртости этой самой краски.       Мы разошлись. Живём мы следующими парами: Эрс и Вильям, Ремо и Юрген, Я и Семён.       Зайдя в домик, я обнаружил... Нет, не бардак. Видимо, Семён, или пионеры до нас, хорошо прибрались в домике, пусть слой пыли на белых поверхностях был четко виден. Самого Семёна в помещении не было. Мне же лучше. Я стал рыскать по домику, ища подходящее для нычки место, попутно его исследуя. Шкаф, тумбочки, кровати, полки, лампа, постеры, или как они там в советском союзе назывались, ковер, стол, два стула. Просто и со вкусом. Мдэ, надо будет повешать на мою сторону плакат с фотографией Тигрули. Интересно, а можно где-нибудь заказать плакат на заказ?       Кхм, в очередной раз вернёмся на свое поле. Прятать оружие в шкафу или тумбочке до невозможности глупо, ведь не то что посторонние люди смогут найти, тот же Семён. Хотя, он, наверное, догадывается об этом. Да и кому взбредёт в голову рыться в чужих вещах в чужом домике? Но, я перестраховщик. Разгрузив в свою прикроватную тумбочку вещи, которые не вызовут лишних вопросов, я отодвинул свою кровать в центре домика, и принялся выдирать крайнюю доску. С горем пополам, а я разобрался с этим краем доски, приколоченного на два чертовых гвоздя (вот в совке делали!).       «Отличное место. Но надо как-то изолировать оружие.»       Над тем местом, где стояла моя кровать, на крючке висело полотенце. Сняв его и обмотав им табель и MP40, я убрал их в образовавшуюся нишу. Опустив доску, и постучав по ней ногой, я оглядел получившееся.       – Хреново.       С каждого края доски торчало по два гвоздя, и мне никак не удавалось их забить. Через некоторое время, я решил на эти гвозди... Забить. Да. Я задвинул кровать на место так, чтобы торчащие шляпки не было видно, и сел на нее (не на шляпку гвоздя, нет) в позе великого думателя.       В этот момент по всему лагерю разнесся звук горна, призывающий пионеров на плановый прием органической пищи. Я встал и поплелся к выходу.

***

      Ужин прошел без происшествий. Ну в самом деле, не считать же за происшествие то, что Ульяна, дьяволица этакая, сначала украла у Семёна котлету, а потом принесла ему новую, подложив под нее многоножку? Обошлось лишь разбитой посудой, едой на полу, перевернутыми столами и стульями и погоней по всему лагерю. Стол, за которым сидели мы с ребятами, все это обошло, претензий к нам нет, так что никаких происшествий тоже нет.       После ужина мы прикалывались над Семёном, разбирали вещи, которые Вили нашел на лодочной станции, обсудили ситуацию, а там и до отбоя было не далеко.       Семён лежал на своей кровати и слушал музыку с архаичного плеера*. Как он сказал, это был древний мамин плеер. Когда он очнулся в автобусе с рюкзаком вещей, он обнаружил плеер в этом самом рюкзаке, вместе с комплектом аудиокассет.       Сам я уснул почти сразу, как лег. Несмотря на то, что мы прожили в новом мире меньше суток, мы сильно устали. Что было очень странно. Так же было странным наши резко изменившиеся характеры. Вильям стал более нервным, злобным и недоверчивым. Ремо стал менее разговорчивым. Эрс стал чаще тупить и зависать, особенно в компании одной голубоглазой блондинки. Юрген... Ну, Юрген это Юрген. Я же стал более общительным и, веселым, что-ли. Возможно, так на нас сказалось наше омоложение, и наши нынешние характеры не изменились, а "откатились" до таких, которые были у нас в наши 17 лет. Или же, это какое-то внешнее влияние этого мира на нас.       «А-ах. К черту. Будем считать, что мы в отпуске. Но Вили... Его надо как-то расшатать. Но все завтра.»